Хорошую вещь браком не назовут

* С главой пришлось немного повозиться, ибо автор никак не мог вспомнить, в каком же состоянии Майкл застал Аластера, но все разрешилось собой и герои повели себя так, как и должны были) Повторное пробуждение пришлось ближе к полудню, судя по тому, как высоко поднялось солнце. Естественно, Аластера в комнате не оказалось, чему я, признаюсь, был весьма рад. Как ни странно, но мои любимые домашние штаны и футболка нашлись в шкафу, вместе с джинсами и ветровкой. Похоже, здесь не обошлось без вмешательства деда. Переодевшись, я вышел в просторный темный коридор, отправившись исследовать место своего временного проживания. На домик для двоих оно явно не тянуло по своим размерам и с легкостью могло вместить в себя две таких семьи, как моя, с учетом, что у каждого человека будет своя отдельная спальня. Весь второй этаж занимали гостевые комнаты и ванна. На первом этаже располагались гостиная, кухня и, что стало крайне приятной неожиданностью, домашняя библиотека с большим собранием книг. Конечно, у нас дома тоже была своя библиотека, но она не шла ни в какое сравнение с этой. Глядя на подобный кладезь знаний, невольно начинаешь испытывать благоговейный трепет от того, что можешь прикоснуться к нему. Водя пальцами по корешкам книг и прислушиваясь к собственным ощущениям, я впервые был по-настоящему рад оказаться здесь, готовый простить Аластеру все, что случилось, лишь за возможность прочесть хоть десятую часть хранившихся здесь фолиантов. Ну да, признаюсь, книги, а особенно хорошие книги – моя самая большая слабость. Вот и сейчас, не удержавшись, взял одну из книг и, устроившись поудобней в одном из кресел, погрузился в чтение. В самом деле, книга попалась крайне интересная, про опыты алхимиков в начале XIX века, с на удивление точным описанием экспериментов и ходом их протекания. Не то, чтобы волшебное сообщество не любило алхимиков, но смотрело на них свысока. Мой отец тоже был алхимиком, и довольно известным, но достаточно было посмотреть на их отношения с дедом, и все вставало на свои места. Алхимики не пользовались магией как таковой, не произносили заклинаний и не призывали духов, но их целью всегда было постижение истинной природы вещей и создание чего-то по-настоящему стоящего из ничего. Углубившись в чтение, я и не заметил, как наступил вечер, погрузив библиотеку в полумрак. Пора было закругляться, тем более что желудок решил напомнить, что со вчерашнего завтрака во рту не было ни крошки. На кухне царила такая же тишина, как и во всем остальном доме, но, благо, продукты были на месте, что радовало. Не скажу, что повар из меня хороший, но приготовить что-то простое и на скорую руку, вроде яичницы или салата, вполне способен. Такой вот нехитрый ужин. Уже допивая чай, в голову закрался неожиданный вопрос: «А ужинал ли Аластер?» Нет, с одной стороны ему ничего не стоило прийти и приготовить себе, как это сделал я, но что-то подсказывало, что этого он делать не станет. Да и как-то отблагодарить за возможность пользоваться его библиотекой тоже хотелось. Получасом позже я уже поднимался в спальню, оставив на кухонном столе накрытый ужин для него. Так и протекали первые дни нашего совместного проживания. За это время я успел осмотреть большую часть комнат и помещений, в основном не жилых. На заднем дворе, куда можно было попасть через библиотеку, расположился маленький сад с лекарственными травами. В целом, поместье действительно поражало, но в то же время создавало впечатление нелюдимого и темного места, подобной пещере дракона. С Аластером мы пересекались только в спальне, когда я уже спал. Просыпался он рано, завтракал один и весь день проводил в своем кабинете за теми секретными делами, ради которых просил повременить с разводом. Я же, в силу появившейся уймы свободного времени, читал книги. Однако, книги книгами, а кое-чего все