У Тьмы тысяча очей, а у Света — лишь одно око, но на небесах. Уверена, многие паладины хотели бы иметь тысячу глаз по всему миру, а мы, некроманты, всегда мечтали заполучить на небесах собственное солнце. В тот год это стало возможным. Мал Хакар, «Летопись Союза: глазами создателей. 684 год.»
— Выглядишь страшновато, - честно сообщила некромантке Зения. - Ты в порядке? — Пришлось позволить Ир'шазу сделать это, - Мелипсихона дернула кожаным крылом, - чтобы оторваться от паладинов. Ничего страшного — к этому ведь последние два года все и шло. — Ты вроде что-то там говорила о лишении всех паладинов силы? - нетерпеливо поинтересовалась Церцея. — Точнее — не силы, а только светлой магии, но и этого более чем достаточно, - ответила чернокнижница, ставя на стол свою магическую коробку. - Сейчас все покажу. — Я знаю, что это, - произнесла Зения, увидев кипу бумаг, извлеченную Мелипсихоной из коробки. - Она предлагает реализовать план лорда Ксана по созданию второго солнца. Не соглашайся на это ни в коем случае, - добавила девочка, обращаясь к личу. - Это заклинание потребует в уплату твою жизнь. — Я усовершенствовала процесс, и теперь он обратим... - начала объяснять некромантка. — Да, снова стать собой в ста милях над землей — великое утешение! - хмыкнула теневая волшебница. — Поподробней об этом, пожалуйста, - потребовала Вакилла. - Что вы собираетесь сделать с Повелителем? — Тихо! - прервал приготовившихся скандалить женщин лич. - То, что я хочу услышать — будет ли это работать. — Посмотри сам, - предложила ему Мелипсихона, протягивая бумаги. - Все расчеты здесь. — Ты это не за пять минут подготовила... - произнес Мал Хакар, оценив толщину кипы — в ней было не менее тысячи листов. — Повелитель, там что-то странное происходит на Пустоши! - сообщила в этот момент появившаяся в палатке Мелисса. - Скелеты волнуются. — Вакилла, разберись с этим, - распорядился лич. - Мы с Зенией изучим записи Мелипсихоны и продолжим совещание, когда у нас будет план. — Повелитель, пожалуйста, не влипайте ни в какие смертельно опасные авантюры, пока меня нет, - попросила ведьма, покидая палатку. Мал Хакар углубился в чтение бумаг Мелипсихоны. Скорость восприятия информации лича позволяла ему тратить по паре мгновений на каждую страницу. — План лорда Ксана, насколько я помню, включал в себя не только создание нового солнца, но и уничтожение действующего, - произнес он. - На это я не соглашусь — против нас и так армия паладинов, еще нам здесь сверхмогущественного мага Света, Времени и Огня не хватало. — Для наших целей это и не требуется — нам ведь необходим кратковременный эффект, - ответила некромантка. - Там, где лучи нашего солнца будут падать под углом, не меньшим шестидесяти градусов, мы сможем временно блокировать способности Селлы. Так как магия Света не принадлежит самим магам, а даруется им Селлой, в области поражения маги Света не смогут колдовать. Уничтожение Селлы потребуется, чтобы охватить всю планету, но для победы в данном сражении нам хватит и малой части. — Что насчет мечей? - спросила Зения. - Именно священные мечи обеспечивают паладинам превосходство над нашей армией — и это ведь не заклинания, а реликвии. Мой Круг Равновесия тоже блокирует магию, но на реликвии это не распространяется. — Здесь не будет проблем, - уверенно заявила Мелипсихона. - Некроманты установили это давным давно — сам по себе священный меч не причиняет никакого вреда нежити. Он лишь позволяет специально обученному человеку преобразовать свою энергию в заклинания Очищения, Вспышки или Печати Света, не произнося магической формулы и прилагая меньше усилий для концентрации. А значит — это такая же магия света, как и любая другая, а сам меч — лишь узкоспециализированный аналог магического посоха, а не артефакт, обладающий собственной силой. — Я тоже о таком читал... - произнес лич, продолжая читать. — Там что-то было о превращениях и большой высоте, - напомнила Церцея, - как это понимать? — Чародей превращает в солнце сам себя, - ответил Мал Хакар прежде, чем Мелипсихона успела что-то сказать. - Ритуал объединяет в себе заклинания различных школ — так, в команде лорда Ксана были маги Тьмы, Света, - он кивнул в сторону Мелипсихоны и Зении. - Природы и Времени, а так же гном Питер, способный передавать энергию на расстоянии с помощью «совершенного потока», но даже всего этого было недостаточно, потому он собирался завладеть магическими ресурсами Академии. Что приводит нас к главному вопросу — у нас нет этих ресурсов, так каким образом мы все это реализуем? — У тебя уже есть все необходимое, - сказала Арз'ман'дан. - Ты владеешь всеми шестью путями Созидания, а значит, тебе не потребуется ничья помощь, чтобы сделать это. — Боюсь тебя разочаровать, но я покамест на такое не способен, - отозвался лич. - Я понял, какие заклинания необходимо использовать, и теоретически я действительно способен совершить каждое из них — но не поддерживать их все одновременно. — Я работала над этой задачей весь последний год и решила ее, - сообщила некромантка с явно чувствующейся гордостью. - Битва королевы Са'оре против спригганки и бессмертного эльфа навела меня на мысль. Пролистай на семьсот тридцатую страницу. — Ого, - произнес Мал Хакар, изучая схему. - Древо Духа... Да, оно действительно могло бы помочь — но оно и само по себе требует немало сил на поддержание... — А тебе и не придется его поддерживать. Для этого существует Печать Душ. — Ты свяжешь меня с печатью с кем-то, кто создаст Древо Духа, и я получу все благотворные эффекты за счет чужого заклинания? - сразу же догадался лич. — Именно так и работает печать, - подтвердила Мелипсихона. - Она позволяет разделить с другим человеком свои мысли, эмоции и боль, но так же и эффекты любых заклинаний, влияющих на магические и душевные силы. С помощью двух печатей я соединю тебя с двумя другими чародеями, каждый из которых создаст по Древу Духа. Королева Са'оре при поддержке двух древ смогла призвать сразу всех мертвецов во вселенной, а вы сможете превратиться в солнце. — Дай-ка посмотрю, - потребовала Зения, становясь ногами на табурет и заглядывая в бумаги через плечо лича. - Разве это заклинание не только эльфы используют? Думаешь, среди наших союзников найдется кто-то подходящий? — Конечно, мы не будем доверять это эльфам, - ответила некромантка. - Это будете вы двое. — Я и она?! - хором переспросили Церцея и Зения. — Да, вы ведь обе владеете магией Природы на достаточно высоком уровне. — Как только разнюхала... - возмутилась Змея. - Да, владею, но только в змеиной форме, - ответила она на вопросительный взгляд Мал Хакара. - И это заклинание тоже знаю, конечно — я же природное божество, как-никак... — Я раньше такого не делала, но думаю у меня получится... - произнесла теневая волшебница. - Но мне кажется, во всем этом плане есть небольшой изъян — Печать Душ ведь не снимается, да? Значит, даже если все пройдет успешно, и мы все выживем, то будем связаны между собой до конца наших дней и слышать мысли друг