Пока тебя ветер несет

Дом Криса оказался очень маленьким. Это была старая саманная постройка, давно требующая покраски. Крыльцо слегка провалилось, а на запущенном газоне тут и там валялись хлопья голубой штукатурки. Крохотный садик, заросший сорняками, уже подобрался вплотную к одной из стен дома, делая его похожим на лесную избушку из сказки. Но больше всего Тома впечатлил гараж, располагавшийся на заднем дворе. Крис подъехал к нему, свернув с главной дороги на огибающую дом подъездную тропинку. Здесь тоже все порядком заросло бурьяном, но Том отметил, как добротно и с любовью сделана эта пристройка к основному жилищу, больше похожая на мастерские, чем на гараж. Крис поставил мотоцикл на подножку, заглушил его и направился к большим воротам. Отперев амбарный замок и разомкнув цепь, он широко распахнул ворота, и взору Тома открылось то, что находится внутри. Гараж был просторный и основательный, рассчитанный, как минимум, на два больших автомобиля. Стены, поддерживаемые толстыми деревянными балками, были облицованы листами железа. Приоткрыв рот, Том с любопытством оглядывался по сторонам, в то время как Крис сел на мотоцикл и, перебирая ногами, медленно закатывал его вовнутрь. Вместо машин центральное пространство гаража занимал длинный стол, заваленный инструментами и разнообразными запчастями. Вдоль стен шли длинные полки с кучей каких-то деталей и железок, которые Том даже не пытался опознать. Между полок к стенам были прибиты номерные знаки юго-западных штатов: Невада, Аризона, Нью-Мехико, Вайоминг, Монтана, Юта, Калифорния, Колорадо... Таблички перемежались плакатами с полуголыми красотками, призывно изгибающимися на капотах машин. Завидев их, Том покраснел и поспешно отвел взгляд в сторону. И тут он заметил еще два мотоцикла – черно-красных, сверкающих хромом в ярком свете настенных ламп. Крис помог ему слезть с пассажирского сиденья. Даже за такую короткую поездку мышцы ног с непривычки немного побаливали от напряжения. – Это все твое? – спросил Том благоговейным шепотом, словно они находились в священном месте. – Ага. Мои друзья приглядывали тут за всем, пока меня не было. – А эти байки тоже твои? Крис улыбнулся, взял его за руку и потянул вглубь гаража. – То, на чем мы приехали – Харлей две тысячи восьмого года, Софтэйл Кастом. А те два… – указал он на припаркованные возле стены мотоциклы, – справа тоже Харлей, Кросс Боунс две тысячи девятого. Слева – Дукати Монстр 796. Италия. Крис говорил о своих машинах с нескрываемой любовью, голос его звучал мягко и обволакивающе: – У меня был еще один, но я его разбил. Как раз перед тем, как попал, ну... ты знаешь куда. Они вышли во двор, и Крис снова стал возиться с цепью и замком. Том не мог от него оторваться – он обвил рукой его талию и уткнулся носом в плечо. От Криса слегка пахло потом и чем-то вроде моторного масла. Но под всем этим Тому почудился едва уловимый цветочный аромат, почему-то напомнивший ему о сиреневом цвете. Черт… Сиреневый!.. Он с ужасом осознал, что впопыхах забыл переодеть свои кружевные трусы. При мысли об этом лицо вспыхнуло, и Том в нерешительности отступил. Крис как раз закончил с замком и повернулся к нему: – Ну, теперь идем, – произнес он вполголоса. Они пробирались сквозь заросли, и Том, вцепившийся в руку Криса, оглянулся и понял, что дом стоит в совершенно пустынном месте. Да и когда они подъезжали, он тоже не заметил ни одного строения поблизости. А вдруг Крис сидел в тюрьме не за драку? Вдруг он попал туда за убийство? Убийство молодого парнишки, чье тело так и не нашли? Дуновение ветра опять донесло до Тома цветочный аромат с кожи Криса. Быть