Новые знакомые.

Перед прочтением главы советую прослушать Houkago Tea Time - Kira Kira Days http://www.animespirit.ru/ost/4980-kyejon-k-on.html С того момента, как Эд стал потихоньку оттаивать от уныния и меланхолии разговаривать со своим соседом отличником две — три минуты до урока как — то незаметно вошло у него в привычку, но как правило инициативу проявлял исключительно Лайт. Ягами старался предельно тщательно выбирать темы для разговора, так как стоило ему заикнуться о вчерашнем выпуске новостей, погоде или ещё чему — нибудь из этой области, что Эдвард считал «идиотской темой», алхимик окидывал его гневным взглядом и, презрительно фыркнув, отворачивался. Отличник уже не раз ловил себя на мысли, что если уж он умудрился каким — то не постижимым образом найти общий язык с таким своеобразным субъектом, наверное, он такой же псих, как и он. И это ему охотно подтверждал сидящий неподалёку Ямамото, который при любом удобном случае норовил подслушать диалог двух одноклассников, жадно глотая каждое сказанное слово. Раз после урока физики, по окончанию которого Эдвард по неясным и сейчас причинам отлучился из класса, в то время как Лайт сладко потягивался и расслабленно облокотился о спинку стула, к его парте подбежал Ямамото с крайне озабоченным выражением лица. Ягами едва удержался, чтобы не обратить внимание товарища на то, что в данный момент он смахивает на полного придурка. - Лайт, я не понял, ты его заколдовал, да? Какое заклинание ты применил? Ягами задумчиво уставился в потолок, дабы немедленно припомнить все свои заклинания, заставляющие половину девчонок школы падать ему в объятия. Но так как его профессионализм в данной области не распространялся на особей мужского пола, он лишь пожал плечами. Трясущейся рукой Ямамото указал на пустующее место Эда. - Да чтобы Элрик так долго болтал с кем — то не из своих, - вообще не понимаю! - парень всплеснул руками, после чего уже более собранным движением поправил очки на переносице. - Что ты ему сказал? Что бы это ни было, я поражён до глубины души! Лайт непонимающе оглядел одноклассника, слегка приподняв бровь. Лично он не видел в происходящем между ним и Элриком ничего странного, ведь он просто задавал вопросы, приходящие в голову. Ямамото же продолжал воззревать на Ягами с деланным уважительным благоговением, а в это же самое время позади него нарисовался ещё один давнишний одноклассник наших героев, имени которого я, увы, упомнить не сумела. Он усмехнулся, после чего уверенным голосом объявил: - Просто Лайт у нас привык обрабатывать странных личностей!.. - отличник было хотел высказать, чтобы думает по этому поводу и попросить товарища не нести чушь на весь класс, ибо люди могли не правильно его понять, и он бы это сделал без зазрения совести, если бы в этот момент над его головой не раздался звонкий девичий голос: - А можно я тоже послушаю? Томое Кабеякава была одной из главных красавиц класса, имеющая твёрдую пятёрку по эстетической шкале Ямамото. Её улыбка всегда светилась жизнелюбием и добротой, да и сама она была подобна сошедшему с небес ангелу. Девушка откинула на спину надоедливую прядь красивых нежно розовых волос, и приветливым взглядом окинула всех находящихся в радиусе двух метров. Не взирая на наивную наружность, Томое обладала сдержанным характером настоящего старосты класса, хотя смотря на её оценки, объективно судить очень сложно. - Как я не пыталась заговорить с Эдвардом — куном, он оставался нем, как рыба. А ты, Лайт — кун, видимо, знаешь способ вызвать его на разговор. Расскажи, а? - Не знаю. - отрезал Ягами, отвернувшись к стенке, стараясь как можно выразительнее показать, что конкретно его всё это касается в самую последнюю очередь. До этого, конечно, юноша честно пытался делать вид, что усиленно размышляет, хотя размышлять, по сути, было не над чем. - Всё равно здорово, - губы Кабеякавы тронула грустноватая, но вместе с тем и радостная улыбка истинного старосты. - я рада, что у тебя появился первый друг из класса. Продолжай дружить с Эдвардом — куном и дальше. «Он мне уже друг, да?..» - Лайт слегка склонил голову, находясь в замешательстве. Назвать Эдварда своим «другом» у парня даже язык не поворачивался, так как всё, что могло послужить ему наградой за