Кажется, я пропал!

      Некоторое время Лим лежал неподвижно, а в голове то и дело проносились жуткие образы неизменно заканчивающиеся его бездыханным телом. Затем он вдруг вспомнил, как в детстве воображал себя бесстрашным героем, без промедлений и колебаний бросавшимся на врагов альянса да жертвующим собой ради спасения друзей. Героем, который не проронив ни звука мог вынести пытки, но не выдать тайну от которой зависела судьба Эктелии... И ему стало смешно от того, каким глупым и наивным он был, да каким жалким он стал сейчас. Вот так – воображал, воображал, низвергал вымышленных врагов палкой, представляя вместо нее легендарный меч, а сам при первой угрозе сбежал и спрятался под одеяло. Хорош герой, ничего не скажешь... Он откинул одеяло и сел. Сделал глубокий вдох, спустил ноги на пол да надел туфли. Теперь... Возвращаться в столовую не хотелось. Хотелось побыть одному, а не слушать советы, пусть и произносимые с самыми лучшими намерениями, или делать вид, будто все в порядке. К тому же пульсирующая боль в виске никуда не делась.       Он встал, подошел к комоду и достал склянку снадобья от головной боли. Плеснул в стакан воды из графина, отсчитал капли и выпил, стараясь сделать это за один глоток дабы не чувствовать их гадкую приторную сладость. Запил еще одним стаканом воды и сел в кресло. Да, что-то герой получался из него так себе... Да и принц, пожалуй, тоже... Если где-то в глубине его души что-то и осталось от легендарного эльфийского короля, то пока что оно спало крепким сном и не давало о себе знать. Храбрый, мудрый король Анилаэль... И почему он, Лим, так не похож на свое прошлое «я»?       В дверь постучали, дождались, когда он пригласит войти и только после этого ручка повернулась впуская внутрь Ири. Таа-ри был один, без наставника и даже без предписанного протоколом евнуха. Его сочувственный взгляд скользнул по кровати, никого не обнаружив, и тонкие брови взметнулись от удивления.       – Вот ты где, – констатировал полудемон наконец обнаружив Лима, подошел и сел напротив.       Глаза цвета морской волны несколько раз взметнулись вверх и вниз, оценивая состояние юноши, и чуть задержались на склянке с успокоительным.       – Ты в порядке? – сочувственно поинтересовался он.       Лим кивнул.       – Я помню, как в первый раз напали на меня, – тихо вздохнул Ири. – Первый раз он всегда особенный и не важно, что именно произошло, он навсегда остается в памяти. Первые шаги. Первый день в новом доме. Первая дружба. Первая Любовь... Первый раз когда понимаешь, что ты смертен и «лишиться жизни» вовсе не просто слова. Когда понимаешь, что это может произойти внезапно, без предупреждения и возможности закончить дела да попрощаться с близкими... В первый раз очень страшно, но потом и к этому привыкаешь, потому что жить в постоянном страхе означает лишиться рассудка. Полагаю с этим рано или поздно сталкиваются все у кого есть власть и влияние.       – У меня нет ни того ни другого, – возразил Лим. – Я просто маленький эльф из провинции, который по невероятному стечению обстоятельств и чужой воли оказался принцем. Я никогда не хотел власти. Даже в детстве, когда я мечтал стать принцем, я представлял себе это совсем иначе. Думал, что дворец это здорово... богатство, слуги, которые готовы выполнить любое желание... В сказках, которые мне читали, короли жили долго и счастливо, и их никто, никогда не хотел убить, потому что они были мудрыми и справедливым. А оказывается мудрости и справедливости недостаточно... Оказывает даже не надо делать что-то плохое, чтобы тебя кто-то возненавидел настолько, чтобы желал смерти...       – Это не ненависть, – возразил Ири. – Это политика и расчет. Можно быть самым лучшим и справедливым королем на свете, но всегда будет кто-то кому выгодна твоя смерть. Крис считает, что с твоей помощью можно сохранить альянс таким, какой он сейчас, а это значит, что и кто-то другой мог придти к такому же выводу. Хочешь ты того или нет, путь назад закрыт и рано или поздно тебе придется выйти из этой комнаты и жить дальше.       – Но как? – глаза эльфа наполнились отчаянием. – Как можно жить понимая, что в любой момент можно умереть? Как можно жить понимая, что любая ерунда, которую ты отложил на потом, может уже никогда не наступить? И что ты столько всего можешь не успеть? Что все планы на будущее могут быть внезапно перечеркнуты кем-то другим?       – А Аннушка уже пролила масло? – улыбнулся таа-ри.       – Чего? – не понял Лим.       – Потом объясню, – самодовольно покачал головой полудемон, видимо нарочито пытаясь повернуть поток сознания юноши в другое русло. – А еще лучше, спроси Криса. При случае. Лим, ты не можешь каждый день готовиться к смерти и жить изо дня в день будто он последний. Но ты можешь жить так, чтобы ни о чем не жалеть и, если что, уйти с чистой совестью и мыслями. Не откладывать важные дела на потом. Не отказывать себе в радостях, которые можно получить сейчас. Не молчать о том, что хочешь сказать. Стремиться к будущему, но не забывать о настоящем... И не делать того, о чем ты наверняка будешь сожалеть, даже если сейчас кажется, будто так проще.       – Вы это слишком легко говорите... – досадливо вздохнул юный эльф. – Но как понять, о чем будешь жалеть, а о чем нет?       – Для этого нужно научиться слушать себя, – расплылся в ласковой улыбке таа-ри. – А еще, Лим, хватит ко всем подряд обращаться на «вы». Об этом уже весь дворец шушукается.       – Я так привык, – смутился юноша.       – Я знаю. Поэтому до сих пор тебя никто не поправлял. Но у нас несколько иные традиции и так обращаются только к господину. Ты принц Эктелии. Будущий король. Для начала хоть слугам перестань так говорить, а то им неловко. И со мной тоже не надо. Я тебе не хозяин.       – Вы Повелитель...       – Крис тоже, – напомнил полудемон. – К тому же мой старший родственник и супруг.       – Когда мы с ним познакомились, я думал, что он такой же ученик как и я, – смутился Лим. – А потом переходить на «вы» показалось как-то странно.       – Ты сам наследный принц, – улыбнулся Ири. – И входишь в самый узкий круг доверенных нашей семьи. Ты видел наши слабости и неудачи. Ты знаешь такие интимные тайны нашей жизни, к которым мало кто может даже приблизиться. Я хотел бы стать твоим другом, так же как Тиша и Крис. Чтобы бы ты не смущался в моем присутствии и не стеснялся со мной разговаривать. Но каждый раз, когда я пытаюсь сделать шаг навстречу, ты отстраняешься... Возможно, мне не хватает той непосредственности, которой всех очаровывает Крис, возможно я слишком сдержанный даже с друзьями... Не знаю... Но мне бы действительно хотелось, чтобы твое отношение ко мне изменилось и стало менее формальным.       Очередной раз демонстрируя чувство такта, Ири не стал настаивать на ответе и медленно, изящно поднялся с кресла.       – Доброй ночи, Лим. Надеюсь завтра дворец уже не будет казаться тебе таким зловещим.       – Доброй ночи, – растерянно пожелал юноша.       Таа-ри вышел, а Лим подумал, что пожалуй тоже хотел бы дружить с этим полудемоном... Вот только в таких темпах они еще очень долго будут тактично ходить вокруг да около не решаясь переступить черту и это показалось ему до смешного нелепо. Ужасно, ужасно нелепо... и вместе с тем он чувствовал, что не в силах переступить через себя и исправить это недоразумение.       Он медленно поднялся и скинул с себя одежду. Завтра будет новый день. Новые заботы и радости. Новые страхи... Но здесь и сейчас он был дома, а рядом были замечательные существа, которые заботились о его благополучии и безопасности. Ночь обещала утешение. Сон покрывал прошлое вуалью притупляя пережитые в прошлом чувства. А потом можно попытаться начать новую главу в жизни. Ту, в которой все будет также, но все же немного иначе. ***       Ночь выдалась беспокойной. Лим часто просыпался, но так и не запомнил ни одного сна. Он помнил, что много ворочался и под утро простыни были сбиты. Помнил, что его терзали то страхи из прошлого, то беспокойство о будущем. Наверное он что-то видел, но сны прошли не оставив о себе даже напоминания и только одна фраза неуловимо, словно мотылек, витала в воздухе, исчезая едва Лим пытался за нее уцепиться. Помню...       Он чувствовал себя на удивление бодрым. Даже заставлять себя встать с кровати не пришлось. Нет, сегодня хотелось действовать и жить. Хотелось прочувствовать все то, чего его могли лишить вчера и успеть сделать все то, что он уже возможно не сможет сделать завтра. Завтракать не хотелось. Он несколько раз плеснул в лицо холодной водой и натянул форменное платье.       