Упс... Пардон

— Мам! А где папа? — громко спросила Охико, заглядывая в спальную комнату. — Он пошёл искать работу, а ты почему так рано пришла? Разве ты не состоишь во всяких таких клубах? Я там в дорамах видела. — Неа, — зашла на кухню и увидела, как мать умелыми тонкими руками готовила её любимое блюдо. Улыбка сама собой натянулась. Всё ещё не верилось, что видит перед собой свою маму, которая не торопилась, как обычно, а спокойненько так готовит и тихонько подпевает какую-то знакомую песенку под нос. — Ммм, как вкусно пахнет… — Проголодалась? — заботливо спросила Мария. — Ага. Убийственный аромат готовки моей мамочки всегда пробуждает аппетит в моём желудке, — нежно обнимая за тонкую талию, с улыбкой сказала и прижалась, положив свою тёмную головушку на тонких маминых плечах. — И не смей добавлять много лука! — негромко прошептала. Боже, это похоже на сон! Как же она соскучилась по дочери, хотелось её стиснуть в объятиях и не отпускать! Как же она мечтала об этом в свои молодые годы: держать своё чадо на руках, обнимать нежно, баловать, чувствовать на себе его любовь… Но работа. Работа требовала больше внимания, и это было огромной ошибкой Марии. — Я знаю, — тихо посмеиваясь, попыталась шутливо огрызаться. — Кстати, почему не вступила? Разве тебе не хочется завести друзей не только по классу, но и по всей школе? — Ну… — перестав обнимать, она немного отошла, а Мария всё так же стояла к дочери спиной. — Не то, чтобы хотела вступать, но мне предлагали место в студенческом совете, а это значит, что времени на клубы не хватит… — Правда? Моя дочка такая умница! Сразу предлагают в студсоветы вступать. Женщина широко улыбнулась, в глаза начали подступать капли слёз радости и счастья. Её дочка была такой несчастной, но не менее грустной была и от того, что она и муж не могли уделить должное внимание. Сейчас девочка широко улыбается и радуется жизни. Это же очень прекрасно! — Ага, я такая, — хихикнула и села на стул перед обеденным столом. Женщина начала быстро и умело резать овощи, протерев в начале свои слёзы, пока Хико ничего не видела. Через полминуты кинула их в кастрюлю, в котором варилось что-то и испускало много пара. — Ах да! — словно что-то важное вспомнила, девушка тут же вскочила с места. — Мне же надо собирать вещи! Я уезжаю со своими подругами на отдых на три дня. Послезавтра будут летние каникулы, — мечтательно протянула, расплываясь в довольной улыбке. — У тебя появились подруги? Как мило! Раньше ты нечасто выходила на улицу, а теперь уезжаешь на трёхдневный отдых, — Мария тут же повернулась к дочери, счастливо улыбаясь. Увидела перед собой девушку, что стояла всё ещё в школьной форме, которая очень шла ей. — Почему ты всё ещё не переоделась, бегом переодеваться и мыть руки! Скоро всё будет готово. — Есть, мэм! Быстро удалилась с кухни, трусцой. Охико не знала, как описать это чувство… Счастья, что ли? Ей было до того хорошо, что не думала даже о таких незначительных чувствах, как безответная любовь. Возможно, по её мнению, она ненастоящая, если не волнуется. Значит ли это, что Хико смогла убрать с плеч тяжкое бремя невзаимной симпатии? Значит ли это, что она теперь счастливая девушка? Темноволосая повернулась к зеркалу и оглядела себя с ног до головы. Ничего необычного: длинные волосы, которые заплетены в две очаровательные косички, а лоб скрывала длинная чёлка; тонкие бледные руки, плечи, ноги; большие глаза, чуть пухловатые розовые губы, круглое личико. Ничего. Необычного. Проскользнула слеза, глаза начинали наполняться солёной жидкостью. Почему же она плачет, если так счастлива? Почему же Усуи смотрит на неё не так, как на Мисаки? Почему же она не может добиться взаимности? Почему же она так завидует Аюдзаве? Почему же ей ни чуть не стало хорошо? Как бы хотелось сказать, что она не влюблённая счастливая девушка, но сердце обмануть невозможно. Охико — всё такая же девочка, что безответно влюблена в своего доброго друга. Протирая слёзы, она развернулась к своему отражению спиной и начала раздеваться. Нечего тут плакать, найдёт себе хорошего парня, а Усуи… Он же будет с Мисаки. Они поженятся, а родители скоро захотят жить отдельно, снимая квартиру, тогда девушке придётся редко с ним видеться. — Это хорошо. Всё будет к лучшему!

***

— Доченька-а, Машка-а! Радуйтесь, я нашёл работёнку! Хорошую, кстати, — заходя на кухню, он начал тут же с нетерпением делиться радостной новостью. — Благодаря той беловолосой девушке мы сможем жить, зарабатывая, кстати, хорошие деньги. — Я так рада за тебя, папа! Ты когда приступишь к работе? — Завтра! — весёлый возглас наполнил всю комнату. — И что за вкусный запах, дорогая? Э-это тот легендарный суп, который сразил моё сердце?! — с удивлением спросил брюнет. Охико и Мария засмеялись, сейчас папа выглядел таким милым, одновременно смешным. — Невероятно! Я просто в шоке! — продолжал разыгрывать мужчина. — Этот суп просто великолепен, что я, впервые попробовав его, разрыдался от счастья! — Сядь и кушай давай, актёр погорелого театра. — Слушаю-с. Быстро, но важно сев на стул, он взял ложку и, придерживая интригу, медленно попробовал. — Боже, это изумительно! Шикарно! — после этих слов продолжил уплетать вкусный обед. — Да, да, милый, — немного посмеиваясь, она тоже села рядом. — И что за работа? Это связано с предыдущей работой, так? Сероглазый перестал есть и глотнул, всё ещё прожёвывая еду. — А-ага, — неуверенно сказал он. — Почему твой взгляд стал таким виноватым? Что-то случилось? — Да не, всё в порядке, тебе показалось.