Кажется, я пропал!

      Когда Лим добежал до зала двери уже были закрыты, а он снова вспотел. Кое-как пригладив выбившиеся из хвоста волосы, он одернул тунику и халат да смахнул с плеча паучка. Маленького. Таких он не боялся. А встретить его более крупных родственников во дворцовом парке было большой редкостью, так как демоны тут же растаскивали их по террариумам. Кто в качестве питомца, кто в качестве корма. Еще раз убедившись, что он выглядит достаточно прилично (или хотя бы умеренно неприлично) Лим вошел, на мгновение застыл в дверях, но не дождавшись выговора сделал шаг в сторону и поспешил сесть более не привлекая к себе внимания. Честно попытавшись собраться с мыслями и сконцентрироваться на уроке, он уставился на учителя – изящную, высокую и стройную орса, преподававшую поэзию. В ее исполнении и без того мелодичная тола то звенела словно ручеек между камнями, то шелестела словно тихий ветерок в кронах деревьев. И пусть он ее едва понимал, в такие моменты Лим как никогда хотел овладеть этим прекрасным языком. Впрочем... мягкий и теплый голос Тиши был ничем не хуже. Он обволакивал словно мед, сладко отзываясь в животе и оставляя на душе благостное послевкусие. А когда таа-ри увлекался и добавлял к словам еще и жесты, то золотые браслеты с бубенчиками звенели в такт его слов превращая поэмы в музыку.       Лим почувствовал, как вновь заливается краской. Разве можно было так думать о женихе принцев? Более того – детей его друга! И что еще хуже – о таа-ри которого он сам считал другом, да еще и после того как он сам едва признался в любви другому демону! Впрочем... пожалуй можно... Лим постарался как можно незаметнее сделать глубокий вдох и медленный выдох. Он не любил Тишу. Не так. Просто восхищался. А разве запрещено восхищаться и любить достоинства друзей? Лим выудил украдкой планшет, чтобы записать следующее стихотворение в исполнении таа-ри и обнаружил сообщение от наставника, с пометкой «важно». Сердце тут же застучало быстрее, от волнения, и он забыв обо всем принялся читать. Признаний в любви не было. Не то, чтобы Лим их ожидал, но пожалуй где-то в глубине души все же надеялся. Извинений или просьбы встретится для личной беседы тоже. Нет, лорд был как всегда деловым и писал исключительно по делу. На этот раз предупреждая, что Крис улучил момент пока супруг спал и взломал элемент управления, отключив программу слежения да предохранитель, обезвреживающий его в случае неоправданной агрессии и зашкаливающих показателей наркотических веществ в крови. Зачем это понадобилось демону оставалось только гадать, потому как с тех пор он вел себя даже спокойнее нежели прежде, ничего не ломал и лишь задумчиво сидел на обломках уже сломанного.       Лим вновь убрал планшет, тут же забыв зачем его доставал, поднял взгляд на преподавателя и столкнулся с понимающим взглядом Тиши. Должно быть таа-ри уже знал и догадался, что именно прочитал эльф. А может знал даже больше... Наверняка ему сообщили лично и у него была возможность расспросить Ири или близнецов.       Урок продолжался и Лим остался сидеть, хотя хотелось сорваться с места, ворваться в ангар, запрыгнуть во флайер и рвануть в храм к его демону. А там... Нет, ничего бы там не было... Крис только казался открытым и болтливым. Вытянуть из него нечто, о чем он на самом деле не хотел говорить, было невозможно. Окажись Лим сейчас рядом с другом, ему бы ничего не оставалось, кроме как сесть рядом с лордом Аэрисом и ждать.       За такими раздумьями прошел остаток урока и эльф даже не сразу сообразил, что преподаватель попрощался, а ученики стали расходиться. Тиша подошел и будто бы невзначай встал рядом, не торопя приятеля, но явно ожидая, что тот поднимется и пойдет на перерыв вместе с ним. Подав в коридоре знак евнухам оставаться позади, таа-ри взял инициативу на себя и свернул в тихий проход.       – Переживаешь? – не столько спросил, сколько констатировал Тиша, когда рядом не осталось посторонних ушей.       – Да. Я не знаю, что это значит и что с ним происходит, но если бы это не было важно, наставник не стал бы отправлять сообщение...       – Мне сообщили об этом утром, – тихо признался демон. – Никто не знает, что это значит и что у него на уме... Вряд ли что-то хорошее. Как будто готовится сделать нечто, за что его осудят или чему попытаются помешать...       Лим тяжело и вместе с тем обеспокоенно вздохнул.       – И что на него нашло?       – У меня есть кое-какая догадка... – нехотя признался таа-ри и тут же залился краской. – Но не уверен, что ее стоит обсуждать...       – Это ведь всего лишь догадка! – навострил уши Лим и впился в него таким взглядом, будто пытался прочитать мысли.       Увы, будь он даже самым лучшим менталистом своего народа, с представителем рода астар у него бы ничего не вышло. Он менталистом не был, а значит дело обстояло еще более безнадежно.       – Мне кажется, это связанно с беременностью Ири, – тем не менее сдался Тиша, на всякий случай окружив их заклятием тишины. – В одном из последних выпусков профессионального журнала для акушеров были опубликованы исследования о репродуктивных функциях демонов, переступивших порог... Тогда я не придал этому значения, но сейчас мне все больше кажется, что это связанно с его внезапным порывом излечиться любой ценой и переживаниями по поводу неудачи...       – И что? – теперь Лим поджал от волнения ушки.       – Если вкратце, то у него не может быть детей.       – А как же Лириэль? – изумился юноша. – И Ири... он же был... Ну ты понимаешь.       – Семя больного демона может служить катализатором. Но в отличии от смертных, дитя демонов вовсе не обязательно получает половину от отца и половину от матери. Оно получает все лучшее из того, что может получить. Если часть наследственной информации бракованная, просто создается вторая копия информации, полученной от здорового родителя... Лим, Лириэль не случайно так похожа на мать. В ней скорее всего почти ничего нет от Криса. Точно так же, как ребенок Ири почти наверняка был не от него, а от лорда Аэриса. Крис следит за новостями из академии. Должно быть он тоже узнал и, учитывая как сильно он хотел ребенка, это стало сильным ударом. Боюсь себе даже представить, как я бы отреагировал на такую новость...       – И это неизлечимо? – уточнил Лим.       – Если Крис перепробовал все методы и они не сработали, то да.       Юный эльф некоторое время помолчал снова и снова ворочая эту мысль в голове, а затем подвел итог:       – О Луноликая! Это так ужасно... Он так хотел этого ребенка и так переживал, когда Ири его потерял...       – Думаю, если бы ребенок родился, Крис любил бы его не меньше, чем если бы это был его ребенок. Все-таки это было бы дитя его возлюбленных... Но представляешь, какие были бы пересуды, если бы в семье Повелителя родился бы почти чистокровный эль-лест? К тому же потомок рода Аэрис... Но тогда ребенок уже был зачат. А сейчас пробовать снова, когда уже известно, что Крис практически бесплоден... Полагаю, для него рухнул мир. И если это так, то он неплохо держался, дуря нам голову о том, что всего лишь хочет чуть больше самостоятельности и самоконтроля.       Лим молча кивнул.       – Только не надо с ним это обсуждать, – спохватился Тиша. – Если я ошибаюсь и он переживает вовсе не из-за этого, а об исследованиях еще ничего не знает, такая новость его окончательно добьет.       Лим вновь кивнул.       – Да. Не стоит.       Он еще подумал и добавил:       – Вот же ублюдок!       – Кто? – удивился таа-ри.       – Монстр, который сломал ему жизнь и даже из могилы продолжает ее портить.       – Тот монстр много кому сломал жизнь... – вздохнул Тиша. – Он порабощал и уничтожал целые кланы. Даже мои родители, которые придерживались консервативных взглядов, проклинали его имя.       Они замолчали и некоторое время шли молча. Затем Лим спохватился, что не знает, куда они идут. Кажется, Тиша тоже не знал и просто выбирал тихие переходы в которых можно поговорить. По крайней мере пока на встречу им никто не попадался, а сзади кроме соблюдавших дистанцию евнухов никого не было.       – Тиша, а почему у вас такие длинные перерывы? – полюбопытствовал юноша. – Их ведь слишком много, чтобы просто поесть или отдохнуть, но при этом слишком мало, чтобы заняться другими делами...       – И ты совершенно случайно обратил на это внимание именно сейчас, когда исчез лучший друг? – иронично уточнил таа-ри.       – Ну да, – признал Лим. – Без него здесь совсем нечем заняться...       – Вот и ответ на твой вопрос, – улыбнулся демон, на мгновение задумался и свернул в сторону дворцового парка. – В долгие перерывы можно прогуляться, почитать книгу, пообщаться с соучениками и выпустить пар, если надо. Демоны не самая усидчивая раса. Да и находиться в помещении, где так много других существ, для нас настоящее испытание. К тому же личные связи при дворе не менее важны, чем хорошее образование. А когда их налаживать как не в перерывах? После учебы? Так демоны не станут проводить свободное время с незнакомцами. Они просто разбегутся по своим комнатам да тихим углам и будут годами ходить на одни уроки, обходясь дежурными приветствиями.       