***
С появлением в доме «Серого Кардинала», как ты изредка называла кота, от любимого беспорядка пришлось избавиться, потому что питомец категорически его не воспринимал. Вещи, лежащие не на своих местах, тут же измельчались его когтями в мелкие кусочки чего-то непонятного, грязные носки и майки он не брезговал выкидывать в окно, и потому ты в скором времени купила удочку, чтобы по несколько раз не бегать за ними на улицу. Жил кот по расписанию: в шесть будил тебя мощным ударом лапы по голове и яростным «мяу» в ухо — требовал еды, ровно в час дня снова начинал бузить — снова требовал еды, в шесть вечера процедура повторялась. Учиться тебе приходилось усердно, кот рьяно бдел за твоей успеваемостью, хотя ты абсолютно недоумевала, как у него это выходит, но, плюнув, и с этим смирилась. Гладить себя «Серый Кардинал» не позволял, а вот на тебя охотиться очень даже любил. Порой тебе казалось, что он специально прятался за диваном и стоило тебе приблизиться, как он вылетал к тебе навстречу с вздыбленной по всей спине шерстью, хвостом — трубой и начинал гонять по всей квартире. Короче говоря, кот пугал покруче любого ужастика. А эта его склонность к чёрным шуточкам? Ты могла поклясться, что он специально выключал свет лапой, когда ты сидела в туалете или ронял со стола всё, что только было можно, а потом с ехидным наслаждением наблюдал, как ты ползаешь на карачках и всё это собираешь. Но при всех этих минусах ты была, по-своему, к нему привязана. И сама начинала ехидствовать, когда никто из твоих друзей не мог расслабиться у тебя в доме. Чего стоило его угрожающее шипение, когда кто-нибудь пытался занять его любимое кресло, а если уж руки тянули — то потом тебе приходилось обрабатывать их раны. Как человек, не очень любящий гостей, но не умеющий отказывать, ты просто молилась на своего кота, когда твои друзья начали один за другим наотрез отказываться к тебе приходить. Наконец твой дом превратился из проходного двора в нормальный дом, в котором, к сожалению, а может быть счастью, был главой — кот. — Ты ещё скажи, что готовишь ему специальные завтраки! — выслушивая твой очередной рассказ о домашнем мучителе, воскликнула подруга. Ты лишь устало пожала плечами. — Готовлю. И обеды, и ужины тоже. Он питается лучше меня, между прочим.***
Утро началось как всегда рано. Встала ты практически без помощи «Серого Кардинала», который лишь раз отвесил своей мохнатой лапой тебе подзатыльник для ускорения, так сказать. Стоя в одних трусах и спальной майке, всё ещё сонная и всклоченная, ты готовила завтрак. Захотелось сделать блинчики, и потому ты с упоением замешивала смесь, мурлыча себе под нос какую-то песенку, услышанную по радио. Кот, тщательно следивший за твоей работой, сидел здесь же на столе и иногда шлёпал лапой по руке, если тебя тянуло ещё подсластить блины. — Скупердяй, — веско заявила ты, щёлкнув кота по мокрому носу, за что получила строгий взгляд голубых глаз. И так всегда. Стоило тебе начать шалить, как всё это пресекалось на корню недовольным кошачьим взглядом. Порой ты самой себе удивлялась, что беспрекословно слушалась это животное. Макнув палец в смесь и намереваясь её слизнуть, чтобы попробовать на соль и сахар, ты была грубо схвачена за кисть и придавлена бёдрами к столешнице. Удивлённый вздох так и замер на губах. Оглянувшись через плечо назад, ты увидела мощную мужскую грудь с ярко очерченными ключицами. Кожа незнакомца имела бронзовый загар, на шее рельефно выделялся кадык. Тяжело вздохнув, ты медленно сглотнула и подняла голову вверх. Мужское лицо было спокойным, а ярко-голубые глаза смотрели на тебя знакомо строго. Вскинув бровь, ты только хотела заговорить, как снова не смогла произнести ни слова. Притянув твою руку за кисть, мужчина медленно обхватил испачканные пальцы губами. Его язык прошёлся по ним, пуская разряды электрического тока по коже. К щекам хлынул предательский румянец. Серебряноволосый мужчина, посасывая твои пальцы, лаская их языком, прикрыл глаза, а ты нервно поджала губы, туго соображая, откуда в твоей кухне мужчина, почему он обнажён и с какой стати зажимает тебя между собой и столом. — Снова пересластила, — раздался слегка недовольный голос над твоим ухом. Резко дёргаешься в попытке ускользнуть от неизвестного, как оказываешься вдавленной грудью в столешницу. Кастрюля с заготовкой для блинов с грохотом рухнула на пол, расплёскивая всё содержимое, следом за ней свалились остальные предметы, загромождавшие стол. А сильное мужское тело прижалось к тебе со спины, шершавые ладони бесстыдно забрались под майку. Они прошлись по тазобедренным косточкам, подрагивающему животу и сжали упругую грудь. Вырывая глухой выдох сквозь сцепленные зубы. Сопротивляться ему совершенно не хотелось, а может быть просто было страшно. — Имя «Серый Кардинал» мне совершенно не нравится, — пальцы опустились на чувствительные соски, лаская их круговыми движениями, слегка пощипывая и оттягивая. — Тот. Меня зовут Тот. Запомни это имя. Дрожь от его вкрадчивого голоса прошлась по позвоночнику, и внизу стало жарко и влажно. Сухие губы мужчины коснулись волос, потом за ушком, острые зубы прикусили мочку. А потом резким движением Тот разорвал майку. Накрутив на руку твои волосы, он заставил тебя изогнуться в спине, повинуясь его движениям. Чувствуя себя абсолютно слабой и беззащитной, ты могла лишь повиноваться его желаниям. Вцепившись в край стола, ты запрокинула голову, откидывая её ему на плечо, позволяя губам беспрепятственно касаться изящной шеи. Влажные поцелуи у часто бьющейся венки сменились засосами, медленно спускающимися к ключицам и мужчина, не сдерживая животного позыва, укусил тебя, заставляя болезненно всхлипнуть и зажмурить глаза. Свободная рука снова легла на грудь, теребя чувствительный сосок, а бёдра сделали движение вперёд, и ты почувствовала, как разгорячённая плоть медленно движется между твоих сжатых ног по влажным от смазки трусикам. Судорожный вздох срывается с губ, а вязкое чувство предвкушения туманит разум. Ноги дрожат и не слушаются, но властным движением руки Тот удерживает тебя, не позволяя упасть на пол. — Чего ты хочешь? Скажи мне, — рычит мужчина, дразня тебя таким близким и в тоже время недосягаемым прикосновением плоти. — Тебя, — сипло выдыхаешь сквозь сжатые зубы. — Я хочу тебя. — Как пожелаешь, — усмешка ясно чувствуется в его голосе, а потом, положив тебя на стол, мужчина пальцем поддевает трусики, стаскивая их к щиколоткам. Оглядываешься на него через плечо, наблюдаешь за тем как он облизывает сухие губы и медленно приближается, заставляя трепетать и сжиматься. Направляя головку, он медленно водит ею между складочек, а потом делает резкий толчок, срывая с губ громкий протяжный стон. — Громче, — требует Тот, с силой шлёпая по ягодице, грубо проникая внутрь. И ты, подчиняясь приказу, позволяешь голосу крепнуть, возбуждая его всё сильнее своими несдержанными стонами.