друга? — Если это Хозяин, то я согласна, - немедленно заявила Церцея. — Я имела в виду, что не хочу слушать, что творится в твоей больной голове, маньячка! - прикрикнула на нее Зения. — Эта проблема также вполне разрешима... - задумчиво произнесла Мелипсихона. - Предположим, я соединюсь печатями с каждым из вас троих. Тогда вы будете связаны через меня — эффект будет тем же, но когда я умру, все три связи разорвутся. — Когда ты умрешь? - переспросила Форефингер. — Ты видишь, на что я похожа? - помахала у нее перед носом фиолетовой ладонью некромантка. - Это тело долго не продержится, и я... — Ты хотела бы совершить Темный Ритуал, - закончил за нее Мал Хакар. - Превращение в лича — это смерть, а значит все твои печати будут разорваны. Что ж, если план будет успешным, то я не возражаю. Однако, есть более важный вопрос, который меня волнует — Зения, Церцея, выйдете. Нам нужно кое-что обсудить. — Вот уж не подумала бы, что у вас двоих есть какие-то секреты... - проворчала Змея, тем не менее послушно направляясь к выходу из палатки. — Решайте быстрее, - посоветовала теневая волшебница. - Если план с солнцем не подойдет и придется дать сражение своими силами, то начинать нужно в ближайшие часы. После этого обе девушки удалились. Мелипсихона опустилась на табурет, не в силах больше стоять на ногах. Она догадывалась, что сейчас ее будут ругать, а возможно даже убьют. — Ты проделала грандиозную работу... - произнес лич после непродолжительного молчания. - Полагаю, не без помощи Мелиссы и ее лаборатории — они ведь находились под твоим руководством весь последний год. Я понимаю и то, почему ты делала все в тайне от меня, и то, что ты, вероятно, планировала это с самого дня смерти лорда Ксана... Но сейчас я не могу тебя осуждать — ведь твой план действительно позволит разрешить вопрос с Инквизицией, и другого плана у меня нет. Однако есть в мире вещи поважнее, чем наша победа над паладинами — и ты отлично знаешь, о чем я говорю. Если ты свяжешь себя печатями с Зенией и Церцеей, они узнают то, что знаем мы. Я доверяю им обеим, но секрет, которым владеют четверо — это уже не секрет. Ты знала, что после смерти Церцея переродится в теле того, кто ее убьет, сохранив все воспоминания прошлых жизней? Учитывая нашу текущую ситуацию, весьма вероятно, что ее убьет паладин — а значит о том, что знаем мы, узнают в Ордене. Не думаю, что они немедленно побегут уничтожать планету — но потом Церцею-паладина может убить кто угодно. Орк, разбойник, продавец некачественного самогона — и веками хранимая тайна может достаться кому-то, кто решит воспользоваться этим знанием... в лучшем случае опасность будет угрожать королевской династии и Весноту, в худшем — всем на планете. Мы не можем так рисковать — даже ради выживания всех некромантов Союза. — Мы избежим этого... - вздохнула некромантка. - Я тоже человек, и тоже храню свои секреты. Некоторые из них я хранила и от своего господина... Есть способ не делиться воспоминаниями полностью, даже если связан Печатью Душ. — Научи меня, - произнес лич. — Смысл в том, чтобы связанный с тобой человек добровольно закрылся от ваших воспоминаний. Как только связь установится, начинай думать о вещах, на которые ему будет тяжело или неприятно смотреть и через несколько минут он инстинктивно закроется от ваших фоновых мыслей и будет обращать внимание, только на то, что его интересует — и среди прочей отфильтрованной его мозгом информации твой секрет останется скрыт — если только это на касается лично того человека, с которым вы связаны... Ты поймешь механику, если свяжешься со мной. — Хорошо, мы попробуем, - согласился лич. - Если я увижу, что это может сработать, то мы рискнем и выполним твой план — но если в результате тайна будет раскрыта кем-то еще, ты знаешь, что будет... — Ты убьешь меня страшным и болезненным способом, - усмехнулась Арз'ман'дан. - Ничего такого, к чему я не была бы готова еще полтора года назад. — Может случится так, что все сработает, но ты все равно умрешь — к Вакилле я бы на твоем месте после сегодняшнего дня спиной не поворачивался. — Я понимаю, - на лиловом лице Мелипсихоны ностальгическая улыбка выглядела жутко. - Я ведь тоже была когда-то любовницей своего Повелителя... Она схватила Мал Хакара за запястье и в сознание лича устремились картины из прошлого девушки с тысячей глаз и языколомным именем... К немалому удивлению Повелителя Тьмы, одним из трех главных героев этих воспоминаний был он сам.***
У нее была тысяча глаз — даже сейчас, после сражения, в котором сотни связанных с ней скелетов погибли, она все еще наблюдала за лагерем армии Союза и за блуждающими по Пустоши отставшими от орденских полков паладинами из великого множества глазниц. Но когда-то очень давно у нее было лишь два глаза, как и у всех людей... 26 лет назад — Плохие новости, Мелипсихона... - сообщил Раксан Мелипсихоне — тогда еще юной девушке с вьющимися темными волосами и белоснежной кожей — ожидавшей его у выхода из заведения, где некромант встречался с одним из своих информаторов. — Вы снова смотрели на танцовщиц, господин? - строго поинтересовалась волшебница. Некромант усмехнулся и потрепал девушку по макушке, что выглядело немного странно, так как она уже была выше него. — Вообще-то, я имел в виду то, что за нами отправили еще двух охотников... - вздохнул он. - На этот раз самих Иредда из Пьюпонда и Веомира Костарокоса. — Да уж, не стоило мне убивать того купца... - понурилась девушка. - Втянула я нас... — Брось, - отмахнулся Раксан. - Прикончив этого урода, ты оказала благодеяние Керлату и всему роду человеческому. А что погоня — так придумаем что-нибудь... — Так все же... - спросила Мелипсихона этим же вечером, когда они ужинали у костра. - Чем эти Иредд и Веомир так опасны? — Они — профессиональные убийцы магов, - отозвался некромант. — Никогда о таких не слышала... — Ничего странного — таким не так уж просто встать. Ключевым для этой работы является заклинание Оков Магии — оно очень сложное, зато изучать его могут как светлые, так и темные маги. Если сковать Оковами чародея, он не сможет колдовать. Иредд из Пьюпонда овладел этим заклинанием в совершенстве — он лишает волшебников магии, а затем убивает из арбалета. Но Веомир Костарокос еще страшнее — помимо Оков Магии, он в совершенстве владеет Магическим Щитом. — Тем, который у паладинов? - уточнила девушка. — Да, тем самым. Защищаясь Магическим Щитом от заклинаний, он подходит в упор, накидывает Оковы Магии на шею жертвы и душит, пока не убьет. — Какой ужас! - воскликнула Мелипсихона, которая за пять лет путешествий с некромантом так и не смогла привыкнуть к той жестокости, с которой «слуги закона» и темные маги уничтожали друг друга. - Господин, давайте лучше сбежим! Есть ведь южные страны, откуда прибывают купцы — там нас не догонят. — Ты ведь знаешь, как работают охотники, - отозвался Раксан. - Если не получается найти цель быстро, они начинают копаться в ее прошлом. Ты уверена, что никакие ниточки не ведут от тебя к твоим сестрам в