Исполнитель желаний

- Fuck! – Мэтт откинулся назад на кресле, рывком срывая очки с головы. - В чем дело, Alter? – рассеянно повернул голову Мелло. – Тебя снова убили? Немец сидел на подоконнике, подвернув под себя одну ногу и бездумно покачивая второй. Уперевшись лбом в стекло, он все это время молча разглядывал ночной город, мрачно погрузившись в то свое состояние, когда не хотел ни о чем говорить и ничего обсуждать. И лучше было его в такое время не трогать. Мелло только что вскрыл очередную плитку, забивая горько-сладким шоколадом невыносимое ощущение неправильности происходящего. На подоконнике и на полу уже валялись три смятые обертки, но он явно не собирался на этом останавливаться. - Я взломал переписку одного местного клана … - Мэтт вскинул руки и устало потер глаза. Только этого им сейчас еще не хватало. Повернулся и пристально посмотрел на друга. - Ямагути-гуми. Тебе это что-нибудь говорит? - Разумеется, - Мелло брезгливо дернул плечом и с хрустом откусил шоколадку. И небрежно добавил. – Один из крупнейших на сегодняшний день кланов якудза. Почему ты вдруг ими заинтересовался, Мэтт? У нас с японцами сейчас нет пересечения интересов. - У американской мафии действительно нет с ними пересечения интересов, Мелло. А у нас с тобой – есть, - Мэтт тяжело вздохнул, и повернулся к компьютеру, кладя руку на мышь. – Если что-то происходит в Японии, об этом не могут не знать крупнейшие кланы якудза, я рассуждал так. И поэтому я взломал всю переписку боссов крупнейших кланов. И, среди них - Ямагути-гуми. В том числе с боссом другого клана – Сумиёси-кай. Не хотел говорить раньше, так как даже с нашими мощностями это заняло время. Тем более, что никто не давал мне «добро» на их использование, и постоянно приходится воевать с блокировками и системой нашей защиты. А я понятия не имел, не стреляю ли вхолостую... Так вот, это киллеры Сумиёси-кай приняли заказ на голову L. - Что? – выдохнул Мелло. Отшвырнув шоколад в сторону, он стремительно спрыгнул с подоконника и подскочил к другу, нависая у него над плечом, разом забывая про свою мрачную отрешенность. – Черт… Значит, это не зарвавшийся одиночка… Scheisse, ты уверен? - Уверен. Есть еще кое-что, Мелло, - Мэтт подхватил смятую сигаретную пачку и выковырнул из нее сигарету. Зажав ее в зубах, отыскал зажигалку и прикурил. Мелло терпеливо молчал, ожидая, когда вместе с первой затяжкой геймер выдохнет продолжение. – Судя по всему, у нас не просто утечка – у нас сквозит во все стороны и во все щели. В переписке босс Сумиёси-кай намекает, что у его наемников есть возможность получить информацию, когда L будет перемещаться по городу и будет наиболее уязвим для покушения. Они приняли заказ не вслепую, Alter, их кто-то навел. Кто-то из тех, кто находится в штабе. - Fuck! – Мелло яростно ударил кулаком о ладонь. - Fucking bitches! Мэтт выпустил облако дыма и покосился на друга. Мелло, в отличие от него самого, крайне редко переходил в ругательствах на английский язык и, если уж это происходило, это означало только одно – ситуация стала критической. Впрочем, в данном случае, Мэтту и не нужны были никакие особенные подтверждения. Он прекрасно знал о возможностях кланов якудза и об их особом положении в оригинальном жизненном строе Японии – по большому счету, им ничего не стоило даже пойти на штурм здания ради достижения цели. А L был не только запредельно дорогой целью, но и заклятым врагом номер один для всех криминальных структур всего мира. Сколько синдикатов и кланов уже заочно приговорили его к смерти? - Так, ладно, - Мелло выпрямился, яростно подрагивая кончиками ноздрей. – Есть что-то еще? Мэтт даже невольно залюбовался им: решительно сжатые губы, сведенные у переносицы светлые брови, сверкающие решимостью бирюзовые глаза… Мелло никогда не терялся. Всегда, в любой ситуации, он до последнего искал выход. И всегда находил. Они оба были живыми свидетельствами этой его особенности. Иначе уже давным-давно бы гнили в земле. - Да, - геймер решительно загасил в пепельнице уже тлеющий фильтр. И тут же закурил новую сигарету. - Десять минут назад Сумиёси-кай отправили запрос Ямагути-гуми на поддержку боевиками. С указанием даты… Они планируют покушение послезавтра. Хотя, скорее, это больше похоже на готовящуюся бойню. - Послезавтра? Почему послезавтра, Мэтт? – сообщение о поддержке боевиков произвело на Мелло гораздо меньшее впечатление, чем факт назначенной даты. – Я не знаю, - зажав сигарету в зубах, геймер развел руками. - Пока это все. - Ямагути-гуми уже дали ответ? - Н-нет, - Мэтт склонился к компьютеру и, пробежавшись пальцами по клавиатуре, уже твердо добавил. – Нет, пока никаких ответных сообщений не поступало. - Хорошо. Пошли к Ниа, - решительно тряхнул волосами немец и, поймав недоуменный взгляд друга, коротко пояснил. – Не смотри на меня так, Мэтт. Вопрос касается его жизни. Нам нужен мозг Ниа, и, fick mich, я собираюсь использовать его на все сто процентов. Да, и возьми с собой сигареты – scheissegal на его головную боль! Мэтт не стал спорить. Про себя он подумал, что, похоже, присутствует при историческом моменте – перспективу объединения интеллектов для достижения максимальнейшей эффективности Мелло поставил выше собственной гордости и амбиций. Сам. Первый раз в жизни. Своего заклятого недруга детства они застали давно уже крепко спящим. Но, кажется, Ниа даже не удивился, разбуженный распахнутой ногой Мелло дверью в апартаменты и грубым окриком: «Scheisse, Ниа, подъем! Просыпайся, я сказал, сон на сегодня закончен!» Сев на кровати, подросток потер двумя кулаками глаза и совершенно невозмутимо поинтересовался, щурясь от включенного ими света: - В чем дело, Мелло? Что-то случилось? Сейчас, на этой широкой кровати, под большим одеялом и в окружении пышных подушек, он вдруг показался особенно хрупким и маленьким. Всклокоченный, сонный, с высовывающимися из широких и слишком длинных рукавов пижамной куртки маленькими ладошками, он выглядел совсем еще ребенком, разбуженным непрошеными гостями. - Мэтт нарыл кое-что, - коротко процедил Мелло. – Надо срочно поговорить. - Хорошо, - Ниа откинул край одеяла и спустил ноги с кровати. – Нам будет нужен компьютер? Тогда пойдем ко мне в штаб. Я только оденусь. И с невозмутимостью истинного аристократа принялся не спеша расстегивать пуговки на своей светлой пижамной куртке. Его привычный белый костюм был аккуратно разложен на стуле возле кровати. - Ты издеваешься?! – рявкнул Мелло, широко шагая к нему. И, схватившись за ворот его пижамы, дернул Ниа к себе. – Чем ЭТО отличается от того, что ты носишь обычно??? - Alter… - попытался было Мэтт осадить приятеля, но осекся, поняв, что эти двое сейчас банально его не услышат. Ниа вскинул голову, сталкиваясь спокойным взглядом с пылающими раздражением и нетерпением глазами Мелло. - Это – пижама, Мелло. Ты разве не видишь? В ней спят. Наблюдая за ними, Мэтт мысленно делал ставки, какой будет реакция Ниа, если Мелло его ударит. В детстве младший конкурент немца никогда не давал отпор, молча и снисходительно снося все мимолетные тычки и затрещины. Но Мэтту что-то подсказывало, что теперь все изменилось. И Ниа вполне может постоять за себя. Может быть, им действительно уже пора хоть раз подраться по-настоящему? Они никогда не дрались – вдруг это и было главной причиной той бессмысленной ненависти, что сжигала Мелло дотла? То, что Ниа всегда – в любой ситуации – исхитрялся хранить достоинство, оставаясь чуточку выше импульсивного и несдержанного в своих эмоциях немца. Но и Мелло с тех пор изменился. Яростно дернув рукой, он отпустил край пижамы подростка, и, сжигая его ненавистью своих прищуренных глаз, процедил: - Тогда поспеши надеть то, в чем ходят. И выпрямился, отходя к Мэтту. Геймер видел, каких колоссальных усилий стоит его другу сдержать себя, видел его раздувающиеся ноздри и подрагивающие губы. - Пять минут ничего не изменят, Мелло, - примирительно сказал он. - Scheisse, да пусть надевает, что хочет. Хоть платье с корсетом, - мрачно буркнул Мелло, становясь рядом и наблюдая, как Ниа неспешно переодевается. - Das geht mir sowas von am Arsch vorbei. Жизнь Рюдзаки, судя по всему, волнует здесь только меня. - А что не так с моей жизнью? – мягкий невозмутимый голос за спиной заставил обоих подпрыгнуть от неожиданности и шарахнуться в разные стороны. - А! Рюдзаки! – выдохнули они почти в один голос. Ниа тоже застыл, вскинув голову, тревожно вглядываясь в совершенно неслышно появившегося детектива. Рюдзаки стоял прямо за Мелло и Мэттом, почти вплотную, и теперь с любопытством разглядывал всех троих, переводя взгляд с одного на другого, покусывая указательный палец. В другой руке у него был большой бумажный пакет, видимо, с чем-то съедобным, который он держал двумя пальцами за свернутый верх. - А… ты почему такой мокрый? – быстро и настороженно спросил Мелло, мгновенно выхватывая цепким взглядом наиболее неправильную деталь. Действительно, смоляные волосы детектива мокро свисали грустными тонкими прядками, а влажная белая футболка липко обтягивала широкие опущенные плечи и худое поджарое тело. И вот это и было наиболее странным в нем, потому что внезапные неслышные его появления – тогда, в детстве – были вполне обычным явлением. Эл всегда умел передвигаться абсолютно бесшумно, и много раз вот так вот буквально материализовывался из воздуха, напрочь забывая о том, что может и напугать. - Я гулял, - невозмутимо откликнулся он, как будто прогулка зимой под дождем глубоко за полночь была вполне естественным делом. - Сейчас? Ночью? Один?! – продолжал