Пока тебя ветер несет

Каникулы начались неделю назад, а Том до сих пор не решил, что делать с проектом, который задала на лето миссис Лиз, его учительница английского. Даже когда прозвенел последний звонок и ученики бросились к дверям, она продолжала бодро кричать вслед: – Не забудьте о проекте! Вступайте в сообщества! Вы не представляете, какие вас ждут открытия! И вот теперь Том сидел за ноутбуком в трусах и растянутой футболке и лениво изучал сайт городских сообществ. Добровольное участие в озеленении города. Курсы рисования пальцами в летнем лагере Молодежной Христианской Ассоциации. Друзья по переписке. На этом месте Том притормозил. Кликнув по ссылке, он сначала не поверил своим глазам: – Переписка с заключенными? В награду за хорошее поведение тем, кто скоро освобождался из тюрьмы, разрешалось заводить друзей по переписке – людей из сообщества, которые их выберут. Тюремное начальство считало, что обмен письмами поспособствует исправлению и поможет тем, кто выходит на волю, быстрее адаптироваться к нормальной жизни. Заключенный, которого выбрали, сразу удалялся из списка контактов, чтобы дать всем равные шансы. В каталоге не было ни одного фото: только имя, возраст, остаток срока, и небольшая справка об увлечениях. Том, подперев кулаком подбородок, не спеша прокручивал список. Здесь были сотни имен, мужских и женских, но последние он даже не замечал. Джимми, Тино, Марти, Джонни, Сэмми, Крошка Сэм – таких Том тоже сразу отметал, потому что в большей степени его интересовал возраст. Двадцатилетние казались ему слишком молодыми, пятидесятилетние – слишком старыми. Он перешел на следующую страницу и прочитал первое имя: – Крис Х. Тридцать шесть. Четыре месяца до освобождения. Увлечения: мотоциклы и автомобили. Том колебался, постукивая пальцами по столу. Он не был уверен, что ищет в правильном направлении. Миссис Лиз явно имела в виду что-то другое, когда говорила о «письменном проекте». Но, с другой стороны, ему хотелось как-то отличиться. Завязать переписку с заключенным, потом собрать все письма в аккуратное портфолио и – поразить англичанку своим серьезным подходом к делу. Он задумчиво грыз ногти, выплевывая кусочки зеленого лака. Надо, кстати, не забыть его смыть, пока Джефф не вернулся домой. Том пожал плечами. Почему бы и нет? Он переписал адрес, по которому нужно отправить первое письмо, и закрыл браузер. В лучшем случае, это повысит его ученический рейтинг на несколько пунктов. Оставалось надеяться, что он не нарвется на какого-нибудь маньяка-преследователя. *** Дорогой Крис, Том запнулся. Не слишком интимно звучит? Хэй, Крис? Добрый день, Крис? Привет, Крис? «Да пофиг», – пробормотал он и продолжил писать. Дорогой Крис, Меня зовут Том. Как ты там в тюрьме? Он застонал и откинулся на стуле, комкая бумагу. Вдруг вся эта затея показалась ему ужасной глупостью. На самом деле он хотел бы узнать, как выглядит Крис. Крупный он или тощий? Хмурит он лицо, или иногда улыбается? Есть ли у него татуировки? Пирсинг? Какие-нибудь шрамы, полученные в тюремных драках? Большие ли у него руки? Том вздохнул. Наверное, ему было бы гораздо проще, если бы он увидел фото этого парня. Дорогой Крис. Меня зовут Том. Решил написать тебе, чтобы узнать, как ты поживаешь. «А как ты думаешь? – упрекнул себя Том. – Он же за решеткой». 