Тёмная душа

В зале было ужасно шумно, но в один момент все затихли — Дамблдор поднялся с места. Сидящие рядом с ним профессор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Людо Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча, напротив, вид был безучастный, почти скучающий. — Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор, — думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу, — он указал на дверь позади профессорского стола, — там они получат инструкции к первому туру состязаний. Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул. Все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял, его свет был таким ярким — казалось, что ты вот-вот ослепнешь. Но все равно все взгляды были прикованы к Кубку, кое-кто поглядывал на часы… Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер. Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато-белым, и громким, отчетливым голосом прочитал: — Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам. Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков. — Так и должно быть! — громче всех кричал Рон Уизли. Виктор Крам поднялся с места, ссутулившись, миновал профессорский стол и исчез в соседней комнате. — Браво, Виктор! Браво! — перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание! Шум в зале потихоньку начинал стихать, внимание всех присутствующих опять вернулось к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил еще одним куском пергамента. — Чемпион Шармбатона — Флер Делакур! — возвестил Дамблдор. — Смотри, Драко, — крикнул Блейз. — Это она! Малфой со скучающим видом взглянул на девушку, а остальная мужская половина Хогвартса откровенно таращилась на бедную мадмуазель Делакур. Рональд Уизли отличился больше всех: его челюсть отвисла буквально до самого пола. В то время, пока Делакур проходила между столов Гриффиндора и Пуффендуя, Розмари и Дафна обсуждали расстроенных Шармбатонцев. «Расстроены — слабо сказано», — подумала Розмари: две девушки, спрятав лицо в ладони, плакали навзрыд. Флер Делакур удалилась в соседнюю комнату, зал опять утих. Но напряжение, которое можно было разрезать, словно хлеб, усилилось. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса! Все опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дамблдор поймал его и прочитал: — Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори. Выражение лица Рона говорило только о том, что ему явно не нравился выбор Кубка. Взорвался криками стол Пуффендуя: все Пуффендуйцы вскочили на ноги, затопали, завопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу Седрика. Аплодисменты не смолкали долго. Дамблдор стоял и ждал, пока зал успокоится. Вот, наконец, все угомонились, и он, довольно улыбаясь, начал вступительную речь: — Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад… — Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему. Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пергамент. Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднес к огню и воззрился на имя. От внезапной тишины зазвенело в ушах. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на директора. Наконец он кашлянул и прочитал: — Гарри Поттер. Все до единого уставились на бедного Гарри. Последний же был настолько удивлен, что не замечал ни злобных взглядов, ни завистливых. Никто не аплодировал: в зале стоял гул. Поттер все еще сидел как приросший к скамье. Гриффиндорцы глядели на Гарри, разинув рты, Пуффендуйцы, несмотря на их добрый нрав, не скрывали злости, Когтевранцы глядели с укором, ну а Слизеринцы смотрели с нескрываемой гордостью, ведь Слизерин и хитрость — синонимы. Наконец, Поттер встал и шепнул Розмари: — Это не я бросил в Кубок свое имя, — растерянно проговорил он, — ты же знаешь, это не я. Розмари, конечно, верила ему, но все Слизеринцы считали, что это именно он бросил свое имя, обхитрив Кубок. Вечером, после того, как Кубок выбросил имя Поттера, Розмари и Гарри, прогуливаясь по окрестностям школы, встретили Аластора Грюма. Он сказал, что ему срочно нужно с ними поговорить, и велел идти за ним. По дороге в кабинет Уэллс гадала, что же понадобилось от них профессору. Зайдя в кабинет, Розмари заметила, что внешность Грюма начала меняться. «Оборотное зелье!» — щелкнуло в голове. «Грюм» начал приобретать внешность Крауча-младшего. О нем Розмари знала только из рассказов Нарциссы и Люциуса. — Гарри, твое имя из Кубка вылетело