потерянные минуты жизни, это угрюмый взгляд, высокомерное фырканье и редкое, но всё же такое неприятное отрывистое «заткнись». Томое посмотрела на Лайта с трогательной мольбой, отражающейся в её выразительных глазах и, сложив вместе слегка бледноватые ладошки одарила нашего героя своей фирменной солнечной улыбкой. На Ягами, конечно, все эти женские штуки не действовали, и, откровенно говоря, он ещё планировал повоевать с глубоким заблуждением одноклассников, — которое парень бы посоветовал им держать при себе — но прежде, чем Лайт успел выразить своё мнение вслух, прозвучало невинное, коронное, такое неуместное, но такое веское женское слово «пожалуйста». Стараясь ещё сопротивляться, отличник сумел выдавить из себя лишь жалкие «эмм» и «аах», которые Кабеякава ошибочно приняла за согласие, и проводив девушку молчаливым взглядом, парень тяжело вздохнул, после чего заметил сочувственно кивающего ему со скрещёнными на груди руками Ямамото. Подобное зрелище заставило Лайта серьёзно задуматься над обществом, окружающим его, а точнее над тем, почему его окружают одни дебилы. На классном часу вечно излучающая энтузиазм и бодрость Вильмас — сенсей объявила, что пора меняться местами. Кабеякава, как староста класса, непосредственно отвечающая за сей ответственный процесс, заранее пронумеровала каждую парту и, написав циферки от одного до тридцати трёх на крохотных листочках бумаги, положила их в небольшую картонную коробочку и предложила передавать её от парты к парте, где каждый ученик будет тянуть жребий. В распоряжении Лайта оказалось отличное место на первом ряду, рядом с окном, выходящим на баскетбольную площадку. Однако своему новому приобретению юноша радовался недолго. Угадайте, кто занял почётное место сзади? Правильно. Неповторимый — и слава Богу — Эдвард Элрик. Шестнадцатое сентября. Всё — таки это был, если можно так выразиться, обычный день, не считая того, что теперь, стараниями Нацу и Грея в классе не стало ещё нескольких горшков с цветами, которые — помирать так помирать! - забрали с собой на тот свет ещё и не в чём не повинный стеллаж, который только в позапрошлом году купили на эти чёртовы родительские деньги. Учащиеся, желающие внести разнообразие в свою «нескучную» жизнь, вдруг стали внимательно слушать сенсея, изредка даже делая вид, что интересуются темой. Конечно, нельзя не согласиться с тем, что постоянное безделье угнетает, но наш внутренний голос всё равно продолжает твердить нам, что впереди вечность. Впрочем, иногда кое — что необычное и случается, что не так уж и плохо. Конечно, Лайту бы хотелось на подольше задержаться в спокойных и размеренных буднях с ничего не выражающей пустой улыбкой, где жизнь протекает незаметно, но так как кое — кто желал совсем другого, а именно Эдвард, «бум», сравнимый с восьми бальным землетрясением не заставил себя ждать. Вернувшись домой раньше обычного, доложив матери обо всех успехах сегодняшнего дня и сев за уроки, Лайт, заглянув в сумку, дабы приняться за физику, к своему великому удивлению обнаружил пропажу тетради. Битый калач пытаясь прояснить самому себе ход происходящего, Ягами пришёл к единственно верному выводу: тетрадь осталась в школе. Тащась по уже привычной дороге наперекор порывистому ветру, Лайт изо всех сил старался получить от этой неизбежной дневной прогулки максимальное наслаждение, то есть совместить приятное с полезным, хотя пока что это удавалось ему с трудом. Идти несколько десятков минут по длинной узкой улице, после чего ещё спускаться к школе по скользким камням удовольствия ниже среднего — так что «беззаботно ходить в школу» как Ямамото у юноши не получалось. Со вздохом приоткрыв дверь спокойным движением, Ягами не торопясь зашагал внутрь класса. Когда же в поле зрения попала его парта, на которой с удивительным благополучием на лице восседал Эдвард, мечтательно созерцающий чистое небо в полу распахнутой мятой рубашке, отличник резко остановился, и по всему телу пробежала мелкая дрожь. Затем на смену ошеломлению и растерянности пришла насмешливая ухмылка на лице Лайта, после которой юноша произнёс, подчёркивая тоном содержащуюся в его вопросе издёвку: - Ну, и что ты здесь делаешь? Разве тебе не нужно разыскивать повсюду людей со сверхспособностями? Эд