С нулевой отметки

      Пять лет назад.       Мой ежедневный путь с работы лежит через лесопарковую зону, железнодорожное полотно и несколько нежилых промышленных кварталов. Это самая короткая дорога, по которой я обычно возвращаюсь. Дело в том, что работаю я в арт-кафе, которое закрывается далеко за полночь, когда городской транспорт уже заканчивает работу, а на такси денег не напасешься. Поэтому я нашел наиболее близкий путь до дома.       Может быть, он и не такой безопасный, однако, в два раза короче, если бы я шел по улице. Привык за полгода, поэтому не особо уже парюсь. Тяжелый металлический ремень, одетый на мне и хорошая спортивная подготовка придают мне уверенность и абсолютное бесстрашие. А еще, я очень быстро умею бегать, но это на случай, если пристанет какая-нибудь нездоровая ватага, имеющая в составе более трех особей мужского пола.       Этот день выдался слишком душным, с утра сильно парило, но небо разразилось дождем лишь ночью, нагло догнав меня на половине пути, обрушив на бедную длинноволосую голову нескончаемые потоки воды, промочив одежду до нитки за считаные минуты, будто желая искупать после тяжкой работы. Решаю переждать хотя бы до того момента, когда основная масса осадков выльется на землю.       Перейдя железку, я иду вдоль серого бетонного забора и, найдя знакомую дыру, забираюсь на территорию завода. Когда-то он функционировал, но сейчас часть двухэтажных корпусов отдана под аренду, а часть находится в жутком запустении. Направляюсь именно в сторону последних.       Уверенно следую по намеченному пути: в одном из зданий у меня есть «личный кабинет», где можно находиться почти в комфортных условиях — есть куда сесть и даже прилечь, там же я припрятал нычку: немного коньяка и сигареты. Случайно найдя это место несколько месяцев назад, я «оборудовал» его под себя, поскольку слишком часто в последнее время мне приходилось ночевать именно здесь.       Дело в том, что я все живу в квартире своего бывшего вместе с ним, мы и раньше не жили мирно, а теперь так регуляроно ссоримся. Зачастую находится рядом друг с другом просто невыносимо. Я давно думал перебраться, однако, из-за того, что когда-то влез в кредит, остатка от зарплаты не хватало для снятия однушки, а о комнате с соседями я даже не хотел думать. Сейчас ситуация поменялась: злосчастный кредит наконец-то выплачен и со следующего месяца я вздохну свободно. Пора начинать присматривать новое жилье.       Единственное трехэтажное здание, корпус бывшей заводской администрации, где еще сохранилась мебель советских времен, и попасть туда не так просто, ведь двери плотно закрыты, а на окнах первого этажа — железные решетки. Однако я нашел лазейку, но для этого необходимо подняться на крышу по навесной пожарной лестнице и влезть в здание через вентиляцию, с маленького окошка которой я снимаю навесной замок, открывая его своим ключом.       Сейчас здесь немного прохладно, не смотря, что на улице лето, однако, в здании сыро. Воздух, спертый из-за закрытых окон, сразу же попадает в легкие, необходимо скорее добраться до нужного места и приоткрыть окно, а то в таком кумаре и задохнуться недолго. Июньские ночи в нашем городе совсем не темные: даже несмотря на дождь, и я без труда пробираюсь внутри неосвещенного здания. Двери некоторых кабинетов распахнуты настежь, и слабый ночной свет, проникающий через окна, струится по коридору, собираясь на полу в бледные серебристые квадраты.       