может, он сегодня провел много времени на веранде, где пахнет цветами из сада? Хотя сейчас в саду наблюдались лишь заросли пустынных колючек, перекати-поля да кактусов. А на крыльце валялись окурки, и Тому оставалось только поражаться, как же, несмотря на это, приятно пахнет Крис – в отличие от Джеффа с его кислой вонью изо рта. Крис казался Тому невероятно чистым, пусть даже его пальцы покрывали въевшиеся пятна машинного масла. Как только они вошли в дом, Крис тут же вдавил Тома в стену и прижался жадным ртом к его губам. Том застонал блаженно, потому что уже успел соскучиться по поцелуям. Большие сильные руки забрались под его футболку, и Том почувствовал каждую мозоль на них своей кожей, вмиг ставшей очень чувствительной. В этот момент горячий язык ворвался в его рот, исследуя его изнутри и сплетаясь в безудержном танце с его собственным. До этого Том целовался лишь однажды – со своей двоюродной сестрой Анной, когда ему было одиннадцать. Тот поцелуй показался ему мокрым, скользким и неприятным, даже когда они попробовали повторить его на следующий день. Поэтому он не был готов к тому напору, с каким язык Криса сейчас хозяйничал у него во рту – властно, бесстыдно, и так сладко, слегка вибрируя от взаимных стонов. Том почувствовал, как мощные руки подхватили его под задницу и легко вздернули вверх. Взвизгнув, Том вцепился в крисовы плечи и обнял его ногами за талию. – Я держу тебя. Я не дам тебе упасть, – прошептал Крис, уткнувшись лицом ему в основание шеи. Он вобрал губами шелковистую кожу, нежно пососал и прикусил кромкой зубов. С трудом разлепив глаза, Том обвел затуманенным взглядом пространство. Перед ним была гостиная с мягким кожаным диваном и журнальным столиком, заваленным мотоциклетными журналами, телегидами и старыми номерами «Плейбоя». Дальше виднелся слегка кособокий стол и небольшая кухня. Том обхватил голову Криса и сильнее прижал к своей шее; слегка качнул бедрами, отчего его член, стянутый кружевами и тканью джинсов, уперся Крису в живот. – Папочка-а… – выдохнул Том и тут же вскрикнул, потому что Крис с глухим стоном сильно сжал его бедра и притиснул к себе, заставляя тереться стояком о свой пресс. – Том... – прорычал Крис, отстраняясь. Его и без того полные губы припухли, лицо раскраснелось, а в потемневших глазах читалась одна лишь дикая похоть. – Том, у меня сто лет никого не было... Я сейчас тебя трахну. Жестко. Том закивал, вцепившись ногтями в его плечи: – Да, папочка… пожалуйста… Я готов. – Блядь, – прохрипел Крис, снова впиваясь в податливый рот. Он резко развернулся, не выпуская свою ношу из рук, и в несколько шагов преодолел короткий коридор, ведущий в спальню. Там он кинул Тома на кровать, навалился сверху, буквально вышибая воздух из легких, и стал нетерпеливо облапывать все его тело. Том носком за пятку скинул кеды, чувствуя, как с него уже срывают куртку и стаскивают майку через голову. В комнате было довольно темно, и, кроме низкой кровати, Том успел заметить еще небольшую тумбочку с ночником и плоский телевизор на стене. Окно закрывали темно-синие шторы, а в углу была еще одна дверь, наверняка ведущая в ванную. Крис щелкнул выключателем, и теплый свет ночника залил спальню. Он на мгновение замер, рассматривая открывшуюся его жадному взору картину: плоская мальчишеская грудь, подтянутый живот, узкие бедра и изящные руки. Том покраснел и попытался скрестить руки на груди, чтобы хоть как-то прикрыться, но был тут же остановлен легким шлепком: – Не смей от меня закрываться. Папочка хочет тебя рассмотреть. Всего. Том застонал и почувствовал, как от этих слов потек его член. Крис наконец стянул с него джинсы