Пока тебя ветер несет

Тюремный зал ожидания был полон женщин со скорбными лицами, хныкающих детей, старух и стариков с палочками. Том старался сидеть спокойно, хотя его левая нога слегка дергалась. Он пощипывал себя, но не сильно: на ногтях был свежий лак, и Тому не хотелось, чтобы он облупился. Ранним утром, пока Джефф еще спал, Том облачился в чистые джинсы, потертые черные конверсы и серую майку Роллинг Стоунз. Она села на нем в облипку – видимо, он вырос на добрый дюйм с тех пор, как надевал ее в прошлый раз. До автостанции было сорок минут ходу. Но Том все равно пошел пешком, потому что иначе пришлось бы бросить там велосипед, и потом особо не рассчитывать найти его по возвращении. Велосипед был для Тома единственным средством быстрой эвакуации, и рисковать им было бы крайне глупо. Том не ответил на последнее письмо Криса. Он не знал, как описать то тревожное чувство, что внушало ему присутствие Джеффа. И как признаться в том, что он не может поделиться этим с матерью – из боязни, что та ему не поверит. В любом случае, Тому было не слишком приятно переносить на бумагу все то, что делал с ним Джефф; облеченные в слова, его издевательства будто бы становились реальными и окончательными. А пока Том уговаривал себя, что это просто плохой сон, и нужно потерпеть еще немного. Еще полгода, и он избавится от Джеффа. Крис внес Тома в список посетителей, уточнив, что свидания начинаются в восемь утра и заканчиваются в два пополудни. Том прибыл к семи, поэтому быстро и без проблем прошел все посты и получил стикер со своим именем на грудь. А потом наступили мучительные сорок минут ожидания. Еще чуть-чуть – и они с Крисом наконец-то встретятся. Наконец-то Том, после двух месяцев переписки, сможет совместить резкий почерк с живым лицом. Том скрестил руки на груди, нога опять задергалась. – Хиддлстон! Том выдохнул и подскочил на месте: на секунду ему вдруг показалось, что это орет Джефф. Полный бред. У железных дверей стоял всего-навсего надзиратель с планшеткой и по очереди выкликал посетителей. Том подлетел к нему, тот взглянул на стикер, потом в список, сверяя имя. – Следуйте за мной. По абсолютно белому коридору Тома привели в просторный зал. Все пространство здесь занимали железные столы, привинченные к полу. За некоторыми уже сидели посетители, но заключенных пока не наблюдалось. Надзиратель подвел Тома к маленькому столику, рассчитанному на двоих, и велел ждать, когда доставят его заключенного. Его заключенного. Том кивнул и попытался проглотить ком в резко пересохшем горле. Осмотревшись, он насчитал примерно двадцать столов разного размера, которые довольно резво заполнялись. Здесь снова были плачущие дети и тихо перешептывающиеся взрослые, и даже один священник. По углам зала стояли сотрудники тюрьмы и молча наблюдали за происходящим. Все вокруг было будто пронизано холодом и угнетающим чувством казенности. Каждое действие служащих было отточено до предела, каждое движение и каждый вздох посетителя отслеживались, фиксировались и, без сомнения, анализировались. Тома все это страшно нервировало, и он застыл на месте как статуя, только глаза метались по залу. Стена напротив него была наполовину стеклянной, и через нее просматривался коридор, такой же слепяще белый, как тот, по которому он сюда пришел. На стене слева висели памятки для посетителей. Касаться друг друга разрешалось во время приветствия и прощания. Допускались объятия, рукопожатия и поцелуи, но в рамках приличия. Все должно было быть «пристойно» – вероятно, без поцелуев взасос, решил Том. Он ерзал на стуле, то и дело обращаясь взглядом к окну в пустой коридор. Что-то ему подсказывало, что заключенных приведут именно оттуда. И через минуту его догадка подтвердилась: коридор заполнился строем мужчин, одетых в одинаковые оранжевые комбинезоны. По залу пролетел ропот, посетители все как один вытянули шеи, пытаясь разглядеть своих. Надзиратели вдоль стен встали по стойке «смирно», пристально оглядывая зал. После громкого сигнала дверь наконец-то открылась. Заключенных