же остро не доставало. И этим чем-то оказалась банальная человеческая речь. Когда тебя со всех сторон окружают смех и крики многочисленных братьев и сестер, ты жалуешься на недостаток тишины, но стоит только остаться без них – и начинаешь понимать, как же на самом деле они стали тебе необходимы. С каждым днем тишина все сильнее давила на сознание, отчего я и принял следующее решение. Итак, спустя почти полторы недели после свадьбы, я впервые спустился в столовую, в которой Аластер, не обращая внимание ни на что вокруг, поглощал свой завтрак. Налив чай и сделав самый обычный тост с джемом, сел напротив него. Заговорить я не пытался. Присутствие кого-то еще в комнате уже само по себе успокаивало и придавало уверенности. Впрочем, как я и ожидал, закончив с завтраком и вымыв за собой посуду, Аластер ушел, игнорируя мое присутствие в доме. Благо, этого мне было вполне достаточно, и на таком вот обращении я продержался еще неделю. Однако и такой форме сожительства пришел конец, когда выявилась острая необходимость поговорить хоть с кем-нибудь, помимо стен и собственного отражения. В то утро мы, уже как обычно завтракали в полной тишине. Аластер должен был закончить со своей порцией уже скоро и шанс поговорить вновь отойдет до следующего дня, ибо по приходу в спальню, черноволосый сразу ложился и мгновенно засыпал. Кашлянул, дабы разрядить застоявшуюся тишину и привлечь к себе немного внимания, но, увы, не помогло. Еще помолчали. С каждой секундой начать разговор становилось все труднее, но сдаваться, не попробовав еще раз, я не намеревался. — Как… Как продвигается работа? – хоть и старался, чтобы вопрос прозвучал как можно более непринужденно, все же голос дрогнул, выдавая волнение. Никакой реакции. Аластер по прежнему был занят своим завтраком, видимо, следуя правилу: когда я ем – я глух и нем. Та малая надежда неизвестно на что полетела в пропасть безнадежности. Похоже, он действительно считал, что нам не о чем говорить, или что общение со мной ниже его достоинства. Это уже был прямой удар под дых, от которого возникло острое желание уйти и забраться в темный угол. А еще лучше – продолжить в библиотеке чтение той книги, которую не дочитал вчера, именно так, в гордом одиночестве. — Зачем тебе это знать? Его ровный голос прозвучал настолько неожиданно, что в первое мгновение я принял его за слуховую галлюцинацию. Но встретившись взглядом с черными глазами Аластера, все же поверил, что все происходящее – не плод измученного воображения. Растерявшись, даже не смог сразу придумать ответ. — Ну… Это… Чем быстрей ты закончишь со своими делами, тем скорей мы разведемся. Вот и… И ты все время приходишь уставший.. Думаю, ты и вправду делаешь все, что в твоих силах, но не лучше ли сбавить темп? Не горю желанием становиться вдовцом, если вдруг скончаешься от переутомления. Понемногу говорить становилось легче. Сильно помогало и то, что царящая над столом атмосфера отчуждения немного развеялась и даже дышать стало как-то легче. Аластер ответил не сразу, долго сверля меня взглядом, однако, к моей огромной радости, поддержав беседу. — Можешь успокоиться. Такая мелочь меня не убьет. А что насчет тебя? Освоился? — Можно и так сказать. У тебя шикарная библиотека. Таких книг не было даже в закрытой секции библиотеки, да и их содержание выходит далеко за пределы школьных познаний. — Еще бы. Почти все эти книги больше не издаются, некоторые были выпущены в двух-трех экземплярах и хранятся у частных коллекционеров. Нашел что-то интересное? — Да! Вот, например, в книге, которую сейчас читаю… Я и не заметил, как мы разговорились. Неожиданно Аластер оказался на редкость приятным собеседником. Рассказывал он увлеченно, особенно о своей любимой книге, в которой описывались редкие травы и способы их применения и, насколько я понял, маленький садик был чем-то вроде его увлечения. Невидимая