Незнакомец

На следующее утро Сарада всё-таки решила выйти из своей комнаты, чтобы показаться в больнице, куда ещё совсем рано ушла мать, и убедить её, что всё относительно нормально, и не стоит так переживать. По крайней мере, она идёт на контакт, а для Сакуры и это будет огромным облегчением. У неё и так слишком много дел на работе, поэтому девочка не хотела быть дополнительной проблемой. Сарада несколько часов лежала в постели, молча изучая однотонный белый потолок своей комнаты, но потом всё же нашла в себе силы встать и привести себя в порядок. Умываясь в ванной, она вдруг услышала громкий стук двери спальни родителей, и довольно ухмыльнулась, понимая, что Учиха Саске проснулся сегодня в скверном расположении духа. И она догадывалась, почему. Вчера вечером, когда чета Узумаки засиделась у них допоздна, Саске стало откровенно скучно, и он, демонстративно громко поставив приборы на стол, удалился из гостиной, максимально недовольно сверля взглядом Наруто. В это время Сарада уже выгнала Боруто из своей спальни, и пыталась приняться за очередную новую книгу, но информация, обычно потребляемая девочкой взахлеб, отказывалась лезть в голову. Девочка знала, что отец попытается с ней заговорить, так что, как только Саске бесцеремонно открыл дверь её комнаты, она так же бесцеремонно выключила свет настольной лампы и объявила, что хочет спать. Сарада понимала, что это по-детски, но, всё-таки являясь ребёнком, прощала себе эту слабость. С одной стороны, было весело испытывать своего отца, а с другой, вся эта ситуация начинала неимоверно сильно раздражать. И вот, спускаясь на следующее утро на кухню, чтобы глотнуть немного воды и унять голод, являющийся результатом однодневной голодовки, Сарада уже закатывала глаза, зная, что её отец ждёт её за столом. - Я разогрел завтрак, - послышался вдруг его голос. – Сакура приготовила, когда уходила на работу. Девочка фыркнула. Она даже не успела спуститься по лестнице, а тут уже этот голос. Молча зайдя на кухню, Сарада села за стол, прямо напротив Саске, и принялась за еду, не удостоив его взглядом. На секунду мужчина будто бы побывал в шкуре всех, кого он когда-то так же искусно игнорировал и мысленно попросил у них прощения. Всё это задевало Учиху сильнее, чем кого-либо ещё, потому что он видел в поведении Сарады своё собственное. - Ты в порядке? – Саске снова попытался заговорить. Девочка долго и вдумчиво пережёвывала рис, стараясь не замечать отца, но после его слов ей всё же пришлось вступить в диалог, хотя эти попытки ещё ни разу не увенчались успехом. Устало подняв на него глаза, она кивнула. - Лучше. Саске кивнул ей в ответ. В доме вновь наступило гробовое молчание, нарушаемое лишь постукиванием металлических палочек для еды о тарелки. Мужчина отпил немного воды, понимая, что у него в момент пересохло в горле. Его дочь, сверля его тяжёлым, полным мрачного ожидания, взглядом, выбивала из него уверенность в себе с каждой секундой. Ведь он пообещал себе закончить со всем этим как можно скорее? - Я не жду того, что ты сразу меня простишь, Сарада, но всему, что я делал, есть разумное объяснение. Я хотел защитить тебя, пытался устранить любую опасность, которая будет тебе грозить в будущем. Сарада внимательно смотрела на отца. Она не стала возражать ему, ведь он останется при своём мнении, а она так и не сможет до конца его понять. Кивнув, она наконец прервала их долгий и напряжённый зрительный контакт и тяжело вздохнула. - Давай всё закончим, отец. Саске вздрогнул. Она не стала спорить с ним, не стала доказывать свою правоту и даже не послала его к чёрту, ко всему этому он был готов. Вместо этого девочка ясно дала понять, как сильно от него устала. Впервые назвав его отцом, она буквально разбила его с огромной высоты об землю, скрутила внутренности наизнанку, разорвала на куски всё его существо. На секунду он забыл, что должен что-то ответить, а Сарада в это время спокойно наливала себе вторую чашку чая. - Я понимаю, что ты теперь собрался жить с нами, - снова продолжила она спокойным голосом. – Ты должно быть думал, что я буду рада твоему возвращению, да? Саске вдруг понял, что её непробиваемая невозмутимость до боли напоминает ему Учиху Фугаку. - Это не так, - в ответ на его молчание произнесла Сарада. – Ты пришёл и перевернул нашу с матерью жизнь с ног на голову, и требуешь от меня тебя понять. Все вокруг твердят, что я похожа на тебя, но на твоём месте, потеряв всех родных, я бы ни за что не оставила свою семью. Ведь, если с ними что-то случится, я не смогу им помочь, потому что буду слишком далеко. Ты не думал о том, как мы жили с мамой, пока ты путешествовал по миру? Ты не думал, что у нас тоже были трудности? Знаешь ли ты, что после одной из миссий, мама месяц лежала в коме? Где ты был тогда? Саске молчал. Он не думал, что имеет право как-то отвечать ей, поэтому лишь слушал, как его дочь спокойно, каждым свои словом, причиняет ему тупую боль где-то в области сердца. Её голос оставался таким же ровным, будто бы она рассказывала какой-то заученный материал в академии. - Ты прикидываешься героем и думаешь, что приносишь себя в жертву во благо своей семьи и деревни, но всё это – лишь результат твоего патологического эгоизма, который в конечном итоге приведёт тебя к полному одиночеству. Я не стану больше игнорировать тебя и буду есть с тобой за одним столом. И всё это я сделаю только ради своей матери, потому что она, чёрт побери, тебя любит, но знай, что в глубине души, сколько бы лет не прошло, я никогда не смогу до конца тебя простить. Думаю, на этом наш разговор, к которому ты не мог прийти двое суток, закончен. Мужчине вдруг показалось, что его прибили молотком к полу. Он не мог и слова из себя выдавить, лишь смотрел в её полные холодного безразличия глаза и не знал, что делать дальше. Быстро поднявшись на ноги, Сарада, опустив взгляд на свои сложенные в замок руки, вылетела из кухни, оставив отца наедине со съедающим его изнутри чувством вины.