Like a chain

Магнус был прекрасным актёром — Алек держал в голове эту мысль всю последюю неделю. За всё время, прошедшее со встречи с Алистером, он ни разу не выдал своих истинных эмоций и общего дерьмового состояния, которые стали постоянными спутниками Бэйна. Алек бы даже не догадывался об этом, если бы не одно «но». Примерно через неделю после посещения квартиры недомага нефилим встретил в кафе Катарину, которая его сразу узнала и подсела за столик. Пусть её кожа не была голубой, шикарные белые волосы обрамляли узкое лицо и взгляд был такой же: матерински добрый, но с легкой чертовщинкой. — Ну здравствуй, о самый идеальный, горячий, великолепный парень на свете, — усмехнулась она, едва опустившись на стул напротив Лайтвуда. — Чего? — недоуменно переспросил Алек. — Это слова Магнуса, милый, и хотя с ними сложно не согласиться, ты немного не мой типаж. Понимающе кивнув, Александр задумчиво уставился на куриный том-то перед собой. То, что происходило на тарелке, уже мало походило на блюдо и не вызывало никакого аппетита. — Плохой день? — снова вклинилась Катарина, заметив его рассеянность. Она уже успела сделать заказ подошедшему официанту и сейчас ждала своё мороженое с карри. Какой чокнутый додумался внести в меню такое блюдо? — Да не то чтобы, — Алек оторвался от тарелки и посмотрел на девушку. Лицо у нее было участливое и спокойное, и Лайтвуд, подумав, решился задать вопрос. — Скажи, Магнус в последнее время не влипал ни в какие истории? Катарина даже не удивилась. Вместо этого он взяла из общей стопки бумажную салфетку и принялась складывать из нее что-то. — А почему ты спрашиваешь? Действительно, причин как таковых особо не было, но все же поведение Бэйна стало немного непонятным: несколько раз он впадал в какое-то подобие транса и напряженно пялился в стену перед собой, потом вставал и уходил на полчаса в гардеробную. А в одну из ночей он просто не явился в квартиру, в которой Алек теперь проводил большую часть времени, а на утро вернулся с неправдоподобной историей о срочных съемках, о которых он забыл. — Он стал каким-то…рассеянным. Постоянно где-то в себе. Катарина понимающе хмыкнула и придвинула к Алеку готового журавлика. Ей как раз принесли мороженое, ставшее желтым от приправы, и Лосс с пугающим воодушевлением набросилась на странное лакомство. — Это, наверное, из-за Камиллы. Ну ты понимаешь, она в последнее время все соки из него пьёт. Алек хотел было сказать, что в душе не знает, кто такая Камилла, но вовремя закрыл рот, прикусив язык. Конечно, он знал, кто такая Камилла Белкурт. Чертова вампирша, за помощью к которой он обратился и тогда же об этом пожалел. Кто она в этом мире? Вновь бывшая Магнуса? Не хотелось бы встречаться с ней. И чтобы Магнус хоть какие-то дела с ней имел — тоже. — Понимаю, — отстраненно пробормотал Лайтвуд. — А чего ей опять неймется? Катарина, набившая рот мороженым, смогла только пожать плечами. Её бледные губы окрасились в оранжевый, и теперь она выглядела пугающе. Прошло около минуты, когда она все же совладала с десертом и смогла ответить. И лучше бы она не отвечала. — Ну знаешь, брачный контракт, все такое. Она узнала, что Магнус заново влюбился и расстроилась, что не в нее. Теперь донимает его, судом угрожает и расправой от отца. Вроде взрослая дама, а ведет себя хуже школьницы. Брачный контракт. Магнус женат, черт побери! Алек задохнулся от возмущения: волнение за Бэйна резко ушло, сменившись нарастающей обидой. О Ангел, он столько времени водит его за нос, пока сам Алек мучается мыслями о