True identity

U. S. S. «Энтерпрайз», 25 сентября 2259 года, 12.35 по корабельному времени Он нашел Кэрол очень быстро. Опустившись на турболифте на уровень, где находились камеры для пленных, и миновав всего три поворота по коридору, Кирк почти сразу увидел ее. Она полусидела, съежившись на полу, будто бы уменьшившись в размерах и почти исчезнув в безликих складках синей униформы – неровное чернильное пятно на фоне белых стен. Подойдя ближе, он осторожно склонился над казавшейся неподвижной девушкой. На долю секунды испуганному Джиму показалось, что она не дышит. Но, присмотревшись внимательнее, Кирк понял, что его опасения напрасны: грудь Кэрол равномерно вздымалась. Капитан придвинулся ближе, убрал за пояс фазер и, протянув руку, коснулся спутанных волос, отведя их от лица и открывая бледные щеки и прорезанный вертикальной складкой лоб. Опустившись рядом с ней на колени, Кирк внимательно всмотрелся в искаженное нежное лицо и, не увидев в нем ни волнения, ни боли, ни даже понимания того, что рядом находится кто-то еще, некоторое время просто сидел, уставившись на девушку, а после, решив сделать еще одну попытку привлечь к себе ее внимание, неловко погладил Кэрол по голове. Ничего. Она сидела, обхватив себя руками, не пытаясь ни нападать, ни защищаться. Бегло осмотрев ее и мельком оглянувшись вокруг, Джим отметил, что при ней не было оружия. Она не собиралась?.. В этот момент Кэрол медленно подняла голову и встретилась с ним взглядом, в котором светились усталость и ощущение полного бессилия. – Джим… – зрачки расширены, взгляд с трудом фокусируется. – Джим… – звук голоса больше похож на стон. – Кэрол, я здесь, я помогу тебе, – Кирк взял ее за плечи и, чуть притянув к себе, произнес тихо и раздельно: – Ты слышишь меня? Можешь говорить? Она медленно кивнула. – Ты можешь сказать мне, что здесь произошло? Мгновение она выглядела так, будто смысл его слов доходил до нее, как из далекого сна или из глубины космоса, а потом, словно очнувшись, произнесла: – Я не хотела. Я не хотела, Джим, – с усилием повторила она, как будто желая убедить не столько его, сколько саму себя. – Мне просто нужно было… Что именно ей было нужно, Кирк узнать не успел, поскольку именно в этот момент в его кармане ожил и запищал противным синтетическим голосом коммуникатор. Джим беззвучно выругался и полез свободной рукой за несносным устройством, другой продолжая удерживать Кэрол прижатой к своему телу в слабом подобии объятия. – Капитан, – тихие рыдания дочери адмирала, уткнувшейся лбом в его плечо, отступили на задний план, давая дорогу уверенному и безэмоциональному голосу старшего помощника. – Чем могу быть полезен? Джим подумал, что в следующий раз ни за что не станет поправлять Маккоя, когда тот начнет обзывать Спока зеленокровым упырем. – Коммандер Спок, отчитайтесь о ситуации на мостике, – холодным тоном произнес он. – Слушаюсь, капитан. К настоящему моменту все системы работают нормально, последствия диверсии устранены, нарушения в работе запирающих механизмов и электронных дверей, приведшие к возникновению нештатной ситуации, ликвидированы. – Состояние личного состава? – Удовлетворительное. Кирк облегченно вздохнул. Это уже радует. Теперь еще узнать бы, что произошло с Кэрол… – Спок, когда включилась система наблюдения? – Джим перехватил коммуникатор левой рукой, а правую высвободил, отпустив Кэрол и аккуратно прислонив ее к переборке. Девушка перестала плакать и, похоже, снова впала в некое подобие прострации – вряд ли она успела добраться до камеры отца, подумал он. Скорее всего, ее вырубили прямо здесь – накачав наркотиками и бросив лежать без чувств. Странно, – он нахмурился, – ее совершенно очевидно обезвредили, но, кажется, убивать не хотели. Что за милосердный агент? Или он не хотел оставлять лишних улик? Что-то тут не сходилось, но Кирк пока не мог понять что. – Несколько минут назад, капитан, – ответ Спока прозвучал так, словно старший помощник в точности знал, что именно имеет в виду его собеседник. Впрочем, так оно и было. – Если судить по тем данным, которые поступили в мое распоряжение в это