Жена по объявлению

Весна в этом году стала проявлять себя рано. Уже в середине февраля выпадали деньки, когда снег начинал подтаивать, и некоторые сосули падали с крыш и навесов, завершая свою и без того недолгую жизнь. Но резвые детишки спешили подобрать наиболее большие осколки и играли с ними в войнушку, причем оружие считалось тем круче, чем большая сосуля досталась. Соня вдыхала потеплевший влажный воздух и довольно щурилась, глядя на выходящее из-за облаков солнце. Заразительно хорошим настроением обладали почти все прохожие, ведь ясная погода в Питере, да ещё и в это время года — не такое уж частое явление. Лишь один выделялся из жизнерадостной толпы школьников — среднего роста паренёк с молодёжным рюкзаком за спиной, но очень угрюмым взглядом. «Наверное, с девушкой поссорился» — подумала Соня и неспешно побрела вдоль улицы, то и дело голодными глазами поглядывая на кафе и шаурмичные. Теперь она много ходила пешком, а ела только дома. За отсутствием других вариантов ей приходилось продолжать жить с Акуловым, но теперь брюнетка его не то что на дух не переносила — абсолютно ненавидела. Он так и не поставил ей удовлетворительную оценку на экзамене. В их университете с этим делом долго не тянули, а потому вопрос об исключении стал очень остро. Сонин отчим всё-таки смог добиться того, чтобы её оставили, но пришлось отстегнуть немалую сумму за обучение, как настоящему платнику. Даже по всем документам Соня больше не значилась на бюджете, но больше всего её беспокоило, откуда родители в короткие сроки смогли достать такую сумму. Девушка долго отговаривала их, старалась убедить, что университет ей не нужен и она лучше пойдёт работать, но мать есть мать. Вот и приходилось экономить на всём. Подработку с нужным графиком найти было сложно с учётом прыгающих пар и окон, но Соня во что бы то ни стало хотела вернуть родителям все деньги, причем собиралась делать это регулярно. Акулов сдерживал слово и остатки от покупок не особо проверял, плюс выдавал карманные деньги. Именно это Соня и откладывала. В руке, по привычке сунутой в карман зимней куртки, завибрировал телефон. — Я около суда, а ты где? — спросила брюнетка у собеседника на другом конце. — Извини, я домой возвращаюсь, там ЧП. Чокнутая бабка нас затопила, — беспокойным голосом ответила Карина. — Ничего себе! Помощь требуется? — предложила Соня. Помощь не требовалась. Девушка вздохнула и подумала, что слишком уж часто её планы срываются в последнее время. С этого семестра у них начался предмет уголовное право. Преподавательница была нормальной, но очень придирчивой к пропускам, а первых две недели Соня снова пропустила, поскольку ей всё же пришлось перенести операцию на лёгкое. Отрабатывать женщина заставляла в суде. Вместо пропущенной пары нужно было прийти на разбор дела, а потом подробно расписывать его суть и отвечать на вопросы. И можно было бы вместо этого посмотреть суд по телику, но преподавательница также требовала фотографии с места действия, подтверждающие личное присутствие на деле. Как Соня поняла уже давно, у каждого, кто пошёл дальше магистратуры, свои заморочки. Во всяком случае этот вариант лучше, чем Акулов, который, к величайшему сожалению, продолжал вести конституционное право. Как Соня ни старалась, а при таком раскладе не могла свести их взаимодействие к минимуму. Ну что ж, придётся ей одной сидеть на разбирательстве дела. В здании суда девушка уже была. Достаточно много времени прошло с тех пор, но, что иронично, она была в том, который сейчас находился перед ней. Точнее, иначе — брюнетка выбрала из всех судов именно этот, потому что уже была в нём. Узнать здание изнутри было сложно — за прошедшее время его хорошо отреставрировали, сделали ремонт, но кое-что Соня находила узнаваемым. Эти воспоминания не из приятных. Тогда её родной отец был ещё жив. Семья жила в достатке и процветании, здесь, в Петербурге. Соня ходила в средние классы школы, у неё было много подруг, с которыми они весело проводили время. Частенько ходили в парки аттракционов, кино, площадки с игровыми автоматами. В тот день отец придумал для неё что-то необычное — позвал в океанариум. Но Соня отказалась идти вместе — она считала себя взрослой и не хотела позориться. А буквально на следующий день пришла повестка в суд. Нет, судили не отца Сони, а другого человека, которого она уже видела ранее. Добрый дядечка часто к ним заходил и приносил ей различные сладости и игрушки. Но однажды девочка стала случайным свидетелем ужасной сцены — этот гость нанёс несколько ударов её отцу, а потом угрожал пистолетом. Отец тогда попросил ничего не рассказывать маме. Соня была единственным свидетелем того