Учитель танцев

POV Мери Хороший сон часто бывает лучшим лекарем. Заснув за полночь с самыми противоречивыми мыслями и чувствами, я проснулась отдохнувшей и более спокойной, чем вчера. События прошедших дней все еще не выходили у меня из головы, но я уже не придавала им такого значения, как раньше. Это было какое-то наваждение, и только, решила я… Утро встретило меня хорошей погодой и добрыми вестями. Около одиннадцати часов миссис Дарлингтон, модистка, прислала мне записку, в которой говорилось, что мое свадебное платье готово, и просила сообщить время, удобное для доставки. Я ответила ей тотчас же, и уже в час дня почтенная дама в сопровождении одной из швей лично привезла его ко мне домой. Я тут же примерила платье. Оно привело меня в полный восторг! Миссис Дарлингтон радостно улыбнулась и прижала сложенные руки к груди. - О, дорогая мисс! Вы прекрасны, как лилия! – воскликнула она. - Как же я рада за вас!.. Я улыбнулась и с благодарностью приняла ее поздравления. Миссис Дарлингтон хорошо знала и меня, и миссис Форестер, и ей было заранее известно, что оплачивать мои расходы будет мой жених, поэтому я написала ей адрес Джона и попросила отправить чек ему. Добрая женщина, пожелав мне и моему будущему мужу счастья и всяческих благ, вскоре удалилась, сославшись на занятость. Около двух часов пополудни я услышала звон колокольчика у входа. - К вам мистер Ватсон, мисс! – доложила горничная. Я была очень рада Джону, ведь мы не виделись целую неделю! Он чинно передал горничной шляпу и трость, вошел в комнату и с улыбкой поцеловал мою руку. Горничная поклонилась и вышла. Едва она закрыла дверь, Джон заключил меня в объятия и закружил по комнате. - Мери, дорогая! – восклицал он. - Не видеть тебя так долго – настоящая пытка! Мне показалось, что с нашей последней встречи прошла целая вечность. Я так скучал! - Я тоже, дорогой, - прошептала я и еще крепче обняла его за шею. Джон, крепко сжимая меня в объятиях, радостно кружил по комнате, целовал мои губы и раскрасневшиеся щеки, но я со страхом начала понимать, что отчего-то все это перестало иметь для меня прежнее значение. Странно, но мое сердце больше не отзывалось на его ласку с прежним трепетом. Это ни на шутку испугало меня! Мои руки ослабли. Джон опустил меня на пол. - Что с тобой, Мери?! – встревожился он. - Я… не знаю. Немного закружилась голова… Наверное, я просто устала. Он снова обнял меня. - Прости… прости меня, Мери, - прошептал он и одарил меня заботливым, нежным взглядом. – Расскажи, что ты делала все эти дни?.. Мы с Джоном долго беседовали тем вечером. Я рассказала ему, что произошло со мной за то время, пока мы не виделись, упомянула, что исполнила его просьбу и передала наши кольца мистеру Холмсу, но, конечно, умолчала о том, что побывала у него не только за этим… Я пожалела о том, что рассказала Джону о свадебном платье! Ему очень хотелось взглянуть на него хотя бы издали. Я улыбалась его рвению, но была непреклонна. - Не нужно, Джон. Это плохая примета, - сказала я, ласково погладив его щеку. Он, наконец, сдался и с улыбкой поцеловал мою ладонь, слегка уколов ее усами. - Расскажи, чем ты сейчас занят? – попросила я. - У тебя много пациентов? Ты говорил, что пишешь научный труд. О чем он? Я искренне интересовалась всем, чем он занимался. А Джон, найдя во мне благодарного слушателя, увлеченно рассказывал о работе и своих изысканиях. Он всегда был удивительно трудолюбив, но для человека, прошедшего войну и все ее ужасы, обладал, к тому же, завидным энтузиазмом. Он скрупулезно изыскивал новые, более эффективные способы лечения уже известных болезней. Кроме того, за время своей службы на Востоке Джон сталкивался с множеством мало известных заболеваний, самым безобидным из которых была тропическая лихорадка. А так как с тех пор морское сообщение между Великобританией и ее восточными колониями увеличилось в разы, настолько же увеличилось и количество занесенных из этих колоний болезней, которые трудно поддавались лечению, а чаще всего приводили к смерти. Поэтому Джон задумал написать небольшой труд, в котором хотел обобщить свой врачебный опыт и предложить меры предосторожности, каковые следует соблюдать человеку, волей судьбы оказавшемуся в негостеприимных условиях тропического климата. Джон много рассказывал мне о своих пациентах, и я поняла, что он делал это намеренно. Он хотел, чтобы я знала о них. Он словно заранее готовил меня к новой жизни – жизни жены доктора, которая ожидала меня в близком будущем… Практика занимала почти все его свободное время, и я подумала, что, вероятнее всего, из-за