В глаза ударило солнце, а тишину разорвали голоса птиц. Потом один из них испуганно взвизгнул и оборвался. Лим такое уже не раз слышал во дворце, но почему-то только сейчас, после напоминания о том, что он живет среди хищников, заподозрил, что это может означать. Он замялся, пытаясь сформулировать вопрос так, чтобы он не прозвучал как укор или осуждение, но так и не сумел этого сделать. Пришлось идти молча и делать вид, будто ничего не заметил.       – Мне нравится во время перерывов заходить в храм, – чуть смущенно поведал демон. – Там так тихо, сумрачно и прохладно даже в жаркие дни... Хочешь сходить туда вместе?       Лим покачал головой.       – Нет. В храме я буду думать о том, как там Крис...       – Тогда здесь неподалеку есть беседка, – не стал настаивать Тиша. – Рядом с ней протекает ручей и мне нравится слушать его журчание...       Теперь Лим подумал, что ему безумно не хватает чудачеств друга. С ним длинные перерыва пролетали незаметно. С ним каждый день что-то да происходило. А если не происходило, то были доверительные разговоры и откровения, порой заставлявшие Лима краснеть да смущаться, но тем не менее безумно интересные.       – Тебе со мной скучно, да? – не утаилось его настроение от демона.       Тиша тяжело вздохнул и понурился, так что Лиму стало бесконечно стыдно за собственные мысли.       – Прости, – виновато поджал он ушки. – Просто мне не хватает его. Знаешь, дома я всегда был хорошим мальчиком. Не отличником, но всегда правильным. Никогда не огорчал родителей и не делал то, что мне запрещали. Я пытался всем угодить и чтобы все были довольны мной... Но в моей жизни словно не хватало самой жизни. В ней все было обычно и предсказуемо. Слова и действия Криса часто ставят меня в тупик, но его пример заразителен. Он живет несмотря ни на что и делает то, что захочет. И он знает чего хочет... А я не знаю, – признался Лим. – Я так привык полагаться на мнение окружающих, что сам не знаю чего хочется мне. Не всегда понимаю собственные чувства и желания... А если понимаю, то мне проще от них отказаться, чем нарушить правила или кого-нибудь разочаровать. Глупо, да?       Он внимательно посмотрел на собеседника, но таа-ри не улыбался и не жалел его. В карих глазах было лишь понимание да сочувствие и более ничего.       – Я знаю, что ты имеешь ввиду, – признался Тиша. – Таких как я всю жизнь учат служить и подчиняться. Нас защищают и оберегают... и раньше я даже не замечал как дорого обходится нам это особое положение. От нас ничего не требуют. Ни особых способностей, ни талантов... Все что мы должны – это всю жизнь служить своему народу. С нами должно быть хорошо и уютно. А мы можем разве что выбрать того, кому посвятим свою жизнь. Выбрать из достойных. Из тех, кого нам предложат. Мы существуем для того, чтобы другим было хорошо и чтобы наш род не вырождался. Чего мы хотим – нас не спрашивают. Крис был первым, кого не интересовало мое положение и условности. Он позволяет мне делать все, что я захочу даже если общество считает это неуместным для таких как я. И даже то, что ему самому не нравится... А я... Я сам порой не знаю где я, а где голос моих наставников, который велит или не велит что-то делать. Он же понимает это будто бы лучше меня и заставляет делать шаги, на которые я сам никогда не решился бы...       Из-за кустов показалась решетка беседки, но демон не ускорил шаг, а напротив остановился. На мгновение озадаченный Лим последовал его примеру и лишь затем заметил движение. Любимое место Тиши кто-то уже занял. Теперь демон пытался понять кто это был и можно ли присоединиться, или же лучше пойти в другое место. Он улыбнулся, видимо распознав чужака, но все же развернулся и пошел в другую сторону.       – Фарис, – тихо пояснил он для Лима, видимо рассчитывая, что эльфу знакомо это имя.       – Кто это? – не оправдал его ожиданий юный эльф.       – Твой сородич с Шинты. Вольный художник, напросившийся работать при дворе и проживающий здесь с позволения Ири. Вообще-то он весьма неплох...       – Но ты все равно не хочешь с ним встречаться? – констатировал Лим.       – Не хочу, – согласился Тиша. – У него сейчас голубой период. А еще он давно упрашивает меня попозировать для портрета и наверняка воспользуется случаем... Представляешь как мой портрет будет выглядеть в синих тонах?       Лим прикрыл глаза и представил себе бледного отдающего синевой Тишу с синими волосами, рыжину которых выдают лишь блики на завитках кудряшек. Между разомкнутыми в улыбке губами сверкают клыки. За спиной темно-синяя, будто ночная, листва и бледное, словно луна, солнце... Представил и зябко повел плечами. Пожалуй такой портрет лучше в самом деле не видеть! Особенно ночью!       – Вот и я боюсь его творческого порыва... – вздохнул Тиша.       – А почему синий период? – не удержался Лим. – Трагедия какая случилась? Депрессия? Несчастная любовь?       – Хуже! – зловещим полушепотом произнес демон. – Он перекрасил свои апартаменты, но не рассчитал количество краски! В результате осталось несколько ведер, которые поставщик отказался принять назад... Краска же хорошая – дорогая... Жалование Фарис не получает... Еще и штраф за порчу дворцового имущества взяли! Вот он и мешает ее, куда только может. Говорит, что так даже интереснее получается...       Лим насмешливо хмыкнул. Затем чуть помолчал. Прошел еще десяток шагов и ни с того ни с сего засмеялся во весь голос.       – Ты чего? – изумился Тиша.       – Ох, не так я себе дворец представлял! – сквозь смех выдавил он. – Думал тут все напыщенные и величавые... А оказывается – сплошной дурдом!       Пыхнув в первом порыве возмущения, демон еще раз обдумал слова и рассмеялся вместе с ним, будучи вынужденным признать правоту эльфа.       – Да уж! Я, честно признаться, тоже еще совсем недавно этого не замечал! А оказывается, нужно было всего-то чаще покидать гарем и чуточку больше общаться с окружающими! Знаешь, наверное странно так говорить, но благодаря Шену моя жизнь изменилась в лучшую сторону. У меня такое чувство, что за последние месяцы произошло больше, чем за все столетие до этого. Кажется, что прошло так много времени... а на самом деле это было буквально вчера... Он словно разорвал замкнутый круг, в котором я был пойман.       Тиша вдруг остановился, задумчиво посмотрел в небо, а затем напротив тоскливо опустил взгляд.       – Знаешь, я же даже в город самостоятельно не выходил, с тех пор как меня выгнали из клана...       – А разве можно? – удивился Лим.       – Да. – Демон удивленно посмотрел на него. – Конечно. И из дворца, и из храма, в котором я служил прежде. Вот только для таа-ри это не приветствуется... Считается, что мы очень любим сидеть за надежными и безопасными стенами...       – Это не так? – решил уточнить юный эльф.       – В том-то и проблема, – вздохнул Тиша. – Я не знаю. Как я могу знать, если никогда не пробовал? Ведь до первого жара детей одних с территории клана не отпускают. После первого жара я впервые оказался один в городе и это не было увеселительной прогулкой. А потом был храм... Настоятели... Другие служители... Гарем... За мной всегда кто-то присматривал...       Демон совсем сник, затем пошатнулся, будто неуверенно стоял на ногах, отыскал взглядом ближайшую скамейку и направился к ней.       – Ты в порядке? – насторожился друг.       Он кивнул. Затем молча сел, слепо глядя перед собой.       – Что-то случилось? – уточнил Лим и присел рядом.       – Мне недавно написали родители, – тихо, будто нехотя признался демон. – Те самые, которые в юности выгнали на улицу с сумкой сменного белья и парой монет. Врут, будто с тех пор искали, но не могли найти...       – А может правда пожалели, стали искать, но безуспешно? – наивно предположил эльф.       – И совершенно случайно нашли именно сейчас, вскоре после помолвки с принцами? – насмешливо хмыкнул таа-ри.       – Ну может до них дошли слухи... И они узнали в них тебя...       – Нет, Лим, – он покачал головой. – Настоятель храма много раз пытался с ними связаться и убедить забрать меня домой. Только я поставил условие, что меня должны взять тем Тишей, который от них ушел, а не таа-ри, которого можно дорого разменять. Они даже ни разу не ответили...       Некоторое время они молчали. Лим не знал, что сказать, чтобы поддержать, но чтобы это не звучало так, будто он делает это из чувства долга. Тиша же просто все высказал и для него разговор исчерпал себя.       Юноша подумал о чем-то своем. Побагровел. Стыдливо поджал ушки. Несколько раз открыл рот, явно не решаясь произнести свои мысли вслух и наконец выдал:       – Тиша, а как может быть такое, что у вас родители не знают пол собственного ребенка?       – Ну... – демон смутился.       Кажется, вопрос был более чем неприличным, но тем не менее таа-ри сделал скидку на то, что эльф вполне может этого не знать и не понимать, а потому постарался ответить так хорошо, как только мог.       – Вообще-то, мы в младенчестве ничем не отличаемся от орса. Только после трех лет у некоторых становится видно перепонку. Но далеко не у всех. У некоторых ее незаметно вплоть до полового созревания и они сами узнают, что таа-ри, только в тот момент когда впервые возбуждаются. Потому что только когда мы возбуждены перепонка исчезает самостоятельно. И то, на это можно не сразу обратить внимание. Я далеко не единичный случай. Поэтому обычно даже с мальчиками-орса в детстве обращаются мягче, чем с ир-та. Просто на случай, если они вдруг окажутся вовсе не орса. Мне не повезло...       – А их как отличают? – вновь озадачился Лим.       – У них при рождении половые органы словно застыли между женскими и мужскими. Но только первую неделю. Потом они «выбирают» один пол и уже до первого жара ничем не отличаются от детенышей других рас. Зато после него, у них бывает непроизвольная смена пола. Иногда по несколько раз в месяц, пока не привыкнут и не научатся контролировать...       – То есть, однозначный пол демона определяется только после полового созревания? – удивился Лим.       – Да, – Тиша хмыкнул. – Поскольку у меня не видно перепонки, мне сразу, как только спал жар, позвали лекаря, чтобы он проверил кто я. Но он тоже ее не разглядел, а мои родители просто не верили, что такой по человечески рыжий, кудрявый и веснушчатый демон может оказаться таа-ри... И вот вдруг спохватились... Вспомнили про безусловную родительскую любовь да умаляют простить...       – И что ты будешь делать?       – Поступлю так же, как они – не стану отвечать. Просто противно от того, что они осмелились написать. Мне так безумно горько вспоминать их предательство... А сейчас к тому же ненавижу их за то, что они мне об этом напомнили. Да еще едва у меня появилась новая семья...       – А я по своим родителям скучаю, – признался Лим. – Иногда очень хочется придти домой, сесть за стол, взять пирожок и рассказать все-все, что со мной произошло. Не написать, а так, чтобы слышать собственный голос. И чтобы видеть изменения на их лицах. Чтобы слышать как они ахают и охают, а потом успокоить, мол, что вы разволновались? Все было не так уж страшно и я со всем справился!       На мгновение он в самом деле представил себе, как сидит на кухне, жует вкусный, домашний пирожок и рассказывает подергивающему от волнения ушами семейству все свои приключения во дворце... Или томно вздыхая рассказывает о своей влюбленности, с которой он сам-то не знает, что делать... Потом воображение дорисовало всплескивающую руками маму и как она вопрошает имя его избранницы, которую он только что так лестно охарактеризовал. Лиму стало смешно и неловко одновременно. Тогда он представил себе все то же семейство, но уже с вытянувшимися лицами разглядывающее голограмму с его планшета. И заодно, как он сам краснея да смущаясь, не замечая замешательства родных продолжает расписывать достоинства хмурого и скалящегося демона. На этом воображаемая мама упала в обморок, а незамужние сестрицы разревелись от зависти. Лим улыбнулся своим мыслям.       – Наверное хорошо иметь такую семью... – вздохнул демон. – Для нас это большая редкость. Даже дома я почти все время был с няньками, а мои родители лишь получали доклады о моих достижениях. Еще иногда сами устраивали экзамены... Мы даже ни разу не ели за одним столом, не то, чтобы за ним разговаривать. И друзей у меня там не было. Я был единственным в выводке. Детей в клане было мало, а те что были воротили нос да обзывали уродцем. Даже мои младшие братья и сестры, которых родители завели на замену неудачно рожденному мне...       – Да какой же из тебя уродец? – изумился Лим.       Демон пожал плечами.       – Я впервые понял, что не безобразен и могу хоть кому-то нравиться только в храме, – признался он. – А когда на улице пытался выжить, мне не хватило храбрости даже пойти в более-менее приличный бордель...       – Зачем тебе туда вообще понадобилось идти? – удивился приятель.       – А что мне еще оставалось? – так же удивленно посмотрел на него таа-ри. – Я был подростком, который ничего не умел. Мои знания ограничивались навыками писать, читать да считать. Ну еще немного истории и естествознания... Все. Кому я такой был нужен? Даже для грязной работы есть дроны, а для всего остального нужны если не знания, то хоть какой-то опыт. О том, что в храмах могут помочь – я не знал. В моем клане не почитали светлую богиню. Только Повелителя. Достаточно миловидным, чтобы стать личным слугой я себя не считал. Вот и оставалось либо с голода помирать, либо торговать единственным, что у меня было. Хорошо хозяин попался добрый... Не стал наживаться на моем неведении и предложил сначала пожить, посмотреть и поучиться, убираясь в комнатах. А потом позвал служителей храма... – он иронично хмыкнул, – знаешь как странно в одночасье стать из изгоя кем-то особенным? Я еще месяц не мог поверить в то, что все взаправду... А уж когда ко мне обращались с почетом или комплименты делали, мне