допытываться Мелло. - Угу. Нет, не один, - посасывая палец, пробубнил Рюдзаки и шагнул ближе к немцу, заинтересованно склонив набок голову. – Так что не так с моей жизнью, Мелло? Почему ты сказал, что она волнует только тебя и почему она вообще должна кого-нибудь волновать? - Э… - тут же замялся немец, бросив на Мэтта быстрый взгляд из-под ресниц. Не рассказав о взломе системы защиты они не могли бы рассказать и ни о чем другом. Ниа закончил переодеваться, встал и подошел к ним, застегивая пуговицы своей безразмерной белой рубашки. - На L готовится покушение, - пришел на выручку другу Мэтт. В конце концов, Эл был не тем человеком, от которого они могли что-то скрывать. – Тебя хотят убить, Рюдзаки. Мне… Я взломал твою систему защиты, чтобы воспользоваться мощностью серверов, и… - Я это знаю, - равнодушно дернул плечом Рюдзаки. Кажется, он был несколько разочарован. – И что? - Знаешь? – в один голос тут же выдохнули Мелло и Мэтт. Ниа тоже вскинул голову, вглядываясь в лицо детектива. - Разумеется, знаю, - все так же равнодушно кивнул он. – Моя голова не стоила бы так дорого, если бы не было так много тех, кто хотел бы убить L. И если бы это не было почти невозможно. - Нет, Рюдзаки, ты не понял! Сейчас другое… - начал было запальчиво Мелло, но его неожиданно перебил Ниа. - Я готов, - закончив застегиваться, сообщил он таким тоном, как будто был главной персоной их ночной встречи. – Мы можем пойти в штаб – там есть компьютеры и кофе. И там более удобно общаться. - Scheisse, Ниа, все счастливы, что наша принцесса оделась! – тут же окрысился немец. – И стоило менять одну пижаму на другую? Приподняв одну бровь, Рюдзаки озадаченно посмотрел сначала на него, заставив немного смутиться, потом перевел взгляд на невозмутимого Ниа, и даже рот приоткрыл, явно не понимая и собираясь спросить, что происходит. Но передумал. - Хорошо, пойдемте в штаб к Ниа, а по дороге вы мне расскажете, что вас так взволновало. Горячий кофе будет сейчас очень кстати. - Рюдзаки, а тебе не нужно переодеться? – спохватился Мэтт, но обращался он уже к спине детектива. – Ты же промок! Рюдзаки, не оглядываясь, в ответ лишь покачал головой. - Само высохнет. Пока они шли к штабу, сбившись в тесную кучку вокруг детектива, Мелло взволнованно рассказывал ему о добытой Мэттом информации, иногда переглядываясь с ним и уточняя данные. Впрочем, Мелло никогда ничего не забывал, и это было скорее данью их дружбе и привычкой все и всегда делить на двоих. Но Рюдзаки слушал их очень рассеянно, он не только не задал ни одного уточняющего вопроса, но и даже так и не взглянул на гангстеров, рассеянно глядя себе под ноги. Похоже, мыслями он был совсем не с ними, и сообщение, что два клана якудза объединяют своих боевиков, чтобы подготовить на него покушение, его ничуть не встревожило. А вот Ниа зато слушал их очень внимательно – держась вплотную к Мелло, он, не отрываясь, смотрел на него, впитывая информацию. Но здесь уже Мелло старательно делал вид, что подростка не существует. Наверное, со стороны они все выглядели довольно забавно. Зайдя в штаб Ниа, Рюдзаки и вовсе перестал обращать на них внимание и, не дослушав до конца фразы Мелло, быстрым шагом сразу же направился к столику с чашками и кофейником. Убедившись, что плитка подогревается, он с явным удовлетворением выбрал чашку и принялся наливать себе кофе, действуя только одной рукой. Кончиками пальцев второй руки он по-прежнему удерживал свой пакет, и казалось, что вот-вот выронит его – настолько неловко это выглядело со стороны. Но все они знали, что, как бы странно ни брал вещи Эл всю свою жизнь, но пальцы его, обманчиво напоминающие птичьи лапки, были сильными и ловкими. На их памяти он ни разу ничего не уронил и не разбил. Ниа прошел к своему креслу перед центральным монитором и сел, запустив систему компьютеров, а Мелло и Мэтт так и остались стоять посреди штаба, растерянно наблюдая за детективом. В полной тишине Рюдзаки выгреб из сахарницы сахар в чашку, размешал, попробовал и, оставшись довольным, подцепил ее двумя пальцами за ручку и повернулся. - То, что ты рассказал, Мелло, на первый взгляд все несколько осложняет, - невозмутимо сообщил он, как будто не было этой долгой ожидающей тишины. – Но, впрочем, я рассчитывал на такой вариант. То, что L находится в Токио, ни для кого не секрет почти с самого начала расследования. И я слишком долго здесь пробыл и был связан с другими людьми, а это всегда несет в себе очевидную угрозу. Естественно, кто-нибудь должен был попытаться. К тому же, мой поступок сегодня стал, вероятно, последней каплей, что упростило задачу тем, кто собирается меня убить. Ниа, где у тебя печенье? Такое, знаешь, в железных банках? - А… - начал было Мэтт, и осекся. Глупо было бы сейчас спрашивать, что если у Рюдзаки в пакете не печенье, испеченное для него на ночь Ватари, то что? Зато они увидели, как растерялся маленький бесчувственный автомат. Развернувшись вместе с креслом, Ниа обвел штаб большими озадаченными глазами и, беспомощно моргнув, почему-то остановил взгляд на Мелло. - Чего ты на меня-то уставился? – тут же ощетинился немец. – Это твой штаб, у меня своего штаба нету, так кто, по-твоему, должен знать, есть здесь что-нибудь у тебя или нет?! Пока они препирались, Рюдзаки поискал глазами и, поставив чашку на блюдце, быстро прошел в другой конец штаба. Деловито распахнул встроенный шкаф, открыв взглядам изумленной троицы полки, набитые всевозможными упаковками печенья, конфет и прочих кондитерских изысков. Вытащив яркую квадратную железную коробку, он захлопнул дверцу и так же быстро прошел обратно к столику. - Я знал, что нам когда-нибудь придется поработать здесь ночью, и попросил Ватари подготовить все необходимое, - мимоходом сообщил он, как будто наличие печенья в штабе было самой главной проблемой на текущий момент. - Рюдзаки, ты сказал «твой поступок сегодня», - Ниа стал снова самим собой и требовательно смотрел на их непредсказуемого лидера. – О чем шла речь? - Да, и как это связано с тем, что на тебя готовится покушение? – метнув на него ревностный взгляд, тут же подхватил Мелло. - Ты знал, что нам когда-нибудь придется поработать здесь ночью? – озадаченно почесал Мэтт в затылке. - Садитесь. Нас ждет долгая ночь, - вместо ответа посоветовал Рюдзаки. Положив коробку с печеньем на стол, он поставил рядом свой пакет, стянул с ног кроссовки и забрался с ногами в кресло. Подтянул к себе кофе и сделал большой глоток. И вскинул глаза над чашкой. - Я надеюсь, никто из вас не собирался еще спать? Я зашел к Ниа, чтобы от него позвонить вам с Мэттом, Мелло, и попросить вас подняться сюда. Мне не очень хотелось будить вас всех в такой поздний час, но ночью нам точно никто не помешает. Хорошо, что вы тоже еще не спали и были все вместе. Мелло хмыкнул и быстро переглянулся с Мэттом, а Ниа повернул голову и бросил на них внимательный взгляд. Но Рюдзаки всего этого не заметил. Или сделал вид, что не заметил. Вскрыв коробку с печеньем, он внимательно осмотрел украшенные сахаром кружочки, аккуратно уложенные в бумажные капсулы и, выбрав одно, засунул целиком себе в рот. - Сегодня, когда вы все ушли, я сказал своей команде расследования, что принял решение уничтожить Тетрадь. - Что?! –резко подавшись вперед, Мелло тряхнул длинными пшеничными волосами. И замер, оперевшись локтями на колени, впиваясь глазами в их непредсказуемого лидера. – Уничтожить Тетрадь, Рюдзаки? Но ведь это может убить тебя! - Ты же сам сказал, что наш опыт с Тетрадью не показателен, так как она уже была использована до конца… - взволнованно поддержал его Мэтт. Ниа молчал, но, повернувшись на кресле, тоже, не отрываясь, смотрел на детектива. Рука привычно захватила прядь волос на виске. - Я сказал, что хочу уничтожить ее прямо сейчас, - невозмутимо продолжил Рюдзаки, вытаскивая двумя пальцами следующее печенье из коробки. – Надо сказать, что они все восприняли это решение очень достойно. Все-таки в Японии удивительный менталитет… Они скорее умрут, чем унизят себя проявлением страха. Признаться, я был восхищен… Они все заслуживают глубочайшего уважения. - Что, даже Ягами не стал возражать? – подозрительно прищурился Мелло, видимо, даже не осознавая, что перебивает их лидера. – Я имею в виду Ягами-младшего. По старшему у меня нет вопросов – он действительно смелый и честный коп. Таких поискать. Мэтт бросил на приятеля предостерегающий взгляд, но Мелло на него не смотрел. Подавшись вперед, он нетерпеливо ждал ответа на свой провокационный вопрос. Рюдзаки шумно отхлебнул кофе и вскинул на немца глаза над чашкой. - Ягами Лайт – достойный сын своего отца, Мелло. - Нет, Рюдзаки, я не об этом, - пренебрежительно махнул рукой Мелло. Когда какая-либо идея приходила ему в голову, невозможно было его ни сбить, ни остановить. Мэтт знал, что немец уже не успокоится, пока не выяснит то, что хочет, пусть даже это и грозило рассердить самого L. – Разумеется, Ягами Лайт замечательный друг, не раз доказавший свою храбрость и преданность, вы с ним вместе столько прошли, и он прекрасен во всех отношениях и все такое, но… Теперь уже даже Ниа предостерегающе взглянул на Мелло. Он ступал на слишком уж тонкий лед, не только вмешиваясь в чужую неведомую игру, но и затрагивая чужие личные отношения. - Но, если Лайт – Кира, то он должен был хотя бы попытаться тебе помешать, - упрямо закончил свою мысль немец, разом раскрывая тот факт, что лично его результаты эксперимента не убедили. – Не важно как – аргументами, или закатив истерику, но должен был попытаться. И только после этого переглянулся с