Изучение с погружением

Эйприл пробовала не придавать значения увиденному, пыталась внушить себе, что все её нежные чувства к Джорджу не имеют никакого веса. Только вот от перманентного желания разреветься её это никак не спасало. Труднее, чем держать себя в руках, было рассказать обо всём Кэтрин, ведь, по сути, она была самой близкой из всех подруг Коллинз. - О, моя бедная девочка… - вздохнула блондинка, прижимая к груди всхлипывающую Эйприл. Утешение дурочки-подруги было не самым лучшим способом времяпрепровождения вечером воскресенья, однако, смирившись со своей участью, Кэтрин в голове составляла план возвращения Эйприл к нормальной жизни. - Я ведь думала… он… по девочкам… у него… с-с-столько фотографий в Инстаграмме… - Коллинз прервалась, чтобы укротить сопли, ручьём текущие из носа. Плакать на упругой груди подруги было, конечно, приятно, однако она совсем не планировала замарать любимую майку Винник. – А вдруг у них серьёзно? Ч-ч-что мне делать?.. - Так, ну, всё! – Кэтрин прервала распускание нюнь командным тоном. – Если они действительно любят друг друга, то ничего не попишешь. Что я тебе говорила по этому поводу? - Мы не едим падаль, - Эйприл вытерла слёзы пальцами. - Правильно, – Винник погладила подругу по голове. – Давай смотреть правде в глаза: ты не можешь даже морскую звезду к себе расположить, я уже молчу про отбивание чьих-то мужчин. Упустим разговор о том, как это мерзко. Коллинз звучно шмыгнула носом и им же уткнулась в ложбинку между тёплыми грудями. - Я тебе это уже говорила, - продолжила Кэтрин, - но не пройдёт и месяца, как ты найдёшь себе нового несчастного паренька для воздыханий. Знаешь, иногда мне кажется, что ты делаешь это специально, чтоб пореветь у меня на титьках. - Ты разгадала мой тайный план, - Коллинз улыбнулась первый раз за вечер, а потом тихо засмеялась, растирая докрасна кожу под глазами. - Ну, вот… и стоил Джордж того? – Винник причесала пятернёй жидкие волосы девушки. – Я слышала, он перебрался в Серри Хилс. Наверное, съехался с тем красавчиком. - И что? – Эйприл отстранилась, пытаясь скрыть эмоции за маской безразличия. - Поздравь мальчика с новосельем. Тебе это будет полезно, - девушка встала с дивана, прихватив опорожнённые винные бокалы, чтобы разлить остатки белого полусладкого. - И как ты себе это представляешь? – Эйприл проводила взглядом уходящую в сторону кухни Кэтрин. - «Привет, Джордж, я игнорила тебя неделю, но вот тебе кексики к новоселью» - так? - Не утрируй, - бросила блондинка из-за стойки, вытряхивая из бутылки последние капли вина. – Когда ты в очередной раз наламываешь дров, я жалею тебя как подругу, но я не выношу твоей любви к драматизму. Будь проще. – Она подошла и подала Коллинз наполовину наполненный бокал, сразу же сев на нагретое местечко. – Нисколечко не удивлюсь, что большинство парней ты отпугнула от себя своими срывами в уныние. И вот с Джорджем у тебя всё повторяется. Неужели нельзя поддерживать хорошие стабильные отношения с парнем, даже если они дружеские? - Нельзя ведь просто так взять и подавить в себе влюблённость! – возмущённо проговорила Эйприл и сделала два крупных глотка. - Ты никогда и не пыталась, - фыркнула Винник, про себя возмущаясь, почему не может перестать быть для Эйприл мамочкой-наставницей. – Потому что тебе страдать нравится, – Кэтрин подумала несколько секунд, процедила сквозь зубы кисловатый ароматный напиток и добавила: - чтоб потом плакать мне в титьки. Эйприл не нашла слов против. Промолчав, она залпом допила вино и погрузилась на минуту в раздумья. Кэтрин, не щадя её чувства, всё делала верно. Кто ещё скажет ей правду в лицо, если не она? Коллинз действительно не хватало внутренней дисциплины: родители никогда не требовали от неё эмоциональной стойкости, оттого, начав взрослую жизнь, Эйприл стала испытывать серьёзные трудности в общении с людьми, которые хорошо умели держать свои чувства в узде и встречали непониманием необъяснимые и непредсказуемые смены её поведения. «Завтра будет новый день, - подумала Эйприл, - завтра будет гораздо легче». *** Джордж с совершенно отсутствующим видом наблюдал за тем, как ребятня из малой экскурсионной группы кормит дюгоней. Трое детей сидело в курсирующей по аквариумному резервуару надувной лодке вместе с Кэтрин. Парочка не скрывающих умиления родителей стояла на «бережку» и фотографировала то, как дети увлечённо отбирали лучшие куски капусты из контейнера и протягивали сочные зелёные листья прожорливым животным. Тем временем мешки под глазами Благдена, казалось, стали ещё тяжелее. Парня одолевала апатия и слабость. Шуршащий в мозгу отходняк после травы смешался с гудением мышц, урчанием живота и замедленным биением сердца, превращаясь в какофонию утренней усталости. «Это надо пережить… - констатировал про себя парень, - надо выспаться…» - Тяжёлая ночка выдалась? – спросил Уилл, неожиданно подойдя откуда-то со стороны входа в вольер. - Э… - протянул Джордж, подобрав подступающую к зубам слюну, которая от голода вырабатывалась литрами, - я курил вчера вечером… - У-у-у… - Уилл звучал, как маленький пароход. Не особо церемонясь, он повернул