Керлатмаусе? — Нет, не уверена... — Ну вот и я не уверен. Будем сражаться — пока за нас не принялись паладины, шансы на победу всегда остаются. С Веомиром я мог бы справиться — мой Теневой Разрушитель легко пробьет Магический Щит, и раз он этого не ждет, у меня будет преимущество. Но если они с Иреддом работают вместе, то могут возникнуть проблемы... — Я знаю! - воскликнула девушка, поднимаясь на ноги и начиная копаться в своем рюкзаке. У нее была довольно неудобная привычка таскать с собой кучу совершенно ненужных вещей, но пока она несла все на себе, Раксан ей не запрещал. - Вот! Я читала в этой книге о таком заклинании, Печать Душ называется. Я попробовала, и кажется, у меня стало получаться... Вот, посмотрите. — Этим заклинанием может овладеть лишь один чародей из тысячи, - произнес некромант, пробегая глазами указанную Мелипсихоной страницу. — Но у меня получалось! Вы мне не верите, господин? — Конечно верю — я ведь всегда говорил, что ты очень талантлива. Намного талантливей меня — это уж точно... И как ты собираешься воспользоваться этим заклинанием? — Нyу, оно соединяет двоих людей, передавая одному эмоции и боль другого... Давайте я буду приманкой. Подойду к ним в толпе на рынке и свяжу печатями с собой. Если они начнут бить меня, то будут чувствовать сами ту же боль, что и я. Когда они ослабнут, вы выйдете из засады и убьете их. — Глупый план, - усмехнулся Раксан. - Очень самоотверженный, но глупый, - поправился он, увидев что девушка обиженно надулась. - Во-первых, если ты свяжешь их с собой, они сразу же узнают и о твоем плане и о моей засаде... А во-вторых, это все совершенно излишне — достаточно просто связать их печатями между собой, а остальное они сделают сами. — Это как? - не поняла девушка. — Они же два наемника, которые объединились только для охоты на нас. Один — из семьи потомственных преступников, а другой — сирота из рыбацкого городка. Ты представляешь, насколько они на самом деле друг друга ненавидят? Куда сильнее, чем нас, я полагаю. Поможем им осознать это — и пожнем результаты. Все вышло так, как он и полагал — самому Раксану даже не пришлось выходить из засады. В давке на рынке Мелипсихона соединила наемников Печатями Душ и затерялась в толпе. Тут же выяснилось, что Веомир был достойным наследником своих предков-пиратов — после дела он собирался убить Иредда и забрать всю награду за поимку некромантов себе. Когда это выяснилось, наемники устроили потасовку, в которой Веомир попытался задушить напарника, но оказался менее выносливым и от действия Печати Душ погиб первым, а Иредд пострадал так сильно, что Мелипсихоне оставалось просто выйти из-за угла и прирезать наемника ножом. — Вы видели, господин? - уже в пятый раз спросила девушка, когда чародеи возвращались в свой лагерь. - С этим заклинанием я сильнее, чем они оба. — Да, это новая эра в тактике магических поединков, - согласился некромант. Так оно и было — в следующие полгода Раксан и Мелипсихона уничтожили пять известных в Керлате магических спецотрядов, в самом большом из которых было восемь человек. Известность дуэта темных волшебников росла, и Раксана стали называть сильнейшим некромантом Керлата. Будь Мелипсихона образцовой чернокнижницей, ей бы следовало обидеться и попытаться избавиться от учителя, присвоив всю славу себе, но девушке это было совершенно не нужно — она просто странствовала вместе с обожаемым наставником, была счастлива и уверена, что лучше и быть не может. Как оказалось, она ошибалась... — Правду бабушка говорила: не хочешь врать всю жизнь — живи один, - сказала как-то Мелипсихона после очередной битвы. На этот раз их противниками знаменитая эльфийская чародейка из Аефена и ее жених — один из Предвестников Урагана, между прочим. Каждый из них в отдельности был бы для Раксана и его ученицы непобедимым противником, но эльфы пришли вдвоем. Мелипсихона не знала, чего такого скрывал витязь от своей невесты — быть может и вовсе ничего — но от шока в момент активации духовной связи чародейка на миг утратила контроль над своей магией и вся мощь стихии ударила по ней, а убитый горем предвестник в итоге проиграл темным магам. — Какая циничная точка зрения, - отозвался некромант. — Разве это неправда, господин? Эти двое проиграли нам только потому, что были вместе. — Эти двое проиграли нам потому, что привыкли быть вместе в постели, но не поле боя, - покачал головой некромант. - Будь они настоящей командой, они убили бы нас задолго до того, как мы к ним приблизились. — И все-таки, Печать Душ убила их... — Ты правда думаешь, что заклинание, которое заставляет людей убивать друг друга, рассказывая им, что они думают друг о друге, назвали бы Печатью Душ? У этого заклинания куда больший потенциал — и настоящую команду оно сделало бы непобедимой. — А такая «настоящая команда» вообще существует? - с недоверием спросила девушка. — Давай проверим... - произнес чародей, закатывай рукав и протягивая Мелипсихоне запястье. - Ставь. — Господин, Печать Душ не снимается до самой смерти, - напомнила волшебница. - Я не могу... — А я не могу позволить, чтобы моя ученица не использовала свой потенциал! - прикрикнул на нее Раксан, и продолжил уже спокойнее: - Разница между талантливым и великим чародеем в том, что талантливый знает и использует только свою магию и способности, а великий разбирается в способностях других и знает, как объединить их со своими, чтобы достигнуть наибольшего эффекта. Это заклинание может сделать великой тебя, Мелипсихона. Доверься мне и ставь печать. Дрожащей ладонью девушка поставила Печать Душ на правое запястье некроманта, а затем — на собственное левое запястье... А потом была короткая вспышка боли, волшебница упала на землю и огромный поток воспоминаний и мыслей устремился в ее голову. Невозможно было разобраться во всем сразу, но самое главное девушка поняла сразу. О том, что ее чувства к учителю, старшему на двадцать семь лет, ненормальны, она знала, но теперь узнала и о том, что они взаимны. Молчать было бессмысленно — некромант видел ее мысли так же хорошо, как и она его, и уже протянул ей руку, чтобы помочь подняться, и она видела себя, сидящую на земле и смущенную, его глазами. Но вместо того, чтобы принять протянутую руку, Мелипсихона обхватила плечи Раксана руками. — Господин... Это был самый глупый способ признаться в любви, который только можно придумать... - прошептала она прежде, чем впиться в его губы своими. И так у нее стало четыре глаза — и никакие другие ей были тогда не нужны.***
