Новые знакомые.

Если посмотреть непредвзято и бесстрастно, то взглянув с высоты птичьего полёта на грешную, претерпевшую много невзгод Землю, сразу станет ясно, что Ягами Лайт самый обычный школьник, такой же, как и его многочисленные сверстники, отличающийся, разве что, старательностью. И конечно же, его вполне устраивает его чрезмерная нормальность, и переезд в другую страну в связи с переводом отца погоды не делает. Прежняя жизнь как — то внезапно и без предупреждения канула в Лету, однако как и было сказано выше, нашего героя это интересовало не столь сильно, как это должно бы; ведь где живёшь — там и столица. Не сказать, чтобы по вине своего очень однообразного режима жизни Лайт считал себя одиноким человеком, всё — таки ему всегда было и есть чем заняться, о чём подумать... В свои шестнадцать он уже успел порядком разочароваться в людях, так и не встретив среди них человека, которого с чистой совестью и лёгкой душой мог бы назвать «настоящим другом». Так или иначе, сейчас наш огромный и необъятный мир уже не представлял для нашего героя большой ценности, как это было до того дня, когда Лайт вдруг внезапно осознал, насколько скучно и просто устроено наше бытие, где нет места таким вещам, как инопланетяне, чудовища, гости из будущего, тайные общества... Другими словами, вот так вот он и повзрослел, принимая заурядность существования как данность. Прощание с родной страной и ступление на неизведанную землю другой не вызвало у Лайта особенных чувств, так как не было пока на нашей планете места, держащего его. Правда, даже это не мешает ему каждый вечер, лёжа на кровати успокаивать себя тем, что вся эта кутерьма, при самых благоприятных обстоятельствах продлиться не больше двух лет; всего — то нужно — два года без приключений. - Ягами! - Лайт нехотя поднял голову и оглянулся. На его губах скользнула едва заметная не особо искренняя улыбка. - А, Рюзаки, доброе утро... Это был сутулый молодой человек, с большими чёрными кругами под глазами, свидетельствующими о сильном недосыпе. Он то ли виновато, то ли смущённо потрепал взъерошенный затылок и вновь засунул руку в карман мешковатых джинс. Рюзаки Лаулет был кадром особенным, не оставляющим не одного уважающего себя прохожего равнодушным. За его плечами был выпуск из детдома для особо одарённых детей, именуемого «Домом Вамми», где он и провёл большую часть своего детства. Если как следует покопаться в его биографии, то даже последний неудачник, проживающий оставшиеся ему дни никчёмного существования в канавах, не задумываясь не на секунду согласится, что этого молодого человека судьба потрепала изрядно, безжалостно и беспощадно. Впрочем, следуя законам человеческого устройства, Рюзаки предпочитал не думать об этом, но и не редко ловил себя на мысли, что несмотря на всю печаль этих воспоминаний, ему бы не хотелось, чтобы они стёрлись из его памяти, как — будто чья — то умелая рука подводит курсор к значку «удалить». Лаулет не желал своему детству такой жалкой судьбы: не гореть, а просто щёлк — и всё. Далее и до самой школы два приятеля, Лайт и Рюзаки, шли вместе. Несмотря на всю пассивность первого и странные повадки второго, а так же предельную замкнутость обоих, вместе им было довольно комфортно. Романтикой в свежем, но прохладном осеннем воздухе и не пахло, чему Ягами был несказанно рад, ведь жизнь уже не раз, и не два, и не три (!) научила его, что ничего хорошего от безумно влюблённых в тебя девушек ждать не приходится. Конечно, с обыкновенными представителями прекрасного пола тоже следует держать ухо востро, так как даже поистине всемогущему интеллекту Лайта узнать, что же творится в женской голове увы не суждено никогда. И его этот позорный факт, кстати, очень беспокоит. А в это время злодейка судьба не дремлет, выписывая на свитке жизни причудливые зигзаги, как пьяный на велосипеде. Не сказать, чтобы Ягами был фанатом чего — то вроде хатха — йоги; по утрам он никогда не принимал какие — то немыслимые позы и предпочитал не тратить лишний час своего драгоценного сна на стояние на голове. А если говорить честно, парень весьма скептически относился ко всяким бессмертным учения, поэтому исходя из своих собственных убеждений и понятий о справедливости решил, что час — слишком ощутимый кусок от