Пока тебя ветер несет

Проснувшись на рассвете, Том лежал и думал: интересно, мама поняла, что он не ночевал дома? И если да, то волновалась ли? Скорее всего, нет. Вечером она сразу рухнула спать, а утром ушла, даже не заглянув к нему в комнату. А вот Джефф точно заметил его отсутствие. Он всегда проверял, дома Том или нет, и теперь наверняка ждет его возвращения, чтобы опять наорать. Крис лежал рядом и слегка похрапывал. Его мощная рука обнимала Тома поперек живота – и Тому была приятна эта тяжесть. Кожу на спине и груди слегка тянуло от засохшей спермы, но его это мало заботило. Том вытянул руку и коснулся бугрящегося перед ним татуированного плеча. С трепетом и восхищением он рассматривал цвета и мельчайшие детали рисунка, таящего в себе, как казалось Тому, опасность и угрозу. Должно быть, Крису стало щекотно от его прикосновений, потому что он открыл глаза и проворчал что-то по поводу «ранних пташек». – Это сильно отличается? – спросил Том, повернувшись в его объятиях и пройдясь кончиками пальцев по бритому виску. – В смысле, спать здесь, на этой кровати – и в тюрьме? – П-ф-ф, – прикрыв глаза, фыркнул Крис. – Конечно. У меня первый год все время болела спина. Никак не мог привыкнуть к тому комку ваты, который они называют матрасом. Зато теперь я без проблем могу спать хоть на земле. Том любовался им, ловя каждое движение лица. Даже малейшая морщинка приводила его в восторг. – А сколько ты сидел? – Шесть лет. – Так долго?! – ахнул Том. – Вообще, на суде дали три. Но вначале мне пришлось много драться... чтобы заслужить авторитет. Там это важнее всего. – О боже… – прошептал Том. Он тут же представил все то насилие, кровь и травмы, через которые пришлось пройти Крису. От одной лишь мысли, какую мощь таит в себе мужчина, лежащий рядом, и с какой силой он может ударить, когда действительно зол, по телу побежали мурашки. – Ты когда-нибудь убивал? Ломал кому-нибудь шею? Или, может, ножом? – Нет, – хмыкнул Крис, – никого я не убивал. Тем более, не сворачивал шею. Для этого нужно о-очень много сил, ты в курсе? Ну, или ярости. Такой, знаешь, чтобы прямо озвереть. Том кивнул и придвинулся еще ближе, и Крис легонько чмокнул его в лоб. – А ты там делал какие-нибудь тату? – Нахер надо, – поморщился Крис, – чтобы заразу подцепить? – Ну и правильно, – одобрил Том. – Ты, может, думаешь, что у меня какие-нибудь инфекции? Могу тебя заверить: нет. За месяц до выхода я прошел полный осмотр, сдал все анализы. Это часть бумажной волокиты. Так что я чист. – О, – удивился Том, – а зачем тогда нам презервативы? Слегка отстранившись, Крис внимательно посмотрел на него: – Я думал, тебе так будет комфортнее. – Я не хочу, чтобы ты их больше использовал, – выдал Том, задумчиво обводя пальцем его сосок. Крис еще с минуту пялился на него с любопытством – так, будто увидел в первый раз. А потом хохотнул: – Хорошо, мне так даже лучше. Некоторое время они лежали молча. Первые лучи утреннего солнца начали пробиваться из-за синих штор. – Итак, малыш. Расскажи мне, чем твой Джефф зарабатывает на жизнь. Том напрягся и попытался отвернуться, но Крис только крепче сжал его в объятиях, не давая пошевелиться. – Отвечай мне. Покусывая губы, Том тихо произнес: – Он не мой. Он постоянно называет меня куском дерьма. Я не хочу... о нем говорить. – Понимаю, малыш, – Крис потянулся и поцеловал Тома в кудрявую макушку. – Но все-таки, пожалуйста, ответь на мой вопрос. Том вздохнул: – Он разъезжает по штату и продает какое-то программное обеспечение. – А сегодня он дома? – Может быть. Но без мамы – вряд ли, а она обычно по субботам работает днем. Он часто ходит в один бар в Ист-сайде. Называется… что-то вроде «Яйца Дракона». – Наверное, «Глаза Дракона», – поправил Крис. – Да, точно. – Отлично, – пробормотал Крис в задумчивости. – Просто отлично… Ну что, – уже бодро обратился он к Тому, глядящему на него с немым вопросом в глазах, – давай-ка в душ, и поедем завтракать? Душевая кабинка в ванной была настолько тесной, что Том удивлялся, как Крис в ней помещается. Впрочем, сейчас ему было приятно на минутку остаться наедине с самим собой, пока Крис ушел на кухню сделать пару звонков. Крисово мыло пахло хвоей. Тому было жаль смывать