время, причиной сбоя системы была не дочь адмирала. Джим кивнул, хотя и понимал, что Спок не может видеть его. Все-таки он оказался прав. – Датчики наблюдения?.. – Зафиксировали резкое схождение двух точек в том секторе, где вы сейчас находитесь, после чего одна из них сделалась неподвижной, а другая – проследовала в направлении северного коридора, – с готовностью откликнулся Спок. – С вероятностью в 98, 3 % я могу предположить… – Ясно, Спок, – нетерпеливо прервал его Кирк. – Скажи мне, Маккой на мостике? – Где еще мне быть? – послышался из коммуникатора хрипловатый голос руководителя медицинской службы, – сижу тут, как идиот, и жду, пока ты опять во что-нибудь вляпаешься. – На сей раз это не я, Боунс, – печально улыбнулся Кирк и вновь скосил глаза на Кэрол. – Срочно спускайся сюда, лейтенант Маркус нуждается в помощи. Похоже, на нее напали. Выслушав несколько цветистых ругательств, вскоре превратившихся в отдаленное эхо, что говорило о том, что Маккой на всех парах устремился к ним, Джим оставил Кэрол сидеть на полу и, поднимаясь, постарался сосредоточиться на бесстрастном голосе Спока, который целеустремленно бубнил что-то в трубке. – Капитан, должен предупредить вас, что, с учетом того, что диверсант находится на свободе и двинулся в сторону отсека с камерами для пленных, вам следует быть особенно… – Спок, кончай эту тягомотину, – устало сказал Кирк. – Система наблюдения показала, кто еще, кроме Кэрол, находился в этом отсеке? – Да, капитан, – негромко сказал Спок. Кирк напрягся. – И кто же это? На несколько секунд в трубке воцарилась тишина. – Это один из энсинов, поступивших на «Энтерпрайз» по результатам последнего набора, – наконец, вымолвил старший помощник, – как раз перед новой миссией. Кирк в ярости выругался про себя. – Кто это, Спок? – ледяным тоном спросил он. – Энсин Васстен, – после недолгой паузы ответил старший помощник, – но я не думаю, что это его настоящее имя. Ну да, пытаясь унять плещущуюся внутри ненависть, подумал Кирк, если Кэрол Маркус достаточно было изменить фамилию, подделывая приказ о своем назначении на «Энтерпрайз», то у этого ублюдка в запасе должна была быть целая легенда. Джим резко выпрямился и, еще раз посмотрев на Кэрол и убедившись в том, что она в относительном порядке, достал из-за пояса фазер и направился в сторону северного коридора. – Свяжись с Ханом, – коротко бросил он в трубку, – и скажи ему, что мы нашли диверсанта. Пусть никто из вас, кроме Маккоя, не покидает мостик. Ждите моих дальнейших указаний. – Он уже был готов захлопнуть крышку коммуникатора, когда голос Спока, в котором звучало нечто, отдаленно похожее на беспокойство, остановил его: – Капитан… – казалось, Спок обдумывает что-то или борется сам с собой, не будучи уверенным в том, что ему стоит делиться с Кирком своими мыслями (или же просто проматывая в голове гигабайты инструкций в поиске подходящей к этому случаю, желчно подумал Джим), – исходя из анализа логики ваших поступков, я предполагаю, что вы планируете лично осуществить задержание преступника, – сказал он. – Именно так, Спок, – сощурив глаза и хищно глядя перед собой, сказал Кирк. – Полагаю, в сложившейся ситуации это наиболее логичное решение, – не удержался он. – Как старший помощник, считаю своим долгом предупредить вас, что я оцениваю такую стратегию как крайне опасную и граничащую с безрассудством, – он что, растерян? И даже не может это скрыть? Или это крайняя степень вулканского гнева? – Кирк хмыкнул, представив себе, как стоящий у своего терминала со сцепленными за спиной руками Спок покрывается инеем от сдерживаемой злости. – Спок, отставить бесполезные расчеты, – с кровожадным удовольствием сказал Кирк. – На тебе корабль, – спустя мгновение добавил он и, прежде чем окончательно прервать связь, произнес: – Я справлюсь, Спок. Не волнуйся. – и нажал кнопку отбоя. Тишина обступила его со всех сторон, плотная, вязкая, не дающая сосредоточиться. Кирк сделал еще несколько шагов вперед и остановился. Длинный ряд дверей в левой от него переборке скрывал серию ячеек, предназначенных для преступников или захваченных в ходе