этого мы теперь увидимся только на свадьбе. Чуть позже он сам подтвердил мое предположение, выражая надежду на то, что оставшиеся до свадьбы три дня я не буду слишком сильно скучать без него. Я шутливо заверила его, что мне совершенно точно не придется эти дни сидеть, сложа руки, но у меня будет время и для маленьких развлечений – я обещала наведаться к своей единственной подруге, мисс Генриетте Йорк, живущей на Харлтон-террас, которая должна была устроить мне небольшой девичник. Джон пробыл у меня почти до семи часов вечера. Мы тепло попрощались, но я еще долго стояла у окна в прихожей, глядя ему вслед, пока он не скрылся за поворотом. Я вернулась в свою комнату, поскорее закрыла дверь на ключ и прислонилась к ней спиной. В воцарившейся тишине я снова оказалась один на один со своими мыслями и чувствами. От духоты становилось трудно дышать, и я открыла окно, чтобы проветрить комнату. Порывы ветра радостно ворвались внутрь, играя легкими занавесями. Я присела на оттоманку рядом с окном и положила локти на подоконник. Ветер приятно холодил мою часто вздымавшуюся грудь, горячий лоб и пылающие щеки. Безразлично взирая на фигуры прохожих, проезжавшие экипажи, покачивающиеся от порывов ветра деревца и высокий кустарник рядом с домом, я думала о нас с Джоном. Наше будущее, еще недавно казавшееся для меня таким ясным, теперь было окутано туманом сомнений. И я боялась этой гнетущей неизвестности… Вечерело. Все вокруг: и стены домов, и улицы, и верхушки деревьев, и тротуары, - окрасилось в багрянец и пурпур, но солнце садилось, и краски постепенно тускнели, сливаясь со сгущавшейся темнотой. Моя комната погрузилась в сумрак. Я долго сидела на оттоманке, согнув колени и опустив на них голову, пока стук в дверь не вывел меня из забытья. Я подняла голову, огляделась и, поежившись от вечерней прохлады, тихонько закрыла окно. Стук повторился. Я зажгла лампу и взглянула на часы на стене – они показывали четверть девятого. - Кто там? – спросила я негромко. - Это я, Люси, мисс! – послышался из-за двери голос горничной. Накинув на плечи шаль, я отперла дверь. - У вас все в порядке, мисс? Вы так долго не выходили, что я начала беспокоиться. - Да, все в порядке, Люси, - заверила я. - Хорошо, мисс, - продолжала она. – Потому что к вам пришел человек... Странный он какой-то. По обращению вроде бы джентльмен, но по виду этого не скажешь. Вот его визитная карточка, мисс. Он сказал, что у него к вам срочное дело… Прикажете впустить?.. Время-то позднее, мисс. Что-то скажет миссис Форестер… - с тревогой причитала она. Я взяла карточку из рук Люси. На ней черным по белому значилось: «Шерлок Холмс, частный сыщик». В глазах у меня потемнело. Несколько мгновений я ничего не видела, и будто издалека услышала свой голос: - Ничего не скажет, милая. Пригласи его сюда. Это друг мистера Ватсона и для него двери нашего дома всегда открыты. Горничная поклонилась и вышла. Через некоторое время на пороге моей комнаты появился человек, вид которого, действительно, мог показаться странным. Серая бесформенная шляпа, видавший виды темно-серый плащ с высоко поднятым воротником, старый черный пиджак, из-под которого выглядывала мятая, засаленная сорочка делали его похожим на бедняка с соседней улицы. Штанины брюк и старые ботинки были в нескольких местах обрызганы грязью. Глубокие морщины на лице, седые усы и короткая бородка довершали портрет представшего передо мной человека средних лет, вид которого ясно говорил, насколько сильно его потрепала жизнь. - Прошу вас, сэр, - любезно сказала Люси. Мужчина всем своим видом дал ей понять, что собирается оставаться в верхней одежде. Глаза моей горничной от удивления стали похожи на два чайных блюдца. Она непонимающе взглянула на меня. - Все в порядке, Люси, ты свободна, - успокоила я ее. Та поклонилась и закрыла дверь, оставив нас вдвоем. Я удивленно смотрела на гостя, неподвижно стоя посреди комнаты. Я знала, кто передо мной, но мои глаза пока отказывались в это верить – слишком велика была разница между Холмсом, каким я его запомнила при нашей последней встрече, и тем человеком, который стоял передо мной сейчас. - Добрый вечер, мисс Морстен, - услышала я хорошо знакомый голос, который, наконец, заставил меня поверить то, что это ни кто иной, как Шерлок Холмс. Его подчеркнуто официальное обращение несколько покоробило меня, но я была даже рада этой официальности. Я не знала, как мне следует держаться с ним после того, что произошло в мой последний визит к нему, а то расстояние, которое он сам обозначил своим приветствием, предполагало общение с