За часом час, за мигом миг, За мраком мрак, за страхом страх — Все точно так, как ты привык, За часом час, за мигом миг… Ты ждешь победы — здесь война, Ты ждешь разрухи — вот стена, Ты сам своя судьба. Идти ты хочешь напролом — Смерть поджидает за углом — Она твоя раба, Забудь про страх, забудь про мрак, Про время, что течет; Заботам, мукам, дням, ночам Еще не кончен счет. Ты помни об одном — сейчас, Ты сам себе герой, Оставь волнение и страх, Возьми клинок — и в бой!
Джаспер едва шел. Кажется, еще никогда он не передвигался так мучительно медленно. Но убийца не торопил его и не подталкивал в спину, выкрикивая проклятья. Алек следовал за Джасом мрачной бессловесной тенью, явно получая истинное наслаждение от всего происходящего. Даже с расстояния в несколько метров, разделявших их, Джаспер чувствовал дуло пистолета, направленное ему в спину — кожа между лопаток горела, словно к ней приставили раскаленный утюг. Ноющая, тягучая боль в покалеченной ноге становилась труднопреодолимым барьером на пути к поиску хоть какого-нибудь решения. С каждым шагом и без того слабые шансы на спасение таяли подобно снежинке на раскрытой ладони. Идея пришла внезапно. Возможно, она была глупой, но Джас не располагал временем, чтобы обдумать ее. Скрипнув зубами, он намеренно споткнулся о первую попавшуюся корягу и повалился на землю, корчась от боли. Ставка была сделана на удачу. Действительно, какова вероятность того, что Алек станет силой поднимать Джаспера, приставив пистолет к его виску в качестве аргумента? Какова вероятность, что нервы убийцы сдадут, и он захочет ударить растянувшуюся на траве жертву? Ведь Алек мог прямо сейчас выстрелить ему в затылок — и дело с концом. Но Джас надеялся, что тот наделен хотя бы сотой долей кровожадного безумства Райли Бирса и захочет насладиться животным страхом в глазах своей жертвы, прежде чем нажать на курок. В любом случае терять Джасперу было нечего. — Вставай, убожество, живо! — прорычал Алек, нервно дернув рукой с зажатым в ней пистолетом. — Не могу, — вцепившись пальцами в покалеченную ногу, сквозь зубы пробормотал Джас. Актер из него был никудышный, но ему не пришлось играть: боль в ноге стала адской, словно кто-то вцепился в нее острыми когтями и безжалостно рвал на части. — Поднимайся, тварь! — задыхаясь от злости, прошипел Алек, делая шаг в сторону корчащегося на земле Джаспера. Джас чувствовал, что нервы у убийцы вот-вот сдадут, однако чем это обернется, он не знал. Джаспер попытался абстрагироваться от боли, не позволяя ей затуманить сознание, и сосредоточил свое внимание на противнике. Тот не заставил долго себя ждать: в один прыжок подлетев к Джасу, он схватил его за волосы и рывком дернул на себя, заставляя подняться. Постанывая от боли, Джаспер покорно приподнялся, неуверенно опираясь на здоровую ногу. Как только пальцы Алека, все еще сжимавшие его волосы, разжались, Джас быстрым движением развернулся к противнику лицом, со всей силой ударив его снизу кулаком в челюсть, а другой рукой сжав ему запястье, чтобы тот выпустил пистолет. Проделать все это оказалась так же легко, как отнять у ребенка конфету. Алек, не ожидавший от своей жертвы такой силы и прыти, не успел вовремя среагировать и дать отпор. Его голова резко запрокинулась назад, и он как подкошенный рухнул на землю, не издав ни звука. — Никогда нельзя недооценивать своего противника, — тяжело дыша, заметил Джас, поднимая пистолет. Он знал, что кучка отморозков, державших сейчас под прицелом самых дорогих для него людей, ждут выстрела, который должен означать его, Джаспера, смерть. Поэтому