неудачных межпланетных контактов представителей других цивилизаций. Последнее инструкциями Звездного флота запрещалось, но если речь шла об опасности, угрожающей жизни экипажа, или о том, чтобы изолировать неизвестное существо, скажем, заразившее команду опасным вирусом, в редких случаях считалось допустимым – в чисто научных целях и при условии непричинения вреда представителям внеземной расы. Джим поднял фазер на уровень груди. Сейчас все камеры пустовали. Кроме одной, – той, в которой содержался адмирал. Джим примерно прикинул время, которое потребовалось ему для того, чтобы обнаружить Кэрол, оценить ее состояние и переговорить со Споком, и пришел к выводу, что злоумышленник опередил его не больше, чем на пять минут, и сейчас, несомненно, находится в камере Маркуса. Не то чтобы Кирка сильно заботила судьба адмирала, но он очень хотел получить ответы на свои вопросы. Он искренне надеялся, что успел вовремя. Дойдя до нужной ячейки и уставившись на пластиковую обшивку двери, Кирк вновь остановился. Что-то в этой истории не давало ему покоя, мучило и требовало внимания, неровно мигая на грани восприятия и решительно отвергая стандартный алгоритм «ворваться в камеру адмирала с воплем «Всем лечь на пол, это капитан Кирк!» и решить проблему за пять минут». Но что? Джим скривился. Вероятно, сколь бы странно это ни звучало, но… очевидный идиотизм ситуации. Если задачей диверсанта было освободить адмирала, то главное, о чем он должен был бы позаботиться, – это о том, чтобы остаться незамеченным. В этом случае, учитывая возможности агентов секции 31, никакого движения в коридоре на этом уровне и, тем более, в камере Маркуса не должно было быть. Не говоря уже о том, что было непонятно, для чего человек адмирала выбрал то же время, что и Кэрол для ее – как теперь понимал Джим, не предполагавшей ничего, кроме попытки поговорить наедине с отцом (глупо, сентиментально и безответственно, но по-человечески объяснимо) – вылазки? Дело было даже не в том, кто отключил систему наблюдения и остановил камеры. Нуждайся диверсант для реализации своего плана в дочери адмирала, это однозначно говорило бы о том, что он ставил на побег. Но и в этом случае логичнее было бы увести Кэрол в другой отсек или вовсе нейтрализовать, проникнув к ней в каюту. Забрать девушку с собой, в конце концов. Но к чему этот спектакль с наркотиками и живым свидетелем, оставленным валяться посреди коридора? Раздумывая об этом, Джим стоял перед дверью камеры, чувствуя, как внутри него поднимаются раздражение и банальная неуверенность. Он нервно провел рукой по волосам. Наконец, решив, что бессмысленно стоять у дверей и гадать, Кирк протянул руку к панели управления на стене и, набрав код, шагнул в камеру. Едва он оказался внутри, автоматические створки с едва слышным шорохом закрылись, отрезая его от безмолвной относительной безопасности коридора. Маркус сидел на скамье со сложенными на груди руками, глядя снизу вверх на стоящего перед ним высокого человека, одетого в форму энсина Звездного флота. Незнакомец не обернулся на звук открываемой двери, лишь чуть заметно дернулся. Его ровный и какой-то безжизненный голос холодно разрезал тишину сразу же, как дуло фазера капитана нацелилось в обтянутую бордовой тканью спину: – Вот и вы, капитан Кирк. Теперь мы все в сборе и можем закончить. Странное отчаяние и темный осадок боли звучали в его словах, но Джим подумал, что ему, должно быть, мерещится, или он попросту воспринимает происходящее сквозь призму своих собственных чувств. – Адмирал, вы в порядке? – отрывисто спросил Кирк, быстро окидывая взглядом Маркуса в поисках серьезных повреждений. – Без шуток, – бросил он в сторону диверсанта и подошел ближе. – Я держу тебя на мушке. Агент не обратил на слова Кирка никакого внимания. – Эта камера устойчива к взрывам высокой мощности, не так ли? – скучным голосом осведомился он. Кирк поднял бровь. – Не только к взрывам, но и к любым другим атакам, – скрипуче ответил за него адмирал. – Фактически, разрушить это помещение можно только одним способом – снеся из крупнокалиберных фазеров весь