стена, возникшая много лет назад, еще при нашей первой встрече и казавшаяся чем-то непреодолимым, резко уменьшилась и покрылась трещинами. Возможно, ему, как и мне, все время не доставало простого человеческого общения. Так или иначе, но завтрак растянулся на лишние полчаса и, даже когда Аластер покинул кухню, внутри оставалось ощущение, что все не так уж и плохо, и даже со столь угрюмым человеком можно найти общий язык. В общем, с той поры наши отношения можно было назвать приятельскими. Прежнего негатива ко мне я в нем не чувствовал, да и сам привык к его обществу. Как-то даже расспросил его, что случилось тогда, на церемонии. Все оказалось довольно прозаично и глупо. Эмоциональный поток оказался более мощным, чем я себе представлял и, оказавшись неготовым, я потерял сознание. Случаи редкие, но встречающиеся, так что приводить в чувство меня не стали, а просто переместили в поместье, с некоторыми личными вещами, оставив на попечение новоиспеченному супругу. Вот за что я был ему крайне благодарен, так это за то, что никаких подколок по этому поводу не было. Не люблю, когда все вокруг начинают вспоминать твои промахи, при этом расписывая так, что, слушая их, ощущаешь себя конченым неудачником. В общем, старые неприятности были убраны в темный ящик и закрыты на замок. И срок в три с половиной месяца перестал казаться судебным приговором. Время перевалило уже за пять, и вскоре нужно было идти и готовить что-нибудь на ужин. С недавних пор мы и ужинать начали вместе, называя это игрой в семью. Было радостно смотреть, как Аластер получает особое удовольствие от общения в неформальной атмосфере, словно стараясь насладиться каждой секундой, подобно ребенку, которого долго лишали игрушек и вдруг ежедневно начали водить в магазин детских подарков. Все это наталкивало на неприятные мысли о том, что его семья из тех, кто щепетильно относится к правилам поведения и совершенно не принимает даже малейшего отступления от предписанных правил. Грета, так ее называл Аластер, дух-уборщик, принявший вид молодой и крайне пугливой полупрозрачной девушки, стирала пыль с верхних полок шкафов, паря прямо в воздухе. Сперва я пробовал ей помочь, но затем понял, что легче позволить ей убираться и не пугать лишний раз. Зачитавшись, я не сразу обратил внимание, что Грета перестала водить тряпкой, настороженно, подобно дикому зверьку, замирая, словно в предчувствии чего-то. Резко спикировав вниз, девушка пронеслась мимо меня, отчего я, собственно, и подскочил, удивленный таким странным поведением духа. Пометив страничку закладкой, я поставил книгу на полку и вышел в холл, надеясь узнать в чем дело. И узнал. Звон дверного колокольчика заставил вздрогнуть, ибо Аластер ничего не говорил, что ждет сегодня гостей, и за все время нашего совместного проживания никто и никогда не заглядывал. И все же, правильно рассудив, что не прилично заставлять ждать человека за дверью, кем бы он ни был, я открыл. На пороге стоял мужчина средних лет, с черными, подернутыми сединой, волосами и холодными черными глазами. Крепкое телосложение и величественная осанка напоминали кого-то, но столь внезапный визит немного выбили из колеи, мешая вспомнить, где же я мог видеть его раньше. Однако не успел я поздороваться и спросить о цели его визита, как мужчина по-хозяйски вошел в дом, игнорируя всех и вся. — Где он? От резкого голоса резануло слух, а столь наглый тон начал злить. Кем бы ты ни был, а вести себя в чужом доме подобным образом было проявлением крайнего неуважения. — Кого вы.. Договорить мне не дали. Мужчина, с побагровевшим от ярости лицом, занес ладонь, явно намереваясь влепить мне пощечину, правда, за какие грехи, я даже не представлял. — Ах ты!.. — Что здесь происходит? Голос Аластера громовым раскатом пронесся по холлу, заставив нас одновременно обернуться. Мужчина медленно спускался по лестнице вниз, окидывая