4 июня Дорогой Крис, Как твои дела? У меня неплохо. Сейчас каникулы, и я целыми днями катаюсь по городу, или сижу дома. Или хожу в кино. Я много читаю. Иногда еще рисую. Могу нарисовать что-нибудь для тебя, если хочешь. Что ты любишь делать? Чем занимаешься, чтобы скоротать время в заключении? Надеюсь, это письмо поднимет тебе настроение. С уважением, Том. Вздохнув, Том лизнул марку и прилепил ее в угол конверта. Запрыгнул на велосипед и помчался к центральному почтамту. Он не хотел, чтобы мама – или Джефф, что еще хуже – случайно увидели письмо, адресованное в тюрьму, в их почтовом ящике. Едва подъехав к старинному зданию почты и почти не притормаживая, он кинул конверт в щель для писем. Дело было сделано. Сбавив обороты, Том медленно поехал домой: не вынимая руки из опустевшего кармана шорт, с поникшей головой и с надеждой, что полуденное солнце скроет его румянец, расползающийся по шее. *** – Как мой мальчик сегодня себя вел? Парнишка на экране запрыгнул на кровать. – Хорошо, папочка. Я сегодня был очень-очень хорошим! Мужчина поставил портфель и ослабил узел галстука. – Папочке приятно это слышать. Значит, тебя не за что наказывать? Парень опустил взгляд и улыбнулся: – Нет, папочка. Разве что... ты считаешь, что я это заслужил. На экране выскочило окно чата, и Том отдернул руку от ширинки, чтобы убавить звук. Это был его друг Бобби. <Бобин7 пишет: Том. Кончай смотреть порно и приходи> <Томм9 пишет: я не смотрю порно, я читаю статью> <Бобин7 пишет: Верю)) Слушай, у меня новая войнушка. Давай ко мне> <Томм9 пишет: Не могу. Сейчас пойду к бабушке в гости> Разумеется, Том не собирался ни к какой бабушке – но у него уже так встал от видео, что он планировал отдрочить перед сном. Закусив большой палец, он не сводил взгляд с экрана, где мужчина уже разложил парнишку у себя на коленях. <Бобин7 пишет: Тухляк. Ладно, приходи в выходные. А то меня мелкая с ума сведет> <Томм9 пишет: ОК. Я спрошу у мамы> <Бобин7 пишет: Ты че-нить делаешь по проекту?> Том застонал, мысленно желая Бобби провалиться и дать ему наконец досмотреть порнуху. Он кусал губы, пока не горя желанием делиться своей идеей. Прошла неделя с тех пор, как он отправил письмо Крису, но до сих пор не получил ответа. Кажется, пора было подумать о другом варианте. <Томм9 пишет: Пока ничего. Не могу выбрать> <Бобин7 пишет: Та же фигня. Вот думаю, может, писать письма в Белый дом? Раз в неделю. И посмотреть, как быстро они отвечают> Тем временем мужчина опрокинул парнишку лицом в кровать и хрипло зашептал: – Хороший мальчик... послушный мальчик.. Ну же, давай! Возьми, что дает тебе папочка. Возьми папочкину сперму!.. Парнишка захныкал, и бедра Тома непроизвольно сжались. <Томм9 пишет: Не выйдет. Обвинят в терроризме> <Бобин7 пишет: Бля. Не подумал. Лан, если чего придумаю, дам знать> <Томм9 пишет: Ок, и я. Лан, я пошел> <Бобин7 пишет: Пока> Том закрыл чат и сунул руку в трусы. Пара быстрых рывков – и он кончил, стискивая зубы и судорожно выдыхая папочка, пока мужик на экране вбивался в мальчика сзади, резко двигая сильными мускулистыми бедрами. Усталый и размягченный, Том растекся по стулу. Потом закрыл браузер, предварительно очистив историю, и поплелся в ванную. Стоя под душем и напевая себе под нос, он лениво размышлял о том, что Крис Х. счел его письмо глупым и выкинул в мусорку, и поэтому вряд ли стоит ждать ответа. Толком не вытеревшись после душа, Том сел за ноутбук и открыл сайт «Друзей по переписке». Со спутанных волос на клавиатуру капала вода. Пока страница загружалась, он нашарил в ящике стола любимый блеск для губ. Быстро провел липким шариком по губам и углубился в список заключенных. Имени Криса нигде не было. И как это следовало понимать? Что Крис получил его письмо? Вскочив со стула, Том вылетел в холл и помчался к выходу, не обращая внимания на оклик матери. Лишь мельком удивился, что она уже дома. Значит, и Джефф скоро заявится. Счета за электричество, за