лицо Джорджа за подбородок и посмотрел в его глаза. Сетка полопавшихся сосудов заволокла белки. – Ну, и крепкое же дерьмо ты выкурил! - Ох, ужасно жрать хочу, - пробормотал Благден, отворачиваясь. Чувство голода не оставляло его с вечера. – Побудь тут за меня. Последи, чтоб мелюзга дюгоней не потравила, – молодой человек поднялся на ноги и побрёл в сторону выхода. - А когда вечеринка по случаю новоселья? – спросил Уилл, свесив ноги в резервуар. - Мой дворецкий принесёт приглашения сегодня, потому попрошу вас не отлучаться на бал из вашего родового поместья, - поклонившись, Джордж произнёс это с чистейшим британским акцентом и нарочито-пафосным тоном, а потом, уже на подходе к тяжёлым дверям, добавил, не меняя манеры: - Простите, что без монокля. Давеча обменял его на шмаль. Ничего не ответив, коллега сдавленно рассмеялся. В коридоре первого этажа Благден пересёкся с Эйприл. Сначала девушка охнула, отпрянула, но потом неуверенно заговорила: - Джордж, привет. - Привет, - он выжал из себя любезную улыбку. Он не хотел улыбаться отчасти из-за плохого самочувствия, отчасти из-за растущей неприязни к Коллинз. Джордж предполагал, почему она ведёт себя так странно, однако её привычка без предупреждения избегать и игнорировать его откровенно злила. Благден пытался быть терпеливым и участливым, но это трудно делать, когда объект твоей заботы слишком занят бойкотированием тебя. - Мне сказали, что ты переехал на выходных… у меня для тебя небольшой подарок, - Эйприл достала из своего цветастого рюкзачка небольшую продолговатую коробку, в которой Джордж узнал упаковку для гитарного стенда. Трясущейся рукой девушка протянула презент. – Ты же вроде как на гитаре играешь? - Я оставил свою в Лондоне, - огорчённо вздохнул Благден приняв подарок. - Тогда это повод купить здесь новую, - Коллинз улыбнулась, чтобы хоть чем-нибудь улучшить сложившуюся ситуацию. - Да, пожалуй, так и сделаю, - Джордж улыбнулся в ответ ещё шире. Он не мог ни на кого обижаться. – Я иду перекусить. Составишь мне компанию? - Прости, не могу. Много работы, - Эйприл сделала несколько шагов в сторону кухни. Ей не хотелось продолжать разговор, так как она почувствовала, что её присутствие не улучшает Джорджу настроение. - Можешь тогда занести это к нам в вольер? – Благден помотал коробочкой в воздухе, чтобы обозначить, о чём именно он говорит. - Не вопрос. – Коллинз пожала плечами. Джордж вышел на набережную и вдохнул кисло-сладкий запах бухты. Даже он чувствовал приближение осени: палящая жара сменилась обычной жаркой погодой, ветерок стал чуть свежее, а по небу медленно плыли пушистые облака, время от времени закрывавшие солнце. Осень в марте. Как же это странно. Парень проверил наличие кошелька и телефона в карманах и, окинув взглядом лениво гуляющих туристов, двинулся в сторону полюбившегося за последнее время кафе. Кит сидел на причальном выступе, выполнявшем роль скамейки. Решив прогулять лекцию по истории архитектуры, он пешком пришёл к месту работы Благдена, чтобы посверлить злобным взглядом здание аквариума и подумать о том, что он сделает, если вдруг увидит Джорджа на пристани. Эпизодические психические атаки казались азиату наилучшим способом получения удовольствия от издевательств. Как ни крути, физической силой он не отличался, а вот гнев на весь мир, зависть и желание на ком-нибудь отыграться его просто переполняли. Какова была его радость, когда объект его глумлений сам вышел поиграть. Аддерли напрягся и даже немного привстал, будто был готов с разбегу наброситься на британца и впиться в его глотку зубами. Внимательно присмотревшись к тому, во что был одет Джордж, Кит выдохнул и глянул на часы. Начало одиннадцатого – Благден отправился на ланч. Метис выдохнул ещё раз, чтобы унять дрожь волнения. Сейчас он мыслил хладнокровно. У него было время, чтобы подумать обо всём, поэтому, чуть расслабившись, он заглянул в свой рюкзак. Кит всегда носил с собой лезвие, завёрнутое в потрёпанный тетрадный лист, на случай если на каком-нибудь чертеже придётся что-то исправлять. Мордашка сумел найти ему другое применение. Вырвав и своего блокнота листок, он печатным шрифтом написал на нём небольшое послание, затем сложил его на манер конверта и поместил туда лезвие. Когда Джордж возвращался, держа в руках небольшой бумажный пакет и бутылку воды, Кит направился ему навстречу. Азиат опустил голову (хотя он понимал, что это вряд ли помогло бы ему остаться неузнанным), сдвинул лямку рюкзака к самому изгибу плеча, ускорил шаг. Раз. Два. Три. Столкновение. Одним быстрым, но не совсем умелым движением Аддерли подкинул лезвие в свободный карман шорт Благдена. Падение рюкзака и пакета с едой отвлекло Джорджа от манипуляции. - Господи Боже! – возмущённо воскликнул британец, нахмурившись. - Простите, - буркнул Мордашка и, подобрав рюкзак, пошёл дальше. Благден застыл, присматриваясь к знакомой неестественно белой макушке. Что-то здесь не так. Он поднял пакет, потом похлопал по карманам, чтобы проверить, всё ли на месте. Кроме кошелька и пропуска в кармане было ещё что-то. Запустив туда руку, Джордж порезал палец и дёрнулся от