и пораженно замер. – Просто о-ху-еть… – пробормотал он, касаясь пальцами проступающей сквозь кружево острой тазовой косточки. – Ты всегда такое носишь? – Н-н-нет… я… редко... – прошелестел Том, чувствуя себя словно птица, попавшая в зубы хищнику. – Редко? А что так? – промурлыкал Крис, склоняясь ниже. Он провел носом по его животу, ткнулся в пупок, а затем прихватил губами край кружева. Невероятные ощущения обрушились на Тома лавиной. Он почувствовал, как горячий кончик языка чертит влажную линию вдоль его члена, обтянутого полупрозрачной тканью, и та быстро намокает от слюны и выступившей смазки. Том судорожно хватал ртом воздух, но все же заставил себя поднять голову, чтобы увидеть это своими глазами. – Потому что они у меня одни... и я не х-хочу, чтобы их кто-то увидел, кроме… – Кроме кого? – переспросил Крис едва слышно. – Кроме тебя... папочка… – выдохнул Том, чувствуя, как его душа взлетает куда-то далеко в небеса. – Ебать, у меня крышу сносит, когда ты так меня называешь, – зацепив резинку грубыми пальцами, Крис потянул трусики вниз. Том приподнял бедра, и кружевная тряпица, скользнув по щиколоткам, оказалась у Криса в руках. Он зажал ее в кулаке, поднес к лицу и, глубоко вдохнув, застонал. Том смотрел на него из-под отяжелевших век и не мог поверить, что все это происходит с ним, здесь и сейчас. – Я твой папочка, да, малыш? – Да! – задыхаясь, Том протянул к Крису руки. И тот упал к нему в объятья, все еще одетый, но уже обжигающе горячий. Том судорожно дернул пуговицу на его джинсах: – Прошу тебя... Я тоже хочу на тебя посмотреть. – Как скажешь, детка, – Крис дразняще проехался по нему всем телом и отстранился. Том был готов разрыдаться от нахлынувших эмоций: ведь Крис был так близко, он мог его трогать, везде и всюду. Всего. Том провел по его колкой щетине дрожащими кончиками пальцев, Крис еще раз жестко его поцеловал и поднялся на ноги. Сначала он спустил джинсы. Том, приподнявшись на локтях, не мог оторвать восторженного взгляда от длинных и ровных мускулистых ног. На правом бедре Криса красовался череп в ореоле из перьев, из ухмыляющегося рта торчала зажженная сигарета. Когда же Крис стянул футболку, у Тома просто отвисла челюсть. Обе его руки были забиты от запястья до плеча: там были и черепа, и кольца дыма, и кинжалы, и шипы – в общем, все то, что он заметил еще в тюрьме. Но теперь, когда Крис стоял перед ним в одних боксерах, Том мог оценить картину во всем великолепии. Самый внушительный череп, оплетенный витками колючей проволоки, был наколот на левом плече. На нем тоже был головной убор из перьев, как у индейцев, а под челюстью вились гирлянды увядших роз. Правое же плечо украшали остроконечные силуэты елей, постепенно сгущающиеся в черноту, которая к низу распадалась на стаю летящих ворон. Рисунок довершали тонкие красные черточки, производящие впечатление растрескавшейся кожи. – Повернись, пожалуйста, – прошептал Том, и Крис, улыбнувшись, закинул руки за голову и медленно крутнулся вполоборота. На одном его боку огромный ангел занес меч над головой и распахнул крылья, будто стремясь замедлить свое падение. При взгляде на другой бок Том ахнул. Все рисунки на теле были выполнены искусно, но этот производил самый ошеломляющий эффект. Кожа будто была покрыта настоящими ранами, рваными и кровоточащими, а по краям этих разрывов струились буквы какого-то древнего языка. Наконец взору Тома открылась спина – и он встал на колени на самый край постели, чтобы рассмотреть все получше. Коснувшись широких плеч, он провел пальцами вдоль строчек в верхней части спины. – «И Смерть содрогнулась», – прочитал Том срывающимся шепотом, и