следы их страсти в канализацию – зато теперь кожа вновь стала нежной и чистой. Поморщившись, он осторожно промыл у себя между ягодиц, где до сих пор побаливало после бурного секса. После душа Том тщательно побрился крисовым станком, глядя в мутное зеркало; намазался его успокаивающим лосьоном, почистил зубы его щеткой – и, наконец, оделся в свою вчерашнюю одежду. Только без нижнего белья: Крис так и не отдал его трусики, куда-то их запрятав. Выйдя из ванной, Том обнаружил за дверью бутылку воды и пару таблеток болеутоляющего, и закинул их в себя с благодарной улыбкой. Пока Крис в свою очередь принимал душ, Том сидел в гостиной и листал журналы. Как только его взгляд натыкался на фотографии голых женщин, он краснел. Обнаженные красотки широко раздвигали свои длинные ноги, выставляя на обозрение чисто выбритые промежности. Глядя на них, Том задумался: может, ему тоже побрить яйца? Хотя и лень... Но если Крис захочет – то конечно, непременно. Когда Крис называет его дырку «своей киской» или «пизденкой», это с ума сойти как заводит. Кстати, в следующий раз надо не забыть взять с собой блеск. В гараже Крис, порывшись в шкафу, извлек оттуда поношенный, покрытый царапинами шлем. Это был полноразмерный «интеграл» с защитой челюсти и опускающимся на глаза визором – настолько темным, что за ним даже яркий солнечный день казался сумерками. Крис протянул его Тому: – Это тебе. Он когда-то был моим. На самом деле, это мой первый шлем, просто я теперь их не ношу. Том с огромной осторожностью взял шлем в руки и переспросил: – Мне? – Да. Надевай. Том послушался. Шлем сел плотно, но достаточно удобно, и визор отлично гасил блики и солнечный свет. – А почему ты его не носишь? Голос Тома из шлема прозвучал глухо, и Крис улыбнулся, глядя в тонированное стекло: – Потому что он перекрывает мне обзор. – Тогда почему я должен его носить? – Потому что ты важнее. Пошли, – Крис нацепил свои «авиаторы» и повел Тома к давешнему Харлею, который уже стоял во дворе. Том, как и вчера, уселся позади Криса, но теперь из-за шлема он не мог прижаться к нему лицом – на что и пожаловался, не скрывая досады. – Глупенький, совсем скоро ты опять будешь в моих объятиях. Но сейчас главное – безопасность. Том надулся на «глупенького», но обхватил Криса за талию, выпрямившись на сиденьи. Они летели вдоль утренних улиц. Том никогда еще не чувствовал такой свободы: шлем делал его фактически невидимкой и защищал от резкого ветра. Он с гордостью отмечал, как шикарно его Крис смотрится на байке. Многие водители оборачивались им вслед, когда они с ревом проносились мимо, и широкая улыбка озаряла лицо Тома в эти моменты. Крис привез его в закусочную – к счастью, не в ту, где работала мать – и они устроились за угловым столиком. Том уставился в меню, а Крис закурил, выпуская кольца дыма, которые уплывали к потолку и растекались там голубоватым маревом. – Что можно взять? – спросил Том, скользя взглядом по строчкам с названиями блюд. – Все что хочешь, малыш, – Крис быстро пробежал пальцем по списку и ткнул в обед номер шесть: – Я всегда брал вот это. Не меняется с годами. Буквально. Улыбнувшись, Том начал перечислять вслух: – Четыре блинчика, три яйца, три сосиски и картофельные оладьи, – когда он дочитал, глаза его удивленно распахнулись: – Но, папочка, это же очень много еды! Крис рассмеялся и картинно пригладил волосы: – Ну так и я у тебя вроде не маленький! Мгновенно вспыхнув, Том потерся о ногу Криса под столом, как они это любили делать на тюремных свиданиях. Крис отреагировал цепким многообещающим взглядом – но тут к ним подошла официантка. В итоге Крис заказал свой «номер шесть» с черным кофе без сахара, а Том попросил себе французские тосты с сахарной пудрой, ванильный молочный коктейль, фруктовый салат и глазунью из двух яиц с колбасой. – Что-нибудь еще, зайчик? – подмигнула ему официантка, забирая меню. – Нет, спасибо, – ответил Том, пылая от смущения. Как только девушка отошла, он взял Криса за руку под столом: – Честно, я не могу вспомнить, когда я в последний раз ел. – Ты такой сладкий котенок, – промурлыкал Крис, туша сигарету в пепельнице. Когда принесли еду, Том вытаращил глаза от ее количества и буквально закопался в