отсек. – Верно, – буднично подтвердил агент и обернулся к Кирку. – Следовательно, если здесь случится небольшая термоядерная реакция, остальному кораблю это не повредит. – спокойным тоном заключил он. – Думаю, в других отсеках этого даже не заметят. Словно бы вдруг совершенно потеряв интерес к адмиралу и развернувшись к нему спиной, человек сделал шаг по направлению к Кирку и протянул Джиму правую ладонь, будто в издевательском приветствии. Кирк побледнел. Он хорошо знал, что находится в руках агента. Джим видел такую вещь всего один раз, когда на следующий день после инцидента в штабе Звездного флота пролистывал файлы по делу разрушенного «архива Кельвина», да и то это была сгенерированная на компьютере модель. Но для того, чтобы запомнить ее, даже короткого знакомства было достаточно. Кирк сглотнул, заставляя себя дышать ровно и сохранять спокойствие. Агент держал в руках устройство, аналогичное тому, которое использовал Хервуд для взрыва секции 31. Джим поднял глаза на молча рассматривающего его человека. Ни его голос, ни внешний облик ни о чем ему не говорили. Как ни старался капитан припомнить, видел ли он его когда-либо, – возможно, на общих сборах команды или на торжественных мероприятиях, – никаких, даже мимолетных ассоциаций. Высокий, рослый, физически развитый парень лет двадцати-двадцати пяти. Такие десятками поступали каждый год в академию, а в Звездном флоте их было несчетное множество. Единственное, что не вызывало сомнений, так это то, что диверсант принадлежит к младшему рядовому составу «Энтерпрайз». Член моего собственного экипажа. Кирка затошнило. – Зачем? – только и спросил он, до боли сжимая пальцами фазер и изо всех сил сдерживаясь, чтобы не ударить наотмашь незнакомое равнодушное лицо, разом наплевав на адмирала, интриги разведки и руководства флота, и даже на то, что еще до того, как Кирк к нему прикоснется, тот может успеть активировать взрывное устройство. Губы агента шевельнулись, но с них не слетело ни звука. – Зачем ты это делаешь? – голос Кирка чуть заметно дрожал, опасно балансируя на грани между слепой яростью и искренним, хотя и нелогичным желанием понять. – Просто скажи. Я хочу знать. – Что конкретно вы хотите знать? – тон стоящего перед ним молодого человека мог бы показаться язвительным, если бы не какая-то странная боль или тоска, спрятанная в глубине, которую Кирк заметил в самом начале. Кирку хотелось задать очень много вопросов. Откуда он появился и кто отдавал ему приказы? Что нынешнее руководство секции 31 намерено делать с «Энтерпрайз»? Кто дал приказ убить адмирала? Есть ли у агента сообщники на корабле? Сколько их? Но все эти правильные и нужные вопросы были решительно оттеснены тем, что он уже задавал, и на который намерен был во что бы то ни стало получить ответ. – Зачем ты это делаешь? Ради чего? Кирк не мог себе представить, чтобы человек, служивший с ними на «Энтерпрайз», пусть даже короткое время, разделивший с ними радость приключений и бездонную неизвестность космоса, был способен на предательство ради личной выгоды или ради того, чтобы помочь кому-то развязать войну. – Я не верю, что ты делаешь это из преданности тому, кто возглавляет секцию 31 и кто занял место адмирала, – задумчиво сказал он. – Можешь считать меня дураком, но твое желание убить этого человека, – он кивнул на Маркуса, – и притом обязательно вместе со мной, – не похоже на стремление выполнить боевое задание. Кирк вспомнил Хана и подумал, что, возможно, диверсант был в числе тех, чьи родственники пострадали во время взрыва в архиве. В таком случае, скорее всего, речь идет о желании отплатить всем, кто стоял за террактом, включая Маркуса. Но причем тут он? – Я собирался убить его еще на Земле, – бесстрастно сказал агент. – Адмирала, – уточнил он. – Я устроил взрыв в его кабинете в штаб-квартире Звездного флота. Но его там не было. Он уже улетел на базу за Юпитером, понял Кирк. – И тогда ты пробрался на «Энтерпрайз», – кивнул он, – но почему я? Почему мой корабль? – Ваш корабль меня не интересует, – отозвался агент. – Мне нужны только вы. – Почему? Агент молчал. Он стоял, глядя