Бурю в паруса, попутного ветра в шляпы!

Солнце поднималось над королевским замком, отражаясь в золотых шпилях башен. Небо окрашивалось в разные оттенки желтого, красного, синего, создавая неописуемо прекрасную картину. Вместе с рассветом, в портовой столице королевства просыпалась и жизнь. Открывались лавки, закрывались вечерние таверны, из булочной уже доносился едва уловимый запах хлеба, и через какой-то час у пекаря не будет отбоя от покупателей, и несколько золотых в кармане фартука. А в порту корабли приходили и уходили, независимо от времени суток. Назад и вперед носились мальчишки, желающие помочь матросам, и заработать медную монету. Торговцы устрицами, соленой рыбой, креветками и мидиями наперебой кричали о том, что именно у них все самое вкусное и свежее. Собаки бегали по пристани, пытаясь выхватить свежевыловленную рыбину из сетей или корзины, за что получали от моряков… Совсем другое утро было в высокой части города, на возвышении, где располагался замок короля. Там никто не носился, словно подожженный, разве что слуги на нижних этажах кухни, где готовили завтрак для венценосных особ и знати. Тишина и покой витали в залах замка, и только первые лучи нарушали эту своеобразную идиллию. Замок внутри мало чем отличался от той картины, которую являл снаружи. Всевозможные детали украшены золотом и серебром, в мраморном полу отражался свет свечей, которые еще не погасила прислуга. В тронном зале даже сейчас стояли стражники: караул здесь был всегда, даже в отсутствие короля или его семьи. Здесь же на стенах висели портреты с изображениями предыдущих правящих семей, монархов, так же присутствовали флаги страны. Крутые ступени по обе стороны тронного зала вели к высоким залам и покоям. Их занимали принцессы — дочери короля, их фрейлины, учителя, которых привезли из-за моря, чтобы обучать будущих королев премудростям этикета, хороших манер, танцам и всему прочему. Все же, корона обязывала делать многое… Реджинальд Вельмфер Осмер Первый уже давно проснулся и ожидал начала военного совета в своем кабинете. В последнее время зачастили пиратские набеги на их город, которые приносили с собой лишь огонь, разруху и грабежи. Пристань приходилось отстраивать не один раз, а владелец кабака в порту каждый день начинал с того, что костерил пиратов, на чем стоит мир. Два раза у его заведения горела крыша, а в последний раз кабак был практически разрушен. И необходимо положить конец этим грабежам. Дать такой отпор морским разбойникам, чтобы у них и желания не было заглядывать сюда. Подобная кампания могла существенно укрепить позиции Реджинальда, с ним бы стали считаться больше, да и уважение других монархов никогда не бывает лишним. В кабинет вежливо постучали. Король был полон решимости начать военный совет. Ивори проснулась от стройного выкрика «За короля!». Она не сомневалась в том, что отец проводил какие-то переговоры, так как об этом он говорил последние дни без умолку. Сонно потерев глаза, девушка свесила ноги с кровати. К ней тут же подбежали две служанки. Одна принялась расчесывать её длинные, тускло русые волосы, а вторая поднесла три разные платья на выбор. Зеленые глаза принцессы немного сощурились, и тонкие губы слегка изогнулись в некрасивой ухмылке. Ни одно из платьев не понравилось Ивори, но их продолжали приносить изо дня в день. Их заказывали специально, сняв все мерки с принцесс, но мнением девушки насчет розовых цветов и рюшей никто не поинтересовался. Брезгливо одернув одеяния, отметив, то они все с корсетами, она нахмурилась еще сильнее. Спустя час Ивори уже сидела за столом с остальной королевской семьей, чувствуя себя не в своей тарелке. Ей казалось, что верх платья уж больно сильно открывает широкие плечи, а слой кружева поверх делает их еще больше. Впрочем, не такими и широкими они были, просто у Карамии, младшей сестры, они хрупкие, как у куклы. Высокая прическа, сколота бриллиантовыми заколками, акцентировала внимание на высоком лбе девушки, а донельзя дурацкий корсет и вовсе бесполезно держался на широких ребрах. Она благодарила небеса, что за столом необходимо непременно сидеть, а не стоять, иначе бы матушка и учителя обязательно бы бросали неодобрительные взгляды в её сторону только потому, что ростом Ивори пошла в отца. Когда-то, еще в детстве Карамия пошутила, что сестрице можно было бы пойти в королевскую гвардию, с такими данными. Ивори до сих пор помнила её серебристый смех и то, как ей поддакивали фрейлины. А сейчас не могла ничего поделать с тем, что в свои двадцать с лишним лет больше походила на стражника, чем на принцессу. По большому счету, девушке было все равно, что говорят другие, но она из королевской семьи. От обсуждений не скрыться никак. — Отец, это правда, что вы собираетесь раз и навсегда покончить с пиратами? — звонкий голос Карамии звенел, словно десяток хрустальных колокольчиков. — Да, дочь моя. Хватит с нас подобных бандитов, которые не умеют жить, как честные люди, а лишь воруют, — в усы проворчал король. Его приводило в бешенство одно упоминание о морских разбойниках. — Правильно, — кивнула головой девушка, — таким не место на наших землях. Прислонившись спиною к спинке стула, она расправила плечи, ослепительно улыбнувшись отцу. На ней было точно такое же платье, как и на Ивори, но ей корсет лишь подчеркивал и так тонкую талию, а кружево оттеняло хрупкость плеч. — Девочки, пора приниматься за работу, — мать-королева сдержанно промокнула губы платком и поднялась из-за стола. Карамия тут же последовала её примеру, и Ивори пришлось идти следом за ними. Девушка знала, что сейчас начнется самая настоящая пытка для неё — заставят вышивать. Иголка её словно не слушалась, и после этих занятий у неё все пальцы были исколоты. А так не подобает леди. Вот у сестры это получается отлично, она практически закончила вышивать флаг их королевства, когда Ивори ненавистно продолжает делать крестики.