кабельное. Листовка от Свидетелей Иеговы, живущих по соседству: «Спасите ваши души! Приходите на наши собрания, будем молиться вместе!». И, наконец, последний белый конверт с эмблемой тюрьмы в верхнем левом углу. С его именем и адресом, нацарапанными резким отрывистым почерком. Том побрел обратно в дом, уставившись на бледные строчки. Чернила казались засохшими, и буква «н» в конце его фамилии была почти незаметна. – Том? Мать стояла в проеме двери с кухонной лопаткой в руке. Ее прямые светлые волосы кое-где выбивались из небрежно скрученного узла. Она еще не успела снять униформу официантки, заляпанную жирными пятнами. Том сунул письмо в задний карман и протянул ей остальные конверты. – Ужин готов, иди мой руки. – Хорошо, я сейчас. – Ты что-то получил? – спросила мать, проглядывая почту. Том пожал плечами: – Да так... Приглашение в летнюю лигу. Я, может, опять займусь футболом. Хотя вряд ли, подумал он. Джефф так издевался над его попытками играть в футбол – над всеми его растяжениями, и ободранными коленями, и обидными проигрышами. А однажды после неудачного матча просто молча ударил в зубы. Том был потрясен. Лопнувшая губа потом, конечно, зажила – но Том не мог забыть, как плакал тогда, побитый и униженный, на полу в своей комнате. И он до сих пор не мог простить матери, как легко она поверила в то, что он подрался с кем-то на улице. Прошел почти год, но она больше ни разу не вспомнила о том случае. Мать рассеянно кивнула и вернулась на кухню. Том помчался в свою комнату и запер дверь. Вскрыл край конверта кончиком ручки и достал письмо – очень осторожно, чтобы случайно не порвать, – поднес к лицу и начал читать. 9 июня Дорогой Том, Рад знакомству. Спасибо за письмо. Я получаю не так много почты. Если честно, вообще никакой. Но у меня здесь полно занятий. Утром я на два часа выхожу во двор, тренируюсь там, или играю в баскетбол с ребятами. Посещаю несколько собраний после обеда, потом смотрю телевизор, или еще что-нибудь, и так до отбоя. Ты сказал, что у тебя каникулы. Сколько тебе лет? И, конечно, я буду рад рисунку. Ты сейчас над чем-то работаешь? С уважением, Крис. Том несколько раз перечитал письмо, чувствуя, как все его существо наполняет безудержный восторг. Крис правда ответил!!! У него тут же возникла куча вопросов. Что Крис имел в виду под «собраниями»? Чему они посвящены? Дружит ли он с кем-то? Или держится сам по себе, и поэтому никогда не спит спокойно? Том не совсем понял, что значит «двор», но из слов Криса можно было заключить, что это что-то вроде тренажерного зала под открытым небом. «Значит, он качается», – думал Том, уже в деталях представляя сильные руки, бедра с выпуклыми мышцами и широкие предплечья, заросшие волосами. Сказать ему правду про возраст? А если это его оттолкнет? Он разложил письмо на груди и вдруг почувствовал себя в безопасности. Эта едва зародившая переписка с Крисом, который оказался таким милым и дружелюбным, словно бы давала ему защиту. Крис будет его секретом, которым он не станет делиться ни с кем – разве что с англичанкой, и то лишь для того, чтобы поскорее отвязаться от дурацкого проекта. Том поморгал над вопросами из письма. Голова закружилась от планов: рассказать этому незнакомцу побольше о себе, заинтересовать его, чтобы он выслушал, чтобы уделил Тому свое нерастраченное внимание. Его сердце выпрыгивало из груди, но он заставил себя сложить письмо и сунуть обратно в конверт. Крис попросил рисунок. Том присел на стол, размышляя, что лучше нарисовать. Автопортрет? Он сморщил нос, тут же представив, как глупо его кудряшки и тонкие губы будут смотреться на бумаге. А