проследовал взглядом ниже по черным письменам, покрывающим всю спину. По центру был вытатуирован невероятно реалистичный позвоночник во всем многобразии белых и бежевых полутонов, где каждый позвонок был отчетливо виден, и даже отбрасывал тени. – Папочка… Сколько же нужно смелости, думал Том, чтобы вытравить, словно на холсте, на своем теле все, что тебе нравится и что кажется важным! Тело Криса настолько его потрясло, что член тяжело запульсировал, готовый взорваться в любую секунду. Он потерся щекой о череп на левой руке, ожидая почувствовать прикосновение к твердой кости и мягким перьям, но ощутил лишь на удивление гладкую горящую кожу. Его голос предательски сорвался, когда он, что есть мочи сжав пальцы на предплечьях Криса, пискнул: – Прошу тебя, папочка. Потрогай меня… Прочитав в глазах Тома отчаянье, Крис обнял его одной рукой, а другой накрыл его пах. Стоило только сжать пальцы, и Том бурно излился ему в ладонь. Он тут же попытался отодвинуться, но Крис только крепче прижал его член рукой и склонился к самому ушку, шепча в него такие пошлости, каких Том ни разу в жизни не слышал. Он жалобно всхлипнул и уткнулся Крису в шею. – Вот и умница. Том, ты такой... ты очень красивый. Отпусти себя. Отдай мне все, что у тебя накопилось. Том никак не мог остановиться, и липкие капли стекали уже по их животам. – Папочка, – опять просипел Том, зарываясь пальцами в шевелюру Криса. Теперь ему казалось, что он падает в пропасть с огромной высоты. Крис очень бережно положил его обратно на кровать. Тому не хватало воздуха от жары и перевозбуждения – пот бисером проступил на бледном теле, не спасал даже мерно жужжащий вентилятор под потолком. Сперма на его коже подсыхала, но он был не в силах стереть ее, потому что руки не слушались. Перед глазами все плыло, сердце бешено колотилось в груди, член слегка подрагивал в посторгазме. Крис на минуту исчез из его поля зрения, были слышны лишь его шаги и шуршание откуда-то сбоку. Том уставился на слабый луч от уличного фонаря, пробивающийся из-за плотных штор, и тут по его телу пробежала остаточная волна удовольствия, от чего он поежился и заскулил. – Я здесь, детка. Папочка рядом, – Крис склонился над ним, абсолютно голый, уже с надетым презервативом. Том приподнял голову, пытаясь сфокусировать взгляд: стоявший почти вертикально член Криса был не такой длинный, как у него самого, но гораздо толще, перевитый темными жилами и с венчиком золотистых волос у основания. Налитые тяжестью яички качнулись, когда Крис втиснулся между томовых бедер, разводя их в стороны и подтягивая ближе к себе. - Какой же ты охуенный, – прошептал Крис, жадно рассматривая и запоминая каждую деталь юного тела. И тут вдруг взгляд его посуровел: – Малыш, почему у тебя содраны колени? – А? – Том вновь поднял голову, не совсем понимая, о чем его спрашивают. – Твои колени. И ладошки, – строго произнес Крис, беря его за запястье, чтобы рассмотреть ранки. – Почему они все в царапинах? – Ой... – сглотнул Том. – Я… Э-э-э… – Том? – сузил глаза Крис. В его голосе зазвенел металл, который Том втайне обожал и в то же время немного боялся. – Это Джефф. Он поймал меня на заднем дворе и пытался… пытался… – Том запнулся, не в силах выговорить мерзкое слово. – Но я вырвался и убежал. Пришлось прыгать через забор, ну и... неудачно приземлился. Порезался. Потом до ночи торчал в туалете, в парке… а потом вернулся домой. Крис заслонял собой свет, но даже несмотря на это Том увидел, как гневно сдвинулись его брови. И зубы скрипнули, а пальцы ещё сильнее вцепились в его бедра. – Я не хочу об этом говорить… – тихо молвил Том и отвернулся. Но твердая