***

Черный флаг корабля опасно развевался над мачтой. Бригантина уверенно прокладывала себе путь вперед, а капитан высматривал что-то в подзорную трубу. Как только он увидел золотые шпили королевского замка, победоносно ухмыльнулся, потерев недельную щетину. Ухватившись за канат, капитан ловко соскользнул по нему вниз на палубу, еще в воздухе начиная отдавать распоряжения. — Идти на всех парусах, тухлые селедки! Я вижу королевство! Эй, ты, к корме, — выхватив саблю, указал он одному из пиратов, — скоро мы сойдемся якорями* с этими спрутами! Хриплый смех капитана раздался на всю палубу, и к нему немедленно присоединились и другие. Мужчина взмыл к штурвалу, крепко ухватившись за руль. Даже в самые темные ночи и страшные штормы, он уверенно вел своего «Черного дракона» сквозь бурю и непогоду. Его темные глаза хищно сверкали в предвкушении добычи. Черные вьющиеся волосы до плеч ранее были собраны в хвост, сейчас живописно развевались на ветру. Как и другие моряки мужчина был смуглым, хочешь или нет, на корабле под палящим солнцем все равно приобретешь загар. Бронзовый цвет кожи оттеняла белая рубаха, которая ранее была со шнуровкой на груди, а сейчас могла похвастаться лишь двумя дырами, и еще тремя зашитыми. Да, пираты не могли похвастаться целой и новой одеждой, но оружие обычно у них было в хорошем состоянии, ведь от этого зависела их жизнь, добыча и следующее путешествие. Этот очередной набег на столицу короля Реджинальда был скорее необходимостью, чем кровожадным желанием, как часто описывалась в песнях о пиратах. У них заканчивалась питьевая вода, ром и еда. Крысы уничтожили последний мешок с мукой, и кок угрожал тем, что вскоре будет кормить их этими хвостатыми грызунами, на что команда отреагировала нестройными криками и ругательствами. Это вполне могло означать одобрение. Они не раз бывали в этом городе, что их могли бы уже и запомнить. Но капитана каждый набег забавляло то, как стража не может дать им отпор. Слишком медлительные, неповоротливые в своих доспехах. В этот раз он захотел провернуть кампанию куда крупнее, а именно показать королю Реджинальду, как они относятся к его угрозам. Мужчина собирался пробраться в замок и украсть там драгоценные вещи, которые можно потом выгодно продать на одном из островов Кровавого архипелага. Такое название он получил из-за подводных скал, о которые разбилось не одно судно, и лишь один из сотни мореплавателей сможет их обогнуть. А он, без сомнения, был таким. Рейн Фарис по прозвищу Грозовой уже как пятнадцать лет провел на разных кораблях, и на «Черном драконе» встретил свое тридцатилетие. Прозвище получил за то, что не один раз выводил корабль из грозовых штормов, даже будучи как бочка с ромом**. Под его началом и крепкой рукой команда совершила свои самые прибыльные набеги, после которых они не бедствовали по нескольку месяцев. Но, все же, жизнь на корабле была рутинная, сложная, и мало кто шел на корабли по своему желанию. Вот и приходилось бросать трап и сходить на сушу…