нужно было стрелять. Но куда? В «отключившегося» Алека или просто в воздух? Джасперу совсем не понравился ответ, который старательно подсовывал ему его же разум, все еще затуманенный острой болью в ноге. Но и для взыгравшей гуманности было не самое подходящее время. — Я не могу рисковать, — словно оправдываясь перед неподвижно лежащим Алеком, прошептал Джаспер. Глубоко вздохнув, он закрыл глаза и выстрелил в голову поверженного противника. Стараясь не смотреть на то, что еще мгновение назад было человеческим лицом, Джаспер поспешно отвернулся, проверяя обойму пистолета — всего три патрона. — Да ты точно был идиотом! — язвительно усмехнулся Джас, кинув взгляд через плечо на бездыханное тело. — Надеюсь, твои дружки не многим лучше тебя. Мысли в его голове понеслись с бешеной скоростью, опережая друг друга. Осознание того, что действовать нужно немедленно, а на ум решительно ничего не приходит, зарождало в душе липкое чувство паники, поддаваться которой Джаспер не имел права: все сейчас зависело только от него. Возвращаясь назад, он старался двигаться как можно быстрее и бесшумнее, не обращая внимания на нарастающую в ноге боль. Благо, адреналин в крови был эффективнее любого обезболивающего. Подкравшись к густо растущим вдоль кромки поляны кустам, Джас замер, боясь даже дышать, и окинул взглядом открывшееся перед ним пространство. Бирс навис над Эмметом, сунув руки в карманы брюк, и что-то объяснял ему нарочито-ласковым голосом, а тот лишь усмехался в ответ. Люди Райли стояли в расслабленных позах, явно не ожидая от судьбы никакого подвоха. С замирающим от волнения сердцем Джаспер попытался разглядеть Элис, но с того места, где он сейчас стоял, ее не было видно. В любой момент кто-то из отморозков мог хватиться Алека, которому уже следовало бы вернуться. Счет шел на секунды, а Джас так и не смог разработать хоть какое-нибудь жалкое подобие плана. Пот, струившийся по его лицу, застилал глаза. Промокшая футболка неприятно облепила спину, а сердце то замирало в груди, пропуская удары, то снова пускалось вскачь — в отличие от Эдварда, Джасперу никогда не удавалось оставаться хладнокровным. Его взгляд задержался на черных внедорожниках Бирса, стоявших в отдалении, — в его голове вспыхнула идея. Джас не был уверен, что она сработает. С другой стороны, учитывая то положение, в котором они оказались, выбирать не приходилось — нужно было использовать каждую возможность. Что он мог сделать с тремя патронами в обойме против восьми вооруженных парней, готовых выстрелить в любой момент? Тот эффект неожиданности, который произвело бы его внезапное появление, был бы слишком слабым. Лишь что-то действительно ошеломляюще-мощное могло обескуражить эту свору головорезов. Снова поставив на удачу, Джаспер решил выстрелить в бензобак одного из Хаммеров. С какой стороны ни посмотри, его решение было крайне рискованным, но единственно возможным в сложившейся ситуации. Джаспер никогда не верил в Бога, однако сейчас принялся мысленно молить Всевышнего о том, чтобы в раскаленном на солнце бензобаке оказалось как можно меньше горючего. В противном случае автомобиль просто не взорвется — факт, который упорно попирался голливудскими режиссерами. Но, с другой стороны, если внедорожник взлетит на воздух, и взрыв окажется достаточно мощным, может пострадать кто-то из своих. Джас боялся даже подумать о том, что станет виновен в гибели самых дорогих ему людей. Был и еще один серьезный минус: взрыв дезориентирует не только бандитов, но и ребят. А без незамедлительной реакции Эдварда вся его задумка не имела ровным счетом никакого смысла. Джаспер принялся сверлить взглядом Каллена, сидевшего с каменным выражением лица, в надежде, что тот почувствует на себе его взгляд. Очень многое сейчас зависело от природного чутья Эдварда.***
