Пока тебя ветер несет

На следующий день Том пошел в школу лишь по одной причине: он не хотел, чтобы матери позвонили из администрации и нажаловались на его прогул. Он отсидел все занятия, сдал тест, а во время большой перемены ушел за трибуны, чтобы поиграть в новую игру про пингвинов и послушать музыку. Крис забрал его после уроков и повез в центр поесть мороженого. В кафе Том молча ткнул пальцем в карамельный пломбир; Крис взял две порции. Пока они сидели за столом, Крис не сводил с Тома прищуренных глаз. Но не пытался его разговорить, только крепко держал за руку под столом. Том старался не думать о словах Джеффа. Он понимал, что Крис прав. Джефф не мог сделать ему больно физически – поэтому задел его чувства, причем самые глубинные, которые Том прятал ото всех. И в первую очередь, от себя самого. Он без конца терзался мыслью, что упустил тот момент, когда мать отлучила его от себя. Выросший без отца, Том долгое время считал, что она принадлежит только ему. Мать никогда ни с кем не встречалась, никого не приводила в дом. Джефф был первым, кого она к себе подпустила, кому позволила тратить на себя деньги. Когда Джефф решил переехать к ним, это стало неприятным сюрпризом для Тома, но мать вела себя как ни в чем не бывало – будто ничего в их жизни не изменилось, только у нее появилась дополнительная поддержка в быту. Не то, чтобы Том не помогал ей по дому. Нет, он мыл посуду, прибирался, пылесосил и даже пытался готовить. Ему нравилось возиться на кухне, пусть и получалось пока не очень. Но у него была и учеба, отнимавшая кучу времени. От Джеффа было гораздо больше толку – он куда лучше справлялся с обустройством дома, не говоря уже о финансах. Том ощущал себя все более и более никчемным – пока, в конце концов, не самоустранился, найдя убежище в своей комнате, в книгах и в интернете. И самой верной компанией ему стал велосипед, куда бы он ни направлялся. Теперь его велик получил постоянную прописку у Криса на крыльце – как и одежда, и прочие вещи, переехавшие в маленький домик. Том перевез к нему даже письма, спрятав их в пакет из-под трусов и запихнув на верхнюю полку в шкафу. Том хранил молчание несколько дней. Он спал допоздна и выходил из дома не дальше сада. Крис терпеливо ждал; приносил Тому персиковый сок, что продавали девочки-фандрайзеры из школьной лиги по софтболу, или пирожные из мексиканской пекарни, самой лучшей в городе. Том принимал все с благодарностью, улыбался Крису, целовал его в губы, но пока не был готов разговаривать. Он взял в привычку ходить по дому в крисовых рубашках, достающих ему до середины бедра. Порой из-под них просвечивало лиловое или белое кружево. Крис зажимал его в углах и у стен, они целовались жадно, грубо, со стонами и причмокиванием. После быстрого секса Том лежал на диване с ленивой улыбкой, усыпанный свежей порцией синяков, и нежился в лучах заходящего солнца, слушая, как за окном стрекочут колибри. Как-то днем Том сидел за кухонным столом и искал в интернете материал для очередного школьного проекта. Вдруг его ноутбук отключился. С недовольным стоном Том жал и жал на кнопку питания, но машина никак не реагировала. Крис поднялся с дивана, отбросив автомобильный журнал, и подошел к столу. – Хочешь, пойдем вместе, или хочешь, чтобы я тебя удивил? – Ты о чем? – нахмурился Том. – Ну, или ты сам выберешь, или уж я, – улыбнулся Крис. Том нерешительно повел плечом: – Наверное, лучше я сам. – Тогда одевайся, котенок, – Крис легко шлепнул его по заду, и Том помчался в спальню. Десять минут спустя они были у цели. Крис привез Тома в большой магазин электроники, и их уже на входе подцепил бойкий продавец-консультант. Том таращился на изобилие моделей, водил пальцами по блестящим