выпускали по одному. Белые, черные, смуглые – все они выглядели по-разному и в то же время одинаково: опущенные плечи, настороженный взгляд и немного шаркающая походка. Они были без наручников, но руки держали скрещенными перед собой – по привычке или по правилам, Том не знал. Когда арестанты разбрелись по залу, приветствуя своих родных, стало ясно, что единственный оставшийся стоять на месте и есть Крис. Он был высокий. Очень высокий. Отросшие светлые волосы касались его широких плеч, густые брови напряженно хмурились. Взгляд его остановилcя на Томе, как на последнем свободном посетителе. Немного поколебавшись, Крис огляделся вокруг и, наконец, сделал первый шаг вперед. Сердце Тома ухнуло вниз. Он вытянулся в струнку и замер, таращась на приближающегося к нему Криса. Тот был так красив, что Том не верил своим глазам. Из-за оранжевого ворота комбинезона, огибая шею и упираясь в челюсть, выглядывали два хвоста татуировки. Остальной рисунок скрывался под одеждой. Обе руки Криса были забиты «рукавами» до самых запястий – Том успел разглядеть черепа в клубах дыма и длинные клинки. Наконец Крис остановился перед ним, и Том задрал голову, чтобы рассмотреть его получше. Синие глаза в темных ресницах — густых и ленивых при взмахе, как восточные опахала. Полные губы неодобрительно сжаты. Длинный шрам пересекает правую бровь. Том вдруг отчаянно захотел его потрогать, выспросить историю его появления — но вместо этого застыл с приоткрытым ртом. Они пялились друг на друга целую минуту. Крис первым нарушил молчание, мазнув взглядом по наклейке: – Тебе не двадцать один. – Присядьте, заключенный. Иначе вас доставят обратно в камеру, – обратился к нему ближайший надзиратель, упреждающе кладя руку на дубинку. Челюсти Криса сжались. Он кивнул и опустился на стул напротив Тома. – Тебе не двадцать один, – повторил он немного мягче. Том пожал плечами: – С чего ты взял? – Потому что это так и есть. – А на сколько я выгляжу? Крис прищурился: – На четырнадцать. – Мне восемнадцать, – улыбнулся Том. – Скоро будет. – Черт. Острый приступ паники скрутил внутренности Тома в узел. – Но это ведь такая ерунда... – Я чувствовал, что ты моложе, – Крис скрестил руки на груди. – Этот отчим, достающий тебя. Ночевки у друга. Каникулы, опять же. – Он мне не отчим, – прошептал Том и завозил рукой по столу, ощущая, как жар его кожи передается холодному металлу. Голос Криса был глубоким и низким, слегка хрипловатым в концах фраз. Наверное, оттого, что он нечасто им пользовался? Крис бросил взгляд на зеленые ногти Тома, а затем снова посмотрел в лицо: – Итак. Джефф, – он слегка подался вперед. – Хочешь поговорить об этом? – Вообще-то нет, – помотал головой Том. – А что у тебя за тату? – спросил он, трогая себя за шею. Крис смотрел на него изучающе – без сомнения, он отметил, как быстро Том сменил тему. – Там сложная картина. Мне придется раздеться, чтобы показать все целиком, – щеки Тома тут же вспыхнули, и Крис улыбнулся, обнажая на редкость белые ровные зубы. Он оглядел томову плоскую грудь, впалый живот и вернулся к его лицу: – Ты поэтому не присылал фото? Боялся, что я сразу все пойму? Том не мог заставить себя посмотреть на Криса прямо. Он чувствовал себя ужасно глупо. Человек напротив был чужим, невзирая на всю их душевную переписку. Том понимал, что Крис, с его красивым лицом и шикарным телом, не находит в нем ничего привлекательного. И о чем он только думал? Том сгруппировался на стуле и уперся локтями в стол, готовый сбежать в любую секунду. – Я рад, что ты пришел, – внезапно сказал Крис, и Том поднял глаза. – Я рад, что теперь смогу представлять твое лицо, когда читаю письма. Это... здорово. Представлять тебя, – он тихо рассмеялся и, к огромному изумлению Тома, едва заметно покраснел. – Ты не сердишься на меня? – прошептал Том. Лицо Криса смягчилось, брови разгладились. Рука его потянулась к руке Тома, но остановилась в последний момент, когда их пальцы были уже в дюйме друг от друга. – Нет, Том. Я не сержусь на тебя. Том выдохнул с облегчением. Они улыбнулись друг