его, безусловно, смертной жизни. Однако, опробовав эту на словах нехитрую методику, юноша убедился лишь в одном: закрыв глаза и вызвав в воображении зелёного цвета круг, можно сосредоточиться и усилием воли погасить любые нежелательные отрицательные эмоции — например, ярость при виде одной надоедливой дамы — гражданки по имени Амане Миса, к встрече двух наших героев с которой, я, собственно, и начала этот разговор о бессмертных учениях. - Лайти — и — ик! - и тут настроение испортилось окончательно. С тех пор, как Лайт познакомился с этой особой в готичном наряде, вызывать в воображении зелёный круг приходилось довольно часто, и, у парня уже появились некоторые опасения, что теперь вся его жизнь пойдёт сплошными зелёными кругами! К сожалению или к счастью, но блондинка умудрялась сбить юношу с ног прежде, чем тот успевал провести успокаивающий ритуал. И рывок, после которого и она, и её горе — возлюбленный оказывались на сыром асфальте в несколько двусмысленной позе был поистине убийственен. На линейке было интересно... Нет, я не курила. Хотя весь интерес пропал очень быстро, что я вполне могу понять. Попробуйте — ка сорок минут стоять на холоде и сырости в тоненьких капроновых колготках, когда уже не понимаешь: хочешь ты в туалет или нет (Тут я вспоминаю себя поступившую в первый класс)! - Ну, здрасте, тридцать три мордасти! - провозгласила невысокая женщина с рыжими как огонь волосами, явно блещущая отличным расположением духа. Стоило ей сказать своё неуместное, но веское слово, и класс ей зааплодировал, вернее говоря наоборот, затих. - Очень рада вас снова видеть! Будем надеяться, этот год будет таким же замечательным, как и предыдущий! С этого дня у нас пополнение, так что, пожалуй, начнём с переклички по партам. Разумеется, «замечательный год» - это было слишком громко сказано, поскольку если Вильмас — сенсей решила выложить все свои козырные карты на стол, то есть показать ребятам весь свой репертуар в срочном порядке, пиши пропало, гулянка будет первоклассная. Спасительные стопки учебников, разумеется, уже ждали своих новоиспечённых владельцев, не думающих о завтрашнем дне, втором сентября, после которого, падла, будет и третье, и четвёртое, и пятое... Как и было уже не однократно замечено, Ягами был вполне счастлив своим безмятежным существованием в этом изменчивом мире и будущее его, казалось, было предрешено им самим, но... В следующую минуту — как только Лайт вновь приземлился на свой стул после так называемой переклички по партам — его жизнь изменилась раз и навсегда. Пошла кувырком, полетела вверх тормашками, слетела с катушек... У этого явления может быть много названий и определений, но смысл неизменен: ничего уже просто не могло быть как раньше. - Эдвард Элрик, шестнадцать лет! - послышалось из — за задней парты. Звук удара стула об угол оказался настолько громким, что кто угодно признал бы: да, выход на сцену Эда был поистине эффектен. - Если среди новеньких есть пришельцы, люди из будущего или других миров, а так же если вы обладаете сверхъестественной силой — присоединяйтесь ко мне. Всё! Этот момент Лайт так и не смог забыть. Он резким движением обернулся назад и взору его предстал высокий молодой человек, с тугозатянутым на затылке хвостом пшеничного цвета. Юноша твёрдо стоял на ногах со сложенными на груди руками и пристально следил за реакцией одноклассников своими красивыми медовыми глазами. Белая рубашка на нём была слегка примята, брюки, больше смахивающие на джинсы тоже выглядели не самым лучшим образом. Все, - за исключением, конечно, «посвященных» - наверное, подумали, что это была просто шутка, очередная хохма (Эдвард всегда был классным шутом). Это только потом, спустя время стало ясно, что он не балагурил и уж тем более не веселился. Элрик был предельно серьёзен. Однако, Ягами даже не подозревал, что этот странный парень и станет причиной всех его неприятностей и беспокойств, а так же много чего другого о чём сейчас не время и не место говорить. Для Лайта это была всего лишь случайность, вернее, ему хотелось бы верить, что это была случайность. Вот так вот и произошла эта несвоевременная и спонтанная встреча двух доселе совершенно незнакомых людей, в последствии ставшая целым трактом, а так же послужившая началом новой долгой истории.