крышкам ноутбуков всевозможных цветов и размеров. Когда сотрудник на минутку отошел, Том склонился к Крису и прошептал: – Они такие дорогие, папочка... – Нормальные. Я могу купить хоть четыре, – похвастался Крис, – но мне оно не надо. Я куплю один. Для тебя. У меня уже сил не было смотреть, как ты мучаешься с тем старьем. Наконец-то он сдох! Теперь у тебя будет лучше. Продавец вернулся и бодро вклинился в разговор. В итоге Том выбрал серебристый ноутбук, который, по словам продавца, прекрасно синхронизируется с его телефоном. Для полного комплекта решено было прихватить защитный чехол и пару мощных наушников. Том шел к байку с разинутым ртом, прижимая к груди объемный синий пакет. Лицо его выражало крайнюю степень потрясения. Крис засмеялся и приобнял его за плечи: – Детка, ты в порядке? Том машинально кивнул. Тусклое зимнее солнце золотило его волосы, изо рта вырывались клубы пара. – Да, папочка. Думаю, что да, – длинные худые пальцы распластались по пакету как пауки, защищающие свою добычу. – Ну так что? – нахмурился Крис. Том стоял перед байком, переминаясь с ноги на ногу. – Мне кажется... я знаю, что это неправильно, но я не могу... Помнишь, что он сказал? Что ты покупаешь мне всякие дорогие вещи, потому что я ш... – Молчи, – предупредил его Крис, но было поздно. – ...шлюха. Крис вздохнул и забрал у Тома пакет, с трудом отлепив пальцы, вцепившиеся в края коробки. Взял его за руку и усадил на заднее сиденье. – Малыш... – Да, папочка, – отозвался Том, пытаясь пригладить отросшие кудри, которые мягко трепал ветер. – Малыш, скажи мне. Джефф – важный для тебя человек? – Нет, конечно! – Том скривился от отвращения. – О’кей, дальше. Его бесценное мнение тебя как-то волнует? – Нет... – А может, этот человек – просто манипулятор? Умеющий надавить людям на самые уязвимые места? Брови Тома горестно опустились вниз, нежное лицо опечалилось. – Да, папочка. Так и есть. Крис присел перед ним на корточки и взял за запястья: – Я хоть раз называл тебя шлюхой? – Нет, никогда, – прошептал Том, опуская глаза. – Я называл тебя своей маленькой шлюшкой, верно? Это потому, что я люблю, когда ты ведешь себя развратно. Только со мной. Только для меня. Потому что мы открыты друг перед другом, это часть нашей близости. Это наши эмоции, которые мы не скрываем. Но ты не шлюха, Том. Я покупаю тебе все это, потому что люблю тебя. Потому что хочу, чтобы у тебя было все самое лучшее. Разве мы как-то отличаемся от других пар? Которые так же дарят друг другу подарки? Они что, тоже все шлюхи? – Нет, – помотал головой Том. – Ну так вот. И этот компьютер, и все остальное, что я тебе подарил и еще подарю – все это потому, что мне хочется сделать тебе приятное. Потому что ты значишь для меня все. А не потому, что ты со мной трахаешься. Это все херня, и вообще... вульгарщина какая-то. Он подмигнул и Том невольно хихикнул: подумать только, Крис в кои веки назвал что-то вульгарным! Ему казалось, что этого слова вообще нет в лексиконе у Криса, не ведающего ни стыда, ни предрассудков. – Ну так что? Договорились, Том? – Договорились, Крис, – эхом отозвался Том и закусил губу. – Спасибо тебе, что так со мной нянчишься. То, что он сказал про маму... мне правда было очень больно. Но я уже вроде пережил. Благодаря тебе. Мне кажется, я сам могу понять, как она ко мне относится, без его участия. Иногда так трудно признаться самому себе, оказывается... – Я уверен, она тебя любит. Просто не показывает этого так, как тебе бы хотелось, – Крис покачал головой. – Мы не выбираем себе родных, так уж получается. Том склонился к нему и ткнулся носом в заросшую щетиной щеку: – Нет, папочка. Иногда выбираем. Он отстранился и взглянул Крису в глаза. Солнце искрилось в его