неожиданности. На доски набережной упала капля крови. *** Джеймс сделался невероятно злым, когда обнаружил в ящике своего стола чужое кольцо. Грубоватое и тяжёлое, оно не могло принадлежать Ми Ён, а значит, что в его бумагах рылся Кит. Мужчина стукнул кулаком по столешнице так, что лежащая на ней ручка невысоко подскочила и звонко ударилась о полированную поверхность. Сын был в университете, поэтому Аддерли-старший просто не мог позволить себе заявиться туда для разборки. Кит выходил из-под контроля, и Джеймсу нужно было найти причины этого поведения. Кто мог надоумить Кита на шпионаж? - Можешь мне объяснить, какого хрена Кит забыл в моих документах? – Аддерли нашёл Питерсона в пул-баре «Плюща». Тот сидел за стойкой, потягивал холодный коктейль и что-то просматривал в планшете. Рик поднял голову и хмыкнул, увидев протянутое ему кольцо. - Как неосторожно с его стороны, - мужчина улыбнулся, цыкнув. На самом деле у Питерсона поджилки тряслись, но, будучи подготовленным к разного рода неожиданностям, он старался держаться увереннее. - То есть ты даже не будешь делать вид, что это не твоих рук дело? - Ага, - Рик сохранял мину беззаботности. - Стоун? – Джеймс уселся на барный стул. Бармен, который, казалось, всё это время был увлечён натиранием фужеров, сразу поставил перед ним стакан воды. - А кто ещё… - Рик жестом повелел бармену удалиться. - Пиздец, - Аддерли покачал головой и залпом выпил полстакана. Слепой гнев и рассудительность уравновешивали друг друга и превращались в странное, не свойственное ему спокойствие. – Не мог предупредить, что собираешься настраивать моего сына против меня? Неприятно, знаешь ли. - Он всё равно ничего не найдёт на тебя, если ты об этом. Хуже не будет, поверь. - Много ли у тебя опыта в воспитании бунтующих отпрысков? – задал следующий вопрос Джеймс, про себя согласившись с утверждением, что хуже действительно не будет. - Могу усмирить с десяток бунтующих танцовщиц. - Это не одно и то же, - Джеймс горько ухмыльнулся. - Главное, я отвлёк его от Лайнаса. Кит мешался у нас под ногами, и теперь мне надо притвориться, что я нанял твоего отпрыска как внештатного сотрудника. Подыграй мне. - А хуй тебе мёдом не намазать? Я думал, мы отложили разборки со Стоуном в долгий ящик. У него ножевые толком не зарубцевались за полтора-то года. - Нам надо искать альтернативные методы, иначе он житья ни тебе, ни мне не даст ещё долго. Страшно представить, что будет, когда он откинется наконец. – Рик драматично вздохнул и, допив остатки своего коктейля, облокотился на стойку. - Это не повод манипулировать моим сыном, – буркнул Джеймс. – У него сейчас и так бардак в голове. - Он бы всё равно мешался у нас под ногами, а так мы хотя бы его контролировать можем. Давай сделаем так: я Кита немного повожу за нос, он доделает мне ложи, упокоится, за работой потеряет интерес к членам людей, которые нам нужны, а потом я его пристрою на стажировку в солидную дизайнерскую компанию, окей? - «К членам людей»? Я чего-то не знаю? - Кит мне сказал, что спал с Фиммелом, но с Роучем он познакомился случайно. - Тесный мирок у этих голубых… - по спине Джеймса пробежала неприятная дрожь. Он ещё не мог привыкнуть к сексуальной ориентации сына. Бизнесмен поспешил вернуться к теме: - Слушай, Дерек сейчас ноль без палочки. Я уверен, что ничего не случится, если ты перестанешь делать вид, что выполняешь его поручения. - На его стороне всё ещё остались люди, которых я не могу контролировать. Он тюремное начальство под себя подгрёб после той нашей попытки, а сейчас убрать его никакой возможности не представляется. Стоун давно вцепился мне в глотку, а мне, уж прости, жизнь дорога. - Ладно, поделишься соображениями на выходных, - Аддерли-старший поспешил удалиться, поскольку почувствовал, куда повернул разговор, - у меня дела. – Джеймс протянул руку на прощание, но Питерсон к нему даже не повернулся: - Мы оба знаем, что эту поебень начал ты. Люди Стоуна прикончат тебя, твою жену и сына. Потом меня. Потому что я давно всё знал, и прикрывал твою жопу. И теперь ты имеешь наглость переложить всю ответственность на мои плечи? – Рик посмотрел на бизнес-партнёра с нескрываемой ненавистью. - Обсудим всё на выходных. А пока отдохни, - ледяным тоном проговорил Джеймс, убрав руку в карман. В следующее мгновение он уже направлялся к выходу из клубного двора. Питерсон глубоко вздохнул. Опять сердце закололо. От постоянно испытываемого стресса здоровье бизнесмена значительно ухудшилось за последний год, но Рика убивало не переутомление, а собственные мысли. Мужчина давно чувствовал себя собакой на привязи. Он вставал на дыбы и тянул цепь, пытаясь освободиться, до тех пор, пока ошейник не начинал его душить. Он рычал и клацал зубами, не в силах разорвать своего садиста-хозяина на мелкие кусочки. Рику подчас казалось, что из них двоих действительно несвободен только он, а Стоун скорее был в собственной неприступной крепости, нежели в тюрьме. Питерсон желал лишь независимости, и поэтому больше всего на свете он не хотел чем-либо делиться с Дереком: ни силами, ни бизнесом. Рик вытащил телефон из кармана брюк. Контакты. Последние