Baby, did u forget to take your mads?

      Джерард выходит из некого транса, в коем он прибывает после последних событий, когда слышит, что внизу хлопает дверь.       — Джерард, я дома, — кричит ему Майки, и тогда Уэй понимает, что сейчас что-то будет.       Он никогда так быстро не одевался. Фрэнк никогда так быстро не одевался. Айеро натянул на себя вещи буквально, блять, как солдат, в течение нескольких секунд. К тому моменту, как Майки поднимается наверх и проходит мимо открытой комнаты брата, они уже оба полностью одеты. Уэй младший спокойно проходит мимо, однако, когда осознает, что его лучший друг стоит в комнате его брата, делает пару шагов обратно, двигаясь спиной вперед, и недоумевающе смотрит на обоих.       — Фрэнк? — спрашивает он, так по-Уэевски выгнув бровь, и тот ему широко улыбается, махая ладошкой. — Что ты тут делаешь?       — Я, ну, эм, знаешь, хотел извиниться перед ним, — парень пренебрежительно тыкает пальцем в сторону Джерарда, и того очень сильно возмущает такое поведение подростка, но, тем не менее, он молчит.       — А, — понимающе тянет он, и скрывается из видимости парней, а через пару секунд Джерард слышит, как захлопывается дверь в комнату брата.       Дается всего пару секунд на осмысление происходящего, после которых Уэй понимает, что Фрэнк стоит без майки, которая, к слову, валяется на кровати Джерарда. Он берет вещь в руки, подходя к Айеро, который уже стоит на выходе из комнаты, и отдает ее, буквально тыкая ею в грудь парня.       — Никто не должен об этом узнать, — угрожающе говорит он, но, если честно, его угрозы мало пугают Фрэнка.       — Боишься? — хмыкает тот, забирая свою майку, натягивая на достаточно худое, можно даже сказать, что тощее, тело. Одному Богу известно, как Майки не заметил сего щекотливого обстоятельства.       Джерард рычит, на что Фрэнк тихо хихикает и спускается вниз, оставляя парня одного. Джерард слышит, как входная дверь вновь хлопает, и может слегка расслабиться.       Он не видит Фрэнка следующие несколько дней, совершенно однотипных и одинаковых дней в жизни парня, но его не сильно заботит это обстоятельство. Как-то он все же вспоминает о подростке, боясь, что тот опять ввалится к нему в дом и что-то начнет менять, и Уэй спрашивает у брата, где пропадает его друг. Майки пожимает плечами, поправляя очки на переносице. Это один из тех дней, когда ребята сидят в гостиной за приставкой, по-семейному потягивая пиво.       — Он не появляется и в школе, я думаю, Фрэнк болеет. Ну, у него слабый иммунитет, знаешь, — спокойно заявляет он, нанося удар персонажу Джерарда, от чего тот материться, досадуя, что отвлекся от игры на какого-то там Фрэнка. — А что?       Джерард считает данный вопрос каверзным, и ему не особо хочется на него отвечать, но Майки выжидающе смотрит на него, и Джерард вздыхает.       — Ну, просто вдруг он опять решит что-то сделать с моим домом или разнесет его, не знаю, — безразлично пожимает плечами тот, воспользовавшись заминкой брата и одерживая победу.       Майкл просто кивает, откладывая джойстик в сторону, и идет к себе в комнату. Завтра у него важная контрольная, вместо подготовки к которой он играл с братом в x-box. Джерард задумывается, почему в его голове вообще возникло имя Фрэнка, но эта мысль долго не задерживается, уступая место куда более важным вещам. Например, тому, что ему нужно идти в комнату и работать.       Джерард является мультипликатором. К его великому счастью, в том месте, где он числится сотрудником, не требовался диплом об окончании соответствующего высшего заведения или вообще хоть какого-то заведения, связанного с художественной графикой. Он рисует иллюстрации к детским книжкам, и, что, кстати, очень даже хорошо, его рисунки (книги с его рисунками) пользуются хорошим спросом.       Уэй практически не выходит из комнаты в течение нескольких дней, пока в один момент к нему не обращается Майки, как всегда проходящий мимо.       — Сегодня пятница, Джерард, — говорит он так, словно от данной фразы Уэй сразу поймет, что означают его слова.       — И? — многозначительно тянет тот, лежа на своей кровати прямо в одежде, лениво выпуская в воздух колечки дыма. На полу стоит самодельная пепельница, которая была создана в творческом порыве, потому что парню было лень идти к окну. Она представляет собой разрезанную (разрезанную ли?) бутылку из-под пива, в которой валяются точно такие же бычки как тот, что Джерард держит сейчас зажатым между пальцев. Он стряхивает пепел и смотрит на брата, ожидая ответа. Майки закатывает глаза.       — Ты должен обналичить чек и сходить к маме.       Теперь очередь Джерарда закатывать глаза.       — Мне обязательно к ней идти? — он выгибает бровь, скривив губы, показывая своим жестом все презрение к данному человеку, и кидает окурок в банку.       — Да, ты мне обещал, помнишь? Тем более, она соскучилась уже по тебе.       Джерард снова закатывает глаза. Он не уверен, что такая женщина, как его мать, может скучать по собственным детям, но считает, что данный комментарий будет излишним.       — Окей, — вздыхает он, нехотя принимая вертикальное положение, и Майки удаляется, кивнув.       Последний человек, к которому Джерарду бы хотелось сегодня идти — это мама. Он не любит называть эту женщину данным словом, поскольку считает, что та не достойна его. К сожалению, Майки ее любит, и Джерарду приходится ходить каждую пятницу в дом, где она сейчас проживает, потому что он так пообещал брату.       Пока Уэй идет в сторону банка, чтобы обналичить чек, он думает о том, как такие люди, как Донна, могут носить звание родителей. Он не называет эту женщину иначе, чем по имени, наверное, с тех пор, как ему исполнилось девять. Донна Уэй просто бросила их, укатив к своему новому бойфренду. Вообще, до какого-то момента все было идеально.       Своего отца Джерард видел не много. Как только Дональд узнал, что его жена беременна Джерардом, тут же подал на развод и ретировался из жизни женщины. Первая встреча с так называемым отцом у парня произошла, когда ему было два года. Этот человек просто ввалился, ворвался в их уже размеренную с мамой жизнь, как будто и не уходил. Когда Донна узнала, что беременна второй раз, Дональд исчез так же неожиданно, как и появился.       Стоит отдать должное, когда муж бросил женщину, она не впала в депрессию. Однако, когда Уэй пробовал вернуться второй раз (Майки тогда уже было около трех), она сразу дала понять, что того ничего не ждет. Дональд остался ни с чем, и с тех пор Джерард его не видел.       Он наивно полагал, что с уходом отца их с мамой жизнь будет вновь нормальной, как и была до его возвращения, однако нет. Чем старше становились дети, тем развязней вела себя их мать. Когда Джерарду исполнилось девять, Майки только пошел в первый класс. Уже к тому моменту Донна меняла ухажеров чаще, чем приносила еду в дом, и мальчику приходилось подрабатывать. Сначала Уэй работал разносчиком газет, потом подрабатывал в магазинах. С тринадцати лет он могу уже самостоятельно обеспечивать и себя, и брата.       Будучи еще ребенком, хоть и знакомым с суровой взрослой жизнью, каждый раз, когда мать приходила домой пьяная или обдолбанная, он верил ей, что это последний такой раз, что она любит своих мальчиков и скоро все станет как прежде. Но лучше не становилось. После обычных безобидных косяков, которыми любит побаловаться и сам Джи, Донна пересела на кокс. Вслед за ним пошел героин, мет, экстази, и вообще все, что только можно было добыть. Джерард научился прятать деньги от собственной матери, потому что, когда первая его нормальная зарплата была спущена матерью на дозу, он понял, что жить будет сложнее.       В четырнадцать лет Джерард влез в весьма серьезную драку в школе, и его могли исключить. Поскольку Донна никогда не ходила на родительские собрания, то школой было поставлено условие: если родители не придут в школу, то парня исключат. Донна слезно клялась Джерарду, что придет. И он, наивный мальчик, поверил женщине, которая приходится ему матерью, что она сдержит свое слово.       Уэй прождал у школы больше часа, но Донна так и не пришла. С тех пор он считает, что матери у него нет. В тот раз ему помог их сосед, который так кстати проходил мимо. Отца Уэя никто не знал, и Джерард решил этим воспользоваться. Мужчина смог убедить школьный комитет, что исключать мальчика не стоит, однако обида на женщину засела глубоко внутри.       Он совсем не хотел идти сегодня к Донне. Он не хотел идти к ней вообще в принципе. Когда Джерарду исполнилось шестнадцать, мать просто собрала свои вещи и переехала к новому мужчине. Очень странно, что Майки до сих пор верит, что в ней остались материнские чувства, и поддерживает связь. Наверное, если бы не младший брат, то Джерард бы не общался с Донной вообще.       Он быстро обналичивает чек — данная процедура не занимала никогда много времени — и идет в магазин, поскольку в доме уже нет продуктов. Часть денег уходит на оплату счетов, но кое-что удается потратить на еду, и даже оставить часть прозапас. Он заносит продукты домой и собирается остаться там же, но взгляд Майки, которым он провожает брата, говорит о том, что к Донне все же придется идти.       