и вовсе казалось, что надо мной насмехаются. Особенно комплименты – это было самое страшное. Я не мог отделаться от ощущения, будто мне таким образом намекают, что я несуразная насмешка природы. Ну какой из меня хранитель рода? Одно недоразумение, да и только! Может в храме служить-то сгожусь, но чтобы мной кто-то заинтересовался? Я и на Криса наорал, когда он впервые пришел ко мне как представитель Kathorai, а потом расплакался да убежал, когда он предложил мне место в столичном храме и перспективу войти в гарем Повелителя. Думал, и он издевается... Сейчас за это неловко, но ведь тогда я не знал, что он и есть Повелитель, и что он оставил все дела да прилетел в провинцию ради меня...       – Ради тебя? – изумился Лим. – Это он что, дополнительно ко всем делам Повелителя и ученика, еще и к каждому таа-ри лично знакомиться ходит?       Тиша покачал головой.       – Нет, только к тем, которые попадают в храм после первого жара или к особо отличившимся воспитанникам, которых можно пристроить среди аристократии. Наложников тоже обычно из них отбирает. Это не так много, как может показаться, Лим. Просто ты видишь демонов при дворе, а это элита нашего общества. Это здесь кажется, что таа-ри много. Реальность за стенами дворца выглядит совсем иначе. Случаи, что не сам таа-ри сбегает от клана, а его выгоняют и вовсе уникальны. Если же их еще младенцами в храм жертвуют, то там с первого дня знают об особенности ребенка. И относятся соответственно. Мне просто не повезло оказаться тем самым исключением... или напротив повезло. Вряд ли судьба разменной монеты клана лучше, чем то, как сложилась моя жизнь. К тому же иначе я бы никогда не встретил принцев, – улыбнулся он. – И не нашел таких друзей как ты и Крис. Здесь у меня не смотря на протокол куда больше возможностей... Да и свободы тоже. Вот только вспоминать обо всем том, что было прежде, совсем не хочется... Не понимаю, чего они ожидали, когда писали письмо? Что я поверю, прощу и тут же поведу знакомить с семьей женихов? Что попрошу за них? Приглашу во дворец? Моя семья – настоятель Йона и таа-ри из его храма. Еще Иф, который не всегда был рядом, но который меня опекал и которому всегда можно было довериться. Своих родителей я почти не помню. Зато помню то отчаяние, когда умалял не выгонять меня... Помню ту беспомощность и безнадежность, когда впервые пришлось провести ta-sheer-re на улице... Для демонов сразу после первого жара солнце особенно неприятно и даже болезненно. Помню как у меня болели глаза и жгло кожу, но я не решался зайти даже под крышу магазина, потому что у меня не было денег что-то купить. Помню, как бродил по вокзалу и боялся присесть, хотя ужасно хотелось спать, ведь мне казалось, что окружающие сразу все поймут и меня выгонят под это жуткое солнце. Помню как желудок скручивало от голода и темнело в глазах, но я боялся потратить то немногое, что лежало у меня в сумке. Как я пытался избавиться от этого чувства заливая его водой из придорожных источников... Я до последнего надеялся, что это испытание, Лим, что за мной присматривают и вот-вот, кто-нибудь подойдет и позовет домой. Но это не было испытанием...       – А как же поголовный доход? – удивился юноша. – Его же должно хватать на хоть какую крышу над головой и еду...       – Я не знал, что такое существует, а мои родители не потрудились даже ради такой малости, как оформить на меня карту.       Некоторое время они молчали.       – Никогда не думал, что так бывает, – признался Лим. – Для меня мои родители были самыми обычными. Хорошими, любимыми и я считал, что иначе не бывает. Хотя ведь моих родителей выбрал Крис... И он выбирал так, чтобы у меня было счастливое, беззаботное детство...       – У твоего народа многое по-другому, – возразил Тиша. – У вас и детей в храм не приносят. А если приносят, то они там долго не задерживаются, потому что обязательно какой-нибудь родственник, сосед или прихожанин заберет. Помню в первом храме, еще на моей родной планете, нам как-то принесли совсем крошечного, не открывшего глазки эльфенка. Его родители погибли в аварии, а малыша уберегла природная магия... Через месяц у наших ворот родственники спорили у кого больше прав забрать его. Эль-лест к детям относятся прохладнее, но у них большие дома и если ребенок вдруг останется сиротой, то его дом берет на себя опеку. Но вы светлые, а мы темные. Вы заботитесь о своем потомстве и для вас оно превыше всего. Мы – воинственная и хищная раса. Нам не свойственно так привязываться к детям, потому что иначе мы не сможем от них избавиться, даже если от этого будет зависеть наша жизнь, и погибнем вместе с ними. Нам нужны хранители рода, а вы как-то справляетесь сами...       – Это неправильно, – фыркнул Лим, чуть задумался и добавил: – И вообще, как закон может допускать, чтобы ребенка выставили на улицу?       – Он не допускает, – покачал головой таа-ри. – До первого жара ребенка можно разве что отдать в храм. Вот только до первого жара нельзя не только достоверно определить пол, но и сказать к какой касте принадлежит демон. Поэтому чаще выставляют на улицу подростков, которые не оправдали ожидания клана.       – Значит и это должно быть запрещено! – возмутился Лим.       – Нельзя, – вновь возразил Тиша, – Потому что тогда станет слишком много несчастных и бесконечно трагичных случаев, от которых совершенно случайно будут гибнуть молодые демоны. Подстроить такое проще простого, а доказать злой умысел невозможно. Ведь бывает, что потерял контроль над чуть проклюнувшимися магическими способностями... И конечно же у клана была площадка для тренировки с наставником, но глупый детеныш сам экспериментировал без надзора. Или сам с дуру решил попрактиковать полет не над водой, а с большой высоты да над острыми камнями... жаль крылья не успел раскрыть, поток воздуха не поймал во время... Любящие родственники пытались остановить, но не успели... Нет, Лим, уж лучше пусть на улицу выгоняют.       – Тогда почему именно на улицу, а не в храм? – не понял он.       – Потому что храмы будут пытаться отговорить, писать письма и присылать служителей для переговоров. К тому же для храмов посторонние серьезная проблема: там свои дети, а кто знает, что у чужака на уме? Мало ли было повстанцев, которые внедрялись туда да распространяли среди воспитанников свои идеи? Или фанатичных светлых, которые отравляли колыбели? Храмы хранят равновесие альянса, но они не могут спасти всех. Не будь я таа-ри, максимум на что я мог бы надеяться, это помощь в оформлении карты с поголовным доходом и поиском жилья. Возможно место в интернате, которое покрывает доход...       – Что такого страшного в уговорах? – вновь не понял Лим. – Неужели это хуже, чем просто выставить беззащитного подростка за дверь?       – Страшны не сами уговоры, – пояснил демон. – Страшно, что они могут стать достоянием общественности. В некотором смысле это обратная сторона Альянса: мы темные, но общество порицает, когда мы живем согласно нашей природе. Так, как у нас было принято веками. Альянс осуждает когда бросают детей, поэтому ни один клан не признается в этом. Нет, он будет единогласно говорить, что демон ушел. И не будут уточнять по чьей воле. Другие демоны конечно подумают свое, но спрашивать не станут. Зато светлые будут сочувственно качать головами и жалеть родителей... Вот и мои родители боялись огласки тогда, но не боятся сейчас. Потому что сейчас я для светлых буду неблагодарным дитя, которое сбежало из дома, устроило себе хорошую жизнь и забыло о родных. Их будут жалеть. Меня – осуждать. А если еще кто сердобольный и влиятельный попадется, так может к тому же во дворец проведет.       – То есть, их письмо не ради тебя, а спектакль для окружающих? – изумился Лим.       – Ну почему же? – повел плечиками Тиша. – Я ведь таа-ри, а мы эмоциональны и склонны к сентиментальности. У нас есть то, чего лишены другие демоны, поэтому они просто не способны оценить насколько сильно мои эмоции влияют на мои поступки. Вот и надеятся, что моя эмоциональность сыграет им на руку, – он чуть задумался и добавил: – Только с Крисом не надо обсуждать, ладно? Моя боль – это моя боль. Я не хочу, чтобы он им мстил.       – Думаешь он станет?       – Да. Повелитель не прощает своих обидчиков и обидчиков его семьи. Это всем известный факт и возможно еще одна причина по которой они вдруг решили выпросить прощение. Ведь теперь я ему тоже почти что родственник и им остается лишь надежда на расторжение помолвки...       – То есть, после свадьбы на них обрушится его гнев? – уточнил Лим.       – Если он о них вспомнит – да. Поэтому не надо ему лишний раз напоминать.       – Почему ты о них беспокоишься несмотря на то, как они с тобой поступили? – изумился юноша.       – Вовсе нет, – демон вновь пожал плечами. – Просто у Криса и так много забот, а они того не стоят.       Лим не мог с ним согласиться. Напротив: Крис скорее всего уже все спланировал и предвкушал справедливое возмездие. Тем не менее он не стал разубеждать демона и лишь сдержано улыбнулся.       Тиша вновь встал:       – Пойдем, еще немного пройдемся. Насидеться успеем на следующем уроке.       