вызовы. Пара длинных гудков. - Привет, Хэнк. Как там дела?... Хорошо. Снимай наблюдение. Пугать Трэвиса себе дороже. *** - И где ж ты так? – Трэвис взял руку Джорджа, чтобы лучше рассмотреть наскоро приклеенный к указательному пальцу пластырь. - Потом расскажу. Дай мне сначала его обработать, - Благден, нервный и растерянный, отдёрнул руку и прошёл через гостиную и столовую на кухню, совершенно игнорируя появившиеся в его отсутствие диван, обеденный стол и пару стульев. Инцидент с Мордашкой взбодрил его – от болезненной вялости не осталось и следа. Открыв один из верхних шкафчиков, Джордж достал аптечку, а из неё — пачку пластырей. - Мне кажется, это тот парень из «Подвала», - Благден неуклюже разорвал защитную обёртку. - Какого ещё подвала? - не понял Трэв. - Ну, из «Подвала»! - повторил британец. - Из бара? - Из бара. - Как это произошло вообще? Ты уверен, что это был он? - Фиммел насторожился. Весь день он проходил, оглядываясь по сторонам. Не хватало, чтобы нечто подобное творилось и с Джорджем. - Азиата с белыми, блин, волосами сложно с кем-то перепутать, - Благден даже немного повысил голос. Только что открытый пластырь выпал из его рук клейкой стороной на пол. - Успокойся, - рыкнул мужчина, хлопнув парня по плечу, затем поднял пластырь, скомкал его и положил на столешницу. - Что он сделал? - Трэвис взял антибактериальную мазь, чтобы обработать рассечённую по диагонали подушечку пальца. - Мы столкнулись с ним на набережной. Ну, в прямом смысле слова. Он меня чуть с ног не сбил, подкинул бритвенное лезвие в карман, а потом убежал. - Ублюдочный он выпердыш, - вздохнул Фиммел, достав из упаковки новый пластырь и аккуратно наклеив его на ранку. - Прости, знал бы я, как его найти, давно бы мозги ему вправил. - Мозги ты ему, видно, вправил, но только через зад, - Джордж взглянул на Трэвиса. В его глазах горел слабый огонёк укора. Парень не хотел ни в чем винить Фиммела, однако весь этот день казался ему затянувшимся сверх всякой меры дурным сном. - Умоляю, только не смотри так на меня, - Трэвис чуть-чуть отстранился, опустив руку Благдена. Внезапно его осенило: Роуч встречался с Мордашкой, а значит, он может знать, где отыскать засранца. – Хочешь, я разберусь с ним? Найду способ. - Только не делай из меня белоручку. Если понадобится, я и сам ему пропишу. Не нападёт же он на меня с ножом из-за угла.... - Эх, - сёрфер встал рядом с Благденом, оперевшись на край столешницы, - в том-то и дело, что такие пидоры, как он, способны на всякое. Я лучше знаю, как от него защититься. - Включаешь телохранителя? - Я включаю здравый смысл, - серьёзно заключил Трэвис. Его голос звучал хрипло. Фиммел развернул Джорджа лицом к себе, обняв за талию - Приёмы самообороны вряд ли помогут, если он решит вылить на кого-нибудь из нас бутыль кислоты. Тут по сторонам оглядываться придётся, менять привычные маршруты... Пожалуйста, будь осторожней. Обещаешь? - Да, - после недолгой паузы ответил Благден. - Храбрая принцесса, - ухмыльнулся Трэвис, ущипнув парня за бок. Теперь Джордж смотрел на Фиммела как на человека, с которым его связывает не просто сочетаемость характеров и сильное влечение, но ещё и общие проблемы. Благден любил Трэвиса больше всех на свете. *** Сосредоточенно разглядывая кольцо сына, Джеймс думал о том, что попытки Питерсона направить любопытство Кита в другое русло не увенчаются успехом, а потому заботу об ограждении мальчика от необдуманных поступков и опасностей ему придётся взять на себя. Обман и манипуляция – излюбленные методы Рика - здесь не помогут, с Китом, потерянным и злым, надо говорить честно. Только так можно узнать мотивы, только так его можно переубедить. В конце концов, родная кровь. Мужчина потерял момент, когда они с Китом стали чужими. Возможно, это было слишком давно. Джеймс собирал волю в кулак, ему понадобятся силы. - Поговоришь с ним? – спросил жену Аддерли-старший, протягивая кольцо. Он надеялся, что ему всё-таки удастся избежать разговора наедине с сыном - По поводу? – поинтересовалась Ми Ён. Она сидела в большом мягком кресле и с отсутствующим видом играла в какую-то глупую игру для айпада. Одетая в безразмерную рубашку и свободные джинсы, она казалась по-особенному красивой. От протянутого украшения женщина отмахнулась. - Он копался в моих бумагах. - Я не буду с ним разговаривать. И ты знаешь почему. - Он не будет меня слушать. - И причину этого ты тоже знаешь. Стань ему отцом наконец. Кит бесится из-за того, что ты его постоянно избегаешь. – Раскосые глаза Ми Ён наполнились тихой злостью. Карта Джеймса была бита, не имело смысла гнуть свою линию. Жена была права, была права каждый раз, когда речь заходила о Ките. Только почему-то смысл её слов он понял только сейчас. *** «Когда-то это должно было произойти… это всё равно должно было произойти», - крутилось в голове Джорджа, пока он сидел на фаянсовом троне, справляя большую нужду, пока тщательно промывал ложбинку между ягодиц, стоя под бодрящими струями душа, пока чистил зубы, стараясь не упасть в обморок от волнения, и пока бесцельно пялился в зеркало, не способный справиться с дрожью в