Мэттом и, вызывающе, с Ниа. Повисла тяжелая пауза. Рюдзаки молчал, сосредоточенно глядя в стол и пережевывая печенье. Он засунул в рот еще пару штук, видимо, обдумывая слова Мелло, и лишь потом наконец-то ответил. - Нет, Мелло, - он вскинул глаза, сталкиваясь темным взглядом с блондином. - Ты абсолютно прав – если бы Лайт был Кирой, он должен был хотя бы попытаться меня остановить. Но нет, он не пытался. Он… вел себя в соответствии с ситуацией и со своим возрастом. И это еще раз доказывает, насколько я ошибался. - Ты не ошибаешься, Рюдзаки! - упрямству Мелло конкуренцию могло составить только упрямство самого L. - Мелло, - позвал его Ниа. – Все ошибаются. - Нет! Я чувствую, что с Ягами что-то не так! – от возбуждения, Мелло даже вскочил. – Я это чувствую, Рюдзаки! Он лжет! - Лжет, - мгновенно обескураживая, невозмутимо кивнул Рюдзаки. – Я тоже это чувствую, Мелло. Я много анализировал, и пришел к выводу, что именно это меня и запутало. Я концентрировался только на нем даже после выхода из больницы, считая, что Лайт и есть мой главный противник. Но факты доказывают, что это не так. Ягами Лайт лжет, Мелло, но не в том, что он Кира. Он... просто привык лгать всегда. Если он и пытается что-то скрыть, то… что-то другое. - Что другое? – не удержался от вопроса и Мэтт. Мелло загораживал ему Рюдзаки, и он дернул его за штаны, призывая снова сесть на свое место. Но разговор о Ягами Лайте закончился. Рюдзаки чуть дернул губами, лишь изображая намек на улыбку, и отвел взгляд, выбирая очередное печенье. - Здесь почти все что-нибудь пытаются скрыть, Мэтт. Это не значит, что это имеет значение для меня. Снова повисла тяжелая пауза. Мелло плюхнулся на свой стул рядом с Мэттом и многозначительно сверлил его взглядом азартных глаз, но не рискнул продолжать допрос. Он всегда знал, где та грань, за которую нельзя заступать. Всегда чувствовал все незримые линии, которыми Эл отгораживался от них. Может быть, именно благодаря этому их старший товарищ выделял их маленькую стайку среди других воспитанников приюта – потому что он всегда был свободен уйти, когда считал нужным, и никто не пытался его удержать напрасными приставаниями. - Ты сказал, что сообщил своей команде, что хочешь уничтожить Тетрадь, - наматывая прядь волос на палец, подал голос Ниа. – Но ты не стал этого делать, я правильно понимаю? Или же… - Нет. Не стал – это слишком опасно. Я не мог позволить себе так рисковать. Ты прав, Мелло – между той Тетрадью, что вы уничтожили, и этой существуют различия. И я не могу не принимать их в расчет, - Рюдзаки вновь шумно отхлебнул кофе. Ни на кого из жадно слушающей его троицы он больше не смотрел. – Но я заставил поверить их всех в серьезность моих намерений. Я даже заставил их открыть сейф, демонстрируя, что настроен решительно. И лишь потом признался, что это обман. Мне необходимо было удостовериться, что сейчас в нашей игре не участвуют Боги Смерти. Может быть, наблюдают, но... больше не вмешиваются. - Не участвуют? – Мелло сосредоточенно наморщил лоб, обдумывая услышанное. А потом резко вскинулся. – Ты что, сознательно подставил себя под удар, Рюдзаки?! Снова вызывал огонь на себя? - Если бы рядом был Шинигами, он бы не позволил тебе уничтожить Тетрадь, - невозмутимым эхом поддержал его Ниа. – Наличие правила, что нельзя причинить ущерб Тетради, свидетельствует о том, насколько она ценна для Богов Смерти… - Угу, - Рюдзаки засунул руку в коробку, шурша опустевшими бумажными капсулами в поисках оставшихся печений верхнего ряда. – Именно так я и размышлял, Ниа. - Scheisse! – Мелло снова вскочил и с возмущением вскинул сжатые в кулаки руки. – Ты не можешь так собой рисковать! Я… Мы здесь не для того, чтобы смотреть, как ты себя убиваешь! Мы… - Вы здесь для того, чтобы остановить Киру, Мелло, - резко перебил его детектив. Вскинув голову, он осадил взволнованного немца и вскочившего вслед за ним Мэтта холодным и властным взглядом. - Чтобы закончить игру, если я не смогу. Вы все – гарантия моей победы. Победы L. Поэтому, прошу – успокойся и сядь. И ты, Мэтт, сядь, пожалуйста, тоже. Я ведь еще не закончил рассказывать. Давайте я налью вам всем кофе. Его как раз хватит еще на четыре чашки. Отодвинув свою опустевшую чашку, он легко выпрыгнул из кресла и, повернувшись ко всем спиной, начал расставлять блюдца и чашки на них. Мелло, нервно раздувая ноздри, переглянулся с Мэттом, но геймер в ответ лишь виновато развел руками. И оба почему-то непроизвольно посмотрели на Ниа. Подросток, поймав их взгляды, вдруг поднял свободную руку и приложил палец к губам, серьезно глядя большими понимающими глазами. И успокаивающе кивнул подбородком на покинутые ими стулья. От всей его маленькой фигуры в светлом костюме, с прижатой к груди одной ногой и свободно свесившейся второй, с этим задумчивым наматыванием пряди волос на палец, исходили волны поразительного в этой ситуации спокойствия. И, удивительным образом, им это помогло. Мелло еще раз переглянулся с Мэттом, фыркнул и сел, раздраженно вскидывая ногу на ногу. Мэтт опустился с ним рядом. Невероятно, но их трио, кажется, эволюционировало в некую равновесную систему, синтезировав какой-то странный баланс из противодействия невозмутимости Ниа, взрывоопасности Мелло и покладистости Мэтта. Это промелькнуло еще когда они охотились на Миками, но лишь мимолетно, а вот сейчас они, похоже, все разом почувствовали эту стабилизирующую взаимосвязь. И это было отчаянно вовремя (пусть даже Мэтт с Мелло никогда бы в этом и не признались) на фоне понимания бескомпромиссности приоритетов, которые расставлял их не умеющий отступать лидер. - После того, как я признался, что был вынужден разыграть эту сцену, чтобы проверить, нет ли в штабе заинтересованных Богов Смерти, я раскрыл команде расследования свои истинные планы, - Рюдзаки разливал кофе по чашкам, держа даже тяжелый кофейник двумя пальцами за ручку. Единственная поблажка, которую он мог позволить свой странной привычке как можно меньше прикасаться к предметам – это придерживать крышку кофейника кончиком указательного пальца второй руки. - Что на самом деле я выполнил свою часть работы, остановив Киру, и теперь могу сдать все материалы расследования и закрыть это дело. И я выполню требование и отдам Тетрадь ФБР. Он подхватил одну наполненную чашку за ручку, а второй рукой взял двумя пальцами блюдце за самый край. И вот так, со свисающим вертикально блюдцем, подошел к Мелло, протягивая их ему. - И вот здесь тебе будет особенно интересно, Мелло. Я озвучил, что согласовал послезавтра, как день передачи Тетради, - он взглянул на часы. – Уже можно сказать, что завтра. Полагаю, отсюда и появился тот самый точный день покушения, что тебя так удивил. - Что? Scheisse! – Мелло еле успел подхватить чашку и блюдце, как тут же отставил их в сторону. И, явно забывшись, яростно выдал. - Arschgefickter Weihnachtsmann! О, черт… О’кей, Рюдзаки, я мою посуду завтра весь день, ладно? Но сейчас сделай, пожалуйста, вид, что не знаешь немецкого. Потому что это не какая-то абстрактная Dreckschwein, это, теперь уже точно, Bullenschwein из этих гребаных «отчаянных» полицейских, что были с тобой с самого начала! Wir sitzen im Dreck. - Fuck! – мрачно поддержал его Мэтт, не столько из солидарности и готовности поддержать в мытье посуды, сколько действительно выражая одним емким словом все свои мысли. Посуду он и так бы помыл вместе с Мелло. Рюдзаки замер у столика, к которому отошел за следующей чашкой кофе, и медленно оглянулся через плечо, награждая их двоих внимательным взглядом огромных, совсем черных все последнее время глаз. - Himmelherrgott! – с некоторой задержкой внезапно раздался в этой угрожающе повисшей паузе звонкий голос Ниа. Подросток опустил одну ногу с кресла и тут же подтянул к груди другую, меняя положение. – Это действительно очень нехорошо, Рюдзаки. Мелло, приоткрыв рот, секунду смотрел на него округлившимися глазами, а потом не выдержал и расхохотался, вскинув локоть на плечо Мэтту и утыкаясь в него лицом. Геймер тоже не сдержался от добродушной усмешки. Как бы ни было плохо их нынешнее положение, но нелепая попытка подростка поддержать их в «сквернословном бунте» не могла не смешить. - Черт, Ниа! Где ты выкопал это слово? – Мелло обернулся, отрываясь от Мэтта. - А что с ним не так? – невозмутимо поинтересовался подросток. - Апгрейд, Ниа! Твоему процессору нужен срочный апгрейд! – грубо похохатывая, сообщил ему немец, но вдруг осекся, захлопнул рот и виновато взглянул на Рюдзаки. – Рюдзаки, прости… Мы… отвлеклись. - Ничего, - детектив повернулся, держа двумя руками новую чашку с кофе и висящее в пальцах блюдце, и вдруг улыбнулся той редкой своей светлой улыбкой, которая так согревала их в детстве. И которой невозможно было не улыбаться в ответ. – Это действительно было… забавно. Ниа, ты ругаешься, как старый немецкий дедушка. И напряжение, витавшее в воздухе, неожиданно спало. Они словно снова все были одной командой, одной тесной компанией, где каждый видит другого, чувствует его тепло. Как будто провалились во времени – туда, обратно, в ночные посиделки в приюте. Как это было давно. Настолько давно, что они уже и не помнили этого чувства сплоченности и защищенности, уверенности, что ничего не случится плохого, пока они вместе. Все это поблекло и стерлось в войне за право называться преемником L. А вот сейчас всколыхнулось, разбуженное всего лишь мягкой улыбкой их потерянного и вновь обретенного лидера. И оплошностью или же продуманной шуткой, чтоб разрядить атмосферу - не так уж и важно - того, кто был младшим