на Кирка и по-прежнему не предпринимая никаких действий, и его застывшая холодная фигура сейчас напомнила Кирку… Едва эта мысль возникла у него в голове, как Джим наконец понял, что его так сильно сбивало с толку в этой ситуации. Смутное осознание, назойливой бабочкой бившееся в стекло его растерянного разума с того момента, как он покинул Кэрол и направился сюда, в считаные секунды обрело четкий, хотя и несколько неожиданный смысл. Его лицо. Лицо Васстена, или как его на самом деле зовут. Его яростное, неистовое стремление добраться до адмирала. Его план, включавший в себя полную изоляцию ключевых действующих лиц, способных повлиять на принятие решений и как-либо отреагировать на нештатную ситуацию на корабле. И его спокойствие, пропитанное ненавистью и невыносимой мукой. Кирк поперхнулся, пытаясь справиться с нахлынувшим ощущением дежа вю. Как это возможно, спросил он себя. Как это возможно, чтобы этот человек практически в точности повторил то же, что сделал Хан несколько дней назад? – Как тебя зовут? – от пережитого шока растеряв весь недавний апломб, дрогнувшим голосом спросил Кирк. – Как твое настоящее имя? – Дэниэл… – голос агента прозвучал хрипло. – Дэниэл Джонсон. Пятое подразделение специального отдела секции 31, – добавил он, сузив глаза. – Вторая опергруппа для выполнения особых заданий под командованием… – … Джона Харрисона, – кивнув, закончил Кирк. Он и сам не знал, откуда взялось это предположение, но отчего-то он был абсолютно уверен в его правильности. – Да, – без всяких эмоций подтвердил агент, – Джона Харрисона. Тишина, которая пришла вслед за этим признанием, ледяным ветром окутала троих, находившихся в камере. Джим долго смотрел на Джонсона, не зная, что ему делать дальше, а затем медленно опустил фазер и снова задал тот же вопрос: – Почему? Маска уверенности и спокойствия исчезла с лица молодого человека, как будто ее на глазах Кирка разъела кислота. – Потому что вы, – он указал пальцем свободной руки на Джима; его дыхание было частым и глубоким, – и он, – Джонсон дернул головой, имея в виду адмирала, – виновны в гибели Джона Харрисона. Он замолчал и посмотрел на взрывное устройство, которое на протяжении всего разговора бездумно перекатывал в пальцах. – Вы разрабатывали операцию на Праксисе, – Кирк впервые в жизни слышал, чтобы в человеческом голосе звучала такая печаль, – вы и Маркус. Вы сделали так, чтобы он не вернулся. После всего увиденного и услышанного Джим ко многому был готов, но это заявление его ошарашило. – С чего ты… с чего ты взял, что я в этом участвовал? Какая операция на Праксисе?.. Что, черт возьми, творится в вашей гребаной организации? – ярость с новой силой захватила его, мешая рассуждать и мыслить здраво. – Надо же, – с новым интересом посмотрел на него Джонсон, – не думал, что вы станете выкручиваться. Адмирал, вон, и не пытался отпираться. Адмиралу отступать некуда, невпопад подумал Кирк. – Почему ты решил, что я имею какое-то отношение к секции 31? – металлическим голосом проговорил он. – Потому что в файлах нашей… организации, – почти с той же ненавистью, что и Кирк, выплюнув это слово, в свою очередь, вспыхнул Джонсон, – черным по белому записано ваше имя! – Мое… – Джим остановился, стараясь перевести дух. – Откуда… Объясни, – сдавшись, в конце концов, попросил он. Желание драться или каким-то другим образом вступать с ним в конфликт исчезло, оставив только удивление и стремление разобраться. Помолчав, Джонсон окинул Джима презрительным взглядом, словно пытаясь решить, стоит ли тратить время на столь очевидно бессмысленное занятие, но после, увидев, что тот действительно искренен в своем порыве, поморщился и неохотно заговорил. Из его рассказа Джим узнал, что год назад, примерно в тот период, когда руководство секции 31 начало планировать уничтожение Праксиса, в руки Джонсона по случайности попали некоторые документы, включавшие, помимо всего прочего, личные донесения, в которых указывались подробности будущей операции – в том числе, и имена ее участников и разработчиков. Кроме инициалов Александра Маркуса и Джона Харрисона, которые для