может... – Том! Ужинать! Голос матери, тихий и усталый, выдернул Тома из бурного потока мыслей. Спрятав письмо под подушку, он отправился на кухню, гадая, какого цвета у Криса глаза. И как, должно быть, им хочется увидеть чуть-чуть побольше неба. *** Том ненавидел семейные ужины, когда Джефф был дома. Восседая во главе стола, тот не сводил с Тома глаз. Или засыпал идиотскими вопросами об учебе, как будто ему и впрямь было до этого дело. Джефф работал кем-то вроде коммивояжера, и Том поначалу удивлялся, что такая профессия еще существует. Конечно, он не продавал супер-пылесосы лощеным домохозяйкам на шпильках. Джефф торговал каким-то антивирусным софтом для малого бизнеса. В их доме он появился в прошлом году – и с тех пор тут застрял, медленно пуская корни. Мать работала по вечерам в городской закусочной, и вдобавок брала дополнительные смены при любой возможности. Но Джефф все равно зарабатывал больше. И Том был уверен, что это главная причина, почему мама до сих пор его терпит – несмотря на то, что он иногда выпивает, кричит и дурно обходится с Томом. Изношенные, но старательно начищенные черные туфли стояли у двери в спальню рядом с маленькими тапочками матери. Пиджак валялся на диване, кружка с кофе остывала на стойке, окурки воняли в пепельнице рядом с пультом от телевизора. Следы присутствия Джеффа были повсюду – и Том делал все возможное, чтобы скрыться в своей комнате сразу по приходу из школы. Но Джефф иногда ловил его в коридоре. Том был высоким для своего возраста, но Джефф был еще выше. И крупнее. От него всегда несло табаком и вчерашним одеколоном, горьким с примесью кислятины. Том не понимал, как мать может быть с таким мерзким типом. Рядом с ним Тому было страшно и противно, хотелось отпрянуть подальше – но Джефф всегда очень крепко держал его за локоть. «Ты сделал уроки?» – обычно спрашивал он. «Да», - шептал Том, опуская глаза. И как можно медленнее прятал руки за спину, чтобы Джефф не заметил лак на ногтях. «И ты шатаешься по дому, пока мать не вернулась?» «Да». «Иди к себе». Джефф отпускал его и смотрел вслед. Том спешно запирал за собой дверь, потирая локоть и надеясь, что в этот раз не выступит синяк. Их общение всегда сводилось к одному: Джефф нависает, Том съеживается, а потом у него болит какая-нибудь часть тела. Правда, Джефф больше не распускал руки после того матча. Но Том видел по его глазам: он выжидает. Видел, как руки Джеффа сжимаются в кулаки, когда он чем-то недоволен, будь то угрюмое выражение томова лица, или торчащий локон в волосах – «пригладь эту дрянь, ты выглядишь как гребаная девчонка!», – или малейший намек на остатки блеска на губах. Том часто мечтал, как в один прекрасный день Джефф просто исчезнет. Либо мать наконец вышвырнет его из дома, либо Том, как только ему исполнится восемнадцать, получит свободу и уйдет сам. Впрочем, какой бы вариант ни случился первым, его еще было ждать и ждать. Он подошел к настенному календарю и пролистал страницы. Восемь месяцев до февраля. *** Переписка с Крисом продолжилась, и Том все больше ликовал при каждой доставке почты. Они обменивались парой писем в неделю – Том хотел бы чаще, но городская почтовая служба работала ужасно медленно. Насколько сильно он хотел послать Крису рисунок – настолько же и стеснялся, изводя себя сомнениями. Положив рисунок в конверт, он всякий раз понимал, что все это – какая-то уродливая детская мазня. Конечно, его попытка изобразить парк на закате вышла не идеальной. Но, с другой стороны – Крису, столько времени не бывавшему на природе, было особо и не с чем сравнивать, верно? А Крис не забывал. Он часто напоминал Тому о