Жена по объявлению

Вы когда-нибудь пробовали, как в старых русских сказках, пойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что? Вот примерно так это и выглядело теперь, когда несносный преподаватель доколебался с тремя адвокатскими правилами, которые — Соня в этом уверена — взял из собственной головы. Она так сильно терялась в догадках, что не могла хоть по какому-то критерию отсортировать возможные ответы. В такой ситуации оставалось разве что молиться на чудо. А чудеса, как известно, делаются своими руками. Но в её случае девушка действительно решила полагаться на нечто сомнительное. — Назови мне число, только быстро, — проигнорировав приветствия, потребовала Соня. Миша запнулся на полуслове, на его лице невольно проскользнула маленькая обида. Он полчаса ждал девушку, которую хотел встретить прямо на остановке, но поскольку брюнетка оказалась в пробке, не могла точно оповестить, через сколько прибудет, и парень прождал её на морозе. Соне такой поступок показался жутко не рациональным, поэтому усилия не были оценены должным образом. — Четыреста пятнадцать, — всё-таки ответил староста, впрочем, не собираясь долго дуться. Но дальнейшие действия девушки сбили его с толку. Соня прямо на улице достала из сумки махину. На обложке значилось: «Гражданский кодекс РФ». Пролистав до нужного места, брюнетка пробежалась взглядом по статье с соответствующим номером. «Обязательство прекращается освобождением кредитором должника от лежащих на нем обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора». — Ну и как я должна это понять? — пробурчала девушка. Когда Миша осторожно поинтересовался, чем она занята, Соня ответила честно. — Но почему именно гражданский кодекс? Предмет-то конституционное право, — резонно заметил староста, когда они уже заходили в торгово-развлекательный центр. — Потому что именно он у меня сейчас в сумке. К тому же, в конституции нет статьи под номеров 415, — убеждённо пояснила Соня. Логика показалась странной, но девушку она вполне устраивала. Значит, она будет отталкиваться от прощения долга, а думы, как это правильно растолковать и применить, лучше оставить на свободное время. Немного странно смотреть фильм без попкорна. Цена на него едва ли не больше, чем на сам билет, поэтому Соня покупать подкормку не стала, а Миша почему-то и не предложил. Зато на фильме получилось неплохо расслабиться и получить удовольствие от просмотра. Билет покупал каждый сам себе, а значит теперь их встреча расценивалась как дружеская и не давала повода для непонятных мыслей. И вот, наступил день «икс». На этот раз Соня нервничала едва ли не больше, чем в первый. У неё было плохое предчувствие, и в то же время немного утешала мысль о присутствии, как ни странно, комиссии на последней попытке. Уж наличие других преподавателей не даст Акулову творить, что вздумается, и можно будет даже при хорошем ответе рассчитывать на четвёрку. У девушки подкосились ноги, когда она зашла в аудиторию. Предчувствие не обмануло. Преподаватели из комиссии, её лучик надежды, по неясным причинам отсутствовали. К горлу подступил ком, внезапно стало тяжело дышать и брюнетка стала кашлять в надежде избавиться от этого ужасного чувства. Чем привлекла внимание других студентов, которые стали догадываться, что к чему. Кто-то даже умудрился передразнивать, а другие поддержали идею и тоже стали покашливать. Вдруг Соня упала на пол прямо на входе. В голове помутилось, давление сильно упало, а в районе рёбер почувствовалась боль. Те студенты, что увидели это, не доверительно-ошарашенно таращились, а сам Александр Александрович с невозмутимым любопытством наблюдал за происходящим. Тактику плохого актёра ему уже доводилось встречать за время преподавательской деятельности. — Она же недавно выписалась из больницы, — вслух вспомнил один из