Теперь они вновь зашагали по извилистым дорожкам парка, а стоявшие все это время в стороне евнухи двинулись следом. Мимо поплыли зеленые кусты и клумбы с цветами. Впрочем аккуратных клумб было мало, а большая часть парка искусно маскировалась под дикие заросли и будто бы случайно образовывала замысловатые композиции. Лиму это показалось странным: он уже так долго был при дворе, но придал этому значение только сейчас. Да и перерыв казался непривычно длинным. Ему впервые хотелось, чтобы он как можно скорее закончился, чтобы можно было отсидеть оставшиеся занятия да отправиться домой, к лорду.       – Тиша, а что вы с принцами делаете на свиданиях? – полюбопытствовал он, тут же смутился от того как бестактно звучит его праздное любопытство, осознал, что оно не такое уж праздное, а ему действительно интересно услышать ответ более опытного в этом вопросе приятеля и смутился еще больше.       – Когда как, – чуточку обескуражено поднял на него взгляд таа-ри. – Иногда прогуливаемся по парку или сидим в каком-нибудь приятном месте. Иногда едим. Один раз смотрели фильм... Но вообще мы очень много разговариваем. Их так интересно слушать, – он улыбнулся. – Они так много видели... Намного больше меня. И мне нравится, как они рассказывают. Харон умеет облачить в слова абсолютно все. Да так, что будто книгу читает, где каждое слово точно выверено в нужный момент и на нужном месте. Харука сбивчиво тараторит, но зато так живо жестикулирует, пичкая самые драматичные рассказы шутками, что обхохочешься. А еще он безумно любит пересказывать смешные и нелепые случаи. С ним очень весело. Кстати, он как-то рассказал, что когда был маленьким, Крис и Ал часто готовили вместе. Без помощи слуг и только вдвоем. Мы тоже как-нибудь хотим попробовать... Вот... Пока у нас было не так много свиданий. Но они обещали взять меня на охоту и даже подарили шиори, – теперь он очаровательно зарделся и мечтательно опустил ресницы. – Это такая очень редкая порода демонических лошадей, выведенная специально для Ири, – пояснил он. – У нее кони обычной, вороной масти. Реже – гнедые. Зато каждая десятая кобылица – соловая. И по закону все они принадлежат роду Повелителя. Их запрещено разводить и невозможно купить. Можно только получить в подарок. При этом даже гнедые кони бесценны, а принцы подарили мне самую редкую, соловую красавицу! – он совсем по-детски сцепил руки и проворковал: – Такие есть только у самого Ири, лорда Аэриса и леди Лириэл!       – Здорово! – порадовался за друга Лим. – А я только один раз в жизни ездил верхом... Мне понравилось. Правда лошадь меня совсем не слушалась... И седло неудобное было... Эх, на следующий день все бедра ныли! – он вздохнул. – Когда я сюда прибыл, мне верховую езду обещали, как часть обучения. Наверное единственный предмет, которому я искренни обрадовался... Но до сих пор ни разу не было.       – Спроси Криса или лорда Ярэша, – предложил Тиша.       – Я стесняюсь, – признался юный эльф. – Да и не до этого было.       – Брось! – демон рассмеялся. – Как будто они тебе откажут!       – Все равно стесняюсь, – развел он руками. – Но в моем гардеробе есть сапоги и костюм. Это обнадеживает...       Тиша посмотрел на время и медленным шагом двинулся в сторону учебного зала.       – Если у них не будет времени отвести тебя на конюшни, то они пошлют с тобой евнуха, – предположил демон. – Или хочешь я Харона и Харуку спрошу, чтобы ты в следующий раз отправился с нами?       – Не! – Лим категорично покачал головой. – Я вам только мешать буду! Лучше уж подожду, пока обо мне вспомнят, или в самом деле момент подгадаю, чтобы спросить...       – Ладно, – Тиша улыбнулся, а затем потянулся и зевнул. – Что-то мне не хочется на уроках сидеть... – признался он. – Тем более, что у нас сейчас? Экономика? Не люблю экономику...       Лим промолчал, но зарделся вновь вспомнив свою стажировку у Радаэля. Впрочем он был согласен с демоном – сначала тола, затем экономика, этикет и политика. Все нелюбимые предметы в один день! Хотелось взять и сбежать... Жаль уважительного предлога не было. Захотелось вытащить планшет и написать Крису что-то в духе: «спаси меня!». Будь он здесь, он бы наверняка согласился прогулять! Теперь же писать ему и отвлекать от семейных проблем было неуместно. Он на мгновение представил себе, что можно вновь ворваться в кабинет лорда и устроить влюбленную сцену. Даже довел ее до абсурда, мысленно нарисовав, как он отчаянно цепляется за ногу демона в то время, как тот раздраженно пытается заниматься делами. На этом Лим улыбнулся самому себе: вряд ли лорда можно соблазнить таким детским и недостойным поведением, а значит все-таки придется учиться. (Ред. 16.06.2023)