рисунке, который тот пообещал. Писал, что терпеливо ждет и даже освободил место на стене. Том ничего не мог с собой поделать – но в словах Криса он чувствовал что-то игривое, едва заметную нотку флирта, и это всякий раз заставляло его краснеть и глупо улыбаться как девчонка. Но он гнал эти мысли прочь, убеждая себя, что Крису просто скучно взаперти в его клетке, и письма Тома для него – окно в другой мир, когда он может отвлечься от всего происходящего. Том часто задавался вопросами о тех опасностях, что угрожают Крису ежедневно. Ввязывается ли он в драки? Соблюдает ли негласный кодекс заключенных, существующий отдельно от всех официальных законов? Как изматывающе все это, наверное. Самому Тому всегда хватало проблем в школе, при том, что правила там были предельно ясны. Опять же, в ученической среде существовали касты – так что в этом смысле школа и тюрьма не сильно отличались. Но Том не решался писать об этом Крису, полагая, что тот вряд ли оценит такое сравнение. 19 июля Дорогой Том, должен признаться, твои письма меня цепляют. Тут иногда творится такое, что я невольно вспоминаю о школе, – на этом месте Том взвизгнул, потому что понимал Криса как никто! Но когда я получаю очередную весточку от тебя, то не могу не улыбаться. Твои письма напоминают о том, что ждет меня за этими стенами. Иногда ко мне приходят ребята из байк-клуба, но большинство предпочитает держаться подальше от тюрьмы. Когда одного из нас закрывают, остальные уходят на дно. Не хотят привлекать к себе излишнее внимание. И я их понимаю. Но все-таки мне бывает одиноко. То есть, было, пока мы не начали переписываться. Так что спасибо тебе. С уважением, Крис. PS. Я все еще жду рисунок. Или, может, фото? Том оцепенел. Фото?! Он растерянно оглядел свою комнату: аккуратные стопки книг, узкая кровать, подержанный ноут на столе. Расческа и крем для тела на комоде. В ящике прикроватной тумбочки спрятаны два пузырька лака, зеленого и темно-фиолетового, и почти пустой тюбик блеска для губ. А еще – нераспечатанная коробочка с тушью для ресниц. Он украл ее в аптеке на углу Шестой и Евклида. Как же быстро он тогда бежал домой! А потом добрых десять минут дышал в бумажный пакет – по спине лился пот, а Том ждал, что вот-вот явится полиция и взломает дверь. Но все обошлось. Правда, он до сих пор не отважился распечатать тушь и накрасить свои светлые-светлые ресницы. Он уже успел соврать Крису, что ему двадцать один, понадеявшись, что этого вполне достаточно для продолжения переписки. И теперь очень сомневался по поводу фотографии. Один лишь взгляд на его тонкие руки и тело, на его бешеные кудри и розовые щеки – и Крис поймет, что Том наплел о своем возрасте. Где-то у него завалялось старое фото, на котором он выглядит еще бледнее, а щеки, напротив – еще румяней, а щель меж передних зубов гораздо заметнее, чем сейчас. Том надеялся, что вскорости она сойдется. Нет, идея со старым фото совсем никуда не годилась. В итоге он написал очередное письмо с рассказом о книгах, которые прочитал, о забавных находках, которые иногда попадались вдоль железной дороги. Он любил кататься там с насыпей, разгоняясь и перескакивая через узкие кюветы. Когда Джефф торчал дома, Тому всегда хотелось уехать как можно подальше. Собрав остатки мужества, он приложил к письму рисунок – тот самый парк на закате. Все что угодно, только не фотография. По крайней мере, не сейчас. Мне очень понравился рисунок, – одобрил Крис. – Цвета как настоящие. Но я что-то не заметил фото. Ты стесняешься? Том читал письмо, сидя на полу за кроватью. Дойдя до вопроса о фото, он моментально вспыхнул и закусил губу. Неужели это