Джонсона не были новостью, список содержал дополнительные три буквы, означавшие имя того, кто должен был непосредственно на месте контролировать проведение операции, и чья личность ему была не известна. А спустя две недели команде Джонсона объявили, что Джон Харрисон погиб при выполнении боевого задания. И список из злополучного документа стал для него руководством к действию. Неторопливо, с расстановкой Джонсон снова перечислил названные инициалы. Дж. Х., А. М... ... Дж. Т. К. Услышав, как Джонсон с отвращением произносит их, Кирк вспомнил, как несколькими годами ранее, поступая в академию, смеялся над тем, какое уникальное имя с изящной «древнеримской» вставкой ему подарила судьба и как нелепо оно выглядит в практичном мире XXIII века. Но сейчас ему было не до смеха. – Не может быть, чтобы во всем Звездном флоте не нашлось человека с похожими инициалами, – недоверчиво глядя на Джонсона, сказал он. – Нашлось, – глаза Джонсона смотрели на него все с тем же презрением, – но ни один из них не подходил по личностным характеристикам. Двое или трое были сотрудниками медицинской службы, один служил пожарным, а еще двух за полгода до разработки этой операции уволили из Звездного флота за несоблюдение устава. Ты не отвертишься, Джим Кирк, говорил весь его вид. Джим утомленно смотрел, как он легко сжимает в руке взрывное устройство, как перехватывает его поудобнее и подносит к лицу, словно желая полюбоваться, прежде чем приведет в движение разрушительный механизм. Смотрел, как его пальцы касаются блестящей поверхности и нарочито небрежно оглаживают ее. – Джон Харрисон жив, – сказал он. – Что? – агент резко вскинул голову, глядя на Кирка изумленным взглядом. – Джон Харрисон жив, – раздельно повторил тот. – Я арестовал его несколько дней назад на Кроносе, и сейчас он находится в безопасном месте. Не на этом корабле, – уточнил Кирк, отметив промелькнувшее в глазах молодого человека разочарование пополам с нетерпением. – Все другие камеры, кроме этой, пусты, – сказал он, – и это единственный отсек на «Энтерпрайз», в котором можно содержать пленных. Агент смотрел на него со смесью недоверия и надежды, словно все еще пытаясь осознать услышанное. – Если это так, – медленно сказал он, – то почему… так вы с ним не заодно? – удивленно спросил он, на секунду обернувшись на адмирала Маркуса и вновь переводя взгляд на Кирка. – Нет, совершенно точно нет, – холодно улыбнулся капитан. Агент выглядел так, словно из него выпустили весь воздух. – Я думал, что вы – человек адмирала, – почти шепотом сказал он. – Я тоже, – сумрачно ответил Кирк. – К счастью, адмирал вовремя открыл мне глаза. Молодой человек тряхнул головой, будто бы пытаясь собраться с мыслями, и неожиданно этот непосредственный жест заставил Джима смягчиться и даже позволить себе задуматься о том, что, возможно… но об этом потом. Сейчас, переводя взгляд с Джонсона на Маркуса и обратно, он ясно увидел еще кое-что, заставившее его предположить, что юношу побудила объявить войну адмиралу и одному из наиболее успешных капитанов Звездного флота, месяцами вынашивая планы мести, далеко не только ненависть и обида за погибшего командира. Высокотехнологичное оружие, которым угрожал ему Джонсон, не относилось к разработкам секции 31. Судя по тому, с какими трудностями столкнулись спецы Звездного флота при моделировании этой штуки, речь шла о личном изобретении Хана, наверняка, лишь одном из многих в арсенале подручных средств, которыми тот пользовался в случаях, когда нужно было решить конкретную боевую или диверсионную задачу. И то, что такие вещи оказались в руках всего двоих людей – Хервуда, которому в обмен на жизнь дочери Хан предложил стать его спусковым крючком для ликвидации ненавистного архива и который не смог бы использовать ее в собственных целях, и Джонсона, – наводило на размышления. – Ты и Харрисон, – сказал Джим, – вы были… Глядя прямо на него, Джонсон снова, как-то очень по-детски, распахнул глаза и сказал медленно и очень отчетливо: – Я считал бы большой честью, если бы Джон Харрисон мог быть моим другом. Кирк понимающе кивнул. Так он и