На какое-то время Эдвард потерял связь с реальностью. Ему казалось, что с прогремевшим выстрелом все вокруг стало рушиться: чистое голубое небо с палящим на нем солнцем, вековые деревья с пышными кронами, злорадно скалящиеся отморозки — картинка рассыпалась, позволяя черной пустоте медленно поглотить Эдварда. Безудержные рыдания Элис выдернули его из мягких лап темноты, напоминая Эдварду о том, что он не один — рядом с ним дорогие ему люди, за жизнь которых нужно бороться во что бы то ни стало. Или хотя бы попытаться. И уж точно нельзя впадать в удушливое отчаяние, полностью затуманивающее рассудок. На смену безысходности и боли от потери лучшего друга, почти брата, вдруг пришло спасительное неверие. «Черт возьми, это же Джаспер! Не может быть, чтобы он не сумел переломить ситуацию в свою пользу!», — Эдвард всеми силами цеплялся за эту мысль, несущую в себе столь необходимую ему сейчас надежду. Чтобы сохранить трезвость рассудка, Каллен старался не думать ни о Белле, сжавшейся в комок чуть в стороне от него, ни о рыдающей Элис, ни о Розали, сжимавшей ту в объятиях; ни об Эммете, на которого сейчас переключился Райли; ни, главное, о том, что со всеми ними теперь будет… по ЕГО, Эдварда, вине! Нет-нет, не думать об этом! Потом можно будет стучаться головой о стену и рвать на себе волосы, но сейчас он не мог позволить себе такую роскошь. Сам не зная для чего, Каллен принялся изучать стоящего рядом парня, прикидывая в уме, как половчее отобрать у него оружие. Тот стоял в расслабленной позе со скучающим выражением на лице, явно не находя для себя в происходящем ничего увлекательного. Эдвард почувствовал какое-то смутное беспокойство. Возможно, он начинал понемногу сходить с ума, но ему показалось, что на него кто-то пристально смотрит — такое странное чувство, от которого возникает непроизвольное желание спрятаться. Стараясь не привлекать к себе внимания, Каллен огляделся по сторонам, но так и не отыскал источник своего беспокойства. Шестое чувство подсказывало ему — это Джаспер. А у Эдварда не было причин не доверять своей интуиции. Уверенность в том, что лучший друг жив, крепла в нем с каждой секундой. Он напряг мышцы, готовясь кинуться на своего ближайшего противника сразу, как только Джас нанесет удар. В том, что тот непременно последует, Каллен почти не сомневался. И не ошибся. Прогремевший взрыв на какое-то мгновение оглушил Эдварда. Полыхнуло жаром так, что ему, ближе всех сидевшему к источнику огня, показалось, будто перед ним разверзлись Врата Ада. Что-то со свистом пролетело над головой Каллена. Машинально обернувшись, он увидел, как горящий лист железа, напоминавший капот автомобиля, врезался в одного из людей Райли, стоявшего позади Эдварда. Понимая, что каждая минута бездействия смерти подобна, Каллен вскочил на ноги и скрутил скучавшего еще несколько мгновений назад парня, который сейчас пригнулся к земле, инстинктивно закрыв голову руками. Без особого труда Эдвард вырвав у него оружие. Выстрелил ему в затылок и, прикрываясь его телом как щитом, стал приближаться к Белле, которая неподвижно сидела на земле, зажав голову между коленей. Рубашка Каллена быстро пропиталась кровью убитого, а запах ржавого металла, ударивший в нос, вызывал головокружение, сдавливал горло и казался невыносимо удушливым. Потому что Эдвард знал — это