18 лет назад — Если бы не Печать Душ, я и не узнала бы, что у вас есть сестра, господин, - сказала Мелипсихона. Ей было тогда двадцать восемь, и в те годы она носила строгую прическу, стягивая волосы в конский хвост. — Я не думал, что это будет иметь значение... - произнес Раксан, и через печать некромантка почувствовала, как сложны его чувства на этот счет. - Сестра отошла от дел много лет назад... — Отошла от дел? Она тоже была темной чародейкой? - если бы Мелипсихона постаралась, она бы смогла поискать среди воспоминаний учителя, которые были столь обширны, что даже за восемь лет женщина не изучила и десятой их доли, и «вспомнить» ответ на свой вопрос, но вместо этого предпочитала слушать рассказы Раксана. — Да, была, и очень талантливой... Но потом решила вести законопослушную жизнь и стала аптекарем в Вестине. Навещать ее там было слишком опасно для меня и для нее. — Вы не виделись двадцать пять лет... - данный факт всплыл в сознании некромантки помимо ее воли. — Верно, - подтвердил темный чародей. - Она сделала так, потому что полюбила одного человека... Она вышла замуж и вырастила сына. Но недавно я получил известие о том, что мой племянник и его жена умерли во время чумы, и поэтому сестра переехала в их деревню, чтобы растить внука. Странно, что она не захотела забрать мальчика в город, но, так или иначе, для нас это возможность увидеться снова. — Вашу сестру ведь зовут Лисанна, да? — Нашего прадеда звали Ан, и он был легендарным рыбаком-китобоем. В память о нем всех детей в нашем роду называют так, чтобы имя либо начиналось либо заканчивалось на «ан». Отца звали Андор, я — Раксан, а сестра — Лисанна. Сына она назвала Карисаном, кажется... Мелипсихона вздохнула. Она жалела о том, что у нее почему-то не получается родить господину ребенка, и начинала накручивать себя каждый раз, когда речь заходила о детях. Зная, что некромант почувствовал ее мрачные мысли через их связь и уже готовится сделать ей выговор, она поспешно спросила: — А деревня как называется? — Нортваллей, - отозвался темный волшебник. - Кстати, мы на месте. Действительно, в долине перед ними раскинулось крупное поселение. Лисанна Блеквотер жила в бревенчатом домике возле леса, и, вопреки представлениям Мелипсихоны о том, как должна выглядеть отошедшая от дел темная колдунья, она оказалась милейшей старушкой. Между ней и Раксаном ощущалась какая-то напряженность, но все-таки Лисанна приняла некромантов достаточно тепло и принялась угощать пирожками. Учитель разговаривал с сестрой о каких-то неизвестных Мелипсихоне местах и людях, и некромантка пообещала себе покопаться потом в воспоминаниях Раксана и разузнать побольше о его юности. — Дрова заканчиваются, - произнес вдруг темный волшебник. В Керлате октябрь — достаточно холодный месяц, и камин приходилось топить жарко. - Пойду наколю. — Смотри спину не надорви, - усмехнулась Лисанна. — Мне не страшно — у меня же Си'ях'кан. — Эй! - воскликнула старушка. - Чтобы никакого колдовства в моей деревне! — Ладно, ладно... — Извини... - сказала Лисанна, когда женщины остались наедине. - Я бросила брата одного, и он втянул во все это тебя. — Да нет, что вы, меня все устраивает... — Это ты сейчас так говоришь... - отозвалась старая волшебница и неожиданно быстрым движением схватила Мелипсихону за левую руку и задрала рукав. - Так я и думала — Печать Душ. Однажды эта штука причинит тебе чудовищную боль... Связываться такой с кем-то, кто старше тебя на тридцать лет — безумие. Эх, была бы лет на пять помоложе, надрала бы Раксану задницу, за то, что позволил такое... — Бабуль, я вернулся! - раздался голос со стороны двери, и Мелипсихона обернулась. У входа стоял темноволосый зеленоглазый мальчик лет пяти на вид, и темной волшебнице хватило одного взгляда, чтобы понять, почему именно Лисанна не повезла внука в Вестин, где он мог бы попасться на глаза архимагу или заезжему паладину. Этот мальчик не должен был быть живым — все еще можно было почувствовать остаточную ауру чумы, которой он болел, вероятно, вместе со своими покойными родителями. Но он не умер — и у Мелипсихоны не было ни малейших сомнений относительно того, что спасло этого ребенка — то был Си'ях'кан, куда более сильный чем у нее или даже у Раксана. Разумеется, это было не осознанное колдовство, а инстинкт самозащиты. Когда восстановление будет завершено, пробудившиеся способности вновь скроются до той поры, пока мальчик не вырастет и не сможет управлять ими осознанно. Вероятно, года через два даже опытнейший чародей не сможет обнаружить у этого ребенка задатков темного мага — но в данный момент они были несомненны. — Здрасьте, а вы кто? - поинтересовался мальчик, изучавший Мелипсихону так же внимательно, как и она его. И так она в первый раз повстречала Хасана Нортваллея.***
14 лет назад — Я не понимаю, господин... - произнесла Мелипсихона, помогая учителю преодолеть крутой подъем. К шестидесяти годам некромант стал хромать на левую ногу и даже Си'ях'кан не мог ему помочь. - Если будущее нельзя предсказать, то почему мы идем к этой провидице? А если будущее можно предсказать, то почему мы идем к ней только сейчас? — Если бы было просто да или нет, полагаю, ты была бы права, - ответил Раксан. - Но будущее можно предсказать по-разному. Бывают вероятные предсказания — они говорят о событиях, которые скорее всего произойдут. Чтобы сделать такое предсказание, никаких способностей не нужно — только объективное понимание ситуации и жизненный опыт. Эльфы, например, почти никогда не ошибаются в предсказаниях погоды на ближайшую неделю. Но главное полезное свойство вероятных предсказаний — их можно избежать, если устранить все возможные причины предсказанного события. Но есть еще и истинные предсказания — сделать такое может только существо с очень редким магическим даром, который почти не встречается у людей, и редок даже среди русалок и эльфов. Если истинное предсказание произнесено, то ему невозможно помешать сбыться — более того, любой, кто услышит его, будет вольно или невольно способствовать его исполнению. Именно поэтому разумные люди избегают пользоваться услугами прорицателей — далеко не всегда предсказание содержит то, что мы хотели бы услышать. До тех пор, пока ты лишь предполагаешь, что тебя ждет печальное будущее, ты можешь стараться, чтобы избежать его, но если ты получишь истинное предсказание — сбежать уже не получится. — И все-таки, вы решили пойти к прорицательнице... — Да. Этот Зазингел и его планы меня беспокоят. Возможно, у него ничего не получится. Или напротив ему невозможно помешать — но я должен знать наверняка, прежде чем открыто выступлю против Веснота и подвергну тебя риску. А моя собственная судьба... какая разница, мне не так уж много осталось. — Не говорите так, господин! - воскликнула некромантка. - Вы все еще можете превратится в лича и прожить тысячу лет! — Только если буду знать, что оно того стоит — поэтому и пришел сюда. Они остановились у входа в глубокую пещеру. — Знаешь, тебе не стоит идти со мной... - произнес Раксан. - Если ты не услышишь пророчества, то не будешь им связана. — Я все равно не удержусь и посмотрю в ваших воспоминаниях, - ответила Мелипсихона. - Я с вами, господин. Пещера показалась некромантке слишком узкой и непригодной для жизни. Ей подумалось, что провидица, вероятно, использует это место для приема клиентов, а живет где-то еще. — Проходи, - донесся до чародеев голос из глубины. - Ты тот, который увидит. Говорившей оказалась морщинистая сгорбленная старуха у которой живыми, казалось, были