коленях. Благден часто думал последние пару дней о том, чтобы предложить Фиммелу заняться сексом, снова и снова взвешивал все «за» и «против». Любопытство не давало ему покоя: каждый раз наблюдая за Трэвисом украдкой, восхищаясь им и глотая слюну, когда тот подходил совсем близко, Джордж ощущал, как бабочки в его животе стимулируют своими маленькими крылышками приток крови в пах. Можно сколь угодно воспевать единение душ с любимым человеком, но, как ни крути, духовное родство не отменяет желание испытать физическую близость. Особенно если дело касается Фиммела. И вот он вышел из ванной. Трэвис, надо заметить, даже не подозревал о планах Джорджа на эту ночь. Увлечённо перетягивая сидения найденных на чердаке стульев, Трэвис сидел на полу столовой, а рядом с ним валялись отвёртки, гаечный ключ, молоток, коробок с гвоздями и мебельный степлер, позаимствованный у соседей ещё днём. - Я думал, ты завтра этим займёшься, - почти прошептал Благден, но всё же был услышан. - Не смог вытерпеть, - сёрфер принялся закреплять края ткани степлером. – Много времени не займёт. - Тебе помочь? - Ага, - Трэвис пытался пробить упрямую складку ткани, - вон ту сидушку перетяни. - Окей, - Джордж поднял с пола потрёпанное сидение стула, взял со стола отрез гобеленовой ткани и уселся рядом с мужчиной. - Выглядишь заебавшимся, - констатировал Фиммел. - Просто в следующий раз мне нужно быть аккуратней с травой. - В следующий раз? Я тебя не узнаю. Куда делся мой тихоня? - Не притворяйся, будто ты не рад. - Я не знаю, что чувствовать по этому поводу, если честно. Это же вроде как хорошо? Ну, перенимать какие-то привычки друг у друга… - Но пока перенимаю дурные привычки только я, - Благден улыбнулся уголком рта. - Научи меня чему-нибудь хорошему. - Даже представить себе это не могу. – Парень начал закреплять ткань. – Кстати, как насчёт того, чтобы попробовать сегодня? - Блядь! – Не успев начать устанавливать сидушку обратно на стул, сёрфер выронил отвёртку из рук. Он выпрямился и посмотрел на Джорджа. Трэвис всё это время терпеливо ждал, пока Благден сам не захочет, но сейчас он просто не знал, что ему делать, ибо парень выбрал для изъявления своего желания самый странный момент. – Ты серьёзно? - Да. - Э-э… - Фиммел приводил в порядок мысли, - Знаешь, не то, чтобы я был не готов, но я прихерел… - С чего? – удивился Благден. - Ты просто взял и сказал это. - И? - Знаешь, когда я представлял себе этот момент, в моей голове всё было совсем по-другому. Джордж не выдержал и расхохотался в голос. - Смейся-смейся, - почти обиженно пробурчал сёрфер, - во мне, может, ещё не умер романтик. - Иди сюда, - Благден стал медленно притягивать мужчину за шею. - Пшёл нафиг! Всё волшебство от первой ебли убил! – сопротивляясь, Трэвис бросил гаечный ключ. Ему было сложно не рассмеяться самому. - Иди сюда! - Нет!.. – крикнуть ещё что-то Фиммел просто не успел. Не прекращая смеяться даже во время поцелуя, он поддался напору Джорджа и, уложенный на лопатки, обнял его за шею. Благден крепко держал его, практически полностью сковывая движения. Деваться было некуда. – Ладно...поднимайся наверх...я быстро в ванную. - Так бы сразу, - выдохнул Джордж ему в губы и встал, чтобы отпустить сёрфера. - А знаешь, поставь-ка пока на место вторую сидушку, - бросил Фиммел через плечо, удаляясь в ванную комнату. Закрыв за собой дверь Трэвис перевёл дыхание. И что теперь делать? Это был самый глупый вопрос, который ему доводилось задавать самому себе с учётом его опыта. Фиммелу уже приходилось лишать девственности пару мальчишек, но сейчас он даже не знал, как всё обставить. Мужчина размял шею, будто собирался начистить кому-то морду, и, скинув с себя одежду так быстро, как только мог, ополоснулся в душе. Полотенце. Расчесаться. Смазка. Чёрт, кончается. Презерватив. Презерватив... Где все гандоны, блядь?! Может, не надо? Надо. Хлопнув выдвижным ящиком тумбы, Трэвис практически бегом сорвался в сторону гостиной, стараясь на ходу не потерять намотанное на бёдрах полотенце. - Оу. - Оу. Взгляды Джорджа и Фиммела встретились, не успел последний зайти в комнату. Всё ещё одетый, парень сидел по-турецки на застеленном матрасе, который сёрфер днём перетащил в будущую спальню. Мужчина ощутил, как в груди становится тепло. Да, он любил этого смешного мальчика. Судя по выражению лица, Благден не ожидал увидеть Трэвиса в одном лишь полотенце. Не говоря ни слова, сёрфер сделал несколько небольших шагов вглубь комнаты, медленно приблизившись к Джорджу, словно боясь его вспугнуть. Парень улыбнулся, чуть пододвинулся и похлопал по нагретому месту. Трэвис принял приглашение. Бесшумно опустился на постель, положил на пол флакон со смазкой. Всё хорошо. Благден легко притянул его за прядь влажных волос, и, наклонившись ниже, мужчина поцеловал его. Трэвиса больше ничего не волновало, ему нужны были только объятия, в которые он каждый вечер возвращался с тихим благоговением, словно в рай на земле. Джордж приоткрыл рот, позволив Фиммелу углубить поцелуй. Прикосновение тёплых обветренных губ, дразнящее покалывание жёстких волосков, осторожно и напористо одновременно – поцелуй