рука тут же аккуратно взяла его за подбородок и развернула обратно, навстречу холодному синему взгляду. – Хорошо, малыш. Мы не будем говорить об этом. Крис перенес свой вес на Тома, вдавливая его в матрас, и медленно проник языком в полуоткрытый рот. Затем легко потерся щетиной о подбородок Тома и зашептал: – Теперь я твой папочка. И я позабочусь о тебе. Со мной ты будешь в безопасности. Больше никто и никогда тебя пальцем не тронет. Том зажмурился, смаргивая внезапно подступившие слезы, и они покатились по вискам, пропадая в спутанных кудряшках. И тут же резко выдохнул, почувствовав, как палец Криса слегка нажал на вход в его тело. – Ш-ш-ш.. Все хорошо, маленький. Тихо, – Крис обнял Тома одной рукой, второй разводя его ноги в стороны. – Давай, покажи мне свою красивую дырочку. Ох, какая она розовенькая и узкая... Том откинул голову назад, вцепившись в его плечо, комната опять закружилась перед глазами. Сначала Крис ввел один палец, массируя его изнутри, затем второй, третий… Тома трясло от напряжения. Крис целовал его щеки, виски, снимал губами слезы с ресниц, нашептывал нежно: « Не плачь. Все будет хорошо. Я буду осторожен». Наконец, поднявшись чуть выше, Крис еще шире развел ноги Тома и провел ладонями по его узкой талии. Татуировки на руках словно ожили и задвигались в неверном свете ночника. Он аккуратно направил разбухшую головку в растянутое отверстие и смотрел, не отрывая взгляда, как его член медленно погружается в Тома. Тот сильно вздрогнул и зажался. – Детка, расслабься. Дыши. Длинные светлые пряди упали вперед, скрывая лицо Криса, и Том поспешил заправить их обратно. Ему было просто необходимо видеть эти дикие синие глаза. – Папочка… – всхлипнул Том, когда Крис толкнулся чуть глубже. – Ты такой большой… слишком большой… Мне больно… Ай!!! – Дай мне минуту. Всего минуту, малыш. Сейчас ты привыкнешь. Ты сможешь принять меня. Я знаю, что сможешь. Еще один толчок – и Том взвизгнул и замер, стиснув зубы. Крис обхватил ладонями его лицо: – Дыши. Том протестующе замотал головой. Ему показалось, что когда он задержал дыхание, стало чуточку легче. – Я сказал тебе – дыши! И Том выдохнул, застонав от боли. Было такое чувство, что его внутренности проткнули раскаленным железным прутом. – Я не могу, у нас не получится! – Все получится. Ну же! Пусти меня. Возьми меня к себе. Мелкими размеренными толчками Крис постепенно вошел до основания и замер глубоко внутри. Том запрокинул голову, тихо подвывая. Его ногти глубоко вонзились в плечи Криса – а тот ждал, прерывисто дыша и удерживая свой вес на подрагивающих от напряжения руках. – Не надо, мой сладкий, – прошептал он хрипло, – не плачь. Потерпи чуть-чуть. Боль скоро пройдет, я обещаю. Сейчас твоя дырочка привыкнет ко мне. Пытаясь успокоиться, Том глубоко задышал. И действительно, спустя несколько бесконечных минут, во время которых Крис смотрел на него сверху, стиснув зубы и роняя капли пота ему на грудь, Том почувствовал, как мышцы входа постепенно расслабляются. Они все так же туго обхватывали толстый член, но теперь это было уже не так болезненно. – Я больше не могу, – глухим голосом предупредил Крис, и Том храбро кивнул. Крис широко прошелся ладонями по изнанке его бедер, подхватил под коленки и согнул Тома буквально пополам. – Бля-ядь, какой же ты гибкий. Охренеть! Том покраснел и улыбнулся сквозь слезы. Крис вышел примерно до середины и толкнулся снова, потом еще раз, постепенно наращивая темп. Головка томова члена, зажатая между их телами, тыкалась Крису в живот. – О да-а, детка! Какая же классная дырочка. Такая маленькая, узкая писечка... моя сладкая.... Возьми папочкин хуй. Он