другу, и Том слегка толкнул ногой ногу Криса под столом. Крис замер, прикрыв глаза. Его рука, загорелая и перевитая венами, кажущаяся такой огромной рядом с рукой Тома, сжалась в кулак. Том облизнул губы и подался вперед, зачарованный усилием, с которым Крис пытается контролировать свое лицо. Наконец голубые глаза воззрились на Тома, и тот заметил в них тень смущения. – Это было неожиданно, – тихо сказал Крис, прижимая ногу Тома своей. – Для меня тоже, – признался тот, потирая ладони. Все-таки здесь было очень холодно. Они немного помолчали. Затем Крис, будто-то обдумав, покачал головой: – Зачем тебе все это? О чем ты думал, когда решил мне написать? – Я же не знал, что ты окажешься таким... классным. Крис фыркнул, опять слегка порозовев, но ничего не сказал. – Ты хочешь, чтобы я больше не писал? Лицо Криса вмиг ужесточилось, губы сжались в линию, и это подсказало Тому, насколько Крис далек от подобной мысли. – Нет. Том улыбнулся и опустил глаза, прижимая локти друг к другу. – Тогда ладно. – Ты специально это делаешь? – Крис указал на руки Тома. – Делаю что? – Ерзаешь вот так. – Нет. Я... просто... – залепетал Том, пунцовея до ушей. – Я не знаю. Это как-то неосознанно... – Хм. – А что? – сердце Тома подскочило к самому горлу, оттого голос вышел каким-то задушенным. – Тебе нравится? Крис моргнул, царапая ногтем поверхность стола, и прочистил горло: – Есть немного. Да. Том не без удовольствия отметил, что нога Криса под столом слегка задрожала. Ободренный, он съехал на самый краешек стула. – Ты знаешь, я много думал о тебе. О том, как ты выглядишь, – Крис впился в него взглядом, все так же неподвижно сидя на месте. Том сглотнул и продолжил: – Я понятия не имел... в смысле, когда ты вошел сюда... – он замолчал, снова сдвигая локти. – Я не разочаровал тебя? – мягко спросил Крис, продолжая ковырять стол. По его невозмутимому лицу было трудно понять, какого ответа он ждет. – Нет. Глаза Криса сверкнули, а затем он улыбнулся, медленно и так сексуально, что Том едва не задохнулся. – Я имею в виду... – зачастил Том, – я думал о тебе, пытался представить, что ты думаешь обо мне... мне так нравились твои письма... Они были как отдушина, я отвлекался от всего, что происходит дома... И летом так скучно! Я много катаюсь, но в городе тоже особо не расслабишься. Пацаны могут побить, особенно если ты один, а их много и они хотят твой велик, – он натянуто улыбнулся и замолк с облегчением. Все-таки молчание было для него самым привычным делом. Крис внимал каждому слову. А затем сделал глубокий вдох: – Честно говоря, Том... я не знал, чего ожидать. Я понимал, что ты мальчишка. В твоих письмах было что-то такое... невинное. Но я не мог прекратить писать тебе. Я тоже много о тебе думал. И, ну... я тоже не разочаровался. Том нервно рассмеялся, ощущая, будто в животе взлетает рой светлячков. Он чувствовал такое впервые и совершенно не представлял, что с этим делать. – Но я для тебя не самая подходящая компания, – в словах Криса сквозило сожаление. – А я думаю, подходящая, – вконец осмелев, Том снова задел его ногой. – Посмотри на себя, – Крис вскинул голову. – Ты как котенок. Не боишься, что я замараю тебя своими грязными лапами? – Об этом я тоже думал, – кивнул Том. – О твоих лапах. – Блядь, – Крис отвернулся в сторону, играя желваками. Потом, подуспокоившись, снова взглянул на Тома: – Послушай, мелкий. Я на двадцать лет тебя старше и... – На девятнадцать! – перебил Том, но тут же захлопнул рот под тяжелым взглядом Криса. – И я скоро откидываюсь. Тебе не стоит связываться с бывшим уголовником. – Возраст меня не волнует, – казалось, Тома теперь уже ничем не смутить. – На самом деле мне нравится, что ты старше. Крис, ты уже должен быть это понять. Может, закроем эту тему? Мысли вихрем носились в его голове. Еще час назад Том совершенно не представлял, чем закончится их свидание. Но сейчас, глядя на Криса, слушая его, разговаривая с ним, Том понимал очень ясно: он и правда хотел бы попробовать. Но Крис молчал, и краска стыда вновь поползла по томовой