***

Когда только в порту люди начали кричать о прибытии пиратов, в замке еще об этом никто и слыхом не слыхал. Королевская семья готовилась отойти ко сну, запаздывала с этим только Ивори. Наставница принцесс по шитью требовала от неё вышивку уже к завтрашнему дню, и девушке не оставалось ничего другого, как проводить время за ненавистным шитьем. Когда у неё только начали получаться опрятные крестики, в коридоре послышался подозрительный шум, женский крик и звон стали. Выбежав из своих покоев, Ивори собиралась предупредить отца или найти какого-то гвардейца замка. Впервые за всю свою жизнь, ей стало страшно в стенах родного замка. Оказавшись у балкончика, с которого открывался вид на главный зал, девушка замерла. Против гвардейцев сражались самые настоящие пираты. В рваных одеждах, с кривыми саблями и дьявольскими усмешками… Ивори интуитивно схватилась за тонкий крестик на груди. Почувствовав рядом с собой движение, она резко обернулась, и не успела ничего сказать, как её сознание заволокла тьма с отголоском тупой боли в висках… Пираты нагрянули внезапно, проявив хитрость: часть из них разносила портовой горок, одновременно пытаясь своровать драгоценный ром и провизию в ящиках, которые ожидали погрузки на торговые корабли. Другая часть команды делилась еще на две: первыми выступали опытные разбойники, которые умели держать в руках саблю, а позади них были те, кто занимался сбором ценных вещей. Несмотря на военный совет короля Реджинальда, они не сумели молниеносно отразить атаку пиратов. Портовой городок вновь был разрушен, но не это оказалось самым страшным. — Где принцесса Ивори? — всполошилась одна из нянек, когда девушку не смогли обнаружить на территории замка. — Неужели её похитили эти морские дьяволы?! Когда Рейн Грозовой аккуратно стукнул принцессу рукоятью сабли по виску, он тут же забросил её на плечо и вместе с другими пиратами бросился отступать. Они уже достаточно награбили. И когда последняя пиратская шлюпка уплывала в сторону их двухмачтовой бригантины, сквозь шум и крики, особо выделялся только один. Владелец кабака с остервенением размахивал горящим поленом стоя на пристани, костеря их на чем мир стоит. — Чтоб ваше корыто перевернулось в ближайшем шторме! Разрази вас гром, проклятые! Захлебнитесь ромом! Ивори пришла в себя, и ей тут же ударил в нос приторный запах соли. Девушка с отвращением приняла сидячее положение поняв, что лежит на мокрых и гнилых досках. В помещении было темно, и оно подозрительно раскачивалось, словно клетка, подвешенная к дереву… — Ну и что делать с ней, капитан? Я не хочу вас осуждать, но кажется, вы похитили гвардейца в бабском платье. Ивори подняла на них глаза и сорвалась на ноги, едва не задохнувшись от возмущения. Да как эти оборванцы смеют? А в следующее мгновение девушка упала на пол от особо сильного движения этой лачуги. Двое мужчин так и остались стоять на своих местах, словно и не замечали раскачивания. И потом она поняла, где оказалась. И помимо влаги, девушку начинала окутывать паника… ____________________________________________ * Сойтись якорями — драться ** Как бочка с ромом — пьян