Хорошую вещь браком не назовут

Следующее утро, равно как и вся последующая неделя, никаких изменений в нашем общении не принесли. Мы все так же завтракали и ужинали вместе, иногда перекидывались парой ничего не значащих фраз, но не более того. Оба делали вид, словно ничего не было, но та невидимая стена между нами, в которой едва появилась брешь, вновь стала такой, как прежде, если не еще больше. Подобрать слова для разговора оказалось неимоверно трудной задачей, а Аластер вновь ушел в себя, так что рассчитывать на инициативу с его стороны было, по меньшей мере, глупо. Через два дня, после визита отца Аластера, пришло несколько писем: три из них предназначались Аластеру, два – мне. Забрав свои конверты, я направился в библиотеку для ознакомления с их содержимым. Первое письмо, самое увесистое, содержало в себе документы, требующие моего немедленного рассмотрения и подписания, а так же короткое послание от деда, в виде сухого поздравления с началом семейной жизни. И прилагающемся заявлением, что следующим главой клана он намерен сделать Маркуса, но пока тот не окончит школу и не достигнет совершеннолетия, это звание, как и прежде, будет лежать на мне. Второе письмо отправили домочадцы. Все спрашивали, как мы уживаемся с Аластером, не собираемся ли навестить их, а заодно сообщили, что у них все хорошо. В конце прилагался рисунок Мари и близнецов, изображавший всех нас. И радостно, и грустно осознавать, что даже без меня у всех жизнь продолжается. Воспоминания о шумных завтраках, долгих прогулках, детских книжках и прочих семейных мелочах вызывали не только улыбку, но и легкое разочарование. Да, я скучал. Скучал по ним всем. И дорого бы отдал, чтобы присоединиться к ним сейчас… Теперь, когда формальный медовый месяц закончился, документы из дома приходили каждое утро. Бесконечные счета, трудовые расходы, доходы с добычи шахт и находок артефактов… Куча дат, букв и многозначных цифр, от которых к вечеру голова шла кругом. Маленькая стрелка часов приближалась к цифре «семь». Я, уже закончив с документами и отправив их обратно, сел на полюбившийся мне диван и открыл не дочитанную вчера книгу. Грета привычно парила под потолком, вытирая пыль со шкафов, когда замерла, всматриваясь в пустоту. Не прошло и пяти секунд, как она, резко спикировав, вылетела из библиотеки. Под ложечкой нехорошо засосало от дурного предчувствия. Неужели опять Сандервайлд? Только не это… Колокольчик на двери зазвенел, оповещая о прибытии гостей, и мне ничего не оставалось, кроме как пойти и встретить их. Однако, вопреки моим опасениям, на пороге стояла молодая особа в строгом сером платье, какие носят в институтах благородных девиц, поля соломенной шляпки закрывали глаза, черные волосы заплетены в тугую косу. И еще от девушки исходил странно-знакомый запах, вот только вспомнить его не получалось совсем. — Добрый день, — поздоровалась незнакомка, поднимая свои большие черные глаза и давая возможность лучше себя рассмотреть. Впрочем, ничего примечательного в ней не было, разве что небольшой рост, хрупкое телосложение и нездорово-бледное лицо с тонкими губами. – Аластер дома? — Да, проходите, — впустил я ее внутрь. Особой симпатии я к ней не чувствовал, но и никакого отвращения, как к главе рода Сандервайлд, не было и в помине. – Может быть, подождете его в гостиной? Незнакомка благодарно кивнула, сняв головной убор. Серебряная прядь – бесспорное доказательство родства, вот только для дочери Аластера она была слишком взрослой, а о том, что у Сандервайлдов помимо сына есть еще и дочь, я никогда не слышал. — Белла? Ты почему здесь? Аластер, как и в прошлый раз, неслышно спустился по лестнице. Однако, если в тот раз он всем видом показывал холодное равнодушие, то сегодня был откровенно недоволен. А вот Белла словно расцвела, бросившись к нему на шею. — Дорогой братец! Как же я скучала! – восклицала она, прижимаясь к Аластеру, на фоне которого выглядела еще более хрупкой и болезненной. Мне же оставалось лишь смотреть и молча удивляться. И не только неожиданно появившейся родственнице, но и тому, как крепко прижимает ее к себе Аластер. Как бы это сказать… Атмосфера вокруг была хорошо мне знакома, поскольку точно такая же всегда присутствовала в нашем доме. Даже странно. Никогда бы не подумал, что он может проявлять столь нежные эмоции. Как-то слово «забота» никогда не вязалось с его образом угрюмого и гордого одиночки. Впрочем, зрелище оказалось занятным, жаль – недолгим. Решив не мешать столь радостной встрече родственников, я удалился на кухню заваривать чай. В самом деле, банальное гостеприимство никто отменять не собирался. Когда я вошел в гостиную, куда переместились брат