твой. Крис подался вперед, страстно целуя и ловя губами короткие вскрики, вырывавшиеся у Тома из горла с каждым новым толчком. Ему было все еще немного больно, но уже не так, как в самом начале. И вдруг его тело прострелила щекочущая вспышка удовольствия, когда член Криса проехался по упругим стенкам. Он бессознательно вильнул бедрами, пытаясь повторить это ощущение. – Что, уже не терпится, малыш? – А-ах! Да-а-а! – в голос застонал Том. Его щеки горели румянцем, а ресницы блестели от слез. – Мальчик мой. Мой! Ты мой. – Твой, папочка, – с готовностью зашептал Том и обхватил лицо Криса ладонями, останавливая того на мгновение, чтобы присосаться к его губам. – Такая тесная киска у тебя. Детка, – прохрипел Крис ему в рот и, чуть отодвинувшись, уставился, как его член беспрепятственно входит внутрь. – Ебать, как классно в тебе. Как туго. Какой ты охуенно тугой, малыш. Я знал... я представлял это... как только впервые тебя увидел. Но я и подумать не мог... Да ты в тысячу раз кайфовее! Бляяя... - снова подавшись вперед, Крис задвигал бедрами еще быстрее. Удовольствие тугим комком скручивалось у Тома внизу живота и прошивало позвоночник. Боль и дискомфорт ушли. Сейчас ему было невероятно хорошо от того, что его так глубоко, так жестко трахали, говоря такие возбуждающие непристойности; что большой, вздувшийся венами член так яростно вбивался в его задницу – и каждый удар в одну точку на внутренней стенке буквально высекал искры блаженства, ослепляя и оглушая. – П-папочка, ч-что… что это? Ай! – Ты о чем, малыш? – Я чувствую. Внутри, – Том затрясся, выгибаясь в спине. – Там! Ох блядь, папочка-а! – М-м-м, какой плохой мальчишка! Но только со мной. Твой грязный ротик только мой, ты понял? И ничей больше! Кудри Тома насквозь пропитались потом. Он смог лишь пискнуть в ответ: – Да, папочка! Крис, утробно рыча, затянул Тома к себе на колени и стал резко насаживать на себя, поднимая его так легко, словно тот был тряпичной куклой. Пот лился с него градом, сверкая каплями на мощном теле. Том скользил ладонью по его часто вздымающейся мокрой груди – и вдруг вскрикнул, коротко и громко, и откинул голову назад. – О да. Мы нашли ее, – ухмыльнулся Крис, – это твоя простата, малыш. Ну держись… Опираясь на правую руку, Крис снова бросил Тома на кровать и начал вгонять ему так, что звонкие шлепки бедер о бедра разносились по всему дому. Том лежал, сотрясаясь от фрикций, перед глазами плыли белые пятна, и, казалось, что его позвоночник ссыпался куда-то под матрас. – Папочка… можно я... – потянулся он к своему изнывающему естеству. – Нет! – рявкнул Крис, и томова рука тут же упала на постель. – Ты кончишь только так! И уже через несколько секунд протяжный крик Тома разнесся по комнате, прорезал горячий плотный воздух, подгоняемый лениво вращающимся вентилятором. Он содрогнулся всем телом, и струя спермы выстрелила из члена, орошая шею и грудь. – О да, бля... да-а-а, – простонал Крис и на миг остановился, наблюдая, как мальчишка под ним проваливается в головокружительный оргазм. Потом, схватив его за бедра, Крис продолжил вбиваться в рваном жестком темпе, и на глаза Тома снова навернулись слезы. Сейчас, сразу после разрядки, его дырка была сверхчувствительна, и боль от мощных толчков начала возвращаться. Но, к счастью, ему не пришлось долго терпеть: быстро вытащив член, Крис сдернул презерватив, пару раз резко двинул кулаком и с громким стоном кончил Тому на живот. Молочно-белое густое семя растекалось по коже Тома, смешиваясь с его собственным. – Мой! – выдохнул Крис, роняя последние капли удовольствия. Том с блаженным выдохом закрыл глаза и, раскинув руки в