не случайно, — начал Бартемиус, — это план Темного Лорда. Гарри уже хотел что-то сказать, но Уэллс наступила ему на палец каблуком, отчего тот взвыл от боли. — Ему нужно возродиться, Гарри, и без тебя это не получится. Ты будешь отличным соратником для Повелителя, — продолжил Крауч, — в финальном испытании все свершится. Святочный Бал. POV Розмари Еще неделю назад Драко пригласил меня на бал. Я, конечно, согласилась, ведь Малфой симпатичен мне с детства. Недавно нам сообщили, что я и Драко помолвлены. Я была счастлива, ведь лучшей пары мне не найти, и такой же свекрови, как Нарцисса, у меня не будет. Не знаю, что там думает Малфой-младший, но я довольна. Не без моего участия, Гарри пригласил Дафну, ведь я вижу, что подруге нравится Поттер. Меня так же приглашал Крам, но я ему отказала под предлогом того, что мы с Малфоем помолвлены. Через пятнадцать минут мы встретимся в гостиной. Все приготовления окончены, но мы с Дафной очень волнуемся. Я стараюсь не показывать своего волнения, а вот подруга не может сдержаться. Поначалу Гарри был очень недоволен тем, что именно ему нужно участвовать в возрождении Темного Лорда. Но я каждый день объясняла ему, что все те, кто убивал «во благо», должны тоже нести наказание. Темный Лорд просто вносит справедливость в этот мир. И те, кто убивал ни в чем не повинных людей, но не понес наказание, обязательно пострадают. Мне так хотелось отомстить всем рыжим Уизли, чтобы им было так же паршиво, как мне когда-то. Теперь же Гарри согласен со мной и готов выступить в мою пользу и в пользу Лорда. Пока я спускалась по лестнице, я думала только о том, чтобы не споткнуться, наступив на подол платья, и чтобы мое поведение соответствовало моему статусу. В Большом Зале яблоку было негде упасть. Мимо меня прошел Рон Уизли в поношенной мантии с кружевами и бахромой. Несмотря на то, что я и Драко — аристократы, мы не удержались от ехидных смешков. Рядом с нами стояли Гарри с Дафной. Дубовые входные двери тяжело отворились, и в холл вошли гости из Дурмстранга во главе с профессором Каркаровым. Сразу за ним шел Крам с Полумной Лавгуд. За раскрытыми дверями я успела заметить перед замком на лужайке возведенный волшебством грот, полный розовых кустов, среди которых высились каменные скульптуры Санта Клауса и северного оленя. Над кустами и скульптурами порхали разноцветные светлячки. Это были настоящие живые феи, только совсем крошечные. — Участники Турнира, пожалуйста, пройдите сюда, — прозвучал голос профессора МакГонагалл. Мы остались одни. Гарри и Дафна вышагивали по залу, а затем сели за стол, предназначенный для пар. Тарелки отливали золотом, все еще пустые; перед ними лежали меню. Многие нерешительно брали карточку с рождественской виньеткой и оглядывались — официантов не было. Ну а мы с Драко знали, в чем дело и как нужно поступать в такой ситуации. Дамблдор, однако, внимательно изучал список блюд, после чего заказал, глядя в свою тарелку: «Свиные отбивные!» После ужина Дамблдор встал и пригласил всех последовать его примеру. Взмахнул волшебной палочкой, столы отъехали к стенам, освободив пространство. Еще один взмах, и вдоль правой стены выросла сцена — с барабанами, гитарами, лютней, виолончелью и волынкой. На сцену вышел ансамбль «Ведуньи», встреченный восторженными рукоплесканиями. Затем «Ведуньи» заиграли грустный медленный танец. Наступил момент, которого я больше всего ждала — время танцев. Драко взял меня за руку и вывел на площадку. Мы начали описывать круги по залу, краем глаза я заметила Гарри, танцующего с Дафной. Гринграсс светилась от счастья, а Гарри ей глуповато улыбался. Счастливые! А я танцую с ледяным, как скульптура, Малфоем, но я все же тоже счастлива. Но за этим последовали слова, которые я до сих пор не могу забыть: — Уэллс, ты же не думаешь, что я тебя пригласил по своей воле? Мать мне написала, что я обязан это сделать. Не обольщайся, — шептал мне на ухо Малфой. Со стороны это выглядело, будто бы мы влюбленная пара, которая мило перешептывается. — Ты думаешь, что танец с таким напыщенным индюком, как ты, доставляет мне хоть толику удовольствия? — не смогла удержаться я. Мне, конечно, не понравилось отношение Драко, и я, дотанцевав кое-как, ушла под вопросительные взгляды окружающих. Я, конечно, знала, что Малфой подлец, но чтобы в такой важный для каждой девчонки день перечеркнуть все… Я вышла на улицу. Было довольно-таки свежо. Сев