происшествия, поэтому тоже присутствовала в суде, но словам ребёнка, которому и четырнадцати не исполнилось, не поверил даже прокурор. Когда человек не верит во что-то сам, ему очень сложно убедить в этом остальных, поэтому дело выиграл адвокат. За отсутствием достаточного количества улик подсудимого отпустили. В ту же ночь в их квартиру вторгся тот мужчина и убил отца. Сам нападавший тоже пострадал, но выжил, впрочем, получив тюремный срок. Как часто мы жалеем о том, от чего в своё время отказались. Или о неверно принятом решении в целом. Сейчас девушка бесконечно корила себя за то, что не пошла тогда с отцом в океанариум, глупенькая маленькая дура. О своём желании стать адвокатом, к слову, Соня соврала. Напротив, она не понимала, как можно занимать эту должность, оправдывая и защищая тех, кто чаще всего приходит в суд — воров и убийц. Лучше бы сказала правду, может тогда Акулов и не приколебался бы с дурацкими тремя правилами. В очередной раз неверно принятое маленькое решение изменило её судьбу в корне. Соня остановилась перед входом в зал суда. Заседание, судя по всему, уже началось, только вот девушка не сильно спешила. Осмотревшись по сторонам, брюнетка убедилась, что её никто не видит, а затем быстро сделала несколько селфи для преподавательницы. Как же глупо она выглядела со стороны. Тихонечко открыв дверь, Соня прошла к местам для слушателей и устроилась с краешку. Затем стала копошиться в сумке в поисках блокнота с ручкой, дабы записывать то основное, что ей потом придётся отвечать. При этом она параллельно слушала речь прокурора — мужчины лет тридцати, на редкость харизматичного и статного. — Подсудимый обвиняется в умышленном убийстве любимого питомца пострадавшего — щенка чихуахуа стоимостью пятьдесят тысяч рублей. Согласно статье 167 уголовного кодекса Российской Федерации, обвиняемый обязан выплатить полную стоимость щенка, который в данном деле рассматривается как имущество владельца. Кроме того, согласно статье 151 гражданского кодекса Российской Федерации, подсудимый также должен выплатить компенсацию пострадавшему за моральный ущерб в размере десяти тысяч рублей, — на этом прокурор закончил свои обвинения и сел на место. Судья обратилась к обвиняемому с уточнением, понятно ли ему содержание обвинения и согласен ли он с ним. В этот момент Соня впервые посмотрела на подсудимого и была несколько удивлена. Им был тот самый угрюмый мальчик, больше похожий на школьника, чем на студента, которого она заприметила недавно в толпе. — Нет, я не согласен с обвинением, — несколько импульсивно сказал он. — Представитель защиты, ваша позиция по предъявленному обвинению? — дала судья слово адвокату. Соня старалась быстро дописать суть обвинения, что было не очень удобно делать на коленке, ещё и ручка периодически отказывалась писать. Но знакомый голос заставил её очень резко поднять голову, аж шея хрустнула. Девушка открыла рот и уставилась на адвоката, коим являлся никто иной, как Акулов. Она очень по-идиотски выглядела со стороны сейчас, благо, никто не видел этого удивлённого лица студентки, не ожидавшей встретить здесь своего преподавателя. Зрение у девушки было не идеальным, поэтому она стала щуриться, всё ещё сомневаясь в открывшейся правде, но это действительно был Саша. Не менее представительный, чем прокурор, но почему-то на лице не было присутствующих во время лекций очков. Стало быть, он их не для зрения таскает, а просто для солидности? — Я отрицаю все обвинения, — размеренно и спокойно сказал Акулов. Это было смелое заявление с его стороны. Соня видела это дело следующим образом: обвиняемый так или иначе убил животное пострадавшего, а значит ему всё равно придётся выплатить стоимость щенка. Поспорить можно было бы только насчёт компенсации за моральный ущерб, и то весьма спорный вопрос. — Переходим к исследованию доказательств дела, — словно по шаблону — а шаблоном эти давно заученные фразы и являлись, сказала судья. Прокурор вышел из-за стола. — Очевидно, что пострадавший и подсудимый были в плохих отношениях. Студент держал обиду на своего преподавателя, который отказался ставить ему положительную оценку на экзамене, в результате чего подсудимый решил ему отомстить и умышленно убил любимого питомца пострадавшего — щенка чихуахуа, — выдвинул прокурор первую версию. После этого был приглашён свидетель — одногруппница подсудимого. Зачитав присягу, она дала показания: в самом деле, он ещё в течение семестра постоянно недолюбливал преподавателя и старался всячески мелко ему напакостить, и эта неприязнь была взаимной. После же заваленного экзамена несколько раз говорил, что хочет отомстить. Соня нервно теребила ручку и кусала