Corrupted Mind

       Гостиница "Уилтшир Мэншенс", вопреки своему названию, не имела никакого отношения ни к Стоунхенджу*, ни, собственно, к Британии в целом. Это было утрированно современное здание с кучей хрома и стекла, дизайном в холодных оттенках и белым плиточным полом в вестибюле.    Этот отель пользовался популярностью по той причине, что сочетал демократичные цены и бесплатное такси до аэропорта.    Именно потому в фойе была уйма народу разных рас и национальностей. Они тащили туда-сюда свои чемоданы и громко переговаривались друг с другом на всевозможных языках.    И кто в этом гвалте заметит неприметного корейца во всем черном, да ещё с низко надвинутым на глаза козырьком бейсболки?    У гостиницы была не вполне понятная система нумерации, по которой сто семнадцатый номер находился на пятом этаже.    Я предпочел воспользоваться лестницей, и уже через несколько минут стоял перед белой дверью в сверкающем чистотой коридоре.    Постучав три раза, я отошел на шаг и принялся ждать. СонМин открыл почти сразу же, застыв на пороге, как изваяние. – Ты?! – вырвалось у него.    Я дружелюбно улыбнулся и продемонстрировал бутылку вина со словами: – Давай поговорим?    С явной опаской он впустил меня внутрь, прикрыв дверь и прислонившись к ней спиной. – Что ты.., – медбрат запнулся, затем продолжил: – Что вы здесь делаете? И как вы узнали, где я живу?    Я шаловливо подмигнул ему, присаживаясь на обитое белым дермантином кресло. – Брось, СонМин, – промолвил я. – Ты ведь узнал меня, так?    Его глаза забегали из угла в угол: он размышлял, прикидывал, оценивал... Довольно долго, надо сказать.    Если туго соображаешь, не связывайся с Чо КюХёном.    Или с Хэммондом Ли.    Наконец, он принял решение и, подойдя ближе, опустился в кресло, стоявшее рядом. – Я рад тебя видеть, КюХён, – фальшиво улыбнулся медбрат.    Да ладно, приятель, ты можешь лучше!    Я поставил бутылку вина на белый журнальный столик и пододвинул к нему. СонМин с опаской покосился на неё. – Она непочатая, – заметил я. – Я понимаю, что после того, что я устроил...    Медбрат кивнул. – Бедняга КанИн, – заметил он. – Я не хотел, – вполголоса протянул я. – Я и представить себе не мог, что он пьёт на рабочем месте.    Хозяин номера пристально посмотрел на меня. – Зачем ты пришел, КюХён? – в лоб спросил он.    Я глубоко вздохнул, подперев подбородок руками. Несмотря на аналитический склад ума, экспромтом я всегда выступал лучше, поэтому не готовил речь загодя.    Дав себе три секунды, чтобы собраться с мыслями, я начал: – Ты не можешь себе представить, СонМин, что это такое: находиться в психиатрической клинике, изо дня в день не проживая, а существуя. Ты всегда был рядом, но разве ты в силах понять, что это такое – мозг, одурманенный нейролептиками, соседство с психами, извечный штамп сумасшествия? Признаюсь, я не считал, что мне нужна помощь. Мой разум был светел, память – отменная, за исключением того периода, когда я только попал в "Тисы". Я считал, что меня удерживают незаконно, и потому решил бежать. – ХиЧоль и ХёкДже, – перебил меня медбрат. – Твои подельники. Их тела обнаружили в одной из подворотен Сеула. – Наши пути разошлись почти сразу же, – пожал плечами я. – Мы переночевали в моем загородном домике, а потом направились в разные стороны, так что я не знаю, как именно они добирались до столицы.    Я использовал самую выигрышную тактику, по возможности выдавая собеседнику чистую правду, которая успешно камуфлировала вкрапления лжи. – Мне удалось добраться до США, где я зажил честной жизнью, – продолжил я. – Не так давно я узнал, что мне и в самом деле требуется помощь, прочитав о себе в сети. – Ту самую статью доктора Пака? – поинтересовался СонМин.    