только глаза — большие и золотистые. Мелипсихона поискала ее ауру, но не увидела ничего — не только следа магический способностей но даже обычной прозрачной ауры живого человека. В другой ситуации некромантка решила бы, что старухе осталось жить пару дней, но сейчас это, возможно, было какое-то маскирующее заклинание. В отличие от Лисанны Блеквотер, эта женщина выглядела именно так, как люди представляли себе темную волшебницу на покое, и, должно быть, предсказательнице не хотелось лишний раз привлекать внимание магов Академии или паладинов. — Ты боишься напрасно, - обратилась старуха к Раксану. - Пророчество, за которым ты пришел, было произнесено уже давно и не мной — многие уже слышали его и оно сбылось бы и без твоего участия. — В таком случае, расскажи мне о нем, - отозвался некромант. - Но прежде я хочу знать о плате. — Ты опытный человек, Раксан из Блеквотера, и знаешь, как вести себя с колдунами, - усмехнулась ведьма. - Но мне не нужна твоя плата — не желай я говорить с тобой, меня не было бы здесь сегодня. Но я хочу сделать это предсказание — а ты тот, который увидит. — Хорошо... продолжай. — Слышал ли то о Мал Хааре, личе, что придет в последние времена? — Все некроманты слышали о нем, - ответил Раксан. — Верно. Это очень древнее пророчество... Оно гласит: Ха Малхаар, Малвиан, Равана Меведурансеве. Сарокаэйсава Ресри, Малработ. Мал Келмевехаакура, Kе Ракавени Раста Малракабот. Мал Дурентанел, Ке Дурава Эйсаджеава Тораван Кеосо. Корит Малтор, Малксанджев. Равана Океава Растамал. Малросса Барууро Рести Хейраван Манта Кеосоксан. Малксарини Эйса Манорекексуми, Малраванал Манорекексуми, Малрестимири Малтоксосс. Малээйлокобсавен, Малфести Кеээй Меветолсрот Риджевхуни. На языке людей это означает: грядет тот, кому надлежит прийти, лич, чье правление продлится до последних дней. Бабушка, вырастившая его, будет могучим магом, и он унаследует ее талант. С юности пойдет он за своей мечтой, но злоба людей заставит его пойти по другому пути. Он будет искать любви, но найдет силу — темную и древнюю магию, подвластную немногим. Эта сила погубит его наставника, который увидит ее первым. Корона, как и сила, достанется ему помимо его воли. Он объединится с друзьями и врагами и даст начало империи некромантов, какой не бывало доселе. Его очи будут наблюдать из тьмы за тысячами не осознающих этого, и он будет управлять тысячами не осознающих этого, и он создаст такой мир, какой сам пожелает. Его тень затмит небеса и слава его не померкнет, пока на земле остается хоть один человек. — Я уже слышал это раньше, хотя и в несколько другом переводе... - произнес некромант. - Но как все это относится ко мне? — Ты — и есть наставник из пророчества, тот, который увидит. — Я — тот, кто будет обучать Мал Хаара и кого он погубит? - с недоверием спросил Раксан. — Да, - подтвердила старуха. - Многие некроманты надеялись и боялись, что именно им предстоит воспитать Мал Хаара и погибнуть от его руки, но тот, кто боится, не может быть хорошим наставником. Ты не будешь боятся его. — Действительно, - пожал плечами чародей. - Я свою жизнь уже прожил, чего же мне боятся? Но все же, я пришел к тебе не за этим пророчеством. Я хочу знать о Зазингеле. — Он пришел из прошлого, овеянного тьмой и канет в будущем, овеянном тьмой. Тебя он не должен беспокоить — он лишь один из мелких шажков к исполнению пророчества. — А его план? Это вообще возможно исполнить? — Близятся последние времена, - прокаркала провидица. - Все возможно теперь, и план Зазингела тоже будет исполнен... но не им. Он не подходит. — А я? - спросил Раксан, и Мелипсихона почувствовала, как замерло его сердце. - У меня получится? — Во многом — да, - подтвердила ведьма. - Ты соберешь отряд магов, способных сделать это... но ты сам будешь в нем лишним. Тебе не изменить этот мир. Ты слишком слаб. Но поймешь ты это лишь за минуту до смерти. Другое дело — Мал Хаар, которого ты обучишь. Он сделает это. Некроманты покинули пещеру провидицы в молчании. — Вы в порядке, господин? - наконец решилась заговорить Мелипсихона. - Она вам столько всего напророчила... Наверное все же не стоило ходить. — Разве? - переспросил некромант. - А по-моему, предсказание было просто замечательным... по крайней мере, намного лучше, чем я ожидал. Я боялся, что она предскажет гибель мне и всем кого я знаю, но в пророчестве говорилось лишь о моей смерти... и это не то, чем можно напугать шестидесятилетнего старика. Что более важно — возрождение империи некромантов, которую пытался создать Владыка Раванал, произойдет уже на жизни на следующего поколения — твоего поколения. Я смогу принять в этом деятельное участие и оставить тебе лучшее будущее, чем то, что получил от своего учителя я сам... Мы примем предложение Зазингела и немедленно начнем подготовку. Как только маршалл Гведдри умрет, мы отправимся на Алдуин и создадим второе солнце. И так их судьба была предопределена. Что же касается ведьмы-предсказательницы, ее больше никто никогда не видел.***
4 года назад Мелипсихона вновь спускалась в долину, приближаясь к деревне Нортваллей. Прошло четырнадцать лет с тех пор, как она была здесь прошлый раз. Восемь лет назад Раксан стал личем и теперь, по понятным причинам, не мог навещать свою сестру. Более того, он явно не хотел сообщать Лисанне о своем превращении, и Блеквотеры не общались все эти годы. Но недавно Мал Ксан получил известие о том, что его сестра больна — что не было удивительно, ведь она была на три года старше его самого и воздерживалась от использования Си'ях'кана — и теперь Мелипсихоне предстояло отвести Лисанну к брату... но сначала объяснить ей, во что тот превратился. Некромантка прошла по деревне, направляясь к лесу и надеясь, что никто не запомнил ее за время ее прошлого визита — сейчас женщине было уже сорок два, но выглядела она все еще на тридцать, то есть за четырнадцать лет она, если и состарилась, то года на два. Впрочем, Мелипсихона стала носить более закрытые платья и прическу с укороченными прямыми волосами, так что узнать ее все-таки было достаточно сложно. Дверь в доме Лисанны была открыта, но внутри было пусто, а на мебели некромантка обнаружила толстый слой пыли. «Ну и куда могла подеваться больная старушка? - подумала Мелипсихона, выходя во двор. - Неужто уже слишком поздно? Господин никогда себе не простит...» — Вы ищете Лисанну? - окликнула некромантку какая-то пожилая женщина, идущая из леса с лукошком грибов. — Да, я ее... - Мелипсихона хотела сказать «старая подруга», но, поняв, что совсем не выглядит на такое звание, закончила иначе. - Дальняя родственница. — Опоздали вы, - произнесла женщина, ставя лукошко на землю. - Померла Лиссанна с месяц уж. Мы посылали за ее братом, но она умерла на следующий день после того, как посланники ушли. Сердце некромантки сжалось. Сама она ничего не чувствовала по отношению к покойнице, но знала, что почувствует Мал Ксан... Говорили, будто пройдя через Темный Ритуал, личи полностью лишались человеческих привязанностей, но связанная