на скамейку, я задумалась и пришла к выводу, что я, аристократка до мозга костей, не позволю к себе так относиться. Посидев еще немного, я решила вернуться. Возвращаясь обратно в зал, увидела знакомую белую макушку, танцующую с Панси Паркинсон, а также Гарри, стоящего в одиночестве, и направилась к нему. — Гарри, почему ты один? Где Дафна? — сразу завалила бедного Поттера вопросами. — Дафне стало нехорошо, она пошла в гостиную. А где твой Малфой? — несмотря на то, что тот же Малфой спас меня от Уизли, Гарри до сих пор ему не доверял. — Видишь мопсиху Паркинсон? Рядом с ней Малфой. Он сказал, что его Цисси заставила пригласить меня, ведь мы помолвлены. И чтобы я не обольщалась. Я просто взяла и ушла, но поначалу мне так хотелось ему влепить пощечину. — Ну и влепила бы! — мы с Гарри рассмеялись. — Может, потанцуем? Я согласилась. С Гарри было так легко и хорошо, мы смеялись, шутили, и в этот момент мне стало понятно, почему Дафне с ним было так приятно. Я чувствовала напряженный взгляд: мой женишок смотрел на меня в упор, на что я закатила глаза и отвернулась. Почему это ему можно с кем-то кроме меня танцевать, а мне нет? Почему-то мне так хотелось, чтобы этот напыщенный индюк Малфой ревновал меня. Но к кому? И ответ пришел ко мне своими ногами: Виктор Крам приближался ко мне, видимо, чтобы пригласить. Вообще, его партнершей была Полумна, но ее я не видела. — Можно я тебя пригласить на танец? — плечи болгарского ловца распрямились моментально. — Конечно, только мне нужно предупредить Гарри, — я улыбнулась. Вот именно то, чего я ждала от Малфоя, выполнял Крам: улыбка, увлекательные разговоры, уважение ко мне и обходительность. Драко нигде не было, но мне было уже плевать: до конца бала у меня был прекрасный партнер, именно такой, о котором я мечтала с детства. К сожалению, в полночь бал закончился, но несмотря на то, что многие уже ушли, были слышны недовольные возгласы: «Могли бы и до часу бал продлить!» Наверняка это была сплетница Лаванда и ее подружки. Бр-р-р! Браун же вешается на шею Рону Уизли, и чего только она в нем нашла? Я шла в гостиную одна: Гарри давно ушел. Было жутковато идти по подземельям в такой поздний час, но у меня не было выбора. Сзади были слышны торопливые шаги, которые стали все громче и громче, оказалось, что это Блейз. — Розмари, почему ты так поздно ходишь по подземельям одна? Где твой Малфой? — грустно усмехнулся Забини. — Какая разница? Малфой танцевал с Паркинсон весь вечер, да и с чего вы все решили, что он мой? — я потихоньку закипала. — Я должен был с Панси танцевать, но она ушла к Малфою. Знаешь, Уэллс, мне так хотелось ударить Драко, несмотря на то, что мы лучшие друзья! Давай напьемся? Я не знаю, почему согласилась. Проснувшись утром, я еле-еле разлепила глаза. А передо мной стоял никто иной, как Драко Люциус Малфой. Конец POV Розмари. За неделю до испытания Розмари и Гарри наконец начали разгадывать тайну яйца. На Святочном Балу Седрик Диггори подсказал Гарри, где нужно искать ответ на вопрос. Но о том, как час дышать под водой, никто из друзей не знал. Атмосфера в гостиной была крайне напряженная: Розмари листала различные книги, Гарри помогал ей в этом, а Малфой вальяжно раскинулся в кресле. Последний крайне скучал и не слушал рассуждения Поттера и Уэллс. Драко уже собирался уйти — встал, был у самого выхода, но вдруг в гостиную влетела перепуганная Дафна. Гринграсс хотела что-то ему рассказать, но Малфой решил не слушать её и кивком отправил к Розмари. Сам же сразу ушел. Испугавшиеся за Дафну, друзья решили отвести ее в спальню и напоить успокоительными зельями. Дождавшись этого момента, Драко, выжидавший за дверью, вернулся. Открыв нужную страницу в той книге, которую начинала листать Розмари, Малфой вложил конверт с жаброслями в книгу. Когда друзья вернулись к изучению книг, они моментально наткнулись на ценную информацию. Жабросли — серо-зелёные растения, «напоминающие скользкие крысиные хвосты». Применяются для получения возможности некоторое время (около часа) оставаться под водой. У съевшего жабросли волшебника вырастают жабры, на руках появляются межпальцевые перепонки, а ноги превращаются в некое подобие ласт. Действие жаброслей временно, проходит примерно через час-полтора.* Когда Розмари дочитала статью и увидела конверт с тем самым растением, Драко Малфой, стоящий за гобеленом, облегченно вздохнул. * источник — Гарри Поттер вики.