думал. – Этот щенок входил в подразделение, работавшее под контролем Харрисона. Слонялся за ним повсюду. Джон натаскивал таких, как он, для совершения боевых и секретных операций, – откинувшись назад и опершись спиной о стену, проговорил до сих пор предпочитавший не вмешиваться в разговор адмирал. – Это моя ошибка, – сказал он, увидев обращенный к нему вопросительный взгляд Кирка и полный ненависти – Джонсона. – Маркус оскалился. – Думал дать им надсмотрщика, который сделает из них настоящих бойцов. Харрисон был лучшим, не стану этого отрицать. То, что сосунки привыкнут лизать руки дрессировщика, я предвидел, так и должно было быть. Но мне и в голову не могло прийти, что он, – адмирал смерил Джонсона надменным взглядом, – вообразит, что Харрисон придавал этому какое-то значение. Он просто трахал вас, сынок, – глумливо закончил он. Джим увидел, как левая рука Джонсона, держащая взрывное устройство, угрожающе дернулась. – Дэниэл, – тихо сказал он, – Дэниэл, успокойся. Он тебя провоцирует. Резкое движение головы и взгляд, брошенный в него, словно камень из пращи. – Разве ты не видишь? – Кирк переложил фазер из одной руки в другую, продолжая крепко сжимать рукоять, но не поднимая его. – Он манипулирует тобой. Хочет, чтобы ты убил его. Убил всех нас. Джонсон подозрительно нахмурился. – Тогда никто не узнает, что он совершил. – задумчиво сказал он, – Он сможет избежать суда и останется… героем. – Именно так, – Джим смотрел на Джонсона, не отрывая глаз. – Поэтому он хочет решить все здесь и сейчас. Вопрос в том, хочешь ли ты этого или… – Кирк понимал, что идет по зыбкой грани, но это был единственный шанс, и он не собирался его упускать, – или ты хочешь доставить его на Землю, чтобы его судили по закону? Я обещаю тебе, что так и будет, – Кирк внимательно посмотрел на него. – И я обещаю устроить тебе встречу с Джоном Харрисоном, чтобы ты убедился в том, что я не лгу. – Джим видел краем глаза, как расширились в ошеломлении зрачки Александра Маркуса, и впервые за последние полчаса почувствовал себя абсолютно спокойным. Теперь он точно знал, что ему делать. – Дэниэл, – глубоко вдохнув и глядя на стоящего всего в нескольких сантиметрах от него молодого человека, проговорил Кирк, – прошу тебя, отдай мне это, – он показал глазами на взрывное устройство, – и сдайся. Я даю тебе слово, что в течение часа свяжусь с Джоном Харрисоном и позволю тебе поговорить с ним, чтобы ты мог убедиться, что он жив и с ним все в порядке. Твою дальнейшую судьбу, – Джим помедлил, – будет решать суд. Тут я не смогу тебе помочь, – с неожиданным даже для самого себя сожалением сказал он. – Но я обещаю, что и адмирал Маркус, и ты, и… Джон Харрисон сможете предстать перед законом, и также могу обещать, что на этот раз игра будет честной. Кирк замолчал и пристально посмотрел на Джонсона. Он не торопился, давая тому обдумать его предложение и терпеливо ожидая ответа. Джонсон смотрел на Кирка во все глаза. – Вы действительно позволите мне поговорить с Джоном Харрисоном? – неуверенно спросил он. – Я думаю, он будет рад тебя видеть, – ободряюще улыбнулся ему Кирк. Он понял, что выиграл этот раунд. Он уже собирался протянуть Джонсону руку, чтобы забрать у него взрывное устройство, но его планы оказались нарушены несколькими одновременно произошедшими событиями. Сначала Джим, как в замедленной съемке, увидел, как адмирал Маркус с искаженным от ярости лицом вскакивает со своей скамьи и со спины бросается на Джонсона, – вернее, пытается броситься, потому что молодой человек, со странно знакомой кошачьей грацией уклонившись от казавшегося неизбежным удара, плавно ушел в сторону и, быстро сменив положение, оттеснил Кирка назад, не позволяя ему вмешаться. Джонсону понадобилось всего одно быстрое и гибкое движение, чтобы, развернувшись, оказаться рядом с адмиралом и, достав откуда-то из складок кителя небольшой плоский предмет, легко впечатать его тому в левое плечо. Моментально остановившись, Маркус осел обратно на скамью и, тяжело привалившись к стене, застыл в неподвижности. Взгляд его остекленел, а руки так и остались протянутыми вперед в