несуетно обернулся в сторону одноклассника и, ничуть не меняя своего повседневного выражения лица, — разве что от него не несло враждебностью, как обычно — вместо ответа приподнял на уровень своих плеч тонкую тетрадку, подписанную аккуратными, но немного неумелыми русскими буквами «Ягами Лайт». Отличник снова застыл, словно молнией поражённый, ведь кто знает что на этот раз может выкинуть его невполне понятный сосед — психопат. Он смотрел на Элрика так, как будто в руках алхимика вовсе не обыкновенная тетрадь, а бедный заложник, голова которого может в любой момент полететь в противоположный угол. Вопреки всем ожиданиям Лайта, Эд лишь приветливо улыбнулся, слегка приподняв бровь: - Ты чего на меня так смотришь? - Ягами уже порядком отошедший от шока тщетно попытался состроить куда более пристойное выражение лица и, не увенчав не одну из попыток успехом, парень просто отвёл взгляд в сторону. - Почему у тебя моя тетрадь? - Просто я сижу сзади тебя, - начал бывший Стальной, показав пальцем свободной правой руки на свою парту, - поэтому могу наблюдать всё, что с тобой происходит. Включая то, что ты сегодня забыл тетрадь, положив её в в стол. Затем алхимик словно опомнился, он смерил собеседника анализирующим взглядом, после чего потрепав затылок, а заодно и затянув потуже хвост и оперевшись обоими руками о парту, вскинул голову вверх, устремив неподвижный взгляд в потолок. Подобные шаманские ритуалы были Лайту явно не по душе. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ожидая, когда Эдвард всё — таки соблаговолит отдать тетрадь её законному владельцу. Но так как Элрику спешить было некуда, а мнение других его не очень — то и волновало, юноша спокойно, как будто перед ним стоит его давний и очень хороший друг, спросил: - А это девчонка, которая всё время рядом с тобой ошивается... - тут уж нетрудно догадаться, что речь идёт об Амане Мисе. Учитывая это, Ягами насторожился. - Она тебе нравится, что ли? Отличника резко подбросило, передёрнуло, бросило в жар, в холод, опять подбросило, затем всё это произошло в обратном порядке, после чего парень резко отвернулся в сторону и несколько секунд не знал, что ответить, но потом слова градом посыпались с его губ: - Нет, конечно! Не смеши меня! Никогда, ни за что, не в этом мире! - Эд едва удержался, чтобы откровенно не заржать, но потом на его довольной физиономии промелькнуло великодушие и, пару раз тихо хихикнув, бывший Стальной широким движением протянул отличнику тетрадь. - Да ладно, я же шучу! Держи тетрадку. - Лайт было хотел воплотить своё намерение в жизнь, однако как только его ладонь оказалась в паре сантиметров от вышеупомянутого предмета, Элрик вдруг неожиданно отдернул руку и, нахально усмехнувшись добавил: - А кто сказал, что я отдам её тебе за просто так? Ягами предполагал, что Эдвард выкинет нечто подобное, поэтому совсем не удивился, когда тетрадь улизнула прямо у него из под носа. Сделав вид, что он весь во внимании, отличник стал отрешённо гулять пустым взглядом по полу кабинета, пока рядом с ним не прозвучали громкие слова слезшего с парты и вставшего на твёрдую землю Элрика, которые ещё долго звучали в голове Лайта звонким эхом: - Давай будем друзьями! На минуту в классе воцарилась звенящая тишина, которую нарушало лишь размеренное тиканье настенных часов. Ягами медленно поднял глаза на одноклассника, стоящего прямо напротив него с невинной детской улыбкой на лице, растянувшейся во все тридцать два зуба. В груди что — то отчаянно заколотилось, по всему неслушающемуся телу выступил холодный пот, а потерянный дар речи явно не спешил возвращаться. Заметив полуобморочное состояние собеседника, Эдвард непонимающе взглянул в лицо юноше и, потеребив указательным пальцем щёку выдохнул с плохо скрываемым беспокойством: - Я что, сказал что — то странное?.. - Лайт опешил. Почувствовав, как кровь постепенно отливает от головы, он глубоко и облегчённо вздохнул, хотя поверить в сказанное Элриком он всё ещё не мог. - Не выйдет, - сказал наконец парень, - тебе нужен кто — то необычный... А я самый обыкновенный, обыкновеннее некуда! - Неправда. Когда мы разговаривали, я смотрел тебе в глаза и... Вообщем, в тебе что — то такое есть, я в этом уверен! - Нет, - взяв с парты тетрадь по