любимого мужчины. От эмоциональной встряски у обоих до предела обострились чувства. Тем лучше. Нависнув над парнем так, чтобы не прервать поцелуй, Трэвис одной рукой начал деликатно стягивать с него шорты. Джордж приподнял бёдра, помогая. За шортами настала очередь майки, а за ней – нижнего белья. Кожа Благдена покрылась мурашками, и Фиммел не мог не улыбнуться этому факту. Прикасаясь губами к обросшим щекам Джорджа, мужчина прошептал: - Обещай, что будешь меня слушаться. Джордж утвердительно кивнул. Руки Благдена, очертив несколько спиралей вокруг лопаток сёрфера, опустились ниже, а затем одним движением стянули полотенце. Член мужчины начал наливаться кровью. Как же мало надо для возбуждения, когда остаёшься наедине с кем-то особенным. Трэвис прижался к бёдрам парня, а тот пальцами гладил его по лицу, словно пытаясь запомнить каждый миллиметр не только визуально, но ещё и тактильно. Джордж знал: он попал в надёжные руки; но несмотря на то, что у него не было повода закрывать глаза и чего-то стыдиться, какая-то его часть хотела забиться в угол от страха и больше никогда не прикасаться к Трэвису. Сёрфер начал не спеша тереться о Джорджа, стараясь при этом задевать ложбинку между ягодиц, чтобы дать парню привыкнуть к странным ощущениям. Ведь Трэвис хорошо помнил, каково это – дать кому-то доступ к тем частям своего тела, которых, по мнению многих, касаться должен только ты. Каждым своим действием мужчина хотел показать, как много для него значит близость с Джорджем. Фиммел осторожно обхватил запястье Благдена и, направив его руку вниз, положил на его же орган. Британец удивлённо вскинул брови, но ничего не сказал. Если надо, он сделает. Трэвис потянулся за смазкой, но, взяв её, не торопился выдавить остатки на ладонь, а лишь пару секунд подержал и положил флакон под бок Джорджа нагреваться. Фиммел тянул время. Сев перед распростёршимся Благденом, он установил зрительный контакт и начал медленно надрачивать свой член. Было уже не ясно, что можно считать более интимным: то, как они ласкали себя, внимательно глядя друг на друга, или то, что собирались сделать. Не выдержав серьёзного взгляда мужчины, Джордж улыбнулся так, как может только он. Светло и тепло. - Выглядишь загруженным. - Волнуюсь, - коротко ответил Трэвис. - Забей, - парень легонько пнул его в плечо. Фиммел, удивляясь самому себе, пустил смущённый смешок. Он выдавил немного тёплой смазки на пальцы, повернул Благдена на бок, а затем лёг к нему лицом, позволив ему закинуть на себя ногу, чтобы начать массировать тугое кольцо ануса. - Постарайся кончить, пока я тебя растягиваю. - Ладно. Джордж на мгновение закрыл глаза, почувствовав между бёдер ладонь сёрфера, почти на ощупь он нашёл его губы, желая отвлечься от внезапно накатившего стыда. Благден затаил дыхание, прислушиваясь к ощущениям. Сначала были поглаживания, такие, что можно было уловить прикосновение каждого пальца. Это нельзя было назвать чем-то сверхъестественно приятным, но действия Фиммела отдавались обжигающей пульсацией в члене. Ритм поцелуя совпадал ритмом движений, а между ягодицами было непривычно скользко. - Расслабься, - шепнул Трэвис. Отвлечённый ласками Благден даже не успел сообразить, что ему следует сделать. Фиммел ввёл первый палец. Джордж закусил губу, но скорее от неожиданности, чем от дискомфорта. Мужчина сразу нашёл простату: она хорошо прощупывалась через внутреннюю стенку. Слегка надавив на неё, он вызвал у Джорджа резкий полувздох-полувсхлип. Парень кивнул, давая добро на продолжение. Массирующими движениями Трэвис начал постепенно растягивать кольцо неподатливых мышц, и делал он это настолько умело, что Джордж заметил проникновение второго пальца только после того, как ощутил увеличение давления на железу. Сложно было сравнить с чем-либо то, что он испытывал. Откуда-то изнутри по низу живота ударяли сладкие спазмы, делая дыхание сбивчивым, а сознание – мутным. Что будет, когда Трэвис войдёт сам? Благден сильнее сжал свой член, не прекращая мастурбировать. Третий палец. Фиммел поцеловал парня в лоб, увеличив амплитуду движений. Мужчина ничего не делал просто так, он знал, что Джорджу надо приноровиться к этому. Сёрфер словно учил парня своему искусству. Все те дни, когда они не заходили дальше петтинга и оральных ласк – одна большая прелюдия к происходящему сейчас. Как ещё объяснить эту невероятную химию? Трэвис интуитивно угадывал, какое движение приблизит Благдена к разрядке быстрее, так, будто они делали это уже не раз. Удовольствие изнурительно. Оно ударяло в голову резко и беспощадно, разливалось по телу электрическими волнами, жгло нервные окончания. Фиммел заметил, что Джордж напрягся всем телом. Упругие сфинктеры сжали пальцы мужчины. Кончая, Благден грязно выругался, потому особенно забавно было слышать это из его уст. Трэвис улыбнулся и слизнул солоноватую испарину с его лба. Вытащив пальцы, он прижал к себе Джорджа сильнее. Просто чтобы почувствовать его тепло. Теперь Благден понял всё, о чём говорил Фиммел, он полностью доверил сёрферу своё тело и не мог ни о чём жалеть. Прикосновения, проникновение, оргазмы – всё