одногруппников, который пару раз навещал брюнетку. Хоть замечание он сделал сам, соображал, что к чему, долго. А вот Акулов внезапно выронил ручку и бросился на другой конец аудитории, принялся трясти Соню за плечо, чем делал только хуже. — Эй, скажи, как тебе помочь? — спросил блондин, но его слова слышались словно через вату. — Вызовите скорую! — рявкнул он, и приказ был немедленно исполнен. Первым делом Акулов выпотрошил сумку Сони, в надежде найти ингалятор астматика или какие-нибудь лекарства, но ничего подобного не обнаружил. Только пенал с письменными принадлежностями, да гора учебников. Последним вылетел футляр с циркулем, пластиковая крышка которого грустно треснула и покинула своё место. — Вроде она лежала с бронхитом — робко оповестил всё тот же одногруппник, и если бы он не стоял ближе всех остальных, Акулов и не услышал бы его.  — Дайте обезболивающее. Анальгин у кого-нибудь есть?! — продолжал раздавать команды он. Обезболивающего у публики оказалось более, чем достаточно. Самый быстрый был послан за водой, Соня была переведена в горизонтальное положение. Лишь когда потребовалось запить таблетки, Саша поддержал её, но проглотить их удалось девушке с трудом. Дальнейшего ухудшения состояния не наблюдалось, но лишь только блондин успокоился, студентка потеряла сознание. Первая мысль — болевой шок. — У меня так дядя задохнулся, — вскрикнула одна из девушек. — Она не может дышать от боли, сделайте что-нибудь! Недолго думая, блондин зажал Соне нос, раскрыл рот и с промежутком в несколько секунд выдохнул в неё воздух. — Даже не вздумай умирать, слышишь? — обычно невозмутимый преподаватель явно паниковал, но всё-таки ситуация была критической, чтобы кто-то этому удивился. Прямо сейчас он проклинал скорую, которая так долго едет, а Соня всё не могла дышать самостоятельно. Так, во всяком случае показалось, ибо грудная клетка выглядела неподвижной. Лишь потому, что его ладонь волей случая оказалась в какой-то момент на грудине, Александр Александрович что-то заподозрил. — Вон все, быстро! — вдруг приказал он, и все как один подчинились, выходя из ступора, а в последствии из аудитории. Лишь двух девушек преподаватель остановил буквально в последний момент на случай, если ему потребуется помощь. На Сониной блузке было много пуговиц, возиться с которыми времени не хватало, и Саша расстегнул её одним рывком. Так он и знал. На ключице были видны набухшие вены, но также хорошо различалось, что правая половина, правое лёгкое — работает. Соня дышит, но лишь здоровым лёгким, а это уже не походило на остановку дыхания из-за болевого шока. — Это пневмоторакс. Где скорая? Звоните спрашивайте, — смекнул Акулов. Одна из оставшихся студенток очень удивлённо посмотрела на преподавателя, когда услышала столь сложный медицинский термин. Другая стала звонить — машина была в пути, но приехала бы не раньше, чем через семь минут. Это слишком долго, кислородного голодания и его последствий было не избежать, а искусственное дыхание в этом случае только ухудшало ситуацию. Пневмоторакс — застой воздуха между слоями плевральной полости, из-за чего происходит спадение ткани лёгкого, и Акулов это знал. Внезапно он схватил выпавший ранее из сумки циркуль, вытащил иглу и вонзил её Соне в область рядом со вторым ребром. Студентки разом вскрикнули, одна не устояла на ногах и, вслед за Соней, оказалась на полу. Благо, без серьёзных последствий. Игла так и осталась между рёбер, однако почти сразу брюнетка задышала нерабочей ранее половиной. Александр Александрович выдохнул, перекатившись на пятую точку. Он до сих пор не понимал, какое место имел пневмоторакс при бронхите-то, но не настолько разбирался в медицине, чтобы поставить диагноз. В конце концов, первая помощь — это то, что от него требовалось. Ни больше, ни меньше. * * * — Даже