нас ледяным взглядом. Гость наконец опустил руку, отвечая Аластеру не менее холодным взглядом. Сейчас, видя их воочию, я мог только удивляться, как сразу не заметил их сходство между собой, когда оно было так очевидно. Между тем, Аластер подошел ко мне вплотную и, отчего я получил новый эмоциональный шок, обнял со спины, сцепляя руки в замок на моем животе. — И? Я жду объяснений, отец. Мистер Сандервайлд, выглядящий еще более взбешенным, покосился на нас, но попытки вновь пустить в ход руки уже не предпринимал, что, хоть немного, но успокаивало. — Нам надо поговорить. — Так говори, — в отличие от отца, Аластер оставался невозмутимым, и если бы еще его руки так не впивались в живот, то я вообще бы поверил, что его ничто не может пронять. — Не при… — тело физически ощущало тяжелый взгляд, полный холодного презрения, нет, отвращения, сравнимого разве что с отвращением к пятну грязи на дорогом ковре в гостиной. И все же Сандервайлд взял себя в руки, сменив отвращение на равнодушное пренебрежение. — Этом. От такой наглости я потерял дар речи. Говорить о ком-либо словно о предмете интерьера, даже не принимая во внимание то, что формально этот кто-то теперь часть семьи… Аластер переместил руки выше, давя на ребра и одновременно врезаясь подбородком в плечо. Как ни грустно признавать, но если бы не это, давно бы уже высказал все, что думаю этому хаму. — У этого, как ты выразился, есть имя – Майкл МакЛарен. И мы официально женаты. Посему, будь добр обращаться к нему так, как положено. — Хорошо. Можем тогда мы переговорить наедине? — Конечно. Пожалуйста, подожди в гостиной, я сейчас подойду. Мужчина, кипя от негодования, или, скорее, бешенства, направился в комнату, и только когда дверь за ним закрылась, Аластер разжал руки, выпуская меня из своих стальных тисков. — И что это все значит? – я недовольно растирал ноющие ребра, но черноволосый пропустил вопрос мимо ушей и за руку потащил на второй этаж. Открыв дверь спальни и затащив внутрь, он, наконец, отпустил меня. — Сиди здесь и не высовывайся, пока я не приду, — бросил он напоследок и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Почему я послушался и остался сидеть на кровати? Наверное потому, что вновь увидел того Аластера, который пришел делать мне предложение. Того самого Аластера, от которого холодный пот бежал по спине. Того Аластера, которого я уже отвык видеть. Следующий час я провел в полной тишине, подсознательно прислушиваясь к тому, что происходит внизу, хоть и понимал, что это бесполезно. Часы показали начало седьмого, когда снизу раздались голоса. Еще один вопрос: с какой громкостью надо орать, чтоб было слышно даже на втором этаже? Отворив дверь, я вновь прислушался. Хоть слов было не разобрать но, даже судя по интонациям, ссора в гостиной разгорелась нешуточная, однако скоро вновь наступила тишина. Где-то через минуту громко хлопнула входная дверь, знаменуя уход незваного и далеко не приятного гостя. Подождав еще около десяти минут и решив, что за это время Аластер, если злится, должен успокоиться, я спустился вниз. В гостиной никого не было, равно как и в библиотеке. Обнаружил я его на кухне, сидящим за столом. — Аластер? Он не обернулся, не ответил. Оставалось только гадать в самом ли деле он не слышал как я его позвал, или же игнорирует? — Ал.. — Чего тебе? Я замер в дверях. Его голос был спокойным, наверное, даже чересчур спокойным, и это настораживало. Но все же я решил рискнуть и попытаться выяснить то, что меня интересовало. — Что произошло? Вы так кричали, что на втором этаже было слышно. — Тебя это не касается. Я замолчал, понимая, что он прав. Но, с другой стороны, не хотелось в ближайшем будущем повторения сегодняшнего представления. Пока я размышлял над этим, Аластер поднялся и подошел почти вплотную. Внешне он был абсолютно спокоен, разве что немного утомленным, но что-то