кровь убитого им человека. Стараясь дышать через рот, чтобы не чувствовать вязкий запах, Каллен бросил беглый взгляд туда, где сидели его друзья, и увидел Джаспера, уводившего ребят в сторону леса. Тело в руках Эдварда дернулось — один из людей Бирса с уродливым шрамом в пол-лица беспорядочно стрелял в него. — Белла, давай, нужно быстрее уходить! — заслонив ее собой, Каллен выстрелил в парня со шрамом, но промахнулся. Тело в его руках снова резко дернулось, заставляя пошатнуться. — Белла, ну же! Но та лишь судорожно всхлипнула, так и не двинувшись с места. Эдвард прицелился и снова выстрелил, на этот раз попав точно в цель. Удерживая одной рукой свой «щит», другой рукой он схватил Беллу за шкирку и резко дернул вверх, заставляя ее подняться. — Давай же, ну! — прорычал Каллен, глядя в округлившиеся глаза Беллы. Там плескались животный страх и отчаяние. — Ты же можешь, давай! Нужно бежать! Быстро! — Она удивленно моргнула и вжала голову в плечи. — Я сказал, быстро! Ну же, твою мать! Наконец ее взгляд стал более осмысленным. Коротко кивнув, Белла развернулась и побежала туда, где только что скрылись ребята, точно так же подгоняемые Джаспером. Не в силах больше удерживать мертвое тело, Эдвард отпустил его и кинулся вслед за Беллой. Только оказавшись вместе со всеми за колючими зарослями кустарника, он позволил себе на минуту расслабиться и отдышаться. — Джас, ты жив, чертяка! — вымученно улыбнулся Каллен. — Да что мне сделается-то? — хрипло рассмеялся тот, привалившись спиной к стволу дерева. Со стороны поляны послышались бранные крики и выстрелы. Эдвард осторожно выглянул из-за кустов и выстрелил в ответ, чтобы удержать противника на расстоянии. — Уходите! Быстро! Я их задержу! — снова нажав на курок, крикнул он. Но, заметив кровь на руке и боку Эммета, обеспокоено спросил: — Что с тобой? — Зацепило обломком машины — так, царапина, — болезненно поморщился он. — Эммет, уводи девочек. — Ловким движением Джаспер вложил в его руку пистолет. — Ну же, быстрее, чего ждем?! — Я не могу оставить тебя безоружным, — замешкавшись, покачал головой тот. — Не беспокойся, у меня остался пистолет Алека, — теряя терпение, ответил Джас. — Когда ты застрелил того татуированного чувака, который схватил за волосы Розали, ты несколько раз подряд нажал на курок. Я слышал сухие щелчки, раздавшиеся после двух выстрелов. У тебя кончились патроны, — возразил Эммет. — Хватит болтать! — рявкнул Эдвард. — Оставаясь здесь, мы с Джаспером должны быть уверены, что в случае чего ты сможешь защитить наших женщин, так что быстро взял пистолет и пошел! Живо, я сказал! — Хорошо. Давайте, быстро-быстро, уходим! — затараторил Эммет, суетливо подталкивая девушек в спины. Неожиданно раздался еще один сильный взрыв — взлетел на воздух второй Хаммер, на который перекинулся огонь с первого. — Слышишь эти хлопки, напоминающие фейерверк ко Дню Независимости? — обращаясь к Эдварду, усмехнулся Джаспер. — Это взрываются запасы патронов наших «дружков». Судя по всему, они тоже остались ни с чем. Но Эдвард не успел ничего ответить другу, заметив, что подгоняемая своим братом Белла, пробежав метров тридцать, вдруг остановилась и упрямо покачала головой. — Ну что еще, Белз?! — грязно выругавшись, воскликнул Каллен и, в очередной раз высунувшись из-за кустов, нажал на курок. Однако вместо выстрела раздался лишь сухой щелчок. — Я не оставлю тебя, ясно?! — сжав руки в кулаки, яростно прокричала Белла и, обернувшись к Эммету, добавила: — А вы идите, быстро! — Не смей, Белла! Не поступай так со мной, я не смогу тебя защитить! — в