с личем колдунья знала, что это верно лишь отчасти. Смерть близкого человека не могла ввергнуть лича в отчаяние, но могла лишить его смысла существования, а смыслом существования Мал Ксана было создание нового мира... в том числе и для его сестры. Лич приказал Мелипсихоне просто привести Лисанну к нему, но некромантка знала, что ее господин собирался не просто попрощаться, но и убедить сестру тоже превратиться в лича, а если бы она отказалась — то даже и заставить. — Вы могли бы поговорить с ее внуком — вы ведь, получается, и его родственница тоже, - тем временем предложила сердобольная женщина. — А? - переспросила Мелипсихона, отрываясь от своих мыслей. — Внук Лисаннин, говорю, - повторила старушка. - Вернулся недели две как. Выгнали его из Академии... — Хасан... Его зовут Хасан, верно? - припомнила некромантка. - Он разве учился в Академии? — А как же! В шестьдесят восьмом поступил и уехал, а теперь вернулся. Вышибли, вестимо, они ж там какие, на Алдуине своем — чуть что не по ним, сразу выгоняют, куда уж пацану деревенскому на них угодить... — А как его найти? - поинтересовалась Мелипсихона, наконец осознав, что ей, возможно не придется возвращаться к господину с печальными новостями и пустыми руками. — Хасана-то? Да вернется к вечеру — где-то по округе бродит, работу ищет, горемычный. Чтобы отделаться от говорливой крестьянки, волшебнице пришлось еще минут двадцать пообсуждать с ней прошлогодний урожай и вспомнить общих знакомых из Керлатмауса. Когда старушка наконец ушла, некромантка вернулась в дом и села на скамью, дожидаясь внука Лисанны. Как и было обещано, изгнанный маг вернулся под вечер. — Кто здесь? - спросил он, переступив порог. - Я знаю кто вы, - добавил юноша, когда Мелипсихона поднялась ему навстречу. - Вы приходили к бабушке лет двадцать назад. — Я тоже знаю, кто ты, Хасан Нортваллей, - произнесла некромантка. - Ты — темный маг. Впрочем, - она засучила рукав, и ее левая рука заискрилась молниями Теневого Разрушителя. - Ты здесь не один такой. Если бы мальчик реализовал хотя бы половину того потенциала, что Мелипсихона разглядела в нем в их первую встречу, он бы стер некромантку в порошок, даже не глядя, но на неопытного чародея ее блеф должен был произвести неизгладимое впечатление. Юный Нортваллей, впрочем, тоже умел блефовать. — Чего вы хотите? - спокойно спросил он, и чародейка, как опытный боец, заметила, что его глаза бегают по комнате, оценивая обстановку. — Вопрос в том, чего хочешь ты. Я слышала, тебя выгнали из Академии, Хасан Нотваллей. Чем планируешь заняться? Станешь странствующим лекарем? Ты ведь даже пыль в доме вытереть не способен... Присоединяйся к нам — у нас интересная работа и много приключений. Твои наставники из Академии не смогли обучить тебя, как подобает, и ты уже должен был понять, почему. Ты — темный маг и тебе нужен учитель темной магии. Я как раз знаю одного... — Хорошо, - кивнул Хасан. - Отведи меня к нему. — Ну и зачем ты его привела? - поинтересовался Мал Ксан, когда через два дня некромантка и юный маг прибыли в убежище лича. - Лисанна не хотела бы, чтобы он становился отступником... — Чего бы ни хотела для мальчика ваша сестра, ее планы пошли прахом после того, как его обнаружили маги из Академии, - пожала плечами Мелипсихона. - Возможно, до обучения на Алдуине его можно было принять за кого-то с не стоящими внимания способностями, но теперь он темный маг, и это станет ясно любому, кто на него посмотрит. Вы же знаете, как все бывает — если ночью на большой дороге паладин встречает человека с аурой темного мага, он не начинает разбираться, практикующий это некромант или нет, — и, зная, как ведут себя при встрече с паладинами многие из наших, со стороны паладина это даже не жестокость, а инстинкт самосохранения... Все это закончится тем, что внука вашей сестры убьют... если он не будет под присмотром. — Хорошо, ты права... - согласился лич. - Пригласи его сюда... Кстати, он знает? — Не думаю. Даже если ваша сестра и рассказывала ему, что у нее есть брат, он никак не смог бы узнать, что это именно вы. — Пусть все так и останется, - кивнул Мал Ксан. - Не только он — никто не должен знать. — Разумеется, господин, - поклонилась некромантка. — Арз'ман'дан... - окликнул ее лич, когда она уже направилась к выходу, чтобы вызывать Хасана. - Насчет сестры... Все в порядке. Мы с ней еще сорок лет назад все друг другу сказали. Лучшие тридцать лет моей жизни — не те, что я провел с ней, а те, что я провел с тобой. Больше мне никто не нужен. — Вы могли бы и не говорить... - отозвалась Мелипсихона. - Я ведь и так знаю... И затем она пошла и привела к личу Хасана Нортваллея. И так она завербовала в ряды некромантов того, кто всего через два с половиной года стал величайшим и ужаснейшим личем, коего знала земля.***
1 год назад Прошло еще три года. Многие, не исключая и самого Повелителя Тьмы, считали, что на службе у Мал Хакара Мелипсихона лишь ждет подходящего шанса, чтобы отомстить — в общем-то, предательство подчиненных было обычным делом среди темных магов и все законы их сообществ, включая и весьма специфичную присягу, стремились не избегать междоусобиц, а лишь минимизировать ущерб от них, делая мятеж фактически личным делом между предателем и тем, кого он предавал, — кто бы из них не победил, подчиненные проигравшего могли рассчитывать на службу под началом победителя. Темные маги не только считали такой подход к делу нормальным, но и утверждали, что «свобода предать» способствует естественному отбору, который суть самая справедливая форма престолонаследия. Однако Мелипсихона даже не думала о том, чтобы восстать против Мал Хакара — она слышала и запомнила последние слова своего господина. План должен был быть исполнен. Изначально предполагалось, что Мал Ксан вознесется на небо, став солнцем, чем позволит некромантам во главе с Мелипсихоной установить на земле мир. Теперь, когда ее господин погиб, и ей больше нечего было терять, чародейка собиралась взять на себя ее миссию. Конечно, она была намного слабее Мал Ксана, и даже сам Мал Ксан собирался использовать для превращения в солнце магическую энергию, накопленную за века магами Алдуинской Академии. Потому Мелипсихоне требовалось достичь одной из трех целей — либо все-таки получить доступ к ресурсам Академии, либо как-то усовершенствовать сам ритуал, сделав его более эффективным... либо убедить Мал Хакара помочь ей с исполнением ее плана. Неудивительно, что не успел закончится штурм Эленсирии, как некромантка отправилась в знаменитую библиотеку, где была собрана вся мудрость эльфов, накопленная за два тысячелетия, и обложилась книжками. Здесь-то она и обнаружила ту самую книгу. Обложка была защищена мощной магией, и обычным людям не стоило пытаться ее открывать — но человеком Мелипсихона уже давно не была... Когда в библиотеке появился Мал Хакар, некромантка сидела на полу за стеллажом и плакала... Все это время она винила себя за то, что настроила Мал Ксана против его внучатого племянника, и втянула их с Хасаном