то, что хотел испытать Джордж вместе Трэвисом сегодня. И ему казалось, что способа стать ещё ближе просто нет. Мужчина был нежен, когда после нескольких минут жарких поцелуев решил продолжить. Он лёг сверху, желая сохранить зрительный контакт с парнем, укрепить установившуюся связь. Лицом к лицу, чтобы понимать, кто ему принадлежит. Сёрфер распределил остатки смазки по стволу члена. Не будет каких-то приёмов, хитростей и акробатики – Фиммел не собирался чем-то удивлять Джорджа, поскольку удивительным было уже то, что он мог в него войти и сделать ему так хорошо, как не делал никто. Благден обнял его за шею, затаив дыхание. Сердце билось об сердце. Напоследок потеревшись о ложбинку между ягодиц, Трэвис приставил член к разработанному отверстию и начал входить, не останавливаясь ни на миг. Благден с большим трудом контролировал свои мышцы, выдыхая, он ощущал, как в него проникает орган сёрфера, он смотрел, как, оперевшись на прямые руки, мужчина брал его. Джордж был готов поклясться, в этот самый момент Фиммел, взволнованный и растрёпанный, был красив, как скала, о которую разбиваются волны. Джордж сам был волной. Трэвис застыл на минуту, чтобы перевести дух. - Всё нормально? – спросил он у парня полушёпотом. Тот лишь кивнул, побоявшись простонать что-то невнятное. Перебросив волосы на одну сторону, Фиммел наклонился к Благдену и подарил ему невинный ласковый поцелуй в кончик носа. Джордж улыбнулся. Фиммел сделал первый неторопливый толчок. Парень поёрзал и прижал к себе сёрфера так, будто просил у него защиты. Член Джорджа снова начал наливаться кровью, соединившись с чувством глубокого проникновения и стимуляции простаты, ощущение стояка казалось мучительным. Уткнувшись лицом в изгиб шеи молодого человека, Трэвис стал двигаться. От понимания того, что он первый, напрочь сносило крышу. Раз за разом входя в Благдена, такого узкого, дрожащего изнутри, Фиммел понимал, что не хочет, чтобы это кончалось. После секса будет поздняя ночь, возможно, перекус, разговоры полушёпотом, сон, пахнущий чистыми наволочками и морской водой. Потом - утро. Первая улыбка Джорджа, только что проснувшегося, с ещё нечищеными зубами, Фиммел обязательно приготовит для него завтрак. На вид глазунья, конечно, будет растёкшейся и слегка унылой, но всяко лучше яичницы, пожаренной в кафе на набережной. Работа, волны. Снова вечер. Снова улыбка Благдена, его приветственный поцелуй. Это должно продолжаться день за днём, потому что в этом мире больше не найдётся никого, кто бы смог отдаться ему так же всецело и честно, как Джордж. Умом, душой, телом. Фиммел отплатит ему тем же, если тот попросит. Движения стали резче. Трэвис выбивал из своего мальчика тихие неуверенные стоны. Джордж, окончательно передавший мужчине бразды правления, пытался свыкнуться с мыслью, что его поведение в постели вовсе не обязано быть сдержанным. Позволив Фиммелу доставить ему удовольствие, он был просто обязан отпустить себя. Никакого стеснения. Ты дал, пускай и с любовью, но отыметь себя в зад. По мере усиления толчков, стоны становились громче, чтобы затем, когда Трэвис увеличил темп, раздаваться в полный голос. Низ живота горел, и Благден стал осыпать поцелуями и укусами напряжённое плечо сёрфера. «Мой…». Фиммел продолжал держать темп, будто его это нисколько не утомляло, а наоборот, придавало сил. Джордж всхлипнул и пробормотал Трэвису в шею что-то невнятное. - М? – сёрфер даже остановился, побоявшись, что мог сделать Благдену больно. - Переверни меня, - прошептал парень. Ему действительно казалось, что он уже не в силах двигаться без чьей-либо помощи. Мужчина этой просьбе лишь по-доброму ухмыльнулся и исполнил её неспешно, заботливо подложив под живот Джорджа подушки. Преисполнившись нежностью, Трэвис поцеловал Благдена в загривок, затем – чуть ниже, и так до самого зада, покрытого забавным тёмным пушком, особенно крепкие поцелуи и любовные шлепки достались ягодицам. От удара ноющий член Джорджа вжался в подушки, а сам парень издал тихий, придушенный стон. Фиммел сплюнул на ладонь, чтобы дополнительно смазать свой орган. Проникновение в такой позе ощущается остро, и поэтому его нужно было сделать как можно более гладким и осторожным. Мужчина всегда заботился о своих пассивах, однако сейчас все эти действия приобретали совершенно иной окрас. Во второй раз вхождение переносилось гораздо легче, но после пары пробных толчков Фиммела Джорджу стало не по себе. Глубоко и мощно. Благдену пришлось прикусить костяшки своих пальцев, потому что успокаивающие поцелуи Трэвиса положение не облегчали. Удовольствие было почти мазохистским: оно вцепилось в позвоночник крюками, под нижние рёбра – иглами, в низ живота било шоковыми ударами. От глухих стонов Благдена в комнате стало шумно. Джордж сделал для себя открытие: от блаженства действительно можно кричать. Подходящий к финишу Трэвис делал резкий хриплый выдох на каждый толчок. Странная музыка. Парень резко поднялся на локти и выгнул спину дугой. Оргазм накрыл его неожиданно. В мозгу будто одна за другой взрывались капсулы с сиропом. Воздух. Не хватало воздуха. Джордж не мог выбраться из этих