правда? Какой-то матерый преступник в тюрьме на самом деле ждет его фотографию? Он потер лицо и задумался. У него нет сотового, так что ему нечем сделать селфи. Можно, конечно, купить одноразовую «мыльницу» в аптеке – но туда и зайти-то страшно, после той истории с тушью. Разве что... Уставившись на ноутбук, Том медленно поднялся на ноги. Да. Это будет совсем не сложно. Сделать фото, скинуть на флешку, пойти в ближайший магазин и распечатать на принтере. У него наверняка наберется пара баксов, если собрать всю мелочь, раскиданную по комнате. Он может себе это позволить. Внезапно занервничав, он подскочил к зеркалу и попытался привести себя в божеский вид. Но, как бы ни приглаживал кудри, они упрямо топорщились в разные стороны. Со страдальческим вздохом Том рухнул на кровать. Наверное, в другой раз. А сейчас он лучше нарисует для Криса что-нибудь еще. Может, тот пирс у океана, где он побывал однажды со школьной экскурсией? Ему тогда было двенадцать. Он сидел на причале, опустив в воду босые ноги, и смотрел, как стайки мелких рыбок атакуют его пальцы. Прошли годы, но он до сих пор всем телом помнил эти щекочущие укусы, похожие на слабые удары тока. И всю эту огромную воду, такую леденящую и одновременно ласковую. Ничего общего с пустыней, в которой он живет. *** 1 августа Дорогой Крис, Извини, но я не могу прислать фото. Похоже, я правда стесняюсь. Сегодня я посмотрел в календарь и понял, что тебе осталось всего два месяца! Поздравляю! У тебя есть какие-нибудь планы? Что будешь делать, когда выйдешь? Я вернусь к учебе, но мне тоже осталось недолго. Всего год, и я на свободе:) Дома дела не очень хорошо, так что я планирую съехать, как только смогу. 4 августа Дорогой Том, Ничего страшного. Как ты понимаешь, у меня тут не те условия, чтобы фотографироваться. А то бы я уже послал свой портрет. Я вообще не стеснительный. Когда я выйду, планирую опрокинуть заслуженную стопку виски! Но только одну, я не любитель спиртного. А потом я прыгну на свой Харлей и буду гонять, пока солнце не взойдет. Я скучаю по своему байку. У моего приятеля есть магазин запчастей, он обещал взять меня на работу. Сам понимаешь, у бывшего зэка не так много возможностей трудоустройства. Но ничего, прорвемся. А что за дела у тебя дома? Ты в порядке? 9 августа Дорогой Крис, Я в порядке. Просто парень моей мамы – не самый приятный человек. Мама работает по ночам и редко бывает дома. Вот почему я ухожу из дома как можно чаще, лишь бы его не видеть. Мы с моим другом Бобби ходим в кино или играем в Плейстейшн. Иногда я у него ночую. Но в основном просто читаю. Летом библиотека открыта допоздна, очень удобно. 15 августа Дорогой Том, Сегодня у нас день посещений, поэтому большинство сейчас в холле, ждут своей очереди повидаться с родными. А ко мне давно никто не приходит, так что я сижу перед телевизором. И он весь мой. Я уже со счета сбился, сколько раз смотрел «Принца из Беверли-Хиллз». Но мне до сих пор смешно. Том, насчет бойфренда твоей мамы. Он тебе что-нибудь сделал? Ты точно в порядке? 19 августа Дорогой Крис, Все нормально, честное слово. Просто у нас с ним немного напряженные отношения. Но я давно к этому привык. Думаю, он меня больше не обидит. Слушай, а когда у вас следующий приемный день? Я подумал, может, мне навестить тебя? Если ты не против, конечно. Занятия у меня только с 1 сентября:) 22 августа Дорогой Том, Ты хочешь меня навестить? О, это было бы классно, проблеск света в моей серой жизни. Я серьезно. Ближайший приемный день – в эту субботу. Я тогда добавлю тебя в список моих гостей. Он не очень длинный. А что значит, он тебя больше не обидит?