***
Сознание возвращалось, отдаваясь в ушах перестуком собственных зубов. Трандуил сжал челюсть и медленно открыл глаза, ощущая под щекой мертвый холод камня. Какое-то время он бездумно вглядывался в темноту, пока в панике не попытался подняться. Головокружение завертело, дёрнуло, отбросило куда-то в сторону — к стене. Больно ударившись головой, он снова бессильно сполз вниз. Что происходит? Где он? Трандуил зажмурил глаза, пытаясь делать размеренные глубокие вздохи. Тошнота постепенно отступала, сознание прояснялось. Через несколько минут он сделал повторную попытку подняться — теперь уже медленно, аккуратно ощупывая окружающее его пространство. Найдя стену и стараясь не делать резких движений, он осторожно сел, опершись на неё спиной, и снова устремил взгляд вперед. Почему так темно? Не могли же они… Поддавшись секундной панике, Трандуил поднес дрожащую руку к единственному зрячему глазу и через секунду с облегчением прижал ладонь ко лбу: просто было темно, так темно, что ни единого, даже самого слабого лучика света сюда не проникало. Иначе он бы видел. Успокоившись, Трандуил попытался привести мысли в порядок, однако проблеск света откуда-то справа не оставил времени на размышления. Трандуил медленно встал и осмотрелся. Приближающийся огонек осветил место, в котором он пребывал, и он хмурым взглядом обвел толстые решетки и каменные, местами замшелые стены. В темнице было сыро, холодно. Слева тонули в темноте другие камеры, отделенные от той, в которой был заперт он, решетками. Он был единственным пленником. Огонь наконец выплыл из-за угла, и Трандуил выпрямился, сердито нахмурившись. — Надо же, кто почтил своим присутствием мои подземелья! — с нарочитым удивлением протянул тюремщик и рассмеялся. — Как тебе здесь, Трандуил? — Вижу, золото окончательно помутило твой разум, раз ты осмелился пойти на подобное! — Натянутый как струна, сверкающий грозным взглядом, Трандуил и в камере выглядел не менее царственно. Будто и решетка не разделяла их: всё также свысока смотрел он на Торина; все также Торин, несмотря на свое выигрышное положение, ощущал себя перед ним маленьким и ничтожным. Гном повел факелом, осветив лицо эльфа. — Трандуил, великий король, очевидно, пока не понял, что находится не в том положении, чтобы дерзить, — усмехнулся он. — Чего ты хочешь добиться этим, Торин? — Ты знаешь чего! — проговорил гном, и на этот раз в его голосе отчетливо прозвучали недовольные нотки. — Какое право ты имел приводить сюда свою армию?! — Я пришел, чтобы забрать свое! Верни украденное — остальное мне не нужно. — Мы ничего у тебя не крали, остроухий! Здесь нет ни единой вещи, на которую ты имел бы право. Так что отсидишься здесь, пока не придет Даин. А пока на вот, развлекайся. — С этими словами Торин швырнул ему под ноги древнюю, видавшую виды книгу, которую держал до этого в руке, и отвернулся, чтобы закрепить на стене факел. — Что будешь делать ты, когда придут орки? Торин медленно обернулся. — Да, Торин, ты не ослышался. — Трандуил стоял неестественно прямо, сцепив за спиной руки. Голос был мертвенно спокойным. Однако дальше он не обронил ни слова, терпеливо ожидая реакции собеседника. — Какие орки? — все же не вытерпел Торин. Трандуил усмехнулся, почувствовав превосходство. — Митрандир прибыл сегодня, — медленно начал он после минутного молчания. — Говорит, что армия орков на подходе и, чтобы выстоять, нужно объединиться. — Ты лжешь, эльф! — А если нет? Что, если я говорю правду? Раз я здесь, значит, ты знаешь, что моя армия не вступит в бой без моего приказа. Что будет, когда нападут орки? Сможете ли вы выстоять? Хватит ли тебе поддержки Даина? Торин молчал, и Трандуил начал надеяться, что на этот раз гномье упрямство уступит место благоразумию, однако надеждам его не суждено было сбыться. — Каждое слово твое — ложь, король! — процедил Торин. — Я знаю, что ты готов на любую подлость, лишь бы добиться цели. Отпусти я тебя, и уже завтра ты вероломно поведешь на нас армию. Лгун и предатель, вот ты кто! Трандуилу понадобилась вся его воля, чтобы стерпеть брошенные в лицо оскорбления. Сжав за спиной руки так, что ногти впились в кожу, он бросил: — Ты слеп, гном! Не ведаешь, что творишь! Уже завтра ты останешься ни с чем: все твои родичи полягут в бессмысленной битве, сложат свои головы к ногам твоей слепоты. И глупости! — Голос его звенел. — Это мы еще посмотрим, эльф! — отвернулся Торин. — А ты… — повернулся он напоследок, и на губах его расцвела мстительная улыбка, — оставайся здесь, пока не сгниешь. Еще одно эльфийское сокровище в моей копилке лишним не будет. — И, засмеявшись в лицо опешившему эльфу, добавил: — Пожалуй, нечего тебе и развлекаться здесь, привыкай к темноте, ведь сокровищницы редко освещаются. — И унес с собой факел. Последние отблески света растворились в темноте, забрав с собой надежду. Снова стало темно, и Трандуил оперся спиной о стену, потирая виски. Мрачные предчувствия не оставляли, но, зная Торина, он был уверен, что гном не отпустил бы его даже поклянись он сразу увести от горы армию.***