разделившийся на двоих людей любви. А чертов Магнус Бэйн и в ус не дует: бегает со своей женой, ссылается на занятость работой и всеми силами откладывает встречу с ещё одним кандидатом в помощники по связи с магическим миром. Алек даже записал имя и адрес Гелберта Лэйша, «темного мага и последнего представителя расы асмадеусов», и повесил стикер на холодильник, чтобы он маячил перед глазами. — Да уж, это ни в какие ворота, — гневно выплюнул Алек, сжимая кулаки. Бумажный журавлик так и лежал перед ним и несколько не успокаивал. Лайтвуд чувствовал на себе настороженный взгляд Катарины, возможно, она поняла, что только что сказала лишнее, поэтому, поелозив ложкой по растаявшим остаткам мороженого, она вздохнула и нервно произнесла: — Алек, Магнус не хочет быть с Камиллой. Он хочет быть только с тобой. Они не спят вместе, не целуются, почти не видятся. И, честно говоря, сама Белкурт тоже не в восторге от своего мужа. Но её отец и правда имеет кое-какие связи, и с него станется закопать нашего общего знакомого в ближайшем лесу. — Магнус идет на поводу у какого-то влиятельного богатея? Ни за что не поверю, — Алек выхватил из кармана несколько купюр и бросил их на стол. — Там и за твое мороженое. Спасибо, Катарина, был рад увидеться. — Пока, — растеряно крикнула ему вслед Лосс. День становился все более отвратительным: в Нью-Йорке погода испортилась, и вместо теплого солнца и свежего воздуха пришел холодный промозглый ветер, швыряющий в лицо мелкий мусор и листья. Запах в округе стоял прескверный: сильно тянуло сыростью и тиной с Гудзона. Алек запахнул поплотнее куртку и двинулся вниз по улице, в сторону Института. Возвращаться в лофт он не собирался, затаив крепкую обиду на Магнуса. Его чувства к одному человеку в двух разных вселенных стали комом в горле: настоящий Магнус Бэйн явно ни в чем не был виноват, но и на него Алек тоже злился. Иззи бы сказала, что её брату приходится испытывать на себе ПМС, а сам Алек сказал бы, что вокруг него собралась стайка мудаков, пользующихся им же. Размышления радости не добавляли: несмотря на историю о Камилле, отношения к Магнусу не менялось кардинально, и Александр был уверен, что скоро перебесится и попытается поговорить. Они уже проходили через тяжелые испытания, чтобы быть вместе, так что разговор хуже не должен сделать. Побродив в округе с добрых два часа, Алек все же вошел через парадные двери в Институт, чтобы сразу пожалеть о своей точке назначения, до которой он добрался: в холле его вновь окружила стайка особенно приставучих девушек, которые наперебой начали интересоваться, не у Магнуса ли он пропадал все это время. Алек успел отделаться от них на лестнице, когда нос к носу столкнулся с Джейсом. Умоляющие глаза брата произвели на Эрондейла эффект, и, мужественно выпятив грудь, он принялся оттеснять фанаток вниз по ступенькам. — Ты мне должен будешь, — крикнул он напоследок, когда Алек позорно дал деру: бегать от демонов и то приятнее. В комнате Алек заперся и сполз по двери вниз, вытаскивая из кармана телефон. Оказалось, ему пришло с десяток смс-ок от Магнуса. Скрипнув зубами, он принялся перебирать их. «Привет, любимый. Во сколько вернешься?» «Что ты хочешь на обед? Мы можем попробовать шакшуку» «Алек, у тебя все в порядке?» «Если ты не ответишь в ближайшую минуту, я приеду в Институт» «Приехал, тебя здесь нет. Где ты?» «Я вызываю полицию» «Прямо сейчас вызываю!» «Позвони мне. Я очень переживаю. Если у тебя что-то случилось, мы разберемся с этим вместе» «Надеюсь, ты в порядке. Я люблю тебя» Алек