шее. Он вдруг почувствовал себя очень маленьким в этом большом холодном зале. Будто Крис был ярким огнем, а Том – мотыльком, трепыхающимся вокруг него в отчаянных попытках подлететь поближе. И не важно, что это его погубит. – И что, раз я похож на котенка... Ты хочешь, чтобы я изменился? Я могу пойти в спортзал, пить протеиновые... – Даже не думай, – бархатным голосом перебил Крис. Том смотрел на него, ожидая продолжения. – Ты и так выглядишь... нормально... хорошо... такой как есть. Ничего не меняй. Том с улыбкой потупился и услышал, как Крис шумно втянул носом воздух. Видимо, ему правда это нравится, отметил Том про себя. Подстегнутый такой реакцией, он поспешно спросил: – Эм... А можешь сказать, за что ты здесь? Крис сморгнул и обвел взглядом зал. На его лицо вернулось угрюмое выражение. – Нападение с отягчающими. – Как это? – Ну, я так сильно избил кое-кого, что он загремел в больницу. Ненадолго. – О, – снова потупился Том. Крис усмехнулся: – Парня звали Тони, один из нашего клуба. Он был идиот. Стал слишком много себе позволять. Думал, что он один может решать за всю команду. И наш босс, Мик, отправил меня разобраться. – То есть... ты просто делал то, что велел тебе этот Мик? – Ну да. Раз допустил ошибку – огребешь по полной. Том слегка приподнялся на стуле, крайне взволнованный словами Криса. Хотя и не был уверен, что правильно понял их смысл. – Кстати, – добавил Крис. – Мне кажется, ты знаешь, что значит подчиняться. – Пятнадцать минут! – объявил сотрудник у выхода. Том подпрыгнул от громкого выкрика и тут же покраснел. – Только если человек мне действительно нравится, – сказал он тихо. – Я не подчиняюсь кому попало. Крис смотрел на него, стараясь запомнить, запечатать в недрах памяти каждую черту. Лучи утреннего солнца, проникающие сквозь высокие окна, омывали Тома мягким светом: его руки в редких веснушках, непослушные кудри, огромные голубые глаза и нежные щеки, покрытые легким румянцем. Крис не ожидал, что этот мальчик окажется таким тоненьким, таким невинным... Он скользнул взглядом по длинной шее, уже наперед зная, как легко на ней будет оставить синяк, засос или метку. Дорисовал в уме все остальное, скрытое под одеждой – наверняка столь же бледненькое, сладкое и нежное. Даже сейчас, глядя на полоску молочной кожи под немного задравшейся томовой майкой, он представлял, какими большими и смуглыми будут выглядеть его руки на этом хрупком теле... Крис сглотнул. Вожделение уже закипало в жилах, но думать об этом было нельзя. Не сейчас. Нельзя, чтобы кто-то увидел, как действует на него этот худосочный подросток. И это при том, что они только что познакомились. Том облизывал губы, притягивая крисов взгляд. – Это хорошо, – хрипло отозвался Крис. Он прокашлялся и снова оглядел зал. – Значит, мы продолжим переписку? – спросил Том так нерешительно, что у Криса задрожало в груди. Он вдруг захотел сгрести мальчишку в охапку и усадить к себе на колени. Зарыться пальцами в его волосы и заслонить собой от всех взглядов. От всех этих упырей в оранжевом, которые, дай им волю, сломают этот нежный цветок в два счета. – Том, твои письма... – Крис немного помолчал. – Пару раз я чуть не сорвался. Я мог подраться или еще что, и мне впаяли бы новый срок. Но я вспоминал об этих письмах... о тебе. И сдерживался. И я выхожу отсюда через пару недель. Так что – да. Я думаю, нам стоит продолжать. Если ты хочешь, конечно. Том просиял: – Да. Конечно, хочу! – Ты и правда готов... на многое, насколько я понял? – Думаю, да, – кивнул Том. – Ну, это мы еще посмотрим, – улыбнулся Крис хитро и мягко. Время свиданий истекло. Кругом загремели отодвигаемые стулья, люди стали прощаться. Крис с Томом тоже поднялись и застыли друг напротив друга. Рост Криса, его мощь волновали и тревожили Тома. Он чуть было не потянулся к Крису с объятиями, но тот быстро подал ему руку. Тома слегка задела такая официальность, но он все же ответил на рукопожатие. Крис крепко стиснул его пальцы. – Я тебя еще увижу? – спросил он. – Да. – Через неделю? – Через неделю. Служащие начали