Все шло по намеченному плану — по крайней мере, до настоящего времени. Солнце уже встало, но армии союзников не спешили приближаться к горе. Стоя на бастионе, Торин довольно улыбался. — Чего они ждут? — задумчиво проговорил Балин, следя за суетливыми передвижениями в Дейле. Однако золотые доспехи эльфов всё также недвижимо блестели на городских укреплениях. — Знамения! Видать, Трандуил струсил, а Бард понял, что его рыбачье войско не выдержит. — Торин цинично рассмеялся. Вслед за ним рассмеялись и племянники — единственные, кто знал, кого держит в подземелье их дядя. — Многое можно сказать о Трандуиле, но только не то, что он трус, — ответил Балин. Торин недовольно покосился. Балин был мудр, но иногда его мудрость граничила с поучениями. Торин однако промолчал и вернул свое внимание к холму, на котором стоял город. Оживление в Дейле вскоре стало ощутимее, и вот небольшая армия всё же двинулась к горе. Гномы замерли на своем возвышении, ожидая их приближения. Эльфы так и не выступили. — Торин! Торин облокотился о стену выстроенного ими заградительного бастиона. — Что тебе, Бард — Убийца дракона? — выкрикнул он хорошо поставленным, спокойным голосом. — Мое решение со вчерашнего дня не поменялось! — Выполни свое обещание, Торин, — не обращая внимания на сказанное, продолжил Бард. Он смотрел устало, но поза была полна решимости. Эсгаротцы, которых он за собой привел, тихо роптали за его спиной. — Мы не хотим драться. Мы просто хотим свое! — Ты не слышишь меня, Бард? Тут нет ничего твоего, и мы ничего вам не должны! — Зато у нас есть кое-что твое! — молвил Бард, вытаскивая из-за пазуха Аркенстон. Торин потерял дар речи. А потом всё завертелось с быстротой водоворота: признание Бильбо, Гэндальф, появление армии Даина. И, внезапно, грохот рушащихся скал, из проемов в которых хлынули орды орков. Торин до последнего надеялся, что Трандуил солгал. Надеялся и на то, что с армией Даина и помощью людей всё же удастся отбросить врага, однако даже воодушевленные появлением своего короля гномы явно не были в силах сдержать врага. — Торин! — услышал он крик Кили. — Они проникли в Эребор! Мы не выстоим! Нам нужна поддержка эльфов! Поняв, на что намекает племянник, Торин кинулся обратно к воротам. — За мной! — закричал он, призывая своих воинов. У них еще была надежда: эльфы, золотой волной укутавшие Дейл, оставались на месте. Лишенные командования, они так и не пошли в бой, и Торин горько сожалел, что не послушал Трандуила. Но эльфийский король сидел в темнице, и если им удастся вывести его оттуда, то, возможно, не всё еще потеряно. Было и что-то другое, заставлявшее Торина лететь вниз, разя всех на своем пути, — неясное чувство беспокойства, что кто-то успеет раньше. Он даже не заметил, как отстали от него бегущие за ним племянники. Схватив со стены горящий факел, Торин ворвался в подземелье. — Трандуил! Эльф кинулся к двери. — Убедился теперь? — только и бросил он, покидая камеру. Отчаянный взгляд Торина сказал всё без слов: времени не было. — Веди! — распорядился Трандуил, и Торин повел, побежав вперед. Они не успели подняться и на один ярус выше, когда путь им преградили орки. — Я безоружен, — процедил сквозь зубы замерший за спиной гнома эльф. — Держи! — Торин бросил ему Оркрист и, вытащив из ножен секиру, ринулся в бой. Орки не ожидали такого напора, и уже через несколько минут два короля бежали дальше, на ходу разя противников. Они почти достигли верхнего яруса, когда Торин замер. — Что это? — проговорил он, глядя на черную мглу, волной заливавшую все на пути непроглядной тьмой. Пораженный, Торин не сразу осознал, что Трандуил схватил его за шиворот, швырнув себе за спину. Пребывая в непонятном оцепенении, мозг Торина фиксировал лишь отрывки. Он видел, как мгла заполнила всё вокруг, оставив лишь тот участок, на котором пребывали они. Он видел Трандуила перед собой, который, казалось, был окутан некой белой аурой, еще более яркой и мерцающей на фоне тьмы. Он видел разрастающееся желтое око, а потом всё вокруг — или внутри — будто заполнилось десятками жутко смеющихся голосов. А потом... потом он внезапно начал различать голоса: Трандуила и того — огненного. — Удача благоволит мне сегодня, раз в моих руках теперь не только гора гномов, но и эльфийский король собственной персоной. — И тьма разразилась булькающим смехом. — Трандуил, — вновь полилось оттуда, — как давно я желал видеть тебя своим пленником. — Сделай меня им для начала! — ответил Трандуил, и Торин понял, что белая аура, окутавшая эльфа, не была игрой воображения. Словно панцирь она не подпускала к эльфу тьму. — Сдавайся, король! — рявкнуло Око, неприятно запульсировав. — Ты знаешь, что ни твой меч, ни твоя магия тебе здесь не помогут! Сдавайся сам или я убью гнома! И Торин почувствовал, как по его коже побежали щупальца. Скинув оцепенение, он принялся отмахиваться секирой, но смертоносное оружие против мглы было бессильно. Тонкими плетками тьма обвилась вокруг его запястий и лодыжек и несильно рванула в разные стороны. Этого хватило однако чтобы Торин издал болезненный возглас. Трандуил обернулся, глядя на него широко распахнутыми глазами. — Беги, если можешь, Трандуил! — крикнул Торин. Но тот нахмурился и практически сразу отбросил меч в сторону. Тьма загоготала и отступила, и со всех сторон к ним кинулись орки. Последнее, что увидел Торин перед тем, как его оглушили: как Трандуила волокли куда-то за волосы.