другом, а потом стал врагом. Они опять были вместе. А значит – они смогут распутать головоломку. Выберутся из этого лабиринта, в котором каждый следующий шаг мог стоить жизни, но и был оправдан простой и понятной целью. И уверенность L в значимости этой цели, в спокойном принятии любых необходимых жертв, неотвратимо передавалась и им. Его теплая улыбка в ответ на их нервозность и импульсивность легко сгладила бессильную боль от того страшного и давящего, что – они чувствовали это все – приблизилось уже вплотную. Приблизилось, но не могло заставить их отступить, как не могло и помешать уловить, почувствовать это уже позабытое чувство сплоченности и уверенности в правильности их пути. - Очевидно, что кто-то из тех, кто работал со мной с самого начала, передал информацию о готовящейся передаче Тетради кому-то из Сумиёси-кай, - невозмутимо вернулся Рюдзаки к прерванной теме. Он дождался, когда Мэтт возьмет у него блюдце, и подал ему чашку. – Полагаю, какое-то время он был под давлением… Каким-то способом Сумиёси-кай вычислили тех, кто работает с L. Впрочем, если скрупулезно проанализировать открытые данные, это не сложно. Как я уже говорил – почти с самого начала было известно, что L находится в Токио и сотрудничает с полицией. Я этого не скрывал. Потом полиция, из страха перед Кирой, отказалась от поддержки L… Я просил засекретить данные о тех, кто остался со мной и покинул ряды полиции, но… - Но вокруг них тоже были люди. И информация вполне могла просочиться, - закончил за него Ниа, принимая из рук детектива блюдце, а затем чашку кофе. – Спасибо. Это лишь дело техники. Тот же директор полицейского управления, начальник господина Соичиро – он был в курсе всего. Да и остальные – бывшие коллеги Мацуды и Моги – наверняка были в курсе. Когда работаешь среди людей, невозможно хранить секреты. - Именно так, Ниа, - Рюдзаки вернулся к столу и снова забрался в кресло с ногами. И пододвинул к себе оставшуюся чашку с кофе. – Но нам нет смысла сейчас пытаться распутать эту цепочку. Она не имеет значения. Важно лишь то, что Сумиёси-кай вышли на кого-то из полицейских, поддержавших меня, и смогли оказать на него влияние. Может быть, он сдался раньше, может быть, окончательно – только сегодня, когда моя имитация решения уничтожить Тетрадь и привести их всех к гибели стала последней каплей… Это тоже не важно. Важно лишь то, что он сдался под натиском либо слишком заманчивой компенсации, либо под страхом за себя или свою семью. Таким образом, информация попала к якудза. Мелло отпил кофе и задумчиво покачал головой. Их маленький бунт и улыбка, и шутка Рюдзаки, определенно, что-то встряхнули в его душе, дали возможность собраться и правильно расставить приоритеты. Теперь немец был сосредоточенно-холоден и спокоен, такой, каким Мэтт видел его на самых значимых и опасных переговорах. - Заказ на тебя был принят раньше, Рюдзаки. По какой бы причине он не решил стать Иудой, он сделал это не сегодня. Сегодня он просто узнал точную дату и поспешил сообщить ее, как только вы разошлись. Не потому, что ты подверг их жестокому испытанию, нет – он принял решение предать тебя раньше. - Скорее всего, ты прав, Мелло, - Рюдзаки кивнул, сосредоточенно накладывая сахар себе в кофе. – Но и это не так уж и важно. Он мог обратиться ко мне за помощью, когда мафия вышла на него, но не стал этого делать – значит, у него были для этого основания. - С наибольшей долей вероятности – это либо господин Соичиро, либо Аидзава, - подал голос Ниа. Встав со своего кресла, он подошел к Рюдзаки и деликатно взял двумя пальчиками печенье из коробки под его внимательно следящим взглядом. – Они единственные, кто каждый день уходил домой, а значит, имели возможность свободно общаться с кем бы то ни было без контроля камер видеозаписи, под которыми постоянно находились другие. И, кроме того, только у них есть семьи: угроза семье – самый распространенный метод давления. - Черт, ты прав, Ниа! – с азартом подхватил Мелло. – Я сам… не важно. Рюдзаки, давай их допросим с пристрастием? Рюдзаки вскинул на него глаза над чашкой кофе и, чуть подумав, покачал головой. - Нет, Мелло. Я не могу оскорблять необоснованными подозрениями людей, которые сами вызвались мне помочь и прошли со мной весь этот путь, добровольно рискуя жизнью. - Необоснованные? – теперь уже не мог промолчать даже Мэтт. – Но разве то, что ты озвучиваешь сегодня срок передачи Тетради, и через несколько часов он становится известным Японской мафии – это не основание? - Нет, Мэтт. Это мог быть любой из них четверых. - Ну… хорошо. Тогда давай посмотрим съемки видеокамер… - Не получится, Alter, - вмешался Мелло. – Мы не сможем увидеть – произошла ли связь с якудза сегодня из штаба или же нет, потому что камеры были отключены. А раньше Рюдзаки, да и нас всех, интересовал только Ягами Лайт. У нас банально нет времени отсматривать записи со съемкой Мацуды и Моги, которые жили в штабе, чтобы выяснить, был ли у них подозрительный внешний контакт. Ведь они могли давным-давно заключить соглашение, еще лишь получив доступ к L, что дадут знать, как только станет известно, что он собирается выйти из штаба и будет наиболее уязвим. И дать отмашку только сегодня, когда узнали точную дату. - Ну тогда надо просто не явиться на встречу, либо отменить ее с ФБР, но не сообщать об этом никому в штабе, - Мэтт довольно откинулся на стуле и заулыбался, настолько ему самому понравилась пришедшая в голову простая до невозможности идея разом решить все проблемы. – И всего делов. Пусть якудза потом сами разбираются с Иудой за то, что он предоставил им неверные данные. - Ха! Точно, Мэтт! – Мелло довольно хлопнул приятеля по плечу. – Рюдзаки? - Это хорошее решение, Мэтт, - вместо Рюдзаки ответил Ниа. – Но L никогда не срывает назначенных встреч. - И что? Ему просунуть голову в петлю? – зло вскинулся немец. – Нет уж, я лучше перестреляю всех этих копов, чем позволю тебе подставлять своего человека под удар узкоглазых наемников, Рюдзаки. И Ягами-младшего заодно… Кстати, а почему ты его не считаешь? Он ведь тоже был в курсе назначенной даты, так? Ниа стоя допил кофе из своей чашки и аккуратно поставил ее на блюдце, но не стал садиться на свое место. Вместо этого он подкатил кресло и сел рядом с Мелло, так, чтобы они втроем теперь находились напротив Рюдзаки. Немец окинул его подозрительным взглядом, но подросток на него не смотрел. - Да, Лайт тоже был там. Он, как и все мы, имеет свою часть шифра от сейфа, - Рюдзаки сосредоточенно что-то высматривал на дне своей чашки. – Но о том, что в расследовании участвует сын Соичиро Ягами, знали лишь те, кто присутствует в штабе. А значит, на него не могли выйти со стороны и оказывать какое-либо давление. Мелло, я понимаю твое беспокойство, но я не буду ни отменять встречу, ни искать среди нас предателя. И никого убивать я тоже тебе не позволю. - Но ты же не собираешься на самом деле отдать Тетрадь ФБР? – невозмутимо поинтересовался Ниа, не давая Мелло возможности возражать. Подтянув к груди колено, он положил на него локоть и пристально, не мигая, смотрел на Рюдзаки. – Это слишком мощное оружие и слишком большой соблазн, чтобы вновь возвращать его в руки людей… кем бы они ни были и к какой бы организации ни принадлежали. К тому же, нельзя забывать, что коррупция есть везде… - Ты даже не представляешь, Ниа, насколько ты прав, - криво ухмыльнулся Мелло. – Наших в ФБР предостаточно, можешь не сомневаться. Только не пытайся задавать мне вопросы – имен я все равно не назову. Мэтт предостерегающе вскинул голову, но Мелло успокаивающе мотнул головой. Сейчас они играли в открытую, объединенные общей целью, и были вещи, о которых глупо было молчать. - Конечно нет, Мелло. Я понимаю, - спокойно кивнул подросток, словно разом принимая их прошлое и окончательно подписывая пакт перемирия. – Я бы и не спросил. - Кстати, о ФБР, - Мелло повернул голову к L, наблюдающему за ними с Ниа с большим интересом. - Мы ведь так и не выяснили, кто слил им информацию про Тетрадь. Может быть, это тот же Dreckskerl, что вляпался с мафией? Дураку ясно, что такое оружие они тут же захотели бы прибрать себе… И что L будет вынужден подчиниться, тоже, в общем, не так уж и сложно предугадать. А значит – есть шанс выманить нас на встречу… - Ммм… нет, не думаю, - Рюдзаки вскинул глаза вверх и задумчиво закусил указательный палец, поставив опустевшую чашку рядом с предыдущей и ворохом пустых капсул от печенья, вытащенных из коробки в процессе его поглощения. – Я думаю, Ниа, что кто-то из твоих людей отчитывается ФБР, считая это своим долгом перед организацией и страной. - Я говорил тебе – какого хрена ты их привез? – тут же зашипел Мелло, поворачиваясь к невозмутимому Ниа. Впрочем, привычной ненависти в его голосе больше не было. - На самом деле, все это весьма кстати… - не замечая этого и тут же снова приковывая все внимание к себе, так же задумчиво продолжил Рюдзаки, покусывая палец. – Это именно то, что мне было нужно. Если бы не было этой утечки информации и готовящейся атаки, мне бы пришлось придумывать что-нибудь самому, чтобы все это организовать. Но мне существенно облегчили задачу. - Что? – выдохнул Мэтт, чувствуя, что окончательно запутался в логике их лидера. – Что организовать? - Так ты сам хочешь отдать Тетрадь ФБР? – подался вперед Мелло так резко, что его пшеничные волосы всколыхнулись. – Зачем, Рюдзаки?! - Полагаю, Рюдзаки не собирается на самом деле отдавать Тетрадь ни ФБР, ни кому-либо еще. Но L необходимо официальное подтверждение, что Тетрадь была уничтожена. И что ее больше не