отшвырнул телефон в сторону и запустил пальцы в волосы, протяжно застонав. Боже, почему все должно быть настолько сложным? — Я тоже тебя люблю, — вздохнул нефилим. Горло обжигало подступающими слезами, пришлось срочно идти в ванну и окунаться с головой в раковину. Холодная вода быстро вытеснила из головы накатившую усталость, и Алек поднял голову, в следующую секунду едва не заорав от ужаса. В зеркале отражался не он сам и не ванная: казалось, будто он смотрит снизу вверх, из собственной могилы. Над ним возвышался Магнус, сгорбившийся в неестественной позе. Переборов шок, Алек приблизился к зеркалу, разглядывая чернокнижника. У того были грязные спутанные волосы без намека на блестки, пряди закрывали изможденное лицо, и было видно только заросший подбородок. Его локти уперлись в колени, а на безвольно повисших пальцах было видно облупившийся черный лак. — Магнус… Магнус, ты меня слышишь? — неуверенно позвал Алек, боясь даже моргнуть, чтобы не спугнуть галлюцинацию или чем там это все являлось. Маг его явно не слышал, и Алек повысил голос: — Магнус! Эй! Это я! Ты слышишь?! Когда и это не сработало, Лайтвуд в сердцах стукнул по раковине. Удар отозвался болью, и он застонал, хватаясь с выбитые костяшки. И тут Магнус слегка вздрогнул, поднимая голову. Алек задохнулся от увиденного: кажется, Бэйн не спал уже несколько недель, и с каждым прожитым часом становился все менее похожим на себя настоящего. — Магнус! — вновь позвал Алек, которого захлестнула волна надежды: вот сейчас, сейчас маг его услышит, они смогут поговорить и… — Без изменений? — спросил чей-то голос: звуки доносились будто из-под толщи воды, и определить, кто говорил с Магнусом, было невозможно. В зеркале мелькнула чья-то рука, покрытая рунами. Кажется, это Иззи. — Как видишь, — отозвался Бэйн, и Алек понял, что его предыдущая реакция была на приближение Изабель. Грудь сдавило отчаянием: Александр вжался в зеркало, пытаясь все расслышать. — Его раны заживают, и трещины не возвращаются, но он все ещё м… — Нет… — Алек вцепился пальцами в раму, почти касаясь носом поверхности «окна». — Нет же, я жив! Магнус! Иззи! Я здесь! — Он не мертв, — твердо произнесла сестра по ту сторону. Было видно, как у неё трясутся руки, когда Изабель положила пальцы на плечо Магнуса. — Мы оба это знаем, он где-то там. Ты можешь передать ему записку. — Я не знаю, дошла ли она до него, — Бэйн поднял глаза на Изабель: он выглядел совсем потерянным, болезненно уставшим. Алек не понял, когда по его щекам потекли слезы: они с Магнусом плакали одновременно. Ярость и отчаяние душили его, сдавливая горло, мешая дышать и говорить. Сжав пальцы в кулак, Александр вложил все оставшиеся силы в удар, который пришелся точно в середину зеркала. — Магнус! — вырвавшийся на последнем издыхании крик потонул в оглушительном звоне стекла, но вместо того, чтобы расколоться, оно плотным желе обхватило руку Алека. В следующую секунду ставшее словно жидким зеркало пропустило кулак через поверхность, и пальцы нефилима прошли насквозь. — Магнус! Смотри, боже, смотри! — Изабель мгновенно подорвалась с места, хватая мага, но Бэйн уже сам все увидел, резко поднимаясь. — Это же… Они оба неверяще смотрели в то место, где находилась рука Алека, и он, захлебнувшись вновь поднявшейся надеждой, рванул к зеркалу ближе, пропуская вторую руку через жидкое стекло. Она прошла так же свободно, и вскрикнувшая от испуга Изабель схватилась за его пальцы. Боже, она правда держала его за руку! Склонившийся над ним Магнус, кажется, был близок к обмороку: он всматривался в лицо спящего по ту сторону тела с таким неверием и мольбой, и Александр решился продвинуться дальше. Задержав на всякий случай дыхание, он приблизился к зеркалу, окунаясь в него с головой. На секунды его оглушил чудовищный гул, а нос, уши и глаза облепила ледяная субстанция, и всего на мгновение Алек поверил, что сейчас задохнётся. А потом он сделал глубокий вдох, моргнул и прямо перед собой увидел золотые глаза с вертикальным зрачком. — Магнус… — прохрипел Александр, боясь оказаться неправым, но проходит миг — и все встает на свои места: его губы, только приоткрывшиеся после зеркального удушья, накрыл чужой рот. Магнус целовал его как в первый раз, тогда, в его лофте, когда нефилим пришел благодарить за спасение. Этот поцелуй был лучшим из всех, что когда-либо случался после, и Алек ответил на него с тем же неверием, но искренним желанием. Скользнув напоследок языком вдоль его губ, Магнус отстранился буквально на сантиметр. — Боже, боже, это ты… Это правда ты, Александр, — в его голосе слышалась истерика, и Алек поспешил ответить. — Да, да, все хорошо, Магнус, все нормально, я жив! В глазах мага полыхнуло болью и виной. Неприкрытое сожаление отразилось на его лице, когда пальцы с облупившимся лаком на ногтях очертили скулу Алека: его прикосновение было легчайшим и безумно знакомым. — Солнышко, родной мой, твое тело… Я не знаю, как ты смог это сделать сейчас, но я боюсь, что это ненадолго: ты не видишь всего со стороны, но твое тело спит: ты похож на призрак, осязаемый и очень холодный. Алек прикусил губу, борясь с инстинктами, которые просто визжали в его голове: он все ещё чувствовал ноги, которые стояли на полу в ванной, ощущал, как его живот вжимается в кромку раковины, но при этом он боролся со страхом, который охватил его же собственное обездвиженное тело на постели Лазарета. — Я просто… увидел вас в зеркале в ванной. Магнус, здесь все, как в нашем мире, но без магии, без нефилимов, мы все обычные люди, и ты… Алек подавился собственными словами, когда понял, что перед ним сейчас настоящий, его Магнус Бэйн, которому он изменил. Неважно, копия, двойник из другой реальности — это измена. — …ты тут тоже есть, — слабым голосом закончил он, заметив напряжение в глаза чернокнижника. Магнус на секунду замер, а потом помотал головой. — Это сейчас не имеет значение, любимый, скажи мне: ты получил список? Ты чувствуешь что-нибудь? Видишь что-то странное? — Я вижу себя, — немедленно отозвался Лайтвуд, вспоминая видение и сон. — Я вижу себя в отражениях, у меня нет глаз, и все лицо покрыто какой-то черной коркой, будто я горел. — Это проклятие, — оттеснив Магнуса немного в бок, над ним склонилась Иззи. Лицо у нее было заплаканное, и она то и дело размазывала остатки макияжа по щекам, пытаясь собраться. — Алек, мы сражались с демонами, когда тебя прокляли. Ты описываешь то, каким выглядит твое тело сейчас, но Магнус нашел способю все исправить: если нанести твоему телу повреждение ангельским клинком, участок кожи становится нормальным. — Да! Да, точно, я помню, в письме говорилось об этом! — немедленно подхватился Алек. — Я получил его, я даже был у одного из этих магов, но он оказался фальшивкой. Магнус, я потерял список, я не знаю, что с ним случилось, но он исчез! — Тшш, Алек, — Магнус дрожащей рукой погладил его по волосам. — Если это сработало, я могу передать тебе новый тем же способом. — А мы не можем… — Что?! Нет! Ощущение руки Магнуса в волосах и прикосновений Изабель уходит за доли секунды, лица любимого и сестры искажаются