Я кивнул, поставив себе мысленную галочку разузнать про это. Помолчав, я снова завел шарманку: – Сначала я не поверил, но видео недвусмысленно говорило о том, что это я устроил стрельбу в университете. Я нахожусь на лечении у специалиста, к которому хожу дважды в неделю – его зовут доктор Сорес, и он прописал мне нейролептическое средство, которое помогает моему сознанию держаться в рамках.    Доктор Альваро Сорес и вправду существовал – это был психоаналитик Марка, к которому мой хозяин ходил раз в месяц. Я его даже видел как-то раз: невысокий и сухонький пожилой мексиканец с бородкой, которую он постоянно оглаживал. Лицом врач смахивал на Мефистофеля, и, судя по деньгам, которые Марк платил за один сеанс, он им и являлся. – Я понимаю, что причинил тебе зло, но прошу проявить великодушие и забыть об этом. В знак своей признательности я дарю тебе это вино. Неоткрытую бутылку, чтобы уверить в чистоте моих намерений.    Медбрат взял бутылку и осмотрел со всех сторон. – Не выпьешь со мной? – спросил он, направляясь к чемодану и доставая оттуда швейцарский универсальный нож.    Я отрицательно помотал головой, отвечая: – Я на нейролептиках.    СонМин кивнул и, взяв из мини-бара один бокал, налил себе игристого напитка. Он поверил мне, моему проникновенному тону, моему виду, полному раскаяния, а также дорогому вину в запечатанной бутылке.    Он с удовольствием осушил первый бокал, а я, тем временем, продолжил рассказывать ему о том, как замечательно живется здесь бывшему пациенту ментального госпиталя, каких успехов я добился, на что нацеливаюсь...    Так прошел час, и постепенно из глаз моего собеседника ушло осмысленное выражение. Скорее всего, он и сам этого не заметил.    Зато я не пропустил этот момент.    Для верности я решил подождать ещё пару минут, закупоривая бутылку, тщательно промывая бокал, из которого пил медбрат, обыскивая и собирая его вещи, а также откладывая его бумажник в свой карман..    Когда все мероприятия были проведены, я подхватил его чемодан, а потом, взял его самого за руку, потянул на себя. СонМин послушно встал, и мы пошли прочь. Я делал вид, что мы оживленно разговариваем, и так мы дошли до служебного входа, у которого я и припарковался.    На задней аллее не было камер, потому мне удалось провернуть всё, что я задумал, без сучка и задоринки. Я забросил чемодан медбрата на заднее сиденье автомобиля, а его самого положил в багажник.    Бедняга, надеюсь, у него нет клаустрофобии?    Я приехал домой уже через полчаса. Заперев машину и спешно поднявшись к себе, я тут же принялся за работу.    В бумажнике СонМина отыскалась кредитная карта, с которой я купил билет на самолет до Мадрида.    Не тронув ничего из остального содержимого, я спрятал бумажник в свой стол и преспокойно улегся спать: мне нужно было хорошенько отдохнуть для осуществления того, что я замыслил. ***    Поэты-бумагомаратели из года в год тратят множество переработанной древесины, чтобы поделиться со всем миром прелестью восхода солнца. Дескать, их вдохновляет то, как "небесное светило восстает с востока на своей колеснице".    И плевать они хотели, что это мы вертимся вокруг солнца, а не наоборот.    Не говоря уже о том, что не вполне понятно, где они взяли колесницу.    Я ненавидел восходы, как и любые неприлично ранние часы. Я ненавидел будильник, который разорялся довольной трелью у меня над ухом. Я ненавидел сухость во рту с утра, жесткую щетину на подбородке и сонливое состояние, которое сопровождало меня чуть ли не до полудня.    Но дело есть дело.    Я свесил ноги с кровати и отключил будильник. Тряхнув головой, я встал и побрел в ванную. Так как в этом доме жила женщина (а в июле будет ещё одна), я никогда не раздевался при открытых дверях: деликатность прежде всего.    