сгонять заключенных, и Крис сжал руку Тома еще сильнее. – Ты справишься с Джеффом? Том открыл и закрыл рот. Честно говоря, он не был в этом уверен. Каждый день с этим типом был как прогулка по минному полю: Том может оступиться в любой момент, и тогда мина взорвется ему в лицо. – Я постараюсь, – негромко ответил он, и по скривившимся губам Криса понял, что тот ему не поверил. Так странно. Крис, которого еще два месяца назад не было в томовой жизни, вдруг стал его суровым защитником. По крайней мере, Тому нравилось так думать. Хотя он мог и ошибаться, как оно обычно и бывало. К ним подошел надзиратель: – Заключенный, на выход. Он взял Криса за плечо и развернул, подталкивая к двери. Том раскрыл ладонь и выпустил его руку. Криса втолкнули в строй и он смешался с другими заключенными. Со всех сторон неслись прощальные выкрики родственников и женские всхлипы. Крис не сводил с Тома глаз, но его лицо постепенно обретало хмурое выражение, брови сдвигались к переносице. Минуту спустя он отвернулся, и Том уже не увидел, как ужесточился его взгляд, как окаменело лицо и сжались челюсти. Крис был готов к возвращению в привычный мир, поджидающий его в конце белого коридора. Том опустился на стул, чувствуя себя внезапно осиротевшим. Зал потихоньку пустел, а он сидел как в тумане и пытался осмыслить то, что только что произошло. Он плохо запомнил дорогу домой. Воздух в автобусе давил на него со всех сторон, и кожа на всем теле будто натянулась и горела огнем. Том прижал к груди руку, за которую держал его Крис, и сгорбился у окна, мечтая, чтобы неделя прошла побыстрее. *** – Ну, и где тебя черти носили? Том вздрогнул, едва переступив порог. Джефф стоял посреди гостиной с банкой пива в руке. Мамы, судя по всему, опять не было дома. – Твоя мать чуть с ума не сошла! Встала утром, а тебя нет. А ей на работу! Кем, черт дери, ты себя возомнил? И где ты шлялся? Том вцепился в ручку двери, лихорадочно соображая, как быстрее добраться до велосипеда, который он бросил во дворе. Мама никогда не проверяла, дома ли он, прежде чем уйти на работу. Это Джефф проверял, и Джефф сходил с ума, если не обнаруживал Тома там, где ему положено быть. – Я гулял с Бобби, – пробормотал Том, на что Джефф лишь презрительно усмехнулся: – Да неужели? А Бобби как раз приходил, искал тебя, – должно быть, на лице Тома отразился испуг пополам с удивлением, потому что Джефф склонил голову набок, довольный, что поймал мальчишку на вранье. – Ага. Буквально пару часов как. Просил передать, что он заходил. Такой хороший друг. Он медленно подступал ближе, и Том вжался спиной в дверь, в любой миг готовый удрать. У него не было другого выхода – путь в комнату блокировала туша Джеффа. Тот остановился в паре футов. – А вот ты не очень хороший друг, так ведь? Даже не говоришь своим друзьям, куда пошел. Сбежал, как говнюк. Хотя чему удивляться, ты такой и есть. Мелкий упрямый говнюк. Том вдохнул поглубже, а потом резко развернулся и кинулся за порог. Спасительный велик был уже так близко – но сильная рука вдруг схватила его за шиворот, дернула обратно в дом и швырнула об стену. Джефф захлопнул дверь, банка выскользнула из его рук и покатилась по полу, плюясь пеной. У Тома бешено колотилось сердце, и слезы уже закипали на глазах, но он нашел в себе силы поднять голову и посмотреть Джеффу в лицо. Хотя до сих пор перед его глазами стояло лицо Криса – и, господи, как же огромна была разница. Том бы все отдал, чтобы еще раз увидеть тот острый синий взгляд, полный жаркого обещания, чем эти злобные, осоловелые от пива глазки. – Ты. Пролил. Мое. Пиво. Ты понимаешь, что тебя ждет за это, говнюк?! – Джефф схватил его за плечо. – Пожалуйста, – забормотал Том, кривясь лицом от подступающих рыданий. – Я не хотел. Простите, пожалуйста. Все, что происходило сейчас, даже близко не напоминало излюбленный Томом порносюжет: мужчина возвращается с работы домой и наказывает своего несносного мальчика. Игриво и любя. И даже если "папочки" позволяли себе грубость, Том очень хорошо чувствовал эту разницу – между