зрачках, обводя их золотистой каемкой. У Криса в груди глухо толкнулось и замерло сердце. И несмотря на то, что вокруг них была оживленная стоянка и самый разгар дня, Крис потянулся к его губам. Они целовались сладко, долго, нежно, взяв лица друг друга в ладони – пока Крис усилием воли не отодвинулся и не прохрипел: – Поехали домой. Заодно научишь своего старикашку, как пользоваться этой штукой, – он похлопал по валяющемуся на земле синему пакету. И Том счастливо рассмеялся. *** Накануне Дня Благодарения Том заскочил к матери. Джефф с угрюмым видом сидел на диване в гостиной, лелея свои переломы. Его немощность позволила Тому в кои веки свободно передвигаться по дому, не оглядываясь поминутно от каждого шороха. Мать возилась на кухне. Том подкрался к ней сзади и чмокнул в щеку, чем застал ее врасплох. Рассеянно улыбнувшись, она потрепала его по щеке и заметила вслух, что он стал еще выше и, кажется, покруглел лицом. – Так похож на папку, – вздохнула мать и отвернулась к кухонному комбайну, где крутилось какое-то месиво для Джеффа. И, к счастью, не увидела, как Том стремительно заливается краской. – Ладно, мам, я пойду, – пробормотал он, отступая к дверям. – Подожди! – мать выключила агрегат и отряхнула руки о фартук. – Сынок, я тут подумала... Джефф в таком состоянии, что я не знаю... как-то неуместно закатывать праздничный обед. На самом деле, я хотела свозить его в казино. У них там хороший коктейль-бар, и автоматы он обожает. Так что... я хотела спросить: тебе есть с кем провести Благодарение? Только в этом году? Просто тебя ведь не пустят в казино. А я ужасно переживаю, ему так тяжело, бедняжке, после этой аварии... Том откашлялся и напустил на себя сочувствующий вид: – Ну да, я понимаю. Нет, ты правильно говоришь. Он реально отощал. Как-то нехорошо объедаться индейкой у него перед носом. Вообще, ты знаешь... меня тут приглашал один приятель из школы. Я думал, не пойду, но теперь, раз такое дело... – Конечно, иди, сынок! – радостно воскликнула мать, выдыхая с заметным облегчением. В этот момент Том поверил, что мать его по-прежнему любит. Они немного отдалились друг от друга, это правда – но она до сих пор за него тревожилась. И в этом не было притворства. Том все еще жил здесь по будням, уезжал лишь на выходные. Наверное, он до сих пор немного скучал по ее обществу. И только теперь начал понимать, где его настоящий дом. Больше не здесь, не с ней. – Тогда я останусь там с ночевкой? У него такая классная новая приставка... Мать кивнула и сжала его руку: – Том, ты точно не обидишься? Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обделенным. – Все нормально, мам, – кивнул Том. – Честно. – Ну хорошо, солнышко. Том уже собрался рассказать, что у него есть парень – без подробностей, разумеется, – но в этот момент мать отвернулась к столу и вновь запустила комбайн. *** Криса крайне взволновала перспектива устроить настоящий праздничный обед. Первый за шесть лет: то, что подавали на День Благодарения в тюрьме, он охарактеризовал как «баланду из картофельного порошка, похожую на пюре разве что комками». Он даже пригрозил, что купит Тому фартук и заставит весь день носить на голое тело. Том скептически хмыкнул и ущипнул Криса за задницу, замечая, что папочке не следует раздавать обещаний, если он не собирается их выполнять. Разобравшись с новым ноутбуком, Том принялся искать подходящие рецепты и видео на ютубе. Затем составил гигантский список продуктов, и Крису пришлось одолжить машину на работе, чтобы съездить за покупками. Том до отказа забил холодильник и кладовку, разобрал шкафы, перемыл все пыльные кастрюли и сковородки. Вытряхнул пепельницы, сложил все журналы стопкой под столик и расставил свечи на