После освежающего душа, почувствовав себя немного лучше, я завернулся в халат и прошлепал в комнату.    Для своей миссии я выбрал черный спортивный костюм, тот самый, в котором я был вчера. Бейсболка, надвинутая низко-низко, довершила мой образ.    Пользуясь тем, что мои хозяева ещё спят, я сбегал на кухню и позавтракал двумя яблоками и бананом. Выпив молока прямо из холодильника, я, глубоко вздохнув, вышел из квартиры. Бумажник СонМина, казалось, полыхал у меня в кармане, и мне не терпелось от него избавиться.    Как и от его хозяина.    Я сел за руль машины, даже не проверив багажник: это было весьма рискованно, так как напротив жила весьма любопытная дама, которая особенно интересовалась мной, так как я был одной из кандидатур на роль мужа её внучки.    Без всякого желания с моей стороны.    Заведя двигатель, я поехал по улицам Большого Яблока, периодически сверяясь с навигатором и избегая платных дорог, чтобы лишний раз не светиться.    Сначала я покинул Нью-Йорк, потом – пределы штата. Вскорости пейзаж за окном сменился на почти диаметрально противоположный: дикие места, озёра, поля...    Проехав мимо обвитого барвинком указателя: "Добро пожаловать в Ки Морсби, штат Вайоминг!", я свернул в лес и, остановившись между деревьями, вышел из автомобиля.    Признаюсь, мне искренне хотелось, чтобы медбрат уже был мертв, но, когда я открыл багажник и пощупал пульс, то почувствовал биение.    Ничего страшного: алкоголь и нейролептик быстро сделают своё дело; он даже не почувствует боли. Это будет как сон.    Весьма продолжительный.    СонМин был не худеньким, поэтому я намучился тащить его тело в чащобу. Положив его в одну из ям, я ещё раз обшарил все карманы и, убедившись, что они пусты, закамуфлировал его тело ветками.    Быстро, чуть ли не бегом бросившись к машине, я сел за руль и сорвался с места, будто за мной гнался сам дьявол. Я выжимал из своего железного коня максимум и пересек штат чуть ли не за рекордное время.    Выбрав маленькое, затянутое тиной озеро с безлюдными берегами, я утопил в нём чемодан медбрата, утяжелив его камнями. Тут же, сидя у самой кромки воды, я сжег его бумажник.    Вроде, всё.    Я немного постоял на берегу, глядя на безмятежную поверхность с зелеными разводами ила. Мне было жаль СонМина, ведь во время моего пребывания в "Тисах" он стал мне почти что другом, но своё спокойствие было мне дороже.    Я медленно развернулся и побрел к машине. На автомате приехав назад, я тщательно промыл и вычистил автомобиль, закинул в стирку одежду, что была на мне, принял душ и только после этого смог успокоиться.    Я был уверен, что не оставил никаких следов, ведь не зря же штудировал эти труды по криминалистике в клинике.    Кстати, об этом...    Я сел за компьютер и впечатал в строку поисковика несколько слов на родном языке. Результат не заставил себя ждать: несколько кликов, и я вывел на экран статью доктора Пака ЧонСу о Чо КюХёне.    А, тот самый психиатр с вечно усталыми глазами...    Я начал по диагонали пробегать глазами сей масштабный труд.    "Опасный психопат", "никаких эмоциональных связей", "высокий интеллект и широкая эрудиция лишь усугубляют"...    Тут была и моя фотография – та самая, в двадцатилетнем возрасте, где я был похож на ощипанного птенца, но никак не на самого себя.    Коди без стука вбежал ко мне, держа под мышкой учебники, и я с удивлением скосил глаза на часики в правом нижнем углу экрана. Надо же, уже четыре... – Дядя Хэм, а кто этот парень? – спросил мальчик, указывая на экран. – Понятия не имею, – ответил я, закрывая обозреватель. – Итак, приятель, сегодня мы с тобой разберем базис теории вероятности...     * Стоунхендж находится в графстве Уилтшир, Великобритания.