с сестрой, Аластер пытался сурово отчитывать девушку, которая только качала головой. — О чем ты вообще думала, приезжая сюда? — А что мне еще было делать? Ты своевольно вышел замуж и даже не написал! Почему я должна была узнать об этом последней?! Причем узнать от Лизы, которая лишь через месяц случайно вспомнила, что не поздравила меня, как твою сестру, с принятием в семью нового родственника! — Может чаю? – поспешно предложил я, опасаясь, как бы конфликт не перерос в семейную ссору. Вот честно, выслушивать весь вечер выяснение отношений совершенно не хотелось. — Да, благодарю, — улыбнулась девушка. И все же правду говорят, что улыбка красит. Даже ее простое лицо казалось привлекательным. Что до Аластера, то от него не следовало ждать ничего иного, кроме недовольного взгляда и многозначительного молчания. — А вы Майкл МакЛарен, супруг моего брата, верно? — Да. Извините, что ничего не можем предложить к чаю. Ну да, кулинарными способностями я никогда не отличался, и, естественно, никаких булочек или печений, принятых подавать к чаю, в доме не было. Знай я, что вечером придется принимать гостей, непременно бы съездил в близлежащий городок и купил чего-нибудь подобного. — О, что вы, не беспокойтесь. Все же я так неожиданно приехала, никому не сказав. — Как продвигаются твои исследования? — спросил Аластер, и надо было видеть, насколько резко сменилось выражение лица девушки с учтиво-вежливого на маниакально-восторженное. — Все просто замечательно! Я чувствую, что, еще немного, и я совершу самый настоящий прорыв в современной алхимии! Уверяю тебя, это будет воистину грандиозное открытие! – взволнованно тараторила Белла, активно жестикулируя руками и, то и дело, переходя на повышенные тона. Мне же стало ее немного жаль. Родиться алхимиком в семье, где всегда гордились своими сильными и чистокровными магами…. Не удивительно, что о ее существовании никто не знает. Белла еще много говорила о своих исследованиях, впрочем, так конкретно и не объяснив, в чем же они заключаются и какую ценность представляют. В этом все алхимики – пока не получат конечных результатов, будут держать свои эксперименты в строжайшем секрете. Аластер в основном слушал, редко спрашивая, не требуется ли ей какая-нибудь помощь, а затем и вовсе извинился и ушел, сказав, что не закончил с делами, оставляя нас наедине. — Я рада, — негромко произнесла девушка, делая глоток теплого чая. – Аластер выглядит повеселевшим. Думаю, это из-за того, что вы живете вместе. — Да нет, это скорее от того, что вы пришли, — вставил я, пытаясь понять, каким боком последние полчаса Аластер выглядел повеселевшим. Все время сидел со своей повседневной, ничего не значащей постной миной вместо лица. — Думаете? В любом случае Аластер – это Аластер, что бы ни случилось. Но я счастлива, что он больше не один, — улыбнулась она. – Знаете, он всегда плохо ладил со сверстниками. Фамилия и богатство, к сожалению, накладывают свой отпечаток. А ведь я помню, когда он ребенком прибегал ко мне в комнату и прятался за юбкой от своей гувернантки… Белла с головой окунулась в воспоминания, а я слушал. Когда еще выпадет шанс послушать про детство собственного супруга? Да и просто было интересно узнать о нем что-то новое. — Потом он сидел со мной до вечера и обычно так и засыпал рядом, пока его спящего не относили в свою комнату. Славные были деньки. А как я была рада, когда он стал лучшим не только среди своей параллели, когда его назвали крайне одаренным учеником. Мама так гордилась им. Ему всегда было легко запоминать эти длинные заклинания призыва. Отец уже тогда начал подыскивать ему достойную невесту. От последней фразы я чуть не подавился. С чего же ему тогда приспичило просить моей руки и в столь короткие сроки проводить церемонию? — Так у Аластера уже была невеста? — Конечно, — кивнула Белла. – Зная его, он наверняка не заикался о ней. Амелия Торнтон, довольно сильная заклинательница с безупречными происхождением и репутацией. Отец долго договаривался с ее семьей и, в конце концов, было решено устроить смотрины, которые, впрочем, так и не состоялись. — Почему? – я весь подобрался. Сердце бешено колотилось, стоило только представить, что Амелия могла оказаться на моем месте. Нет, в мрачную атмосферу этого места она совсем не вписывалась. — Накануне Аластер сильно повздорил с отцом, наотрез отказавшись идти на встречу с потенциальной невестой. Заявил, что собственную семью будет строить по своему желанию, а не по чужой указке. Что-то наподобие такого. А потом неожиданно объявил, что уже выбрал себе супруга и совсем скоро провел свадебную церемонию. Нет, не подумай, что он сделал предложение только чтобы