тарелки, растопырив локти. Он отправлял в рот кусок за куском, в блаженстве прикрывая глаза. Крис наблюдал за ним с улыбкой, не спеша поедая блинчики. – Ты же знаешь, что нельзя торопиться во время еды? Том застыл с набитым ртом: – Фто? Улыбаясь, Крис коснулся его бедра: – Никто не нападет и не отнимет. У нас куча времени, ешь спокойно. Том наконец прожевал то, что было во рту, и запил все молочным коктейлем: – Я и не заметил, что так увлекся. Извини. – Все нормально, детка. Просто я не хочу, чтобы тебе потом было плохо. Они заканчивали свой обед в молчании, хотя Том едва не повизгивал от удовольствия, поглощая вкусности. Потом, объевшийся и сонный, он вновь забрался на сидушку мотоцикла позади Криса, застегнул крепления шлема, и перед его взглядом опять замелькал мрачный пустынный пейзаж. Том понял, что они едут на восток, когда городские кварталы постепенно остались позади. Парковка у «Глаз Дракона» в этот час была почти пустой. Крис поставил байк около черного входа. Подняв визор на шлеме, он погладил Тома по скуле большим пальцем: – Не снимай его пока. Я скоро вернусь. Том провожал его взглядом, пока Крис не скрылся за дверью служебного входа. Вокруг задувал обжигающий ветер с песком, и Том закрыл визор, чтобы не жгло глаза. И сразу почувствовал, как его поглотила странная тишина. Как будто он вдруг попал в открытый космос в скафандре: с его точки обзора не было видно ни души – лишь бесконечную пустыню, что простиралась за баром. Только мелкий койот пробежал вдоль забора, шныряя глазками по мусорным бачкам. Крис вышел через минуту и сразу закурил. Как ни в чем не бывало, он привалился спиной к стене за дверью и жестом показал Тому, чтобы тот оставался на месте. Нервно сглотнув, Том поерзал на сиденьи, ощущая, что, даже несмотря на таблетки, снизу все еще тянет. Но вот дверь снова открылась, на секунду скрывая за собой Криса. Затем Том увидел, как Крис спокойно кладет недокуренную сигарету на железную притолоку и выпрямляется. Прикрывая глаза рукой от солнца, из распахнувшейся двери вышел Джефф. Он продолжал говорить с каким-то человеком, стоящим на пороге – но, увидев Тома верхом на одиноком мотоцикле, резко замолчал. «Он знает, что это я», – подумал Том, хотя шлем надежно скрывал его лицо. – Так кто, ты говоришь, меня звал? – через плечо бросил Джефф своему собеседнику – но тот лишь опустил глаза и захлопнул дверь. Прежде чем Джефф успел заметить Криса, тот подошел к нему сзади, схватил за волосы и с силой впечатал лицом в стену. Закричав, Джефф рухнул к ногам Криса. Он прижал ладони к лицу, из-под них закапала густая кровь. Еще до конца не веря в происходящее, Том ахнул и вцепился в руль, всем телом подавшись вперед. Крис обошел Джеффа кругом, пока тот надсадно всхлипывал и подвывал в дорожной пыли. Присел на корточки, громко скрипнув ботинками, и схватил бедолагу за шиворот. Тот начал хаотично отбиваться. – Эй, ты! – рявкнул Крис. – Ну-ка заткнись. И посмотри вон туда, – он мотнул головой в направлении мотоцикла. И, глядя прямо на Тома, подмигнул ему – отчего тот почувствовал, как сердце падает в пятки, а член, наоборот, вскакивает, упираясь в шов джинсов. – Сними эту штуку, малыш. На минутку. Трясущимися руками Том стянул с головы шлем, и его сразу ослепило жаркое солнце пустыни. Мечущиеся в панике глаза Джеффа остановились на его лице – и тут же сузились от ненависти. Джефф силился подняться с земли, но Крис тут же толкнул его обратно, сжимая шею сильными пальцами. – Я не разрешал тебе двигаться. А теперь слушай меня, терпила, – Крис склонился ниже, закрывая собой Тома от злобного взгляда. Джефф, несмотря на обуявшую его ярость, лишь невнятно хлюпнул сломанным носом. – Ты прекрасно знаешь Тома. Ты живешь, сука, в его доме. Но он – мой. И до меня дошли слухи, что ты посмел тронуть то, что принадлежит мне. И, насколько мне известно, это был не дружеский хлопок по плечу. Не отеческие объятия. Такое я бы понял. Но ты избил моего мальчика, это во-первых. А во-вторых, хотел присунуть ему свой корявый хер. И это переходит всякие границы. Как ни крути. Нагнувшись, Крис стиснул пальцами горло Джеффа, и тот начал брыкаться, пытаясь пнуть Криса ногой. Но хватило одного сильного нажатия