существует, - наматывая на палец прядь волос, снова первым ответил Ниа вместо детектива. – И атака якудза на встрече – это лучшее, что можно придумать и чем оправдать вынужденно принятые экстренные меры. Все посвященные силовые структуры не смогут оспорить, что в такой рискованной ситуации необходимо было немедленно уничтожить Тетрадь, чтобы она не попала в руки мафиозных структур. Но, если ее действительно уничтожить - может сработать правило о порче или уничтожении Тетради, Рюдзаки. Есть вероятность, что умрут все, кто к ней прикасался. Ты принимаешь это в расчет? - Я думал об этом, - Рюдзаки равнодушно скосил глаза на него. – Вероятность, что так и случится, действительно высока - двадцать восемь процентов. Именно поэтому мне пришлось сегодня рискнуть… Вероятность, что в игру вмешается Шинигами, чтобы не дать мне уничтожить Тетрадь, была существенно ниже - всего семь процентов. Вытащив палец изо рта, он лениво потянулся к своему бумажному пакету, стоявшему на столе. И, под изумленными и настороженными взглядами бывших кандидатов в преемники, вытянул из него Тетрадь двумя пальцами и небрежно бросил на стол рядом с чашками. - У Ватари было достаточно времени, чтобы подготовить идеальную копию, - спокойно проговорил он. – И, когда сейф был открыт, я уронил Тетрадь и отвлек всех признанием во лжи, а Ватари ее заменил, когда поднимал. То, что сейчас лежит в сейфе – всего лишь подделка. Никто не погибнет, когда я ее уничтожу. А вот это - настоящая Тетрадь Смерти. - Вау! – с невообразимым восхищением выдохнул Мэтт. - Хах! – от радостного возбуждения Мелло даже вскочил. – Браво, Рюдзаки! Я знал, что ты найдешь выход, но… но… Но это же просто супер! Ха-ха, ты снова обвел всех вокруг пальца! - Ты сказал – ты ее уничтожишь? – разом разрушая их облегчение, громко поинтересовался Ниа. – Ты? Смех Мелло оборвался, и немец быстро обернулся к нему. Наматывая на палец прядь волос на виске, Ниа, в отличие от них, был очень серьезен. - Я, - невозмутимо кивнул детектив. Его волосы уже высохли и торчали во все стороны привычными лохматыми прядками. - Стоп, Рюдзаки! Самому тебе ехать на эту встречу слишком опасно, - тут же нахмурился Мелло. – Мы же знаем, что там будет бойня. Даже если мы перебьем боевиков якудза, ФБР тоже нельзя доверять – ты слишком дорого стоишь, чтобы верить кому-то. L не должен так безрассудно собой рисковать. Отправь нас с Мэттом гонцами – мы сделаем все, что нужно. Нам не впервой участвовать в перестрелке. Мэтт согласно кивал, полностью поддерживая приятеля. Но Рюдзаки, секунду подумав, упрямо покачал головой. - Нет. - Ты… - глаза Мелло прищурились, и он даже подавился воздухом на вдохе. – Ты что, нам… не доверяешь? Потому что мы… я… Потому что мы с мафией? Мэтт ошарашено взглянул на него и повернулся к Рюдзаки, потрясенно приоткрыв рот. Иллюзия того, что время изогнулось в мертвой петле, и что они вновь все стали прежними, избавившись от груза прожитых самостоятельно лет, рухнула, рассыпавшись мелкими прозрачными осколками. Пропасть, разделяющая двух гангстеров, выбравших путь криминала, и того, кто остался непреклонным защитником Справедливости, оказалась непреодолимо широкой? Безнадежно. Топкое болото прошлого вновь напомнило о себе, облепляя, утягивая в себя. - Я говорил, что, если я не смогу остановить Киру, это должен сделать Ягами Лайт. Но кто-то должен будет помочь ему. Вам придется закончить мою работу. Вам – всем троим, вместе, - L вскинул голову и твердо посмотрел на удивленную троицу. Они ждали… чего угодно, но только не снова Киру. – Можете считать меня сумасшедшим, но я уверен на восемьдесят семь процентов, что ничего еще не закончено. И Кира лишь выжидает, чтобы нанести последний победный удар. Мне нужно… раскачать ситуацию. Заставить его начать действовать. Как-нибудь проявить себя. Иначе он затаится на неограниченный срок и затем полностью сокрушит L. Эта игра давно уже вышла за рамки расследования, это – противостояние, и потому мне придется забыть про обычные методы и приоритет моей безопасности. Замолчав, он отвел взгляд от своих потрясенных преемников и принялся невозмутимо выкладывать из коробки оставшееся печенье вместе с бумажными капсулами на стол. Повисла тяжелая мрачная пауза. Мелло недоуменно переглядывался то с Мэттом, то с Ниа, но его вечный противник тоже не мог дать ответ. Озадаченно чуть нахмурив тонкие светлые брови, подросток отвечал немцу озабоченным взглядом. Похоже, Эл слишком увлекся этой игрой. Настолько, что готов был продолжать рисковать собой даже теперь, когда уже было доказано, что все кончилось. Возможно, он просто не мог уже остановиться, зачарованный постоянным риском для жизни, постоянным острым ощущением занесенного над головой меча… Это было так непохоже на того рассудительного и осторожного Эла, что знали они когда-то. И, в то же время, очень похоже. Он всегда отдавал всего себя целиком тому, что его увлекало. Вот только теперь это было уже не оправданно, а больше походило на манию. - Признаться, я совсем запутался, - помолчав, продолжил Рюдзаки, не замечая смятения, в которое поверг своих онемевших слушателей. – Я уверен, что не мог ошибиться, но факты доказывают обратное. И, в то же время, я чувствую, что ответ где-то рядом. Как будто я на ощупь ищу выход в полнейшей темноте, точно зная, где он должен быть, но постоянно натыкаюсь на стены. И, возможно, я его уже пропустил, приняв за одну из стен, потому что кто-то всего лишь снял ручку у двери... Если я прав в своих рассуждениях, то меня заманили в ловушку и Кира больше не проявит себя, пока не усыпит полностью нашу бдительность. Он может ждать месяц, три месяца, год… И лишь потом заявит о себе. Он умеет использовать СМИ, а значит, весь мир узнает, что L ошибся, поторопившись сообщить о своей победе. Вполне вероятно, что и требование ФБР отдать им Тетрадь – это часть его плана. Чем быстрее L официально закроет дело и сдаст материалы, тем быстрее Кира его сокрушит. - Рюдзаки… Но ведь все кончилось, - неуверенно проговорил Мелло. – Х-Кирой был Миками Тэру, и Мэтт его застрелил, одна Тетрадь вот, а вторую мы с Мэттом сожгли, и кто бы ни был Кирой сначала – его уже нет. Ведь правило тринадцати дней действует… - Мелло прав. Все факты указывают, что дело закрыто, - поддержал его Ниа. Вновь принявшись наматывать на палец прядь волос, он пристально смотрел на Рюдзаки. – Если только не существует чего-нибудь, что ты нам не сказал… Разве смерть преступника на наших глазах не доказывала, что Кира не может остаться в живых, прекратив убивать более, чем на тринадцать дней? - Неа… - Рюдзаки мотнул головой, сосредоточенно выкладывая двумя пальцами пустые бумажные капсулы из-под печенья, которое съел, на дно железной коробки. – Напротив, она доказывает, что правило ложное, а Кира находится в штабе. Но теперь я могу лишь теряться в догадках, кто он. Я почти уверен, что Миками Тэру был такой же пешкой в этой игре, как и Нобуо Данно. - Чтооо?! – голоса Мелло и Мэтта слились в один. – Правило ложное?! Кира в штабе?!! Ниа, прикрыв веки, секунду подумал и впился глазами в невозмутимое лицо детектива. - Это был… другой преступник? - Угу, - рассеянно кивнул Рюдзаки, разглядывая дно коробки. Что-то ему не понравилось, и он вытащил двумя пальцами одну бумажку и заменил ее на другую. – Я попросил Ватари вывести на экран изображение из другой камеры - не той, где сидел наш подопытный. Тот, кто умер на наших глазах, ничего не писал в Тетради. Он даже не знал об эксперименте. Вероятность того, что он умрет, не превышала и одного процента. Вот почему я был так… потрясен результатом. О том, кто на самом деле участвовал в эксперименте, знал только Ватари – Соичиро Ягами его сопровождал до кабинета директора тюрьмы, но с преступниками Ватари работал один. – Бинго! – выдохнул Мелло. И азартно ударил кулаком по ладони. - Так ты загнал его в угол, Рюдзаки! И он вскочил, на ходу выдергивая из-за пояса пистолет. - Пошли, Мэтт! Поговорим с нашим другом Ягами! - Эм, Мелло… - Мэтт не двинулся с места. И осторожно добавил, почесывая рыжий затылок. – Ягами же был в наручниках… И все утро провел с Рюдзаки… - Спасибо, Мэтт, мне не хотелось бы прямо сейчас лишиться своего спокойно спящего друга, - мягко поблагодарил его Рюдзаки. – Мелло, попытайся поверить, что я ошибался, и переключиться с Ягами Лайта. Он не мог ничего написать, и дать указания Богу Смерти у него тоже возможности не было. Он здесь не при чем. Напротив, то, что произошло, доказывает его невиновность. Нет, Кира… кто-то другой. Кто-то, кто провел гениальную комбинацию, почти оставив нас в дураках. Если бы я не совершил подмены с преступником, то я бы так и не узнал, что Кира все еще существует и может убивать. И я очень прошу вас сохранить это знание в тайне. Он должен думать, что для нас все закончилось. Подцепив двумя пальцами за уголок Тетрадь, он высоко поднял ее над столом. - Возможно, она вам еще пригодится, если я просчитаюсь в моей игре. Это главный наш козырь. Поэтому я оставляю ее здесь. Только мы будем знать, где она. Думаю, я ответил на твой вопрос о доверии, Мелло? - Что… А, да. Да, конечно, Рюдзаки, - рассеянно откликнулся Мелло. Нахмурившись, он все так же стоял посреди штаба, сжимая в опущенной руке пистолет, даже не замечая этого. – Рюдзаки, послушай… Поправь меня, если я что-то неправильно понял. Ягами Лайт не мог убить сегодня преступника, потому что его руки были скованы за спиной, а сам он все утро находился рядом с тобой… Кто-то другой в штабе, о’кей, пусть будет все тот же Кира-один или Х-Кира, или же Z-Кира, похрен, как