не вздумай умирать, слышишь? — сквозь шум в ушах доносится до неё голос. Соня пытается пойти на него, но не может пошевелиться. Боль продолжает сковывать тело. Внезапно она чётко понимает, что видит сон, потому что все картинки перед глазами — события, что уже происходили. А она — всего лишь зритель. Соне редко снятся такие сны, но в этом она видит себя от третьего лица. Маленькая девочка на платформе пустующего метро. Нет, уже на лавке. Она и сейчас помнит то ужасное чувство, желание умереть из-за потери близкого, её отца. А всё потому, что ей однажды не поверили. Не поверил тот самый человек, который сейчас сидит перед ней. Она ненавидит его. Заявляет об этом открытым текстом, но шатен не воспринимает слова расстроенной девочки в штыки. — Я знаю. Я знаю, что это моя ошибка. Я не поверил тебе сам, и не смог убедить в этом остальных. Я ничего не могу исправить, но позволь заботиться о тебе, вместо твоего покойного отца. Я что угодно сделаю! Ты не останешься одна, — и хоть слова звучат искренне, а в голосе неподдельное раскаяние, Соня кричит, что ей не нужно ничего от такого ужасного человека и требует позвать маму. Потом темнеющее подземелье метро начинает медленно светлеть. Она узнаёт больничную палату, и знакомое лицо в паре метрах пристально наблюдает за ней. Соня узнала Акулова в этом человеке, пришедшем её навестить. Вопреки привычному сценарию, она хорошо помнит всё произошедшее вплоть до потери сознания. — Что со мной произошло? — осторожно спросила она, но боли почти не было. Никогда прежде с ней такого не происходило. — У тебя появился пневмоторакс. Врачи диагностировали буллезную эмфизему лёгких. Судя по всему, эта патология возникла у тебя недавно из-за тяжёлой формы бронхита, — передал Саша слова медиков и встал. — Не беспокойся, скорее всего тебе потребуется операция, но это излечимо. Твои родители уже в пути, они будут здесь очень скоро. После этого мужчина направился к выходу из палаты, но Соня окликнула его, правда, в неформальной форме. — Подожди, что с экзаменом? — спросила она. — Ну, а ты нашла ответ на мой вопрос? — развернувшись, поинтересовался блондин. — И да, когда говоришь со мной на тему учёбы, обращайся как положено, — даже сейчас этот упрямый препод продолжал придираться даже не смотря на её состояние. Соня рассеянно поморгала и задумалась. — Ответ на ваш вопрос… Это умение прощать долги. Помогать клиенту, даже если ему нечем оплатить. — Ну, это ты выдала перспективу государственного адвоката. Однако это вовсе не то, что я имел ввиду, — разочарованно протянул Акулов и пошёл дальше. — А что теперь? — Соня резко села, что не сыграло положительную роль на её состоянии, голова немного закружилась. — Неужели вы меня исключите из-за этого? — Да, — без тени сомнения заявил преподаватель, не оборачиваясь, а в следующую секунду его и след простыл. Когда пришли обеспокоенные родители, Соня залилась крокодильими слезами. Она всё-таки не осталась одна — отчим злился вместе с ней, угрожал отлупить этого негодяя-преподавателя, потом стал заверять, что договорится, и вообще всячески поддерживал приёмную дочь. Мать же больше волновалась из-за случившегося и побежала вылавливать врачей. Как, ну как он может так поступить? Он спас её, без его помощи Соня, возможно, не протянула бы до приезда скорой, даже взял на себя ответственность за то опасное действие, когда проткнул межрёберную область, да ещё и нестерильной иглой. Только-только показался нормальным человеком, который тоже умеет волноваться за других, а не бесчувственной холодной ледышкой, покрытой слоем колючего снега. Да ни грамма сочувствия в нём нет! Почему из всех преподавателей на кафедре ей попался именно этот ненормальный? И почему из всех людей Петербурга именно он — тот, кто предоставляет ей жильё? Это, похоже, какое-то проклятие.