насолить отцу. Аластер, еще когда учился в школе, часто переписывался со мной и в каждом письме упоминал тебя. Поэтому я и не удивилась, когда узнала, кого он выбрал. Я искренне признательна тебе за то, что ты стал ему другом. Кажется, девушка серьез верила в то, о чем говорила. Стоило только посмотреть на ее счастливое лицо, как желание открыть ей правду об истинной природе наших отношений пропало само собой. Не хорошо водить леди за нос, но, в самом деле, один раз можно и промолчать… — Мой брат… Он на самом деле трудный человек, не позволяющий себе проявлять эмоции перед другими, всё старается взять силой, забывая, что может перегнуть палку. Но, я уверена, на самом деле он не дает слабину, потому что боится потерять нечто важное. Мы, женщины, всегда чувствуем такие вещи. Так что могу лишь посоветовать вам обоим запастись терпением и ждать. Ах, да, слышала, отец недавно навещал вас. Зная его, приятного было мало, но ничего, рано или поздно отец смирится…. — Сомневаюсь. Он один из тех, для кого общественное мнение и статус стоит выше семейных уз. Мой дед такой же, и он до сих пор не признает отца членом семьи. — Ох, да… Старое поколение почти все такие, стараются держать всех и вся в ежовых рукавицах, не понимая, что времена изменились и их опека наносит больше вреда, чем пользы… кхе.. кхе-кхе… Белла поспешно приложила кружевной платок ко рту, разразившись долгим нездоровым кашлем. — Прошу прощения, такое иногда случается, — улыбнулась она, когда приступ закончился. Белое кружево, испорченное алыми пятнышками, было убрано в карман платья. – Не волнуйтесь, бывает, я не очень хорошо себя чувствую, но, уверяю, на вас моя болезнь не передастся. Я кивнул. В голове выстраивались определенные предположения относительно хрупкости и болезненного вида девушки. Однако духу спросить о правильности своих предположений не хватило. Вечером Белла вызвалась приготовить ужин. Ну, на фоне моей готовки, ужин получился воистину роскошным. Мы еще долго говорили, в основном о достижениях в алхимии за последние сто лет. Аластер тоже разговорился и никто и не заметил, когда именно мы почувствовали себя членами одной семьи. После все пошли спать. Грета подготовила для Беллы одну из гостевых комнат. Вот ведь. Мои предложения переселиться в отдельную комнату раз за разом встречали холодное и непоколебимое «нет» в лице Аластера, аргументирующего это тем, что Грета – довольно слабый дух-уборщик, который быстро истощит себя, если начнет убирать еще одну комнату, а призывать более мощного – пустая трата магической энергии. Со временем пришлось волей-неволей смириться. Были, конечно, досадные изъяны, вроде утренней эрекции или когда во сне мы невольно прижимались к друг другу – ночи здесь оказались достаточно прохладными – но из взаимной вежливости закрывали на это глаза. Лежа на кровати, я не мог уснуть. Был вопрос, на который мне хотелось знать ответ. Аластер, как всегда, повернулся на бок, спиной ко мне, и не понятно было, спит он уже или нет. Какое-то время поерзав, я все же решил попытать счастья. — Ты спишь? – неуверенно начал я и почти сразу получил ответ. — Чего тебе? Вздохнув, собираясь с мужеством, не стал ходить вокруг да около, сразу выкладывая суть своих размышлений. — Твою сестру прокляли? Аластер долго молчал, и я уж было решил, что отвечать он не станет, все же это их семейное дело, но он ответил: — У нее с рождения не было способностей к магии, зато проявился сильный интерес к алхимии. Когда отец узнал, то наложил проклятие, объявив ее позором семьи, и сослал в наше поместье в Шотландии. Впрочем, там она может спокойно проводить свои опыты в тишине и покое. Думаю, ее состояние не слишком ей мешает и в какой-то степени она даже благодарна, что все разрешилось именно так. Не думай об этом. Тебя это не касается, а остальным не мешает. Прими все как должное и усни, наконец. Ну, по крайней мере, мои предположения подтвердились, но не думал, что отец сможет проклясть собственную дочь только за то, что она другая. Прежняя неприязнь к Сандервайлду резко увеличилась в два раза, закончив в голове образ крайне неприятного человека, с которым никогда бы хотелось пересекаться. Время шло, но я не спал. Не спал и Аластер. Чего он ждал? — Аластер?... — Ты уснешь сегодня или нет? — Только хотел сказать…. Не перегружай себя. Хорошо, что ты всего себя отдаешь работе, но отдыхать время от времени тоже надо. Спокойной ночи. За спиной послышался не то хмык, не то смешок. В любом случае, негатива в них я не почувствовал, что весьма приободрило. Может, однажды наступит такой день, когда мы сможем говорить с Аластером как приятели, не испытывая никаких трений? Мне хотелось верить…