мы его назовем, был среди нас и, пока мы все смотрели на экран, как-то провернул фокус с написанием имени преступника в Тетради, так? Причем преступник умер именно в контрольное время, которое ты назвал, значит, он все время держал руку на пульсе и сориентировался по ситуации… Scheisse, но как такое возможно? Мы бы увидели, если бы кто-то достал Тетрадь. Мы бы не пропустили такого, я в этом уверен! - Возможно, он заранее договорился с Богом Смерти о помощи и лишь подал сигнал, когда узнал время, - задумчиво проговорил Ниа, наматывая на палец прядку. - Н-нет, не думаю, - Рюдзаки склонил голову набок и закусил указательный палец, продолжая удерживать Тетрадь на весу над своей головой. – В прошлый раз Бог Смерти, вступив в игру, рассыпался в кучу песка. Кроме того, вероятнее всего, Бог Смерти, если бы он был здесь, убил бы меня, когда я сказал, что уничтожу Тетрадь и даже достал ее из сейфа… И еще: подмена Тетради не прошла бы тогда незамеченной. А я очень внимательно следил за их лицами и уверен на сто процентов – никто из них не знает, что в сейфе теперь хранится подделка. Нет, на девяносто шесть процентов я уверен, что это человек. И его продуманной тактикой невозможно не восхищаться. - Угу… Но я бы предпочел восхищаться его гениальностью уже после того, как он спляшет на электрическом стуле, - мрачно откликнулся Мелло. – И все-таки я не вижу ни единой возможности, как бы он смог воспользоваться Тетрадью, когда мы все были рядом… - Тетрадью не смог бы. Но посмотрите сюда, - Рюдзаки небрежно опустил Тетрадь на стол и, пробежавшись подушечкой большого пальца по краю страниц, открыл ее примерно на середине. И ткнул пальцем в оторванный уголок одного из листов. – Вот, видите? Край этой страницы оторван. Он был оторван с самого начала, когда мы забрали Тетрадь у Хигути. Можно было бы предположить, что его оторвал Шинигами, но… Но основываясь на том, что правило тринадцати дней ложное, а нам очень пытаются доказать совершенно обратное, логичнее думать, что и правило о порче Тетради – фальшивка. Или же оно не действует на того, кто использует Тетрадь. И тогда пазл сложится. Невозможно было бы достать Тетрадь, когда мы все были рядом, ты абсолютно прав, Мелло, но вполне можно было улучить момент и написать что-то на маленьком кусочке листочка… Я не могу пойти на эксперимент сейчас и вырвать страницу, потому что от этого зависят жизни людей, но на семьдесят два процента уверен, что это так. - Bastard, - зло процедил Мелло. – Так это не Ягами? Удивительно, но Рюдзаки вдруг улыбнулся. И отрицательно покачал встрепанной головой. - В этом случае я уверен на сто процентов. - Черт. Тогда кто? – Мелло скользнул взглядом по Ниа и мотнул головой Мэтту. – Ты что-нибудь понимаешь? Мэтт пожал плечами. Он уже окончательно запутался. - Либо Ягами Лайт все-таки Первый Кира, и он завербовал себе в помощники кого-то из команды расследования, либо это вообще совсем другой человек, - меланхолично сообщил Ниа. - У Лайта не было возможности разработать и реализовать настолько сложную и многоходовую комбинацию, направленную на закрытие дела Киры. Теперь уже очевидно, что нас очень умело вели к такому финалу все эти две недели, - Рюдзаки вновь покачал головой, но больше не улыбался. Подцепив двумя пальцами Тетрадь со стола, он аккуратно положил ее в коробку из-под печенья на бумажные капсулы, выстилающие дно. - Ягами Лайт же постоянно был либо под моим прямым наблюдением, либо под наблюдением камер - Ватари регулярно отслеживал все его действия. Я хотел бы сказать, что я не ошибся, и Ягами Лайт – Кира, Первый Кира, почти сумевший переиграть меня... Но не могу. Я ошибался, подозревая его, хотя у меня не было прямых доказательств. Лайт еще в камере говорил, что, вероятнее всего, его кто-то подставил, но я его не услышал… Не захотел услышать. - Все косвенные улики указывали на него, - невозмутимо заметил Ниа, неотрывно следя, как Рюдзаки укладывает на Тетрадь в коробке оставшиеся бумажные капсулы с печеньем. – Я бы сделал точно такие же выводы. - Ниа прав, - Мелло эмоционально взмахнул рукой, и с недоумением посмотрел на зажатый в ней пистолет - он и думать о нем забыл. Хмыкнув, небрежно засунул его за спину под ремень брюк. – Черт… но тогда прав и Бездей. Помните, он говорил, что подставить Ягами мог любой из коллег его отца? Scheisse, да сам Соичиро мог! Кстати, он ведь тоже сам попросил посадить его в камеру и отказывался выходить из нее, пока не выпустят Лайта... - Почему тогда мы все до сих пор живы? – неожиданно подал голос Мэтт, до этого старательно обдумывавший эту мысль. Поймав взгляд Мелло, он неопределенно дернул плечом. – Ну, я хочу сказать, что, если с самого начала Кирой был не Ягами Лайт, а кто-то другой, но тоже из команды расследования, и он сегодня убил преступника, чтобы доказать действительность правила… Тогда, получается, он может убить, зная лишь внешность, а не имя. Если все так – то почему мы до сих пор живы? В глазах Мелло вспыхнуло понимание, и он обернулся к Рюдзаки, требовательно уставившись на их лидера. Смотрели на него, напряженно ожидая ответа, и Мэтт с Ниа. Рюдзаки уложил в коробку последнее печенье и, склонив голову, внимательно осмотрел то, что получилось. И аккуратно закрыл металлической крышкой. - Я не знаю, - поднимая глаза, просто ответил он. – Могу лишь предположить, что его главная цель – это переиграть L. Не просто убить, но и низвергнуть сам образ. Помните брошенный им вызов записью Нобуо Данно и шараду из его мертвого тела? Это доказывает, что я волную его, как противник. Он тоже увлечен этой игрой. Я думаю, что способность убивать, не зная имен, он обрел очень недавно. Может быть - только что, когда понял, что необходимо убить преступника, чтобы доказать действительность правила и окончательно убедить нас в победе. Хигути тоже откладывал до последнего "сделку" с Богом Смерти, после которой смог убить полицейского. Видимо, цена действительно высока. Но Кира все-таки пошел на нее. Он чувствует себя пока в безопасности, но в любой момент теперь он может убить – если что-то пойдет не так. Поэтому он должен продолжать думать, что все идет по его плану. И он должен поверить, что L проиграл ему. Если понадобится – я готов пожертвовать собой, но Кира должен быть уверен, что он победил. И никто другой не сможет в этом меня заменить. Только так мы точно заставим его проявить себя и вновь начать действовать. Но вы должны помнить, что у вас будет в запасе совсем мало времени. Может быть – счет пойдет на минуты. И второго шанса не будет. Надо вычислить его с первой попытки, с первого же убийства, иначе он убьет и вас. Он был абсолютно спокоен – их Эл. Было понятно, что для себя он уже все решил. Партия вышла сложной и приходилось жертвовать главной фигурой, чтобы добиться победы. Победы L, пусть и посмертной. И он к этому был готов, как всегда очень жестко и безэмоционально расставляя главные приоритеты. - Пожертвовать собой? – скрипнул зубами Мелло. И упрямо покачал головой. – Я против этого. Нет, Рюдзаки! Никакая цель не может этого стоить! - Если и есть искусство побед, то искусство быть убитым, - громко проговорил вдруг Ниа. И, поймав недоуменно-возмущенный взгляд немца, отрешенно добавил. - Маньчжурский свод, глава четвертая, стих двадцать второй. Рюдзаки невозмутимо отставил коробку и выпрыгнул из кресла. Не став обуваться, он босиком прошел к рабочим столам и, склонившись, начал что-то искать на них. - Около полутора лет назад, - не оглядываясь, вдруг заговорил он своим мягким спокойным голосом, отвлекая от надвинувшейся катастрофы. – ФБР проводилась крупномасштабная операция по борьбе с мафией. Один из наиболее перспективных агентов под прикрытием, самый талантливый, несмотря на свою молодость, был внедрен в самую опасную на тот момент мафиозную группировку Лос-Анджелеса. ФБР несколько лет не могли выйти на них, не могли собрать достаточно данных даже на боевиков низшего класса. Этот преступный синдикат был лидером в торговле оружием, наркотиками и людьми, они охотно использовали киднеппинг для давления и вербовки, а своих противников и конкурентов убивали крайне жестоко. Его предводителем был некто Дуайт Гордон, больше известный как Род Росс. Судя по всему, у него были повсюду осведомители: как только у полиции или ФБР появлялись хоть какие-то зацепки на кого-то из его людей - этого человека сразу же убивали. Более того, сразу же убивали и каким-либо образом связанных с ним, обрубая все возможные ниточки. Удивительно жесткая и крайне продуманная организация. До этого у ФБР уже были попытки внедрить к ним своих агентов, но все они были убиты до того, как успевали получить и передать хоть сколько-нибудь значимую информацию. Мелло, замерев, смотрел на Рюдзаки широко распахнувшимися глазами, растерянно опустив руки вдоль тела. Тонкие ноздри его чуть заметно подрагивали, а губы сжались до белизны, выдавая крайнюю степень волнения. То, что говорил сейчас L… Это было невозможно, немыслимо. Об этом знали лишь они с Мэттом, и то, Мэтт знал лишь по скупым рассказам приятеля. Вскинув голову, он озадаченно переводил взгляд с немца на детектива, и на лице его явно читалась бесконечная озадаченность и неверие в происходящее. Ниа же и вовсе застыл, весь обратившись в слух, пожирая глазами Рюдзаки, превратившись в недвижимую статую и забыв у виска тонкий палец. - Но у него получилось. У этого агента, про которого я говорю, - Рюдзаки выпрямился, внимательно рассматривая колечки тонкого прозрачного скотча, собранного им из органайзеров на рабочих столах. Поднимая