До занятий еще было время и Лим добросовестно взял планшет, чтобы повторить «хиги» – древнюю угловатую письменность астар, состоящую из палочек и галочек. Сейчас ей почти не пользовались и в школе он изучал лишь «азаре» – витиеватые завитушки эль-лест, которые после основания альянса прижились как основная письменность «толы». Тем не менее «хиги» все еще можно было встретить в старых записях, посланиях и заклинаниях, а значит теперь Лиму предстояло наверстывать упущенное.       Упущенное наверстывалось со скрипом. Мало того, что буквы походили одна на другую, но их к тому же было значительно меньше. Демоны писали мало и редко, и основатели письменности не стали утруждаться изобретая буквы для каждого звука, обозначив лишь самые основные. И это при том, что «тола» жила тонкими нюансами произношения, от которых порой зависело значение слов! Но если бы это было единственной сложностью! Нет, помимо этих двух разновидностей письма существовала еще одна. Божественные глифы – мало известная письменность, которую издревле использовали в храмах, и которая передавала не звучание, а суть слов. Глифы позволяли предельно точно излагать мысли, не оставляя простора для домыслов и ошибок, за что прижились при составлении законодательных текстов и были просто необходимы для будущего правителя. Хорошо хоть язык у них был один, пусть и некогда разделенный на разные диалекты! С этой мыслью Лим вновь отложил планшет и решил, что день слишком хорош, а новую жизнь нужно начинать с чего-то более приятного.       Взяв из вазочки с фруктами яблоко и жуя его на ходу, он направился к выходу. Погода была просто чудесной. Солнце сияло, словно улыбаясь с высоты небес. Небо слепило голубизной. И он решил, что прямо сейчас пойдет на занятия, только очень медленно, а может и вовсе сделает крюк да прогуляется у пруда.       Ири был прав. Сегодня все казалось совсем другим. Не было страха. И словно на него снизошло откровение, хотелось делать все то, на что он до сих пор не находил времени или боялся. Впервые за долгое время он чувствовал себя понастоящему свободным. Тьма с ними, с протоколами! Тьма с правилами и чужими интригами! Сегодня он готов был на все, лишь бы по своему желанию, а если кто с этим не согласен, если кто хоть раз еще попытается навязать ему свою волю... то пусть его вновь отдадут жуткому и страшному Энри! Он будет сражаться до последнего и если надо уйдет с чистой совестью. Потому что сделал все возможное, чтобы отстоять свои интересы!       Он резко остановился. Интересы... Как забавно он о них рассуждает... Как забавно вновь воображает себя бесстрашным героем в то время, как едва на горизонте появится шанс совершить подвиг, бежит от него сломя голову! Эльф тряхнул хвостом, прогоняя глупую мысль. Да нет, вовсе он не боится! Просто еще не понял нужен ему этот «подвиг» или нет. Вот когда придет время... Он улыбнулся сам себе. «Помню...» Нет, пожалуй все-таки нужен. И нужен именно сейчас. Потому что завтра может быть поздно. Потому что завтра он может растерять решительность. Потому что завтра... это завтра. А сегодня он хотел начать новую жизнь и он ее начнет.       Лим сорвался с места, резко свернув с дорожки да срезая путь через газоны и клумбы. Главное быстро, пока решительность в самом деле не пропала! Он перемахнул через цветущий рододендрон и сломал пару не распустившихся гладиолусов, после чего едва разминулся с деревом и еле затормозил вновь оказавшись пред воротами эльфийского дворца.       – Мне нужно поговорить с наставником! – выпалил он первому попавшемуся на пути евнуху.       – Он у себя в кабинете, – несколько опешив при виде взмыленного принца сообщил тот. – Я доложу...       Последняя фраза застала только его спину. Он знал где находится кабинет. И уж точно не собирался ждать, когда о его визите доложат, будто он здесь чужой. Едва не сбив с ног другого евнуха, он влетел тяжело дыша к лорду и поспешил опереться о стол, потому что иначе просто не устоял бы.       Он попытался открыть рот, но не смог произнести ни звука лишь жадно хватая воздух. Капельки пота медленно скатились по лбу, прежде чем он успел их смахнуть рукавом, упали на, должно быть, очень важные бумаги да расплылись мокрыми пятнами.       – У тебя что-то случилось? – пристально изучая взмыленного ученика поинтересовался демон.       Лим отрицательно замахал руками, мысленно умаляя его замолчать. Не сейчас! Одно неосторожное слово, один слишком серьезный взгляд из-под нахмуренных бровей и он не сможет, застесняется, замямлит и убежит, вновь спрятавшись под одеялом!       – Я вас люблю! – наконец выпалил он, набрав в грудь как можно больше воздуха, потому как внезапно нахлынувшая храбрость слишком быстро убывала под строгим и озадаченным взглядом демона.       – Чего? – удивился лорд.       – Я вас люблю... – уже смущенно и не так решительно повторил Лим.       – Лим... – лорд медленно поднялся и обескуражено посмотрел на ученика. – Ты хороший мальчик, но...       Он вновь замахал руками, призывая демона замолчать. В боку кололо. Воздуха не хватало. А от волнения и вовсе темнело перед глазами.       – Я серьезно, – сбивчиво подтвердил он. – Я не до конца разобрался в своих чувствах и чего именно от вас хочу. Но я люблю вас и мне было очень важно это сказать... Потому что если я умру, я не смогу умереть спокойно, если вы об этом так и не узнаете... А сегодня у меня новая жизнь и я должен был сделать то, на что прежде мне не хватало храбрости... И вы такой сильный, мудрый, заботливый, мне с вам хорошо...       – Так это из-за покушения? – наконец понял демон и в его глазах появилось обидное снисхождение. – Лим, успокойся...       Он обошел стол, взял юного эльфа под локоть и усадил на диван. Лиму хотелось взбунтоваться, кричать, махать руками... доказывать, что он говорит правду и это вовсе не просто порыв эмоций навеянных страхом смерти... Хотел, но сил не было. Он слишком быстро бежал, боясь опоздать и упустить момент. Теперь он мог лишь глотать воздух и сбивчиво тараторить на выдохе.       Лорд Ярэш в оскорбительном, после такого признания, спокойствии прошелся по кабинету, взял с подноса стакан, плеснул в него воды и протянул юноше, приказав:       – Пей медленно, маленькими глотками.       Послушно взяв воду из его рук, Лим сделал несколько глотков, закашлялся, вновь отдышался, допил и уже почти восстановив дыхание жалобно посмотрел на демона.       – Вы мне не верите...       – Верю, – возразил демон и сел рядом. – Впервые осознать угрозу для жизни очень страшно, Лим. Это пробуждает бурю эмоций, но не все то, что ты сейчас чувствуешь настоящее. Твои мысли путаются. Твои чувства обострены до предела... В такой ситуации это естественно. Мне приятна твоя симпатия и я верю, что она настоящая. Но не думаю, что это любовь. Через пару дней ты успокоишься и это пройдет.       – Если я приду через несколько дней и повторю то, что сказал сейчас, вы мне поверите? – раздосадовано от такого неожиданного поворота уточнил юноша.       – Нет, – покачал головой лорд. – Потому что иначе ты вобьешь это себе в голову и придешь сюда лишь за тем, чтобы доказать собственную правоту.       – Но это правда! – жалобно поджал ушки Лим.        Нет, он не думал, что будет дальше, после того как произнесет свое признание в слух. Потому что если бы попытался представить себе реакцию лорда еще тогда, в парке, он бы ни за что не пришел сюда. Но наверное он ждал другого... Наверное, он, где-то в глубине души, надеялся, что лорд улыбнется и молча прижмет к груди. Может, как тогда, поцелует в макушку... Но не так! Не это снисхождение! Не обращение как с неразумным ребенком, который сказал глупость!       Лим медленно поднялся тщательно стараясь держать лицо и не закатить истерику, а то и вовсе разрыдаться от досады и разочарования. Неверным шагом, под сочувственным взглядом демона он направился к двери. И последний раз остановился вновь собрав оставшиеся крупицы решительности в кулак, да приправив их обидой.       – Я приду... – тихо, чтобы не дрогнул голос, пообещал он. – И буду повторять до тех пор, пока вы мне не поверите, – он сделал последний глубокий вдох, чтобы подавить застрявший в горле ком, и неожиданно выдал фразу, которую вовсе не собирался произносить, да и вообще не знал, откуда она взялась: – Потому что я люблю и, хотите вы того или нет, но я буду об этом помнить...       