рябью, будто кто-то бросил камень в воду, и Алека утягивает со страшной силой куда-то назад. Горло схватывает удушающим жестом, и на миг он видит перед собой чудовищные алые глаза, налитые кровью. Потом в голове раздается звон и наступает тьма. *** — Алек! Алек, ты слышишь? — Магнус встряхнул безвольно лежащее тело, понимая уже, что все закончилось: связь с нефилимом оборвалась. Его лицо вновь застыло посмертной маской, а сжимавшие руку Иззи пальцы ослабли, плавно опускаясь на постель. — Боже, — Изабель прижала ладонь к губам, высоко и надрывно всхлипывая. — Боже, Магнус, он действительно там, он жив, мы можем его вернуть… Не найдя слов, Бэйн молча прижал к себе рыдающую девушку, прикасаясь губами к её волосам. Иззи в его руках затрясло, она почти кричала, заглушая вопль в одежде Магнуса, и маг, не смея себя сдерживать, сорвано выдохнул в тёмную макушку, смежив веки: по щекам потекли черные слезы. Прошла ли минута или целый час — Изабель постепенно успокоилась. Она все ещё дрожала и тяжело дышала, но истерика почти сошла на нет, и она смогла отстраниться от чернокнижника, заставляя себя взглянуть на брата: усыпанное свежими шрамами тело ужасало сероватой белизной кожи. — Мы должны написать ему новую записку, — хрипло пробормотала она, но Магнус не успел ответить: за их спинами с грохотом распахнулась дверь, и в Лазарет вошел Роберт Лайтвуд. За его спиной маячила фигура, облаченная в черный плащ до самого пола, и Бэйн понял, что это конец. — Отойди, маг, — гневно прошипел ему в лицо Лайтвуд и бросил презрительный взгляд на Изабель. — Ты тоже в сторону, дочь. Я забираю тело Алека в Идрис. — Что? — Иззи подорвалась с постели, кидаясь на отца почти с кулаками. — Алек не умер! Мы только что говорили с ним! — Чушь собачья! — гневно выплюнул ей в лицо Роберт. — Он мертв, и брат Церерус это подтвердил! Этот чертов колдун водил нас за нос, а сам ставил эксперименты на моем сыне! Он осквернил своей магией его тело, даже не потрудившись скрыть это! Чем ты там прикрывался, Бэйн, любовью? Чувствами? Не может быть у такого как ты каких-либо чувств, и ты подтвердил это своими действиями! — О чем ты говоришь? — Магнус держался достаточно уверенно, но в его желтых глазах полыхала ненависть. — Как ты смеешь обвинять меня в том, что я причинил Александру боль? — Не строй из себя невинного, отродье. Тебе не стоило рассказывать всем о Раухе, если его призвала не какая-то там немецкая девка, а ты сам! Изабель задохнулась от ужаса, переведя взгляд с отца на Магнуса. — О чем он, Магнус? Ему не дали ответить: в Лазарет, звеня оружием, ворвался отряд нефилимов. Острые наконечники стрел и лезвия мечей указывали на грудь Бэйна. — О, не волнуйся, он ещё сознается во всех прегрешениях. Отвести его в подземелье, — рявкнул Роберт, и стража кинулась исполнять приказ. — А ты, Изабель, подумай о том, что все это время сидела рядом с мертвым братом и его же убийцей. Погребальный костер будет организован в полнолуние, у тебя есть время попрощаться с Алеком. — Нет! — Изабель выхватила из-за пояса кнут, но не успела даже замахнуться: оглушительная пощечина отца буквально бросила её на пол рядом с постелью, где над телом Алека уже склонился Безмолвный брат. Взгляд Роберта переместился с лежащей на земле дочери к Магнусу, лицо которого буквально окаменело. Не единый мускул не дрогнул, когда нефилимы обступили его вокруг: только глаза с вертикальными зрачками, наполнившиеся слезами, смотрели на Александра, которого с самой макушки и по пальцы ног теперь закрывала черная ткань.