кухонном окне. Каждый вечер он колдовал у плиты, пока Крис в гараже возился со своими байками. После того, как Крис переодевался и мыл руки, Том, сияя от гордости, подавал ужин на стол. Крис отправлял в рот первый кусок и неизменно издавал стон наслаждения – а Том радостно хихикал, стоя рядом с ним и готовясь подложить добавки. В такие моменты он ощущал себя гением поварского дела – совсем не так, как раньше, когда он готовил в родном доме. Там все выходило как-то неловко и некстати, и потом его стряпня долго пылилась в холодильнике в пластиковых контейнерах. Матери было недосуг разогревать, а Джефф, скорее всего, просто брезговал. Но в доме Криса Том чувствовал себя хозяином на кухне, и мог смело экспериментировать с разными блюдами. Крис подъедал все без остатка. – Ты меня совсем раскормишь, – пожаловался он как-то после очередного сытного ужина. Голый Том, подпрыгивающий на его коленях, тихо вскрикнул и сжался, содрогаясь. Теплая струйка спермы брызнула Крису на грудь. – Ммм, – из уст Тома, потного и раскрасневшегося, вырвался удовлетворенный вздох. – А ведь я еще не попробовал свои силы в выпечке... – Черт, – простонал Крис и быстро перевернул его кверху задницей. В День Благодарения они провели тихий уютный вечер. Первая в жизни попытка Тома приготовить индейку вышла на удивление удачной, хотя нервов он потратил немало. Крис помогал ему чистить, резать и крошить – правда, по пути съедал большую часть, и вообще мешал. Но наконец пюре было взбито, индейка зажарена, рулеты политы растопленным маслом – и Том рухнул в кресло, позволяя себе часок передышки. Он мгновенно заснул, примостившись на подлокотник щекой, перепачканной чем-то зеленым. После роскошного ужина и десерта – тыквенный пирог Крис предусмотрительно купил в кулинарии – они легли в обнимку на диван. Такие объевшиеся, что шевелиться не было сил. – Мик поручил мне кое-какую работу. На следующей неделе, – лениво произнес Крис, поглаживая Тома по спине. – Какую работу? Крис вкратце рассказал Тому о соглашении с владельцами винных лавок, которые платят байкерам в обмен на защиту. – То есть, тебе надо пойти собрать плату? – Да. Но у меня нет последней отчетности. Так что придется верить Мику на слово. Том молчал, обрисовывая пальцем татуировку у Криса на плече. – Ты доверяешь ему, папочка? Крис вздохнул и ответил – не сразу, что вселило в Тома подозрения: – Да. Конечно, доверяю. Он наш босс. Он в ответе за всю команду. Том приподнял голову: – Да, но... ты ведь сказал, что он какой-то странный с тех пор, как ты вернулся. И со мной он тоже... странно себя ведет. Крис намотал его локон на палец: – Я знаю, малыш. Знаю, что странно. Поэтому слежу в оба, чтобы он к тебе не приближался. – И ты все-таки работаешь на него? – Да, – ответил Крис с оттенком обреченности в голосе. – Все-таки работаю. Я вроде как должен. – Но ты ведь не его заместитель? Нет? Может, кто-то другой сделает это за тебя? Крис прикрыл глаза и надолго замолчал. Казалось, он уже уснул – Том и сам начал задремывать, как вдруг услышал хриплый голос: – Я должен сам. И я это сделаю. За окном шуршал мелкий дождик. Сильный порыв ветра пробился сквозь трещину в стекле, и огоньки свечей затрепетали, отбрасывая неверные тени на двоих спящих на диване. *** – Собираешься сегодня к Митчеллу? Мик ходил от стены к стене, меряя шагами гараж. Его толстые загорелые пальцы то и дело небрежно касались деталей, разложенных на столе. Крис следил за ним взглядом. – Да, – он вытер руки тряпкой, – съезжу пораньше, чтобы успеть на слет. Мик присел на байк в затененном углу и скрестил руки на груди. – Ага, ага... А что твой пацан – ему, кажется, нравятся наши костры? И тут же, легок на помине, в дверях появился Том. На