сексуальной игрой и тупой жестокостью. Джефф вел себя как животное. Его рука была тяжелой и беспощадной, и Том не выносил даже просто стоять с ним рядом. Когда-нибудь у него появится свой папочка. Сильный, но ласковый. Такой, что Тому всегда будет приятно трогать его, радовать его и во всем ему угождать. Быть его послушным мальчиком. Но только не с Джеффом. Никогда и ни за что. – «Простите, пожалуйста», – передразнил его Джефф. – Ты пролил мое пиво!!! – он замахнулся, и Тому не хватило секунды, чтобы загородиться от удара острых костяшек, которые со всей силы впечатались в щеку. Том вскрикнул, и упал бы на пол, если бы Джефф не схватил его за майку и не вздернул вверх, снова прижимая к стене. От него несло пивом. Том зажмурился, стараясь не дышать. – А это что за нахуй?! Том приоткрыл один глаз. Джефф таращился на его руку – ту самую, что Крис пожимал каких-то пару часов назад. – Это что, бабский лак? Так-так... – прищурился он. – Значит, вот как. У нас тут пидорок завелся. А я ведь знал! Порхал тут вечно, как ебаная феечка. Так вот где ты был? Давал в задницу каким-то хуесосам? – Нет-нет, я просто гулял... – Гулял. Ага. Ну, сейчас ты у меня погуляешь! — глаза Тома чуть не вылетели из орбит: Джефф потянулся к своему ремню и клацнул пряжкой. – Сейчас, блядь, я научу тебя, как давать в зад. Том начал брыкаться, пытаясь вырваться из стального захвата: – Нет! Нет, прошу! Пожалуйста!!! Джефф еще никогда не позволял себе такое. И Том даже представить не мог... Он просто не пережил бы. Щека уже вспухла и пульсировала с каждым ударом сердца. И у Тома не оставалось сомнений, что Джефф, распаленный выпивкой и ненавистью, исполнит свою угрозу. И Джефф занес руку и ударил снова – по той же щеке, с той же силой. В ушах у Тома зазвенело, перед глазами заплясали пятна, вмиг ослабевшие руки упали вдоль тела. У него почти не осталось сил сопротивляться. Но тут на улице хлопнула дверца машины, и оба замерли. Мать наконец-то вернулась домой. Джефф выпустил Тома, и тот сразу осел на пол. – Брысь отсюда, – прошипел Джефф, отворачиваясь, словно тотчас потерял к нему интерес. Том еле поднялся на ноги и доковылял до своей комнаты. Запер дверь и подошел к зеркалу, тихо всхлипывая. На щеке уже расцветал синяк, но припухлость выглядела гораздо хуже. Как бы там ни было, он порадовался тому, что Джефф, озверевший от его вранья и крашеных ногтей, не заметил тюремный стикер, который Том забыл оторвать с майки. Он бережно отклеил его и свернул в маленький квадратик – так, что осталась видна лишь надпись: «Посетитель Хиддлстон Т. з/к №667596 Хэмсворт К.» Раз мама уже дома, Джефф не посмеет к нему притронуться. Он потащится за ней на кухню, будет спрашивать, как прошел день. И после быстрого ужина потянет ее в спальню, чтобы заняться там черт знает чем. Неужели ей это нравится? Неужели секс – такая уважительная причина, чтобы держать рядом этого ублюдка? От него же так воняет! А поцелуи?.. Боже, ну и мерзость. Том не мог до конца поверить, что Джефф действительно собирался... А если бы он все-таки посмел? Если бы правда швырнул его на пол и взял силой? Стоило только подумать об этом, как слезы брызнули снова. Осторожно, стараясь не задеть больную щеку, Том прилег и свернулся клубочком на кровати. Сунув руку под матрас, он достал пачку писем и уткнулся носом в кромки конвертов, представляя, что они пахнут Крисом. Почему-то именно запах Криса – хотя теперь он мог представить всего Криса, его красивое лицо, большое теплое тело – дарил ему чувство защищенности и покоя. Том обнял подушку, содрогаясь от беззвучных рыданий. Крис бы никогда не сделал ему больно. Он бы не ударил его, как Джефф. А если бы хотел поучить уму-разуму, то сделал бы это правильно. Отшлепал бы по попе, а не бил по лицу и в живот, не пинал бы ногами. Нет. Крис бы так не поступил. «Папочка», – шептал Том в подушку, уже засыпая. Щеку дергало тупой болью, но перед глазами плыл солнечный свет, заливающий тюремные залы — и в этом свете длинные волосы Криса отливали золотом, как стебли спелой пшеницы.