стороны, выгнулся над кроватью, показывая себя Крису во всей красе. Потом он медленно поднял руку и коснулся потеков спермы, покрывающих его торс. Он начал размазывать их по груди и животу, чувствуя себя – впервые в жизни – по-настоящему кому-то принадлежащим. Крис навис над ним, тяжело дыша, и тут Том распахнул глаза, совершенно пьяные и шальные, томно улыбнулся и прошептал: – Еще, папочка... Я хочу еще. Сдув прилипшую ко лбу прядь, Крис усмехнулся: – Ты получишь еще, малыш. Дай только папочке перевести дух. Крис рухнул рядом с Томом, который по-прежнему лежал на спине и со счастливой улыбкой водил пальцами по своему липкому животу. – Тебе идет, – пробормотал Крис, глядя из-под полуприкрытых век на разводы семени, покрывающие бледное тело. – Это значит, что я твой, – шепнул Том ему в ответ. – Абсолютно мой, – кивнул Крис и, обняв его за талию, прижал к себе. – Давай немного поспим. – Ладно, – вздохнул Том и свернулся калачиком у Криса под боком. Прошло около десяти минут, но сна у Тома не было ни в одном глазу. Более того – его член опять налился желанием и срочно требовал к себе внимания. Том нетерпеливо завозился рядом с горячим, так возбуждающим его телом, и Крис дернулся во сне. – Папочка... – М-м-м? Что, сладкий? Что случилось? – Мне нужно еще… У меня так стоит… Подняв голову, Крис приоткрыл один глаз. – Мы долго спали? – зевнул он. Том потыкался возбужденной плотью ему в бедро, прямо в то место, где скалился курящий череп. – Минут десять. Крис протяжно застонал, а затем рассмеялся и потер лицо: – Малыш, да ты смерти моей хочешь! Хихикнув, Том обнял его за шею и с силой потянул на себя. Обвил ногой его талию и стал толкать к себе, имитируя желанные фрикции. – Ах, папочка!.. Да-а-а… – умоляюще простонал он. – Кончай, котенок. Давай, ты можешь. Том с энтузиазмом заерзал под ним, как можно плотнее прижимаясь своим членом к крисову, который уже опять стоял – горячий, упругий и блестящий. Крис покрывал поцелуями его острые скулы. Вскрикнув, Том кончил, выплескиваясь между их телами. А мгновение спустя он уже стоял на четвереньках на краю кровати, куда Крис его подтащил. Послышался шорох разрываемой обертки, секунда – и мощный ствол вторгся в него сзади. – Трахни меня, папочка! Выеби меня! – Ах ты, маленькая шлюшка! Твоя ненасытная пизденка так жаждет меня, да? – Да-а-а-а! Том сотрясался от бешеных толчков. Руки его подкосились, и он упал на локти, от чего проникновения стали еще глубже. Крис вбивался в него грубо и быстро, но податливая попка была так хорошо растянута после первого раза, что член входил в нее легко, заставляя Тома поскуливать лишь от удовольствия, а не от боли. Толкнувшись особенно рьяно, Крис выдернул член, стянул резинку и кончил Тому на спину. – О да... Тому безумно хотелось, чтобы сперма Криса покрывала его повсюду. Обернувшись через плечо, он умоляюще посмотрел на Криса и попросил: – Размажь ее по мне… пожалуйста… И Крис, не в силах отказать, растер свое семя по его спине и плечам. – Мой мальчик… – прохрипел он, падая на Тома и вжимаясь в него всем телом. В полном изнеможении они провалились в сон. Угнездившись в объятиях Криса, Том ни разу за всю ночь не проснулся. Его не беспокоили, как раньше, ни звуки якобы чьих-то шагов за стеной, ни видения вроде медленно поворачивающейся дверной ручки. Он лишь крепче прижимался к Крису спиной и обнимал подушку, уверяя себя, что это просто старый дом поскрипывает, оседая от ветхости. Сон его был пустым и глубоким. Тому снилось, будто он лежит в уютной ямке в земле, а над ним раскинулось бескрайнее ночное небо, и только звезды в вышине лениво мерцают, неся свою вечную вахту.