нем была длинная рубашка и черные гриндерсы, а скулы горели румянцем – видимо, в кухне было жарко. Не заметив Мика, Том полетел прямиком к Крису, перебирая длинными голыми ногами. В руке он держал тарелку, накрытую салфеткой. – Папочка! Ты обязательно должен попробовать. Это таак вкусно! – он приподнял салфетку: на тарелке лежала горка темно-коричневого печенья, еще теплого и весьма аппетитного на вид. – Что это? – спросил Крис, беря одну штучку и целиком отправляяя в рот. – Имбирное печенье, – просиял Том. – Я еще посыпал сахарной пудрой, видишь? Ну как, тебе нравится? – он смотрел на Криса в беспокойном ожидании, приоткрыв рот и умильно составив брови домиком. – А меня угостишь? – раздался голос сбоку, и Том резко обернулся. Когда он увидел, кто к нему обращается, то тут же вспыхнул и скользнул Крису за спину. – Да не надо прятаться. Выходи, эй! Все путем, – Мик, посмеиваясь, помахал ему рукой. Но Том остался на месте и только выглядывал из-за крисова плеча, вцепившись в его футболку. Крис развернулся к нему, закрывая от взгляда Мика: – Обалденно вкусно, малыш, – сказал он так тихо, что его слышал только Том. – А еще есть? – Ага, еще штук двадцать. – Прикрой их, чтобы не остыли. Я сейчас приду. Крис поцеловал Тома в лоб, и тот сразу устремился на улицу, бросив на Мика настороженный взгляд. Уже в дверях Том обернулся и одними губами прошептал Крису «извини». Тот подмигнул, молча дожевывая печенье. – Что же ты такое сделал, ебаные дизели, чтобы этот мальчишка звал тебя «папочкой»? – подал голос Мик. Крис отряхнул руки о джинсы и бросил на него короткий взгляд. В тяжелом гаражном воздухе, пропитанном парами бензина и моторного масла, еще витал тонкий шлейф томовых духов. – Ни хрена я не делал, – пожал плечами Крис и склонился над своими детальками. – Ему просто нравится так меня называть. – А тебе нравится это слышать, – усмехнулся Мик. Крис ничего не ответил, но в душе мысленно пожелал Мику на первом же повороте ебнуться с байка. – Слушай, кхм... Давай я захвачу Тома на слет? Мне все равно по пути. Крис положил инструмент и задумчиво уставился на босса. В памяти тут же всплыл разговор с Джимом Харви, все эти слухи о Мике и том мальчике, сыне виноторговца. Неимоверным усилием воли он подавил в себе желание перепрыгнуть через стол и вцепиться Мику в глотку, чтобы он больше никогда не посмел даже взглянуть в сторону Тома. – Вдруг ты задержишься, мало ли. Сам знаешь, иногда эти терки отнимают столько времени, – Мик встал и подошел к столу. – Так что давай, заберу я твоего мелкого. Потусит пока с девчонками, ему с ними нравится. Мы тебя там подождем. И тебе же меньше хлопот – опять заезжать за ним, все такое. В общем, скажи Тому, что я за ним подъеду, – и Мик хлопнул ладонью по столу, как бы завершая разговор. Он сел на свой байк и уехал – а Крис стоял в проеме дверей, щурясь на яркое послеполуденное солнце. Как только босс скрылся из виду, Крис быстро направился в дом. Том сидел перед компьютером и смотрел кулинарное шоу, разминая в руках комок липкого теста. – Прости, папочка! – воскликнул он, едва Крис показался в дверях. – Я не знал, что он здесь. – Все нормально, малыш, – Крис обнял его сзади. – Слушай, нам надо ехать. Иди одевайся. Том вывернул шею, чтобы увидеть его лицо. – Но... я думал, тебе надо на работу? – Надо. И ты поедешь со мной. Том нахмурился и оглядел кухню, которая сейчас была похожа на кондитерский цех: – А я только что поставил печенье в духовку... – Иди одевайся, – повторил Крис. – Пока ты соберешься, оно как раз испечется. Том быстро вымыл руки и накрыл кастрюлю с тестом влажным полотенцем. Перед выходом он проверил духовку: печенье действительно испеклось, и он выложил его на стол остужаться.