отчаяние крикнул Каллен, отбросив в сторону бесполезное теперь оружие. — Эдвард, берегись! — истошно заорал Эммет, выкидывая вперед руку с пистолетом и нажимая на курок. Каллен отскочил в сторону одновременно с двумя выстрелами, прогремевшими в унисон. Его левую ногу пронзила острая обжигающая боль, заставившая взвыть сквозь стиснутые зубы. — Это сделал я? — удивленно пробормотал Эммет, кивнув в сторону рухнувшего на землю ублюдка, ранившего Эдварда. — Я… убил… человека? — Он недоуменно взглянул на свою руку, все еще сжимавшую пистолет. — Эммет, мать твою, уводи отсюда Элис, живо! — яростно закричал Джаспер, сползая на землю вдоль шершавого ствола дерева. Он хотел было кинуться к Эдварду, но покалеченная нога решительно отказывалась слушаться его, требуя хотя бы десятиминутной передышки. Очнувшись, Эммет здоровой рукой сгреб в охапку упирающуюся и ежеминутно оглядывающуюся на раненного брата Розали. Вместе с ней он побежал вглубь леса, пропустив вперед Элис, которая все это время беззвучно плакала, прижав ладони к побледневшим щекам. — Пригнись! — превозмогая боль, крикнул Эдвард бегущей к нему Белле. Послушавшись, она незамедлительно упала на траву и последние несколько метров преодолела ползком на животе, который нещадно царапали колючие растения. Ветка кустарника больно хлестнула по лицу — щеку словно обожгло огнем, но Белла не замечала ничего вокруг. Ее взгляд был прикован к сидящему на земле Каллену, который раскачивался взад-вперед, прижимая окровавленные ладони к ноге чуть пониже бедра. — Белз, я же просил тебя идти вместе с остальными, — лишь немного повышая голос, проворчал он, когда Белла обхватила его за шею, прижимая к себе. — У тебя несносный характер, знаешь ли… — Эдвард, ты как? Тебе очень больно? Все будет хорошо, ведь правда же? Мне так страшно, так страшно! — севшим голосом забормотала она, выпуская его из объятий и заглядывая ему в глаза, словно желая прочесть в них ответы на свои вопросы. — У тебя на щеке кровь, — прошептал Каллен. — Ты шутишь? — возмущенно выдохнула Белла. — Это у тебя кровь! Нужно как-то ее остановить… я сейчас! Торопливыми движениями она выдернула из своих джинсов ремень и попыталась завязать его на ноге Эдварда чуть повыше раны. — Я сам, спасибо, Белз, — мягко убрав ее руки, сквозь стиснутые от боли зубы прошипел он. — А теперь уходи, здесь нельзя оставаться. — Я никуда не уйду! Я не могу, зная, что тебя могут убить, я… — И пусть убьют! — гневно перебил ее Каллен. — Много ужаснее, если с тобой что-то случится! — Не для меня, — сердито прищурившись, покачала головой она. Услышав треск ломающихся веток, Эдвард отодвинул в сторону нависшую над ним Беллу и увидел, как Джаспер и один из прихвостней Райли, сцепившись друг с другом, перелетели через кусты, отделявшие поляну от леса. — Как незаметно подкрался, сука, — поднимаясь на ноги, процедил Каллен и злорадно добавил: — Значит, тоже патроны закончились. А ты, — обращаясь к Белле, нахмурился он, — сиди здесь и не высовывайся! Эдварду было охренительно больно, и с каждым шагом становилось все хуже и хуже. Кожа покрылась холодным потом, его знобило. Но он знал, что должен помочь Джасперу, которому сейчас было ничуть не лучше. А еще он должен бороться ради Беллы. Однажды что-то подобное уже происходило с ним. Каллену казалось, будто он вернулся на три года назад, словно время совершило странный виток. Или просто его жизнь движется по заколдованному адскому кругу, из которого невозможно вырваться? Когда Эдвард наконец приблизился к дерущимся, Джаспер держался из последних сил. Противник