Тяжело вздыхая, Джерард идет по адресу, который написал ему на бумажке младший брат, поскольку их мать опять переехала к новому мужчине, и он просто-напросто не знает, куда идти. Он проводит самые скучные полтора часа в его жизни в компании Донны, которая строит из себя заботливую мать, хотя прекрасно знает, что Джерард не купится на ее фокусы. Он не реагирует на ее ласки и подачки в виде теплого чая и пирога, который она сама испекла.       — Джерард, я пытаюсь исправиться и быть хорошей матерью. Ты не мог хотя бы попытаться простить меня и дать мне второй шанс? — неожиданно вспыхивает она, когда Уэй в пятый раз говорит, что ему не нужны ее подачки в виде денег, и они с Майки прекрасно проживут и без нее.       — Я давал их тебе. Второй, третий, пятый, тридцать четвертый. Тебе не кажется, что ты исчерпала свой лимит?       Голос парня грубый и резкий, потому что он не верит ни единому слову женщины об исправлении. Она опять соврет, но Джерард не хочет еще раз облажаться и поверить ей.       — Я хочу быть хорошей матерью, — всхлипывает женщина. Джерард считает, что это попытка надавить на жалость, но он знает, какой черствой может быть Донна, и не собирается с ней размениваться любезностями.       — Мне пора.       Он не хочет слушать этих истерик и смотреть на фальшивые слезы. Парень просто поднимается из-за стола, за которым просидел все полтора часа пребывания в данном доме, и уходит, даже не удосужившись закрыть за собой дверь. Это все равно никому не нужно.       Уэй достает из кармана штанов, в которых, похоже, днюет и ночует, потертую пачку и прикуривает. Никотин необходим ему уже как воздух, к тому же отлично помогает снять напряжение. А после посещения матери Джерарда буквально трясет всего изнутри. Ему бы не помешал сейчас секс, но идти куда-либо было слишком лень.       — Джерард?       Уэй матерится, когда слышит этот голос. Хорошая память сразу вырисовывает в сознании образ обладателя этого голоса, и Фрэнк последний человек, кого Джерард бы хотел сейчас видеть, если учесть обстоятельства, при которых они виделись в последний раз. Он уже собирается сделать вид, что не слышал, как его окликнули, и продолжить движение дальше, но голос раздается снова:       — Я знаю, что ты меня слышал, подожди.       Следом раздается характерный звук захлопывания двери, и Джерард пытается сбежать, просто продолжая дальше свое движение, но уже спустя пару минут подросток догоняет ее, хватая за локоть.       — Я попросил подождать, — вздыхает он, на что Джерард лишь закатывает глаза.       — Ты не думал, что я, возможно, не хочу с тобой разговаривать? — он выгибает бровь, как делает это всегда, когда недоумевает или злится, и Фрэнк невольно хихикает. — И отпусти мою руку. И отойди дальше, ты слишком близко ко мне.       Он выдергивает свой локоть из цепких лап парня, на что тот фыркает.       — Я был еще ближе, однако тебя это не смутило, — он улыбается, чем начинает раздражать Уэя. Серьезно, почему он всегда такой активный и радостный?       — Что ты хотел? — довольно грубо интересуется Джерард, складывая руки на груди, внимательно глядя на подростка перед собой.       Джерард правда упускает тот момент, когда они оказываются в комнате Фрэнка, и уж тем более упускает ту часть, где он снова голый лежит под подростком и стонет, прося большего. С момента его последнего секса прошло достаточно времени, и Джерард был бы не против всего этого, если бы не одно маленькое обстоятельство — его трахает Фрэнк. Ровесник его брата, самый обычный подросток.       А потом, когда Айеро уже оказывается внутри него, и Уэй захлебывается собственным стоном, он понимает, что возможно все не так уж и плохо. Он понимает, что отныне его будут связывать исключительно сексуальные связи с этим подростком, но, в конце-то концов, кого это ебет?       Когда Джерард со счастливым лицом уходит от Фрэнка, то понимает, что, возможно, ходить к матери не так уж и плохо, а друг брата не худшая компания и вполне себе хороший способ забыть на время проблемы и расслабиться.       — Значит, просто захотелось потрахаться? — спрашивает Уэй у мальчишки, когда уже одевается.       — Агам, — просто хмыкает он, делая затяжку. Джерард усмехается, но молчит. Одеваясь, он быстро покидает дом, в который вернется еще не раз, и со счастливым лицом идет домой.       На данный момент ему даже плевать, что Майки посчитает подозрительным такое хорошее настроение старшего брата после похода к Донне, но парня это не интересует даже на процент. У него появилось вдохновение, он избавился от внутреннего давления, которое было в нем после матери, и о лучшем он и мечтать не мог.       Есть еще одна вещь, которую Джерард хорошо и точно знает теперь: он узнает от Майки все, что только можно о Фрэнке Айеро. Теперь это и его дело тоже.