И уже не оглядываясь, не замечая как резко переменилось лицо лорда, направился прочь, в свою комнату. Пожалуй, надо было принять холодный душ, успокоится и переодеться... А потом будет еще много дней... Наверное. Но коли нет, то он сделал все, что было в его силах, и уйдет, зная, что сказал главное.       Сердце все еще взволнованно стучало в груди и он, сбросив мокрую одежду на пол, отправился в купальню. Открыл холодную воду. Заставил себя встать под струю. Через пару минут рассудок прояснился и он подумал, что возможно не стоило нестись сломя голову. Возможно не стоило вываливать на наставника свои чувства, в которых он сам-то еще не разобрался. Теперь между ними будет неловкость... И отчуждение, потому что наставник станет опасаться неправильного толкования своих слов и действий... Теперь будет еще сложнее разобраться что к чему... А если все-таки получится, что тогда? Бегать за наставником? Ухаживать? Первое казалось глупым. Второе Лим с трудом представлял себе. И все же, что это, если не любовь? Как еще назвать чувство, когда сердце готово выскочить из груди? Когда от одного голоса внутри все сжимается и теплом разливает в животе? Когда хочется прикосновений и внимания? Он попытался сравнить то, что он чувствует думая о наставнике с тем, что он ощущал вспоминая Криса. Оба демона ему нравились... И все-таки разница была. Маленький черноволосый орса был бесконечно прекрасен, но его обнаженное тело не вызывало ничего кроме эстетического наслаждения. С ним хотелось болтать, гулять и играть. С наставником же... Лим почувствовал, что тело начинает коченеть от холода, вышел из-под струи и завернувшись в полотенце сел на кушетку. С наставником ему вновь хотелось оказаться в подвале и танцевать в сумраке под чужую, никогда прежде не слышанную музыку. Хотелось вновь сбежать от дворцовой суеты и пока все веселятся, один на один играть в биллиард. Пока никто не видит. А потом неловко смеясь и представляя какие сплетни расползутся по двору, поправлять друг на друге сбившуюся одежду. Хотелось... Лим вспомнил свои видения на борту лайнера. Нет, пока что он не был готов думать об этом всерьез! И все-таки можно на секунду закрыть глаза... Представить как огромные, теплые руки скользят не по гладкому шелку кафтана, а по обнаженной коже. Мокрой и потому особенно чувствительной. Как губы вновь касаются макушки, но затем соскальзывают на шею... Теперь эти образы не вызывали отторжения. Страх – да. Неловкость – возможно. Но будь они реальностью, за ними должно было последовать логическое продолжение... Лим покраснел, поджал ушки и уткнулся лицом в ладони. Нет! Нет! И еще раз нет! Но ведь Крису нравилось? И Ири тоже? Не веря собственным мыслям, эльф встал, вернулся в комнату и, открыв ящик, которого он до сих пор избегал, уставился на содержимое. Нет! Точно нет! Можно было взять и попробовать... Никто бы об этом не узнал... И если не понравится, можно в любой момент прекратить эксперимент и вернуть все как было... Лим с грохотом захлопнул ящик, резко и слишком сильно дергая, растер волосы полотенцем да отбросил его в сторону. Затем вдруг замер спохватившись – что-то в ящике было не так. Вернулся. Медленно, словно оттуда могло выпорхнуть нечто очень-очень страшное, приоткрыл его. Принюхался. Кажется пахло цветами... Выдвинув ящик до конца он присмотрелся внимательнее. Теперь бесценная коллекция эльфийского короля лежала аккуратно разложенной. Пижамы куда-то исчезли. Начищенные до блеска и смазанные чем-то ароматным фаллосы были педантично рассортированы по размеру. Рядом стояла склянка смазки и стопка крохотных полотенец.       Юный эльф, багровея от стыда, недоуменно хлопнул ресницами. Что, неужели опять Крис? Или евнухи решили порядок навести? Он закрыл ящик, надел свежую форму и почесал затылок. Затем его осенило: он ведь вытряхнул содержимое ящика на пол! А потом приснился кошмар и он всю ночь метался в постели! Что еще могли подумать слуги, обнаружив фаллосы на полу и мокрые простыни?       – О Луноликая! – юноша отчаянно схватился за голову.       Это как же теперь им в глаза смотреть? Как из комнаты выйти? Ему же теперь в каждом взгляде будет насмешка видеться и намеки в невинных фразах! Впрочем, «как» думать уже было поздно... Лим глянул на часы, ахнул и тут же забыв обо всем на свете побежал на урок. (Ред. 15.06.2023)