физики, ради которой, если мы не забыли, он и проделал этот нежелательный путь до школы, отрезал отличник. Эд стоял в освещённым дневным солнцем классе, опустив плечи, уже не внимая радостному чириканью птиц, доносящемуся из приоткрытого окна рядом с учительским столом. Он словно отвык от своей, казалось бы, привычной широкой улыбки за эти две с лишним недели и сейчас как будто отдыхал после тяжёлой утомительной работы. По щеке пробежала еле ощутимая капелька пота, которая в последствии без сожаления разбилась о линолеум, однако Эдвард отчётливо уловил звук удара, после чего с его губ сорвался непроизвольный шепот: - Почему? - Ягами слегка наклонил голову, словно вновь раздумывая над какой — то вечной проблемой, - а обычно это занимает не мало времени - и негромко ответил, подведя итог своим недолгим размышлениям: - Честно говоря, я и сам не знаю. Затем, приподняв голову в знак того, что разговор окончен и продолжать его нет ровно никакого смысла, Лайт не торопясь направился к двери и, уже наклоняя дверную ручку пробубнил что — то плохо разборчивое, что в нашем случае вполне можно было счесть за благодарность. Эдвард провожал одноклассника растерянным взглядом, тщетно пытаясь проглотить застрявший в горле комок. В голове был полный бардак, на разборы которого нужен не один час работы над собой, но так как времени было катастрофически мало, а ноги сами собой пошли вперёд, Эд решил в кои — то веки поддаться этому честолюбивому порыву. Глубоко вздохнув, алхимик выбежал в коридор и, дабы удержать равновесие ухватился за дверной косяк; благо Ягами ещё не успел уйти далеко. Алхимик решительно не знал, что ему предпринять в попытке не дать Лайту уйти, поэтому почти не контролируя свои слова он выкрикнул срывающимся голосом: - И ты хочешь всю жизнь прожить, оставаясь в рамках и не знать, кто ты есть на самом деле?! Отличник не обернулся и даже не остановился. Он лишь хладнокровно хмыкнул, продолжая несуетно шагать по направлению к лестнице. Но, чтобы удостовериться в том, что этот тип не будет преследовать его до самого дома, Лайт всё — таки бросил в его сторону: - Хватит уже. Я обыкновенный. - Люди убегают, проживают свою жизнь впустую потому, что боятся принять решение! Если тебя, десятиклассника спросить, что ты будешь делать в будущем, у тебе уже, наверное, готов ответ, да? И ты продолжаешь идти к этому, стремиться к своей цели не смотря ни на что, это благородно, не спорю! Но существовать ради будущего и забыть о настоящем... Ведь прямо сейчас вокруг столько всего интересного и ты можешь это попробовать, когда никому неизвестно, что ждёт тебя за поворотом! А ты предпочитаешь не смотреть на тех, кто тебя окружает, чтобы не сбиваться в начерченного пути. Ты живёшь ради будущего, а не ради настоящего, которое нам даровано. Эдвард медленно поднял глаза, дабы проверить какое действие возымела его проповедь и взгляд его во мгновение ока упёрся в спину Лайта, который теперь просто стоял на месте, не решаясь оглянуться назад. Выпрямившись, бывший Стальной алхимик снова растянул на лице улыбку а — ля «все тридцать два» и, гордо уперев руки в бока, спросил уверенным в себе тоном: - Ну так что, ты согласен? - Ягами тяжело вздохнул, выражая тем самым величайшую вселенскую скорбь, которая когда либо посещала раба Божьего на грешной земле. - Можно подумать, у меня есть выбор... Радостно хлопнув нового друга по плечу, Эдвард беззаботно закинул руки за голову и, с непроницаемо невинным выражение на физиономии побежал к лестнице. Лайт долго и пристально всматривался в постепенно растворяющийся в бежевой краске стен силуэт, - пока тот окончательно не исчез из вида, - судорожно пытаясь понять, что это такое с ним сейчас произошло. События последних тридцати минут плыли перед его глазами с невероятной скоростью, после чего рассыпались, захоронив ответы на вопросы вместе с ненужным сором памяти. Всё, что запомнил из того своего фрагмента жизни Ягами, это трясущиеся руки, желающие немедленно что — нибудь поломать ко всем чертям, изнемогающая болью перегруза информацией голова и рвущиеся наружу не самые пристойные выражения, среди которых была и весьма эмоциональная фраза, которую довольно часто используют в подобных случаях: «Будь ты проклят, Эдвард Элрик!»