в конфликт, который закончился гибелью ее господина. Но теперь она знала. Она была права, хотя и не осознавала этого — была права с того самого момента, как впервые увидела пятилетнего мальчика, жизнь которого даже чума не посмела забрать. Хасан не был ни внучатым племянником Мал Ксана, ни даже вообще человеком. Он был монстром, воплощением зла, созданным высшими и злобными силами, чтобы исполнить пророчество... Но это так же означало, что Мал Хакар, без сомнения, является Мал Хааром, которому предстоит объединить некромантов и создать мир, о котором мечтал ее господин, и слезы, которые теперь лила Мелипсихона, были слезами облегчения. Они с Раксаном все сделали правильно, они исполнили роли, уготованные им пророчеством, и теперь могут упокоится в мире... Не нужно строить коварные планы, не нужно становится солнцем — все произойдет само. — Мелипсихона! - донесся из-за стелажей голос Повелителя Тьмы. — Подождите пять минут, я перепишу книги с двадцать седьмой полки и подойду! - отозвалась некромантка, вытирая слезы. Книгу она оставила на столе, и лич, вероятно уже читает ее... впрочем, как смысл скрывать от нее правду. Когда она выйдет из-за стеллажей, Мал Хакар, скорее всего, убьет ее, чтобы сохранить тайну своей сущности от всех на свете. Умереть через полчаса после того, как она узнала, что ее миссия на земле выполнена, погибнуть в бою от той же руки, что сразила ее господина и воссоединится с ним на том свете... это был более чем счастливый конец. — Ир'шаз, ты готов? - прошептала женщина. - Мы идем домой. «Вообще-то, - напомнил ей голос призрака у нее в голове, - к господину попаду только я, а твоя душа отправится в Мир Теней, а не в Чертог Личей.» «О чем ты? - отозвалась некромантка. - Мы с тобой одно целое, и я от тебя не отстану, пока не отнесешь мою душу к нему.» «Неугомонная... Ладно, я согласен — нам с господином было бы скучно без твоей постоянной беготни кругами вокруг нас.» — Мелипсихона! - вновь раздался голос Мал Хакара. - Хватит прятаться за стеллажом, выходи. Сжав в руках посох, некромантка поднялась на ноги и вышла из-за стеллажа — навстречу смерти... Но Повелитель Тьмы не убил ее. Напротив, он сделал ее стражем своей тайны и поручил уничтожить всех, кто также раскроет секрет. В тот момент Мелипсихона была почти готова рассказать ему о пророчестве и своем плане по созданию солнца, но удержалась... Вместо этого некромантка с того же дня начала работать над новым планом — планом, который позволит Мал Хакару стать Солнцем Некромантов. И так велика была сила пророчества, что решение, которого она в упор не видела, пока работала, пытаясь нарушить предсказанный ход событий, пришло к ней само, как только она начала способствовать исполнению предсказания. Еще раньше, во время сражения при Магнолии, один из скелетов, на котором стояла ее Печать Душ, превратился в Рыцаря Смерти. Его почти сразу же убили, но некромантка успела заметить две странные вещи — во первых новообращенный рыцарь стал вытягивать из нее воспоминания — чего никогда не делали другие воины нежити, на которых стояла печать. И во-вторых, она сама стала получать знания... знания о том, чего никогда не было в жизни Ку'ман'дана Герикта. Так Мелипсихона узнала, что Рыцари Смерти — это не просто освободившиеся из под контроля скелеты, а существа, обладающие странным и мистическим знанием, вернувшимся вместе с их душами из Мира Теней. Знания, которые некроманта получила через Печать Душ прежде, чем другие скелеты убили Герикта по ее приказу, не содержали ничего особенного полезного — в основном это были сведения о различном оружии и осадных машинах, но была там и информация о древних сокровищах и драконьих кладах. Некромантка ничего не могла понять, пока не вспомнила, что при жизни Герикт был разбойником и принимал участие в охоте на дракона в пятьдесят первом году. Предположив, что Рыцари Смерти получают знания из интересных им самим областей, Мелипсихона провела эксперимент — разыскала несколько возрожденных, бывших при жизни чародеями (в основном это были эльфийские колдуньи), тела которых было несложно достать, учитывая потери Линтанири Элдахоссе в последних битвах, и сделала то, что даже самому безумному некроманту не пришло бы в голову — помогла им превратиться в Рыцарей Смерти (всего-то было надо усадить их переписывать манускрипты о древней магии), предварительно привязав к себе Печатями Душ... и когда все закончилось, Мелипсихона поняла, что взломала величайшее хранилище знаний во вселенной. На протяжении следующего года она устанавливала связь с наиболее перспективными возрожденными, получала их знания, а потом избавлялась от них. И так она создала величайший магический ритуал из когда-либо созданных человеком и исполнила волю своего господина.***
— Мелипсихона, ты в порядке? - осведомился Мал Хакар. Он протянул некромантке руку, но та поднялась на ноги сама. — Похоже, я слишком привыкла соединяться с мертвецами... Давненько не было такой сильной реакции, - отозвалась она, переваривая увиденное. Повелитель Тьмы, похоже, очень хорошо понял методику сокрытия секретов, о которой она ему рассказала — некромантка немало узнала о его отношениях с Асией Корнер и Вакиллой Хэгмаунт, но были целые куски воспоминаний лича, к которым Мелипсихона даже близко подобраться не смогла. - Ты видел? — Да, - кивнул Мал Хакар. — А ты знал... - чародейка задумалась, не зная, как сформулировать вопрос, но запоздало поняла, что теперь формулировать ничего не надо, и лич узнает все прямо у нее из головы. — Нет. Бабушка никогда не говорила, что у нее есть брат... Сейчас я начинаю подозревать, что она вообще о многом не говорила — вполне возможно что она знала о пророчестве, и даже больше, чем знаем сейчас мы. — Так ты согласен на мной план? - поинтересовалась некромантка. — Да. Мы определенно сможем сохранить нашу тайну от Зении и Церцеи — просто покажи им те сцены с тобой и Мал Ксаном, и они сразу же расклеятся и забоятся смотреть дальше... девчонки ведь. — Нет, я думаю, их куда больше смутит то, что ты вытворял с Вакиллой... — Главное сделай все правильно, когда будешь разрывать связь — не убей их ненароком. И еще... если что-то пойдет не так и я разобьюсь, или наоборот, все пойдет как задумано, и я не вернусь... — Ты ведь отлично знаешь — я не задумывала ничего такого. — Брось, я ведь видел рассчеты — и твои, и более ранние — лорда Ксана. Шанс вернутся мал. Скорее всего я либо стану солнцем навсегда, как планировал сделать лорд Ксан, либо что-то не получится, и я погибну... В обоих случаях тебе следует превратиться в лича и взять имя Мал Хакара. — Что? - переспросила некромантка. — Союзу нужны единство и уверенность в том, что мы сможем побеждать паладинов и впредь. Ты станешь мной, и скажешь, что запуск солнца и лишение паладинов магии прошли по плану — и что в случае необходимости ты сможешь повторить это столько раз, сколько потребуется. Никто вне Кисти не должен узнать, из чего и как именно создается солнце. Девчонки тоже поймут и будут