внутри замирало под его внимательным изучающим взглядом. Носа коснулся терпкий запах алкоголя, а открытая бутылка на столе не давала даже повода для сомнения в том, что Аластер пил. В одно мгновение его рот исказился в недоброй усмешке, от которой дрожь пошла по телу. — Ты невероятен, — тихий выдох, от которого я весь подобрался, ибо ничего приятного от него не ждал. Холодные пальцы коснулись щеки, скользя по скулам. – Так легко позволяешь собой управлять. Не нужно никаких зелий, достаточно легкого мысленного внушения – и ты отвечаешь «да», когда хочешь сказать «нет», с легкостью произносишь клятву и надеваешь кольцо, как послушный мальчик. Умница. А твое поведение угадать и того проще. Стоило лишь ненадолго оставить тебя одного – и ты с легкостью пошел на контакт, даже раньше, чем я планировал. Я замер, не в силах пошевелить даже пальцем. Наваждение? Нет, скорее шок от его слов. В голове не укладывалось, что все было спланировано им уже давно. Для чего? Неужели все, чего, как мне казалось, мы достигли за прошедший месяц, лишь талантливая игра, и тот Аластер, которого я знал раньше, который стоял сейчас передо мной – настоящий? Верить не хотелось, но все говорило именно об этом. Вторая ладонь скользнула под футболку, касаясь кожи живота, мгновенно сбрасывая оцепенение. Я резко отступил назад, как оказалось, зря, ибо миг спустя приложился затылком о каменную стену, отчего перед глазами замерцали яркие блики, сменяясь черными пятнами. Пальцы Аластера скользнули по моим губам, очерчивая их контур, заставляя открыться под их напором, чему невольно способствовал все еще стоявший в ушах гул. Видимо, удар оказался сильнее, чем думалось вначале. Другая рука пробиралась выше, приподнимая ткань одежды. Внутренности сами собой сжались в тугой комок страха и отвращения. — Ну же, хочу знать, насколько далеко ты дашь мне зайти? Когда же подчинишься… Его тихий заплетающийся голос, его дыхание в каком-то жалком сантиметре от своих губ отрезвили в мгновение ока. Резко оттолкнув Аластера, я смог освободиться, чувствуя к нему только жгучую ненависть и отвращение, кажется, переплюнувшие по силе все вспышки ярости до этого момента. Я злился на него, за то, что он вертит людьми как хочет, а еще больше — на себя, за то, что поверил и дал слабину. Не думая, я, испытывая чувство глубокого морального удовлетворения, с силой ударил черноволосого по лицу. — Ублюдок, — только и смог произнести я. Но Аластер никак не отреагировал, видимо, сам находясь в неадеквате. Не дожидаясь его ответных действий, я вылетел из кухни и после еще долго мерил шагами комнату, ругая Аластера на все лады, какие только приходили в голову. А приходило их не мало, так что более-менее успокоиться я смог только когда за окном совсем стемнело. Я устало повалился на кровать, тщетно пытаясь заснуть. Желанный сон, обещавший сладкое забвение, никак не шел, а спать хотелось невероятно. В конце концов в голову не пришло ничего лучше, чем закрыть глаза и ни о чем ни думать. Вот так вот, лежа в темноте, невольно прислушиваясь к тишине за дверью, я, хоть и злился на Аластера, но не мог отогнать мысль, что он был не в себе, после разговора с отцом. Интересно, о чем же они таком говорили?.. Уже за полночь, когда дрема, наконец, приняла уставшее сознание в свои нежные объятья, я отчетливо услышал, как отворилась дверь, как шаги, заглушаемые ворсом ковра, приблизились к кровати. Я знал, чувствовал, что Аластер смотрит, но делал вид, что сплю. Долгие, кажущиеся бесконечными, секунды напряженного ожидания неизвестно чего, тихое «прости», не громче выдоха, но произнесенное и услышанное – все казалось нереальным, словно происходящим в глупом сне. Матрас прогнулся под тяжестью тела и только тогда, ощутив присутствие Аластера рядом, непонятное волнение отступило, позволяя провалиться в такой долгожданный и глубокий сон до самого утра.