позиции светского этикета, что придавало мне уверенности в себе. - Добрый вечер, мистер Холмс, - сказала я. - Прошу прощения, могу я попросить вас задернуть шторы? Я удивилась, но исполнила его просьбу, а потом немного прикрутила фитиль лампы, чтобы свет был не таким ярким. - Благодарю вас, мисс. Извините меня за столь поздний визит, но у меня к вам дело, - сказал Холмс, снял плащ и шляпу и повесил их на спинку кресла. Его волосы оказались такими же седыми, как усы и бородка, и я гадала, парик это или Холмсу каким-то непостижимым способом удалось придать такой цвет собственным волосам. Я села на стул и предложила гостю кресло. Шерлок Холмс казался спокойным, но в его движениях я почувствовала какую-то напряженность, возможно даже нервозность. Он барабанил пальцами по обивке подлокотников. - Признаюсь, ваш сегодняшний маскарад меня озадачил, - сказала я и невольно улыбнулась. - Сначала я даже не узнала вас. - Это хорошо, мисс, - ответил он. Голос его звучал устало. – Значит, моя маскировка отлично сработала. - Вы хотите сказать, что за вами следят? - Да, я под наблюдением. Но мои преследователи оказались не так умны, как я ожидал, так что вам ничего не угрожает. Однако меры предосторожности никогда не бывают лишними, и будет лучше, если я покину ваш дом не тем путем, каким пришел. Еще раз прошу прощения за беспокойство, но это необходимо. Я кивнула. Мне было совершенно ясно, что придти ко мне в столь позднее время, да еще в таком виде, его вынудили чрезвычайные обстоятельства, поэтому я замолчала, терпеливо ожидая рассказа о его приключениях. - Вы говорите по-немецки? – последовал совсем уж неожиданный вопрос. Я посмотрела на Холмса с удивлением. - Да, довольно хорошо, - сбивчиво ответила я, заметив, каким пристальным и внимательным стал его взгляд. – Но зачем вы спрашиваете? - Отлично! – произнес он, и в его голосе я услышала радостные нотки. - Дело в том, мисс Морстен, что сейчас я расследую очень важное дело, обстоятельства которого не подлежат огласке, да и вряд ли вас заинтересуют. Но для того, чтобы поймать преступника, мне необходима ваша помощь… Он замолчал и снова устремил на меня острый, испытующий взгляд больших темных глаз, которые из-за седых бровей казались мне сейчас совершенно черными. Мое сердце неожиданно пропустило удар и забилось быстрее. Я встала и оперлась рукой о спинку стула, всеми силами стараясь сохранять спокойствие. Мой странный гость тут же встал вслед за мной. - Но чем я могу помочь вам, мистер Холмс? – спросила я негромко. Он сделал несколько шагов по комнате и остановился рядом со мной. - Если быть кратким, - ответил он, глядя куда-то мимо меня, - завтра вечером от вас потребуется сыграть роль моей жены… - Что?.. – пробормотала я рассеянно. - … если, конечно, вы согласитесь, - добавил он. – Подумайте… Это будет опасно… - Но вы ведь рассчитывали на мое согласие, не так ли?.. Иначе, для чего вы здесь? – с укором спросила я. Он задумчиво смотрел куда-то в сторону, но вдруг повернулся ко мне. - Для того чтобы услышать от вас «нет», - ответил он с грустной иронией. Мое сердце сжалось от этих слов. «Вечный» эгоист исчез, а вместо него возник истинный джентльмен,который покорно просит даму о помощи… Небольшое раздражение, которое я испытывала, прошло само собой. Я приложила руку к груди, надеясь справиться с подступившим к горлу комом. - А что если я скажу «да»?.. – спросила я. Несколько секунд он молча смотрел на меня, а затем опустил глаза. - Это будет очень опасно, Мери… - тихо сказал он. – Человек, которого завтра я рассчитываю вывести на чистую воду, вероятнее всего, будет не один. Его сообщник – отличный стрелок. Убить человека для него – все равно, что выкурить сигару… Вы понимаете?.. Только теперь я до конца осознала, насколько реальна опасность, о которой он говорил, но меня это не испугало. И еще мне стало ясно, что он беспокоится обо мне, но не только из вежливости или боязни, что со мной может что-нибудь случиться - я знала о его недюжинной силе и не сомневалась, что в случае необходимости он смог бы меня защитить, - его беспокойство имело под собой какую-то иную почву. Я чувствовала это. - Да, я понимаю, - уверенно сказала я. – И я, действительно, хочу помочь вам, мистер Холмс! Но почему вы обратились именно ко мне? - Тут все просто, - ответил он и достал из внутреннего кармана пиджака фотографию. – Взгляните. Я взяла из его рук фотографию. Она была сделана на свадьбе. На ней была супружеская чета. Светловолосая девушка в подвенечном платье, которая стояла под руку со своим мужем, чем-то неуловимо напоминала меня.