каждое на уровень глаз он, наконец, выбрал одно, которое его полностью устроило. Зажав его кончиками пальцев, детектив обернулся и обжег Мелло пронзительным темным взглядом. – Назовем его… Назовем его F. Тебе это что-нибудь напоминает, Мелло? - Допустим, - странно охрипшим голосом откликнулся немец, тяжело и заметно сглотнув. - Я так и думал, - Рюдзаки удовлетворенно кивнул и направился к своему месту. - Что было дальше, Рюдзаки? – голос Ниа вдруг показался неестественно взрослым. - Дальше? Дальше… - Рюдзаки склонился над коробкой с печеньем и, неспешно продолжая рассказывать, принялся обклеивать стык крышки тонкой полоской скотча, возвращая упаковке нетронутый вид. – F смог продвинуться гораздо дальше своих предшественников. У ФБР наконец-то появились зацепки. Начали накапливаться доказательства. Оставалось лишь выяснить местонахождение тайного убежища синдиката – места, где разом можно было накрыть всю верхушку и наиболее значимых исполнителей. Но F был раскрыт. Его похитили, привезли в тот самый секретный бункер, что так долго был убежищем главарей, и пытали, выбивая признание, чтобы выяснить, какая информация есть у ФБР. Их так же интересовали имена ведущих сотрудников, работающих по этому делу, и данные по намеченной операции захвата. Его… очень сильно избили и покалечили: сломали несколько ребер, челюсть, изуродовали ножами лицо, выжгли сигарой глаз, раздробили четыре пальца... Но он молчал. Рюдзаки аккуратно отрезал ножницами скотч и отложил его в сторону. Приподнял коробку двумя руками и, поднеся к уху, легонько потряс, удостоверяясь, что звук не отличается от того, как если бы в коробке было только печенье. - А потом в комнату, где проводились пытки, пришел тот, кто считался правой рукой Рода Росса. Это был негласный принц мафиозного синдиката, которому прочили, что когда-нибудь, когда станет чуть старше, он займет место лидера. О его гениальности и жестокости в преступных кругах ходили легенды, - взяв коробку с печеньем и спрятанной в ней Тетрадью, Рюдзаки отошел к встроенному шкафу и, открыв его, поставил среди других похожих коробок с печеньем. И замер, разглядывая полку со сладостями. Стоя спиной к ним, он продолжал все так же спокойно и безэмоционально рассказывать. - Но, вместо того, чтобы применить свои выдающиеся навыки безжалостного палача, о которых тоже ходили легенды, он вдруг достал пистолет и перестрелял пятерых боевиков, пытавших агента. А потом освободил F и попытался вывести его из бункера. Как ты узнал его, Мелло? - Видел с тобой и Вам… - все так же хрипло откликнулся Мелло. Еще раз сглотнув, он быстро поправился. – С Ватари. В приюте. Незадолго до того, как… Как ты навсегда уехал. Он был вместе с выпускниками, приехавшими на праздник. Я видел, как ты прошел мимо него и что-то сказал, не глядя и не останавливаясь, а потом ушел с праздника. А через пару минут незаметно ушел и он. Я… Я проследил за ним – мне было любопытно. И видел, как вы втроем встретились в дальнем углу парка и говорили в беседке. А потом он вернулся, правда, я не заметил, когда, а вы уже нет. Поймав внимательный взгляд Ниа, Мелло пожал плечами: - Вам я сказал, что мне нужно отлить. Если бы мы пошли вчетвером, нас бы точно заметили. К тому же, в команды на конкурс все равно набирали по трое - и зато вы с Линдой и Мэттом хапнули приз. - F был двойным агентом. Работая на ФБР, он работал так же на L, - Рюдзаки закрыл шкаф и обернулся, держа двумя пальцами большой пакет с маршмеллоу. – К сожалению, попытка не удалась. F был слишком изранен и не мог быстро передвигаться – ваш побег был замечен. И тогда ты начал отстреливаться. Передав F карту памяти с собранными тобой за все эти годы досье на все крупнейшие мафиозные структуры Америки, ты велел ему уходить. Это была бесценная информация, Мелло. Она сохранила множество жизней и позволила ФБР сделать глобальный шаг в борьбе с мафией. А ты… Ты отстреливался, пока мог. А потом взорвал бункер – вы давно заминировали его на случай внезапной атаки полиции. Это была твоя идея. И коды активации знали лишь ты и твой босс. Рода Росса в тот день не было в убежище, он вообще отдыхал на Кубе, но все остальные погибли. Вся верхушка крупнейшего мафиозного синдиката была уничтожена. Ты чудом остался жив, Мелло, но был сильно ранен, потерял сознание и должен был погибнуть во вспыхнувшем огромном пожаре. - Пожар я предусмотрел, - Мелло зло и криво усмехнулся одним углом рта, неосознанно касаясь кончиками пальцев изуродованной щеки. - От всех, кто там был, должны были остаться лишь угли. - Тебе очень повезло, - Рюдзаки удовлетворенно кивнул скорее самому себе, чем ему. И внезапно очень буднично сообщил: - Кстати, о дыме... Мэтт, ты можешь курить, если хочешь. Не думаю, что есть ногти намного полезней. Мэтт вздрогнул и только сейчас осознал, что обкусал ногти на обоих руках почти что до мяса. Рюдзаки подошел и невозмутимо подал ему двумя пальцами изящную фарфоровую пепельницу – геймер даже не видел, где он ее взял. - Здесь очень хорошая вытяжка, - с некоторой даже гордостью сообщил детектив. – Мы почти не почувствуем запаха дыма. - Кто… - Мелло смотрел на него, пожирая глазами. – Кто меня вытащил, Рюдзаки? Как я оказался вообще в другом штате? И как… как получилось, что все думали, что я разбился на мотоцикле, когда ехал от шлюхи, за которой ухлестывал? Ниа тут же повернулся к нему и впился немигающим взглядом. - Это и была та автокатастрофа, за которую ты благодарил меня? - Угу, - Мелло нетерпеливо дернул рукой, даже не взглянув на него. Все его внимание было приковано к L. – Я думал, что это был Ниа… со своим ФБР. - Нет, это были... гм... Скажем так - это были люди, работающие на L, - взявшись двумя руками за края пакета с маршмеллоу, Рюдзаки легко вскрыл его и забрался снова с ногами в свое кресло, с явным удовольствием устраивая пакет у себя на животе. - У F был вшит передатчик под кожу, передающий его координаты и... И наличие пульса. Если бы его убили, мы бы сразу же узнали об этом. Два моих человека вели наблюдение за вашим бункером. Но у них был приказ не вмешиваться ни при каких обстоятельствах, за исключением одного - если F подаст сигнал о помощи. У него была возможность подать его один раз с помощью вшитого передатчика - достаточно было нащупать и дважды нажать на него. Но он бы не сделал этого, если бы речь шла лишь о его жизни, а не о спасении информации. И если бы людям L что-нибудь угрожало. - И ты ему доверял? Ну, что твой двойной агент не воспользуется сигналом, чтобы попытаться просто спасти себя, и не угробит твоих людей? - решившись, Мэтт засунул в рот сигарету и склонился над зажигалкой, пряча лицо. Подозревать неведомого ему F в малодушии было не слишком красиво, но геймер давно уже знал, что в этом мире нельзя доверять никому. Никому, кроме Мелло. И L. И, может быть, еще Ниа, но только если речь шла о жизни L. - F... - Мелло, дернув бровями, многозначительно посмотрел на приятеля. И вновь перевел взгляд на их лидера. - Это ведь не просто так, да, Рюдзаки? - Угу, - невнятно буркнул Рюдзаки, так как только что засунул себе в рот сразу три штуки маршмеллоу. С трудом чуть прожевав, он пробубнил. - Он не был кандидатом в преемники, если вас это интересует, но он тоже... был частью алфавита Ватари. И он тоже узнал тебя, Мелло. Он видел тебя в приюте. С трудом проглотив забившую рот липкую массу, детектив с сожалением взглянул на опустевший кофейник. И вздохнул. - Поэтому, несмотря на свое состояние, F за тобой вернулся сразу же после взрыва. Тебе повезло второй раз, Мелло - он не должен был возвращаться, но переступил через правила. И только потом подал сигнал. Мои люди едва успели забрать тебя до приезда полиции. А дальше все было лишь делом техники: проверить текущую сводку по всем дорожным происшествиям на этот момент и выбрать наиболее подходящее с летальным исходом, связаться с полицией штата и проинструктировать надежных людей, перевезти тебя и поменять с трупом разбившегося и обгоревшего в аварии с бензовозом мотоциклиста. Его тело и мотоцикл потом нашли... в другом месте. Конечно, это было не слишком законно, но и ситуация была нестандартной. Мэтт восхищенно присвистнул, гася в пепельнице окурок. Мелло рассеянно скользнул по нему взглядом, словно не видя. Нахмурившись, он что-то мрачно обдумывал. - Перевезти меня? Сколько времени на все это ушло, Рюдзаки? - Я арендовал легкомоторный самолет, - Рюдзаки невозмутимо пожал плечами. - И купил такой же мотоцикл, как у тебя. Мой человек сжег его и доставил на место аварии, пока ты летел. Он же забрал тело погибшего и его мотоцикл, чтобы перевезти на другой участок шоссе, где его потом и нашли, как будто он разбился и загорелся, врезавшись в дерево. Мы смогли организовать всю подмену за два часа. Я не был уверен, что ты сможешь выжить, Мелло - ты был обожжен и тяжело ранен взрывом, но, на случай, если ты выкарабкаешься, я должен был предусмотреть все нюансы. Мелло шумно выдохнул и, протопав тяжелыми ботинками, подошел к столику и принялся заправлять кофеварку, повернувшись ко всем спиной и низко опустив голову. Мэтт с сочувствием посмотрел в спину приятелю, понимая, какая огромная гамма чувств сейчас переполняет его, и, чуть поколебавшись, достал новую сигарету. - Это ты мне прислал смс с информацией, где Мелло? - открыв зажигалку, но не зажигая ее, спросил он у детектива, считающего, похоже, что он закончил рассказ и теперь старательно запихивающего себе в рот одно маршмеллоу за другим, как будто собирался проверить его вместительность. - Уву, - Рюдзаки выглядел очень