на яремную вену – и Джефф упал как подкошенный, судорожно глотая воздух. Кровь медленно сочилась у него из ноздрей. Том прилип к сиденью, завороженный, и буквально пожирал глазами разворачивающуюся сцену. Ему казалось, что воздух вокруг Криса буквально искрится, наполненный исходящей от него уверенной силой. Хотя внешне Крис оставался абсолютно спокоен. Сведя брови к переносице, он сверлил Джеффа холодным взглядом, и только крылья его носа подрагивали от глубоких вдохов. Он все еще держал рукой Джеффа за шею, а второй потянулся к его левому запястью. – Что ты творишь?! – прохрипел томов мучитель, лихорадочно бегая взглядом с лица Криса на его руку и обратно. – Я больше не трону мальчишку, обещаю! Просто… просто отстань от меня! – Ишь ты какой, – процедил Крис, склоняя голову набок. – Так не пойдет. Ты – грязный похотливый ублюдок. И я не верю ни одному твоему слову, – он сплюнул Джеффу под ноги, – гондон. Джефф вытаращил глаза и уперся взглядом в Тома. А тот весь дрожал на своем сиденьи: грудь его ходила ходуном от заполошных вдохов, а руки тряслись, стискивая шлем. Крис начал медленно выворачивать руку Джеффа за спину, приводя ее в неестественное и болезненное положение. Чем больше тот сопротивлялся, тем сильнее Крис сжимал его шею. Глаза Джеффа выпучились, и он стал похож на бьющуюся в агонии беспомощную рыбу, которую потрошат прямо здесь, на усыпанном битым стеклом асфальте. Зафиксировав руку, Крис опрокинул Джеффа на спину и наступил тяжелым ботинком на его вывернутое плечо. Том весь обратился в слух, чтобы услышать негромкий голос Криса: – Ты больше его не тронешь, – Крис нажал ногой чуть сильнее. – Ты больше не скажешь ему ни одного грубого слова. Джефф весь напрягся под ботинком, лицо его скривилось от боли. – И ты, естественно, больше не рискнешь назвать его «педиком», «феечкой» или «куском…», – на этих словах плечо Джеффа затряслось крупной дрожью: точка сопротивляемости была пройдена, и он отчаянно заскреб свободной окровавленной рукой по штанине Криса. – Куском… – Крис оскалился, сгибая ногу в колене. Джефф снова метнулся глазами к Тому – но теперь они были настолько переполнены ужасом и болью, что Том сомневался, видит ли он его вообще. – Нет!!! Нет, нет, нет…. Пожалуйста… – Дерьма, – Крис поднял ногу и с силой опустил ее вниз. Кость сломалась с оглушительным хрустом – таким, что Том взвился над сиденьем мотоцикла. В сухом горячем воздухе сентябрьского полудня раздался отчаянный крик, сопровождаемый булькающими звуками из сломанного носа. Рука Джеффа безвольно моталась за спиной, а сам он катался и бился о потрескавшийся асфальт с душераздирающими воплями. Крис обошел поверженного, содрогающегося в конвульсиях противника, достал сигарету, поджег и глубоко затянулся. Их с Томом взгляды встретились, и тот почувствовал, как стояк буквально разрывает джинсы. – Папочка… – прошептал Том в благоговейном восхищении. Крис улыбнулся ему, выпуская струю дыма сквозь зубы. Вернувшись к Джеффу, Крис слегка ткнул его носком ботинка в подбородок. Этого хватило, чтобы Джефф снова взвыл, хоть и не так громко, как прежде – видимо, силы уже покидали его. – В следующий раз это будет твоя нога. Или тазовая кость. Или челюсть. В общем, что-нибудь важное. Тронешь его пальцем – и я нанесу тебе еще один визит. И, надеюсь, у тебя хватит мозгов не настучать в полицию. Протянув руку, Крис похлопал Джеффа по шее – так дружелюбно, словно они были старыми приятелями. А затем залез в его задний карман, вытащил видавший виды кожаный бумажник, улыбнулся и встал. Выплюнув сигарету, Крис подошел к Тому. Наклонился и накрыл его губы жестким поцелуем. Когда они оторвались друг от друга, Том едва дышал, а ноги и вовсе не слушались. Крис подхватил его под мышки и легко пересадил на заднее место, а сам устроился впереди. Мотоцикл взревел, и Тому показалось, что этот громкий звук – самое родное, что существует для него в мире. Он надел шлем и прижался к крисовой спине. Спустя мгновение они уже выехали на улицу, оставляя позади замусоренный барный двор, посреди которого валялся окровавленный мужчина со сломанной рукой, тихо рыдающий под свист горячего ветра. Том был уверен, что Джефф больше никогда его не тронет.