А вот и мое пристанище: любимый диванчик из кожзаменителя, столик, шкафчик. Чтобы чувствовать себя уютней, закрываю дверь, но не тороплюсь доставать нычку, сначала, как собирался, нужно распахнуть окно. Поток свежего воздуха врывается внутрь, когда я с трудом открываю старую деревянную раму, перекошенную от времени и сырости. Несколько минут вдыхаю запах дождя, снимаю наушники, которые были в ушах все это время и выключаю плеер. Шум дождя в абсолютной тишине, лучше любой музыки.       Отхожу от окна, достаю сигарету, закуриваю. Пришло время глотнуть живительной влаги. Подхожу к шкафчику, где по моему представлению я сейчас должен найти алкоголь, открываю дверцу и застываю, с удивлением уставившись в темное нутро, не веря глазам: коньяка нет. Вернее, бутылка есть, она стоит на месте, но только содержимое в ней отсутствует. Настроение резко снижается, а в голове возникает вопрос: куда он делся? Куда? На всякий случай, дабы удостовериться подношу ее к самым глазам, переворачиваю, трясу. Ну не могло же это все высохнуть? Почти бегом пересекаю кабинет до письменного стола и заглядываю в нижний ящик. Сигареты, спрятанные там - на месте. Хоть это радует, а то в моей пачке осталось всего несколько штук.       Сажусь на диван, пытаясь придумать какое-либо оправдание исчезновению бухла, но ничего не приходит в голову. К тому же я чувствую сильную усталость, мысли начинают путаться, а от шума ливня клонит в сон. Домой идти напрочь расхотелось, тем более что там меня никто не ждет. Ну, что с того? Подумаешь, хоть неделю домой не приходи, все равно никто не позвонит, не спросит где я, так что похер, переночую тут. Жаль, коньяка нет, он бы не помешал, но уж ладно, перетерплю, не такой уж я алкаш. Я укладываюсь поудобнее, накрывшись сооруженным из куртки одеялом, и почти сразу же ныряю в объятия Морфея.       Просыпаюсь внезапно, от чувства тревоги, мне кажется, что откуда-то снизу раздается шорох, словно там кто-то есть. Я напрягаю слух, но кроме разбушевавшейся за окном стихии, нудного звука капель, разбивающихся о подоконник и гулких ударов собственного сердца ничего не слышу. Однако медленно сползаю с дивана, очень тихо, чтобы не брякнуть ненароком железными болтами, снимаю ремень, наматываю его на правую руку и бесшумно начинаю продвигаться к двери. Ошибки быть не может: внизу кто-то находится. Я отчетливо слышу шаги ниже этажом. Но пока замираю на месте, боясь, что если открою дверь, то спугну его скрипом. Очень осторожно, сантиметр за сантиметром открываю. Тенью выползаю в коридор, прижимаясь к стене, смешиваясь с полумраком, крадусь к ступеням, ведущим вниз.       Захожу за колонну, замираю. С лестницы меня не видно: в своей черной одежде, с черными волосами я почти полностью сливаюсь с темнотой, к тому же до этого угла не дотягивается скудное естественное освещение. Зато мне отлично видно лестничный пролет, и когда человек, поднявшись сюда, повернется ко мне боком, а он в любом случае это сделает, потому что коридор расходится вправо и влево, я накину ему на шею ремень, ну или ударю. Все зависит от того кто там, один ли. Только вот, сколько ждать, решит ли он подняться? А это случаем, не тот, кто выпил мой коньяк?       Прислушиваюсь. Вроде направляется сюда. Страха я не испытываю, скорее, наоборот, меня подгоняет азарт. Сейчас он жертва, а я охотник. Надо наказать засранца, чтобы ему впредь не захотелось трогать чужое. Одного не пойму: как он сюда залез, но однозначно не по моему пути, ведь я всегда предусмотрительно закрываю свои двери изнутри. Судя по шагам, он соло, и это хорошо. Уж с бомжарой в единственном числе справится, как два байта переслать или обо асфальт, не суть. Я ехидно улыбаюсь, чуток выглянув из-за колонны, начинаю внимательно всматриваться в лестничный пролет, прикрывая бледность своего лица волосами.       Наконец, ощущаю движение уже совсем близко и различаю неспешно поднимающуюся по ступеням темную фигуру.