молчать. — Но даже если я попробую, я не смогу притворятся тобой, - возразила Мелипсихона. - Между нами пропасть в силе, которую видно невооруженным глазом... — Разве? - произнес лич. - Ты ведь знаешь, что мое имя — это имя лича из пророчества, которому добавили одну букву в середине? — Это же очевидно... Я думала ты поэтому его и выбрал. — Нет, имена к личам приходят сами, но важно не это. На самом деле-то я — не Мал Хаар. Вернее, я не единственный. Ты — тоже Мал Хаар. — Что? С чего я-то? Вы ведь сами слышали пророчество... — Да, я слышал, и как раз это убедило меня. Твоя бабушка ведь была колдуньей, как и моя, верно? Ты — ученица Мал Ксана, которая с юности пошла за ним, потому что он был твоей мечтой. Твоя Печать Душ — это древнее заклинание, овладеть которым может один из тысячи магов, и которое дало тебе силу, коей ты не искала. С помощью него ты видишь глазами скелетов, и таким образом буквально наблюдаешь тысячей глаз тех, кто ничего не осознает, то есть мертвых. Когда ты приняла решение служить мне, твоему врагу, это сделало нас основателями Союза Некромантов. А теперь ты составила план, который позволит создать второе солнце — сделать то, для чего Мал Ксан был слишком слаб. — Но ведь в пророчестве еще было сказано, что Мал Хаар должен погубить моего господина! - воскликнула Мелипсихона. - Я поэтому и думала... — Нет, этого там как раз не сказано. Сказано, что сила Мал Хаара, погубит его наставника, который увидит ее первым. Демонстрация твоей силы убедила меня примкнуть к темным магам, в результате чего я убил лорда Ксана — который был первым, кто обнаружил у тебя талант волшебницы. Ты выполнила все требования для того, чтобы стать Мал Хааром — а затем я выполнил их еще раз, но уже после тебя. — Но мы ведь не можем быть Мал Хаарами оба? — Конечно нет, - подтвердил лич. - Полагаю, изначально пророчество было о тебе, а потом Сама-Знаешь-Кто создал меня так, чтобы я ему соответствовал. Если подумать, это было не так сложно — подбросить меня на крыльцо нужного дома, чтобы моей приемной бабушкой оказалась бывшая колдунья, да еще и сестра лорда Ксана, который потом мог бы обучить меня магии. Все остальное, что было в пророчестве — обычная история для темных магов нашего времени, пошедших по кривой дорожке из-за отношения государства и общества к их способностям. — Ты преувеличиваешь, - возразила некромантка. - Тебя ведь подбросили еще до того, как была произнесена вторая часть пророчества - о том, что Мал Хаар будет учеником господина. Он не мог знать заранее, что именно предскажет нам та ведьма. — Мог — ведь он сам и был той ведьмой... Я не знаю, просто ли он сменил облик или завладел телом реальной прорицательницы, но я узнал его, как только увидел в твоих воспоминаниях. Интересно, каким образом... — Он твой отец. — Да, - кивнул лич. - Он мой отец... Знаешь, я рад, что почти не помню своих человеческих родителей — никаких сложных эмоций по этому поводу. — Но тогда получается, что из-за предсказания, которое он дал господину, я и смогла стать Мал Хааром... - произнесла Мелипсихона. — Что ж, он не станет первым предсказателем, попавшим в ловушку собственного пророчества... Хотя, возможно станет первым, с кем это случилось дважды. Я не собираюсь исполнять его волю — вместо этого я использую возможности, которые он мне дал, чтобы лишить паладинов силы и остановить эту битву. А ты оставайся здесь и исполни пророчество — этого и хотел для тебя лорд Ксан. — Это точно получится? — Определенно. Как только ты совершишь Темный Ритуал, станешь невообразимо сильным личем — может быть и не сильнее меня, но достаточно сильной, чтобы для всех остальных не было заметно разницы. Кроме того, когда на небе появится второе солнце, весь мир будет в панике и никто не сможет спокойно думать в ближайшие пару лет... считай это обменом. Я забираю судьбу, которая принадлежала лорду Ксану и тебе, и взамен оставляю тебе свою... Пойду, поговорю с Церцей и Зенией. Когда будешь готова, приходи и соедини нас. С этими словами лич покинул палатку. — Ух ты, - выдохнула некромантка. - Ты слышал это, Ир'шаз? Я — Мал Хаар. «Да... - отозвался призрак. - Вот уж не думал, что кто-то, кроме старого господина, догадается.» «Погоди, так господин знал?» «Конечно — с самого дня, как он услышал пророчество, он решил, что это будешь ты. Ты сама не увидела очевидного только потому, что не верила, что сможешь когда-нибудь навредить ему. В конце концов, он тоже научился скрывать от тебя некоторые свои мысли... Он запретил говорить тебе — сказал, что ты поднимешь шум, и будешь потом всю жизнь винить себя в его смерти.» «Так я и так винила!» «Я знаю. А теперь прекращай думать и иди уже сделай это! Я столько лет ждал этого, чтобы посмотреть!» «Думаешь, мне стоило рассказать ему?» - вдруг спросила некромантка. «Мал Хакару? Конечно нет. Он убил бы тебя — и это было бы так же бессмысленно, как любая правда. Зачем ему это знать? Он улетит на небо и станет солнцем, а ты займешь его место — значит, и решать проблему, которую ты создала, предстоит тоже тебе. Все по-честному! И не думай об этом слишком много — когда ты станешь Мал Хааром... вернее, Мал Хакаром... Ты сможешь найти и убить кого угодно.» Мелипсихона вздохнула, еще раз прокручивая в голове воспоминание о последнем сражении — единственное, которое она утаила от Повелителя Тьмы... 4 часа назад Под пение Гимна Союза Некромантов — немного измененной версии того, что написала она сама, армия скелетов двинулись в атаку на строй паладинов. — Оно тебе надо? - спросила Мелипсихона у Старика. - Это и без того будет очень тяжелое сражение, так ты еще и на рожон лезешь. — Нас ведь не для того воскресили, чтобы у лошадей ноги уставали нас топтать, - отозвался Ку'ман'дан. - Мы воины — вот и дай повоевать. — Ладно, - пожала плечами некромантка. - Я отойду в задние ряды, но если тебе будет нужна помощь — то вот, на всякий случай. И она поставила на плечо скелета Печать Душ. Разумеется она не собиралась поглощать его знания, когда он станет Рыцарем Смерти, и избавляться от него потом — на роль расходного материала было много менее ценных кандидатов. Некромантка сделала это именно потому, что знала — Старик уже второй год находится на грани превращения и успешно сдерживает себя, потому что не планирует становится Рыцарем Смерти... Но он стал им, и Мелипсихона почувствовала как ее знания утекают к нему, а в замен она получает расчеты по баллистике разнообразных снарядов — последний кусочек информации, которого ей не хватало, чтобы составить уравнения по выводу нового солнца на орбиту. — Бернс, стоять! - кричала некромантка, продиравшаяся к Старику через ряды скелетов, но он не послушал ее и умчался в гущу сражения. Зарубив инквизитора и несколько десятков паладинов, величайший Рыцарь Смерти в истории нежити и единственный костяной воитель, способный колдовать, скрылся из виду, унося с собой знания об экспериментах Мелипсихоны, планирующемся ритуале... и об истинной сущности Мал Хакара. И так она возможно погубила мир.