ощущений, связавших его ремнями по рукам и ногам. Его трясло с полминуты, пока нахлынувшая волна не начала угасать. Вся подушка была в смазке - спермы не было, однако на удивление у Благдена просто не осталось никаких сил. Он рухнул обратно на подушки, когда, изливаясь, Трэвис вбил в него последние движения бёдер. Внутри стало горячо от его семени. Тишина. Отдышавшись, Фиммел вытащил член и неуклюже сел напротив Джорджа, чтобы помочь ему перевернуться обратно на спину. Сёрфер повёл бровью и, улыбнувшись, кивнул, будто спрашивая: «Как оно?». - Нет кончи… Крепко ухватившись за орган партнёра, Трэвис передёрнул несколько раз. Жемчужно-белая струя ударила парню в грудь, а несколько капель попало даже на подбородок. Фиммел устало откинулся назад, устроившись поперёк матраса и перекинув ноги через испачканный спермой и смазкой живот Джорджа. - Отдрачивать надо, - произнёс наконец сёрфер, закрывая глаза. Он почувствовал, как Благден начал гладить его по ногам против роста волос. Наступила долгая интимная пауза. Каждый приходил в себя. - Больше никогда не захочу женщину, - шепнул в тишину Джордж. Трэвис пустил смешок. - Не льсти мне. - Серьёзно. Мне, конечно, не с чем сравнивать… - Помолчи, родной, - перебил Фиммел. Его голос был спокойным и мягким. – Разбор полётов потом устроим. Отдохни. *** Второй этаж был залит полумраком. Полы, вымытые приходящей домработницей, пахли бытовой химией и синтетическими ароматизаторами. Джеймс постучал в дверь. - Чего? – раздался раздражённый голос Кита. Не дожидаясь особого приглашения, мужчина вошёл в комнату. Он застал сына за рисованием: лёжа на кровати, Аддерли-младший водил пером по графическому планшету и следил за мазками на мониторе ноутбука так, будто его вовсе не интересовало, кто войдёт. - Ты забыл своё кольцо у меня в кабинете. Держащая перо рука дрогнула, он медленно повернулся к отцу и сел на край кровати, протянув ладонь. Джеймс подошёл ближе, чтобы отдать кольцо. Пододвинув кресло на колёсиках, он сел напротив сына. - Я так предполагаю, что твой работодатель тебе это предложил. Я не прав? – на этот вопрос Кит промолчал. – В любом случае, что бы ты ни искал, ты этого не найдёшь. – Джеймс поймал испепеляющий взгляд сына. – Я хочу, чтобы ты попросил Рика сложить с тебя эти обязанности, и если попросишь убедительно, ничего плохого с тобой не произойдёт. - Ты мне угрожаешь? - Не воспринимай в штыки каждое моё слово. Я тебя от опрометчивых поступков хочу оградить. – На виске Джеймса вздулась венка, но тон его оставался холодным. - О, так теперь ты как отец заговорил. А ничего, что в твоём глазу застряло бревно в виде четырёх лямов за продажу наркоты? – Кит провоцировал, проверял стойкость духа. Он хотел знать, насколько хорошо его отец владеет ситуацией. - Деньги, которые я заработал нечестным путём, тебя не волнуют. Ты же прекрасно понимаешь, что если бы этих денег не было, мы не смогли бы жить так, как сейчас. - А то, что ты притворялся таким правильным и добропорядочным меня не должно волновать? Меня не должно волновать, что ты лицемер? - Каждый нормальный родитель старается держать своего ребёнка подальше от такого, и мы с твоей матерью делали всё, чтобы ты об этом не узнал. Кита будто молнией поразило, ведь Ми Ён, прожив столько лет с Джеймсом, действительно не могла не знать, чем занимался её муж, учитывая, как быстро второму удалось наладить дело в Сиднее. Как Кит мог быть таким глупым, чтобы повестись на манипуляторские уловки Рика? Парень вздохнул. Теперь в его голове стало гораздо меньше хаоса, однако на его позицию сказанное отцом повлияло мало. - Послушай, - продолжил Джеймс, - я ведь говорю с тобой без утайки. Тебе действительно не нужно связываться с моим прошлым. Один неверный шаг – и всё к чертям полетит, в том числе и твоё будущее. Ты не нужен Рику как шпион, всё, что ему надо, он и так знает, а если не знает, то выведает это с помощью более компетентных людей. Питерсон недавно ввязался в очень серьёзное дерьмо и тянет меня за собой, а мне не хочется, чтобы ты попал под раздачу из-за меня или из-за того типа, с которым ты трахался пол-лета. Закончи свой проект как можно скорее, и Рик поможет тебе устроиться после. В комнате резко стало тихо. Воздух наэлектризовался. Парень варился в злости, но не показывал вида. Кит решил, что лучший способ отвязаться от отца – подыграть, ибо потом его руки будут развязаны. - Я тебя понял. - Хорошо, - выдохнул бизнесмен. В душе он не поверил ответу Кита. Мужчина медленно встал и направился к выходу. – Кит, я знаю, ты многое делаешь мне назло. Я действительно так себе отец, и я прошу у тебя прощения за это. Но пожалуйста, если делаешь назло, делай это не во вред себе и, уж тем более не во вред твоей маме. Хоть её-то ты любишь? - Спрашиваешь… Джеймс тихо прикрыл за собой дверь. Его не покидало ощущение, что через стену между ним и Китом придётся пробиваться долго и ценой огромных усилий. «Думает, что всё знает…» - в мыслях азиат сбивал кулаки о лицо отца, но на самом деле собственные мотивы он в полной мере осознал только сейчас. Да, это лето его сломало, но совсем скоро он сломает всех.