обхватил его сзади за горло и крепко сжал, перекрывая доступ кислороду. Каллен вполсилы ударил парня ребром ладони по шее, заставляя отпустить Джаса. Оказавшись свободным, тот упал на землю, пытаясь сделать вдох и громко кашляя. Одной рукой Эдвард быстро схватил своего противника за подбородок, а другой — за волосы. С силой наклонив его голову вперед, слегка повернул ее вправо, а затем резко влево — раздался сухой треск ломающихся шейных позвонков. Этот едва уловимый звук срезанировал в Эдварде, заставляя его содрогнуться от осознания, каким безжалостным монстром он может быть, лишая человека жизни и не чувствуя при этом ничего, кроме отвращения. Отвращения, сродни тому, что испытываешь, раздавив ботинком таракана. Эдвард поспешно отвернулся от убитого им парня, почти ненавидя себя за испытываемую сейчас брезгливость, но тут же был сбит с ног и тесно прижат к земле. На какое-то время у него перехватило дыхание и потемнело в глазах. Он не видел нападавшего, но отлично слышал его вкрадчивый голос: — А ты не так-то прост, Эдвард Каллен-младший, — с улыбкой произнес Райли, сдавив ему шею. — Маленький мальчик вырос и превратился в хладнокровного убийцу. Как ты его… эффектно — ценю! Наконец зрение снова вернулось к Эдварду. Он увидел ухмыляющуюся физиономию Бирса, нависшего над ним. До Каллена долетели звуки борьбы, развернувшейся неподалеку, и грязные ругательства Эммета. — Но вот твои достопочтенные родители вряд ли гордились бы тобой, как думаешь? — продолжал ерничать Райли, одной рукой сжимая горло Эдварда, а пальцами другой поигрывая со своим ножом, зловеще сверкавшим в лучах послеполуденного солнца. — Впрочем, совсем скоро у тебя будет возможность лично спросить у них об этом. Или ты не веришь в загробную жизнь? Бирс убрал руку с его шеи, и Каллен понял — сейчас этот псих убьет его. В последнюю секунду Эдвард собрал всю свою силу и задержал его руки с ножом всего в десяти сантиметрах от своего горла. Эдвард чувствовал, что не продержится долго, понимал, что этим лишь оттягивает неизбежное, но инстинкт самосохранения оказался сильнее. Резким движением Каллен отвел руки Бирса влево от своего горла и позволил длинному острому лезвию ножа с легкостью войти ему в плечо. Алая пелена боли затуманила разум, но Эдвард упрямо продолжал удерживать руки Райли, лишая его возможности выдернуть нож и нанести новый, на этот раз смертельный, удар. Однако сил совсем не осталось, левая рука начала неметь. Единственное, что он чувствовал, — это адское пламя, лизавшее его плечо шершавым языком острой, пульсирующей боли. — Ты настоящий боец, Каллен, но неужели ты не хочешь увидеться со своими родителями? — злорадно прохрипел ему в лицо Бирс. В голове Эдварда вспыхнули обрывочные воспоминания, мучавшие его уже много лет: кровь на его любимой желтой пижаме с Микки-Маусом, холодная тяжесть ножа в его детской ладошке и яркие вспышки молнии, освещавшие жуткую картину на широкой кровати родителей. Жгучая ярость, замешанная на ненависти, горячей волной прошлась по телу Каллена, придавая ему новые силы. Он отпустил руки Бирса и тут же ударил его кулаком снизу в челюсть — их с Джаспером любимый прием, способный отправить в нокаут кого угодно. Удар получился не настолько мощным, чтобы «вырубить» Райли, но достаточно сильным, чтобы на время дезориентировать его — большего Эдварду и не требовалось. До боли сжав зубы, он выдернул из плеча нож и, подмяв под себя Бирса, воткнул острое лезвие ему в грудь. — Ты говорил, что получаешь удовольствие, когда нож входит в тело жертвы, — тяжело дыша, прохрипел