губы. Удивление от встречи преподавателя на время отошло на второй план, когда она услышала, что сделал подсудимый. Девушка ненавидела издевательств и жестокого обращения с животными, намеренно же убивать хрупкую дрожащую собачку в качестве мести — каким ублюдком надо быть, чтобы додуматься до этого? Дальнейшее слово было дано адвокату. Акулов вышел из-за стола и вставил флешку в ноутбук, с которого на проектор вывел подготовленный показ слайдов. — Ваша Честь, это лишь косвенное доказательство того, что убийство собаки было намеренным, — заявил блондин. Да уж, эта роль подходит ему, как никому другому. Оправдывать негодяев — таких же, как он сам и иногда даже ещё хуже. Соня не смогла воздержаться от комментария: — Бред какой-то, он виновен, — пробурчала она так, чтобы это было слышно, но в то же время несколько неразборчиво, соединив слова с наигранным кашлем. На секунду Акулов повернул голову на источник звука. И хоть Соня сидела сзади всех, ей показалось, что преподаватель увидел её среди всех и слегка прищурился. Такой взгляд обычно у хищника, который готовится к атаке. Но это длилось лишь мгновение, затем Акулов с помощью пульта переключил слайд, на котором были предоставлены фотографии. На каждой из них был запечатлён подсудимый с какой-нибудь зверушкой — чаще с собачкой или кошечкой, но были тут и птицы, и змеи. У некоторых была перебинтована лапка или хвост. — Обратите на это внимание. Мой подзащитный с детства любит животных и часто помогает им. Он лечит их и относит в приют, других просто подкармливает. Последняя фотография была сделана два месяца назад, когда он уже состоял в плохих отношениях с пострадавшем. В тот вечер подсудимый, рискуя собственной целостностью, спас щенка из проруби. Такой человек не стал бы убивать животное ради мести, — сделал заключение Акулов и после разрешения судьи вернулся на место. В качестве дальнейших доказательств прокурор сослался на слова пострадавшего, который утверждал, что убийство щенка было намеренным: студент со всей силы пнул его ногой, а когда щенок отлетел и ударился об дерево, с особой жестокостью стал его топтать. — Кроме того, подсудимый мог специально избрать такой способ мести, чтобы отвести от себя подозрения и избежать наказания. За неимением свидетелей самого происшествия, мы не можем узнать, было так на самом деле или нет. Но есть улики, подтверждающие слова пострадавшего. После мед экспертизы было установлено, что все внутренние органы щенка были раздавлены, а кости переломаны. Кроме того, на теле собаки были обнаружены отпечатки подошвы, что свидетельствует о том, что его топтали, — выдвинул доказательство прокурор, а также предоставил фотографию тельца, на котором хорошо виднелись следы обуви. «А этот прокурор хорош» — подумала Соня. В будущем она хотела стать таким же прокурором, мастером своего дела, который будет отыскивать доказательства против преступников и наказывать их. Но который не будет считать слова ребёнка заведомо неправдой, как это случилось с ней, а будет объективно оценивать ситуацию и разбирать на крупицы каждое дело. В то же время неприязнь к адвокатам усиливалась с каждой секундой — всё связанное с Акуловым теперь имело плохие ассоциации. — Ваша Честь, позвольте опровергнуть выдвинутые доказательства. Размер отпечатка обуви, который был обнаружен на теле щенка, не совпадает с размером обуви подсудимого. У подсудимого сорок второй размер, на теле — сорок шестой, — как только ему было дано слово, выступил Саша. Всё это подкреплялось письменными заверениями, которые были сделаны ранее следователем. В зале удивлённо перешептались. В свою очередь, прокурор сказал, что точно определить размер отпечатка обуви на теле чихуахуа сложно, поскольку он полностью не вмещался на него. Других людей в радиусе видимости не было, а значит студент — единственный подозреваемый. Но свой козырь Акулов ещё не использовал. — Так или иначе, но мой подзащитый — не единственный человек, который находился рядом с щенком, — резонно заметил он. — Пострадавший тоже может являться подозреваемым, — выдвинул мужчина совершенно бессмысленную теорию. Нет, ну это полный бред! Зачем преподавателю убивать собственную собаку, а потом самому подавать в суд на студента, не будучи уверенным, выиграет дело или нет. Да, у суда есть слабая сторона. Правда не всегда побеждает в суде — но то, что побеждает, считается за правду. Судье наплевать, кто говорит честно, важно одно — есть у тебя доказательства или нет. А истинна так или иначе существует, и, если хорошо присмотреться, её можно обнаружить. Она будет искать лазейки даже спустя годы, но найдёт способ выбраться и показать себя. — У меня есть свидетель.