остановленном порыве ударить или схватить. Оторопевший капитан постоял с минуту, из-за спины Джонсона рассматривая недвижного адмирала и несостоявшееся поле битвы. Не без усилий успокоившись и придя в себя, он отмер и подошел ближе. – Он в порядке? – поинтересовался Джим у Джонсона, с тревогой разглядывая бывшего главу Звездного флота, в гротескной позе сидящего перед ним и не подающего признаков жизни. – Да, не беспокойтесь, через несколько минут придет в себя, – спокойно сказал тот. – Я просто его вырубил. – Я вижу, – склоняясь к адмиралу и одной рукой оттягивая его веко, сказал Кирк. – Что это было? – Стандартный гаджет с паралитическим эффектом, – ответил Джонсон. – Одноразового действия. На вас бы не хватило, – вздохнул он, поймав критический взгляд Джима и неожиданно слегка покраснев. Надо выбираться отсюда, подумал Кирк, пока этот перспективный ученик Хана не передумал и не стер его в мелкий порошок. На секунду представив себя на длинной скамье рядом с Маркусом, с вытянутыми перед собой руками и почему-то с высунутым языком, Джим мысленно содрогнулся, но тут же отругал себя за малодушие, поставил фазер на предохранитель и, сунув его за пояс, переключил все внимание на взрывное устройство в руках Джонсона. Снова проследив за его взглядом, молодой человек без слов понял, чего от него хотят, но по-прежнему стоял не двигаясь, словно даже сейчас все еще был не уверен в своем решении. Тогда Джим протянул руку и, осторожно разжав его пальцы, вытащил из побелевшей от напряжения ладони равнодушно поблескивающий никелированными боками предмет, издалека напоминавший то ли крупный брелок, то ли деталь от забавного прибора вроде «вечного двигателя», который чиновники Звездного флота иногда для украшения устанавливали у себя на столах. Взяв вещицу, Кирк задумчиво повертел ее в руках. Это оказался… что, перстень? Брови Джима медленно поползли вверх. Ну и чувство юмора у этого засранца, пораженно подумал он. Пронести опасный предмет в нужное место можно тысячью разных способов, но сделать так, чтобы диверсант прямо перед глазами охраны продефилировал с ним на руке… Это… Кирк шумно втянул носом воздух. – Кажется, для того, чтобы активировать его, нужна жидкость, – мрачно сказал он, вспомнив отчет, который читал пару дней назад, и указанные в нем предположения криминалистов. – Это только один из вариантов, – с готовностью откликнулся Джонсон, – дает эффект моментального взрыва, но оставляет характерные следы, которые позволяют понять, устройство какого типа использовалось, но не дают возможности в точности установить его параметры. Если действовать другим способом, никаких следов не останется, и причину взрыва установить будет невозможно. И это означает, что то, что у нас имеется его описание, – вовсе не заслуга аналитиков Звездного флота, подумал Кирк. Хервуд получил четкие инструкции. Хан оставил очень разборчивую подпись, когда взрывал архив. Паршивец. Кирк поднял голову и посмотрел на Джонсона. – Что нужно сделать, чтобы активировать этот? Парень вытянул указательный палец и, просунув его внутрь массивного серебристого кольца, провел по гладкой поверхности. – Здесь имеется сенсорный датчик, – сказал он, – для того, чтобы устройство сработало, достаточно подержать палец в течение пяти секунд, – в его голосе слышалось плохо скрываемое восхищение. – Я понял, – хмуро сказал Кирк, – спасибо, – и, сжав прибор в кулаке, спрятал его в карман. – Постой, он должен как-то блокироваться, – тут же спохватился он. – Сейчас. – Джонсон порылся в собственных карманах и достал оттуда изящную маленькую коробочку. – Просто положите его внутрь и закройте. В таком виде оно не сработает, даже если швырнуть его об пол или ударить по нему молотком, – заметил молодой человек. – Спасибо, – еще раз повторил Кирк, надеясь, что его голос звучит не слишком саркастично. Впрочем, какая разница. Он смерил Джонсона скептическим взглядом, надеясь, что это юное дарование не приготовило ему больше никаких сюрпризов и, не взглянув на скрюченного на скамье адмирала, повернулся к дверям. Открыв их, он нос к носу столкнулся со Споком.