Русская матрёшка

      Я поставил дымарь на согретую солнцем землю. Потягиваясь от приятной усталости, улыбнулся своим мыслям и упал в высокую ароматную траву, растянувшись на земле во весь рост, словно кот миссис Хадсон. Я блаженно зажмурился от ярких лучей и, казалось, готов был замурлыкать. Над моей головой проплывали облака, ложась размашистыми невесомыми мазками художника-импрессиониста на безграничное небо цвета берлинской лазури.       Прошло полгода, как я поселился в небольшой деревушке в Суссексе: я оставил тесный Лондон, нашёл в себе силы расстаться со своей практикой, почти исцелился от прежних волнительных воспоминаний, связанных с событиями в Брайени-Лодж (см. прим.1), и сейчас был занят исключительно пчёлами.       Эти проворные, трудолюбивые существа теперь занимали мой ум и время. Рой насекомых заменил мне таких же суетливых лондонцев: матка-королева, трутни-джентльмены, пчёлы-рабочие, пчёлы-солдаты как будто представляли собой примитивную модель большой страны. К сожалению или к счастью, в семье пчёл не творили злодеяний: среди насекомых не было преступников, хотя подчас улей и подвергался нападению хищных ос. В этом небольшом независимом государстве не велось никаких колониальных войн! Пчёлы отважно защищали свой дом, их солдаты гибли сотнями, но какая это мизерная цена за спокойствие и жизни десятка тысяч полосатых товарищей?       Лето, словно на прощанье, радовало непривычно сухой и тёплой погодой…       Моё сердце успокоилось и как мотор самодвижущегося экипажа работало в груди ровно. Я был благодарен новому чувству, захватившему меня в этом 1904 году. Я вдруг осознал, как прекрасен каждый миг жизни, как скоротечно время, как удивительна природа. Я стал ценить время и наслаждаться каждой минутой. Мой друг – доктор Джон Уотсон, отважившись оставить семейный уют лондонских апартаментов на улице Королевы Анны, удивился бы произошедшей во мне перемене: из бесстрастного мыслителя я превратился в восторженного наблюдателя.       Вот и сейчас я вдыхал пряный аромат луговых трав, вслушиваясь в жужжание и шелест мелких крыльев полосатых насекомых: пчёлы спешили быстрее доставить ношу пыльцы домой, словно слуги из универмага в Холборне с грузом покупок леди. Август подходил к концу, через пару недель буду качать мёд и порадую старого друга и его семью вкусным и полезным лакомством…       Мои размышления прервал назойливый шум. Вдалеке я снова услышал стук мотора: вновь автомобиль? Звук нарастал, машина приближалась, но, к счастью, проехала мимо моего дома. Моё блаженство вновь не было потревожено никем, даже почтальоном. Снова тишина: шёпот листвы, звон пчёл, колыхание травинок на ветру… Спустя пару минут шум двигателя вернулся и, наконец, выдыхая бензиновый смрад, чудовище заполнило кристальный воздух запахами масла и нагретого металла, остановившись передохнуть в тени моего дома. Издав грозный рык, металлический монстр потребовал к себе внимания, но двери здания так и не открылись. Я не ожидал никаких визитов:       - Кого ещё там принесло? – резко отозвался я, с неохотой расставаясь со своими неутомимыми питомцами. Это было нелюбезно по отношению к гостю. Однако, природное любопытство взяло верх, и я поднялся на ноги.       Заслонив ладонью глаза от солнца, я пристально вглядывался: перед крыльцом моего дома стоял роскошный автомобиль, чёрно-синий лак едва проглядывал сквозь дорожную пыль. Очевидно, машине пришлось проделать путь от самого Лондона. Шофёр открыл двери, и из кабины показался грузный пожилой джентльмен во фраке. Он неуклюже выбрался из автомобиля, затем, сняв цилиндр, вытер лысину платком, затем щёлкнул крышкой вынутых из жилетного кармана часов и, степенно опираясь на трость, направился к двери. Его спутник – подтянутый русоволосый джентльмен средних лет, также одетый во фрак, лёгкой походкой поспешил вслед за ним. В солнечном луче жёлто-красной эмалью сверкнул орден, украшавший лентой шею мужчины.       Я одёрнул пуловер, пригладил всклокоченные игривым ветром волосы и направился к гостям, улыбаясь самой учтивой улыбкой, на которую был способен.       - Майкрофт! Рад тебя видеть, братец! Как прошло путешествие из Лондона? – пожимая руку старшему брату, спросил я. Я понимал, что только лишь чрезвычайные обстоятельства вынудили моего брата нарушить установленный порядок: «Уайтхолл - Пэлл-Мэлл – клуб «Диоген» и отправиться в пригород, да еще и на быстроходном, пылящем автомобиле, а не в окружении комфорта купе первого класса.       - Ох, Шерлок, этот болван - шофёр катал нас по окрестностям, как будто желая развлечь созерцанием красот Суссекса после лондонского однообразия, – услышал я, усмехаясь. - Мы едва нашли твоё уединённое пристанище!       - Добрый день, сэр, - я протянул руку молодому джентльмену.       «Орден; крепкое, уверенное рукопожатие холёных рук, особый взгляд, покрой дорогого фрака, сшитого парижским портным по образу английских костюмов, частички пушистого пепла русской сигары – все эти признаки, несомненно, указывают на восточноевропейского дипломата» - подумалось мне.       - Добрый день, мистер Холмс, - поздоровался мужчина с едва заметным славянским акцентом. – Моё имя – Sergey Belskiy. Полномочный посол Его Величества Императора Николая II.       Я жестом пригласил в свой загородный дом одетых во фраки гостей, словно в ожидании высочайшей аудиенции, и предложил им чаю. Я решил, что буду всячески скрывать свою заинтересованность этим неожиданным визитом.       - Кхм… Шерлок, - проговорил, наконец, Майкрофт, допивая вторую чашку чая. – Смею сказать, что мистер Бельский и я прибыли по весьма важному поручению…       Я обратил внимание, что руки моего брата слегка дрожали от волнения, когда он пытался обрезать перочинным ножом кончик сигары. «Ого! Дело приняло серьёзный оборот!»       - Слушаю вас, господа, - заметил я покровительственным тоном, с едва заметным вздохом прикрывая веки.       Я избавился от своей ежедневной привычки выкуривать несколько трубок благодаря пчёлам, не терпящим терпкого запаха табака, но теперь предвкушал хотя бы ощутить аромат русской сигары – несомненно, подношение мистера Бельского.       - Прежде всего, - начал Майкрофт, с удовольствием раскуривая подарок посла, - я хочу предупредить, что речь идёт о деле государственной важности двух монархий, следовательно, нужно сохранить всё в тайне, - я согласно кивнул, отключая все чувства, кроме слуха и обоняния. - Шерлок, у русских жандармов имеются сведения о подготовке серии покушений на высокопоставленных лиц в Российской империи, которая ведется здесь – на территории Англии.       Я открыл глаза, разом оставив своё напускное спокойствие и безмятежность. Затем, скрывая перед гостями своё нетерпение немедленно приступить к делу, я поднялся с кресла.       - Отлично, что ж, тогда дело за малым – арестовать предателей, - проговорил я. – Вам к инспектору Хопкинсу: я и Лестрейд вышли в отставку.       Майкрофт и господин Бельский обменялись удивлёнными взглядами.       - Простите, джентльмены, но, к сожалению, я не беру дел. Я оставил практику, - я печально вздохнул и развёл руками. - Сейчас у меня другие заботы, - с этими словами я подошёл к улью, который взялся усовершенствовать, и с безразличным выражением лица взял молоток.       Русский посол сглотнул так судорожно, что дёрнувшийся кадык потянул вниз муаровую ленту ордена Святого Владимира. Этот доселе важный государственный муж беспомощно, словно ребёнок, с немой мольбой оглянулся на Холмса-старшего. Лукавым прищуром серых глаз брат видел меня насквозь. Я хорошо знал, что означает эта еле заметная ухмылка Майкрофта.       - Помилуй, Шерлок! – всплеснул полными руками братец. – Безопасность всей Европы... Две сильнейшие державы – Британия и Россия… нуждаются в твоей помощи!       - Нет, - отрезал я, намереваясь ударить молотком по гвоздю. – Я крайне занят.       «Ох, Майкрофт! Мне нужны факты… Выкладывай же информацию, старый льстец!»       - Прошу тебя заняться этим расследованием!.. – выдавил братец, чуть заметно усмехаясь. - Умоляю, Шерлок… Только ты сможешь помочь.       Я отбросил инструменты, хищно улыбнулся и, немного пометавшись по комнате под оторопелым взглядом русского посла, наконец извлёк из-под досок для улья и прошлогодних газет старую трубку из корня вереска, чубук которой был украшен серебряной полосой. С предвкушением набил подарок доктора Уотсона крепким табаком и, чиркнув спичкой, приготовился слушать.