Эдвард, глядя в округлившиеся от какого-то наивного изумления глаза Бирса. — Ну, так как? Тебе нравится, ублюдок?! Что же ты не наслаждаешься?! А вот мне нравится! С этими словами Каллен вытащил нож из тела Райли и снова воткнул его, а затем снова и снова, и снова… до тех пор, пока чьи-то руки не сжали ему здоровое плечо. — Эдвард, хватит, пожалуйста, не надо! — будто откуда-то издалека долетел до него звенящий от слез голос Беллы. — Ради бога, Эдвард, остановись! Каллен замер, а затем, пошатываясь, медленно поднялся на ноги. Что он чувствовал в эту минуту? Внутри него словно разверзлась глубокая пропасть, на дне которой плескалось едва ощутимое чувство самоудовлетворения и страх от того, что он, вероятно, ничуть не лучше Бирса, раз его убийство доставило ему удовольствие. Белла попыталась осторожно притянуть Эдварда к себе, но тот решительно отодвинул ее в сторону: ему казалось, что у него болит все тело, каждый сантиметр кожи был очагом дикой боли, и любое прикосновение подталкивало его все ближе к черной дыре беспамятства. — Белла, отойди. Я не могу… просто не могу, — пробормотал он, потеряно оглядываясь по сторонам. Джаспер лежал на земле. Его грудь высоко вздымалась, пальцы судорожно хватались за траву — он старался сдержать крик от ставшей уже нестерпимой боли в ноге, чтобы не напугать сидящую рядом Элис, которая то ласково гладила его по лицу, то утирала слезы, бегущие по ее щекам. Эммет сидел недалеко от них, поджав под себя ноги и безумным взглядом таращась на бездыханное тело Феликса, с которым им с Джаспером едва удалось справиться. Сегодня он стал убийцей, но этот жуткий факт никак не хотел укладываться у него в голове. Розали стояла чуть в стороне, перекладывая из руки в руку пистолет, который Эммет сунул ей, прежде чем ринуться обратно на помощь Эдварду и Джасперу. Конечно, они с Элис, выждав несколько минут, последовали его примеру, не в силах просто сидеть на месте и ждать неизвестно чего. Сейчас пистолет буквально жег ей пальцы, но она отчего-то не решалась его выбросить. Белла остановилась в нескольких метрах от Эдварда, нервно закусив нижнюю губу и переминаясь с ноги на ногу, не находя себе места. Ее место было рядом с Калленом, однако тот мягко, но решительно оттолкнул Беллу, дав понять, что тяготится ее помощью и поддержкой. Настоять Белла не посмела: она еще не знала того Эдварда, которого увидела сегодня, и он немного пугал ее. Но Белла все равно безгранично любила его, любила несмотря ни на что и вопреки всему. — Вот и все… — тяжело дыша, заключил Эдвард, ни к кому конкретно не обращаясь. Случившееся вслед за этим стало жестокой насмешкой судьбы, решившей доказать ему, что он слишком рано поставил точку. Белла и Розали первыми заметили вышедшего из тени деревьев того самого парня, который совсем недавно ранил Эдварда, и в которого стрелял Эммет. Каждая из них, не имея ни секунды на размышление, сделала то, что было в ее силах. — Эдвард, — выдохнула Белла, кинувшись в сторону Каллена. Что она хотела сделать? Предупредить его или защитить? Вряд ли Белла сама до конца понимала это. Одновременно с этим Розали нажала на курок своего пистолета и продолжала давить на него в каком-то исступлении даже тогда, когда патроны закончились. Однако парень, державшийся за окровавленный бок, прицелился в Эдварда и успел выстрелить на какие-то доли секунд раньше нее. Каллен же и вовсе не успел заметить убийцу. Все, что он увидел, — это неожиданно возникшая перед ним Белла. Она, сделав слабую попытку ухватиться за рубашку Эдварда, безвольной куклой рухнула к его ногам.