забавно с набитыми круглыми щеками, но ни Мэтт, ни Ниа, так же не отрывающий от него глаз, даже не улыбнулись. Перед ними был L - тот, кто управлял мощнейшей сетью скрытых помощников по всему свету, кто мог в сжатый срок продумать и реализовать сложнейшую операцию, и чье влияние в этом мире достигло таких запредельных высот, что полиция разных стран подчинялась ему, не задумываясь, сохраняя полнейшую секретность. И кто все эти годы так и не выпускал их из поля своего зрения, оставаясь при этом далекой холодной звездой, но пришел на помощь тогда, когда жизнь одного из них грозила вот-вот оборваться. Все это выплеснулось в этом равнодушном коротком рассказе, переворачивая и показывая совсем под другим ракурсом всю их жизнь с момента его ухода. И слов больше не было. Мэтт чиркнул зажигалкой и покосился на Ниа - кажется, он только сейчас в полной мере начинал понимать, что пытался сказать им подросток, когда говорил про груз официального преемника L. Мелло запустил кофеварку, но так и остался стоять спиной к ним, склонившись, уперевшись двумя руками в стол и не поднимая головы. - Почему... - его голос прозвучал хрипло и странно сорвался. - Почему ты все это делал, Рюдзаки? Оттолкнувшись руками от стола, немец выпрямился и оглянулся, встречаясь взглядом с их бывшим лидером. Его лицо было бледным, и шрам от ожога особенно сильно проступал сейчас на щеке. Но бирюзовые глаза горели. - Это единственное, что я мог сделать, - Рюдзаки равнодушно пожал плечами. Он уже прожевал и был абсолютно невозмутим, как будто они обсуждали что-то совсем малозначимое. - Сохранить твою жизнь, на случай, если ты сможешь выжить. "Твою жизнь". Если бы не было вмешательства L, то, даже если бы Мелло каким-то чудом и выжил в том взрыве, его бы нашли и убили еще в больнице. Или бы ему пришлось скрываться от оставшихся боевиков Рода Росса до конца своих дней. А так к нему, сорвавшемуся в другой штат к "своей шлюхе" и врубившемуся на обратном пути в бензовоз, никто не смог предъявить никаких претензий - пьяный и похотливый угар в их окружении не был чем-то особенным. Разумеется, на него сначала косились, да и вопрос - кто взорвал бункер - так и остался открытым. А потом купленные в ФБР "свои люди" слили данные о выжившем агенте, взорвавшем логово мафии, и собранном им за время внедрения катастрофическом объеме информации. И, оправившись от повреждений, немец смог вернуться назад в свою жизнь, привести в нее Мэтта, сохранить свою значимость и авторитет в криминальных кругах. Вот что значило то, о чем детектив говорил, как о простой мимолетной услуге. То, ради чего он приложил колоссальное количество сил, поднял связи, потратил баснословную сумму денег и нарушил свое правило невмешательства в то, что не касалось его работы. L словно раскинул на два часа над Мелло невидимый защитный купол, привел к нему Мэтта, даруя шанс выкарабкаться, и снова исчез, не появившись, не корректируя, не осуждая за выбранный путь. Сохраняя бесспорное право каждого на собственную игру. Мэтт вдруг задумался - а было ли его собственное везение, то, что он считал везением, когда так рискованно и отчаянно разыскивал Мелло, погружаясь на самое дно, всего лишь везением? - И у тебя получилось, - как бы ни был Мелло потрясен до глубины души, но он не был бы собой, если бы изменил своей привычке упрямо докапываться до самой сути. - Но зачем? Рюдзаки склонился над своим пакетом с маршмеллоу, чуть ли не засунув в него лицо, что-то старательно высматривая. А может, и просто пересчитывая оставшиеся зефирки. Этот разговор ему явно наскучил. - Я понимаю, о чем ты спрашиваешь, Мелло. К сожалению, я не могу ответить на этот вопрос, - он засунул руку в пакет и вытащил еще одну белую подушечку. И поднял перед глазами, сжимая ее между пальцами. - Я не помню, чем я тогда руководствовался. Вероятно, у меня были причины. То, что я рассказал - я знаю по моим записям, но я не могу восстановить свои мысли. Амнезия. Он выразительно постучал себя по лбу пальцем и засунул маршмеллоу в рот. И даже попытался снова им улыбнуться. Но улыбка погасла, не получившись, уголки тонких губ опустились, и он вновь стал отрешенно-серьезным. - Я всего лишь хотел напомнить - иногда цель стоит жизни. Тебе ли не знать. Оперевшись рукой на стол, Рюдзаки встал на кресле и потянулся к кофейнику, не дожидаясь, пока он полностью наполнится. Вытянул его из кофеварки, опустился обратно и принялся деловито наливать себе кофе. - Возможно, Кира не выдержит и проявит себя еще в штабе - завтра, когда мы будем доставать Тетрадь из сейфа для организации передачи. Мелло, Мэтт... Если он попытается обменять мою жизнь на Тетрадь - стреляйте. Никакой торг не может быть допустим. Никаких колебаний и промедлений. Правда, вероятность такой ситуации совсем незначительна... Скорее всего, как я уже говорил, он дождется официального закрытия дела. И, в этом случае, попытка передачи Тетради состоится. Может быть, у нас получится спровоцировать его готовящимся покушением - если он действительно так увлечен этой игрой, то больше всего он жаждет увидеть, как я умру. Он... либо захочет быть рядом, либо потом отчаянно будет стремиться хотя бы увидеть мое тело. Ему нужны будут доказательства, что враг повержен, чтобы убедиться, что я действительно умер и это не очередная ловушка. Если бы я был Кирой, я бы не поверил всего лишь словам... И это будет для вас подсказкой. Именно так вы его и узнаете среди других. Только не концентрируйтесь снова на Ягами Лайте - он уже доказал, что искренне переживает за мою жизнь. Налив себе кофе, детектив снова привстал, поставил кофейник обратно в кофеварку и новая порция жидкости торопливо побежала в него, фырча горячими брызгами. - Разумеется, я не хочу умирать. Я такой же человек, как и все, а инстинкт самосохранения свойственен всему живому, - покачивая двумя пальцами чашку, Рюдзаки принялся задумчиво разглядывать темную поверхность кофе, как будто рассуждал вслух в одиночестве. - Более того, сейчас мне особенно хочется задержаться в этом мире подольше. Я впервые работал так долго среди людей. И мне кажется, я открыл для себя что-то новое, но еще не успел до конца понять и прочувствовать. У меня даже есть теперь друг... Но еще есть и Кира. Если я пропущу ход, то для всех все закончится. Я все равно умру, но еще умрете и вы, и все те, кто работал со мной и поверил в меня, а потом сотни, может быть, даже тысячи людей. Он начнет убивать не только преступников, но и всех, кто ему помешает. Кира почувствует себя Богом и это будет стремительно прогрессировать. Он начнет подчинять себе страны и государства... Мне некуда отступать, Мелло, так же, как некуда было отступать и тебе. Это - финал. И L должен выиграть, пусть и такой ценой. Я не считаю ее слишком высокой. Мелло, бессильно сжимая кулаки до побелевших костяшек пальцев, отчаянно взглянул на Мэтта, но тот мог ответить ему лишь таким же горьким потерянным взглядом. Едкий дым забил легкие, а тлеющий фильтр обжег пальцы, и геймер поспешил затушить в пепельнице сигарету. Он даже не заметил, как скурил ее вместе с фильтром. - Рюдзаки... - в давящей тишине голос Ниа прозвучал отрешенно и пусто. Обхватив двумя руками колено, он смотрел в пол, склонив голову. - Скажи... Ты гулял на крыше с Ягами Лайтом? Это... имеет значение? - Нет. Я был с Бейондом, - Рюдзаки потянулся к сахарнице, но, почувствовав, как скрестились на нем взгляды всех троих, поднял голову, невозмутимо глядя на них сквозь упавшую на глаза челку. - Мне нужно было побыть с ним наедине. Он еще не готов, но... времени не хватает. К сожалению, я не могу больше ждать. В силу сложившихся обстоятельств я должен был успеть с ним поговорить. Вероятность, что у меня еще будет время, стремится к нулю. Уверен, он поймет, что я ему говорил... если захочет. Но несколько позже. Когда то, что он считает единственно важным, перестанет затмевать ему разум. - Ты даешь ему шанс? - Ниа задержал на нем холодный пристальный взгляд. - Я правильно тебя понимаю? - Каждый имеет право на шанс, чтобы исправиться, Ниа, - с некоторым даже укором чуть качнул головой детектив. - И никто не в силах его отобрать или дать. Мелло, спасибо, что сделал нам кофе. - Угу. Не за что, - рассеянно откликнулся немец, и зло прищурился. - И что же для нашего сладкого В единственно важное? Уж не вонзить ли свой нож тебе в спину? Накладывая сахар в сахарницу, Рюдзаки поднял голову и натянуто улыбнулся кончиками губ, явно показывая, что они подошли к границе. Но все-таки не стал совсем менять тему: - Бейонд... выбрал не ту дорогу. И не желает сворачивать, пока не пройдет ее до конца. Сейчас он мчится на бешеной скорости по выбранному пути, не замечая, что впереди его ждет тупик. Весь вопрос в том, - Рюдзаки задумчиво закусил палец, явно действительно увлеченный этим вопросом. - Весь вопрос в том, сможет ли он остановиться в последний момент. Или - найдет ли в себе силы после сокрушительнейшего удара об стену собрать себя по частям и начать жить сначала. Я думаю, что он сможет... Бейонд очень талантлив. Жаль, что мне не удалось уделить ему больше внимания. - Больше всего его талант проявляется в смерти. И он мечтает тебя убить, - холодно напомнил Ниа. - Рано или поздно он попытается. В не остановится никогда. Каждый раз, как ты будешь уделять ему время, он будет продвигаться к своей цели на шаг ближе. - Ты чертовски прав, Ниа, - буркнул Мелло. - Настолько прав, что я даже налью тебе кофе раньше, чем Мэтту. И он взял чашку и вытянул из кофеварки наполнившийся кофейник. Мэтт невесело усмехнулся на фразу друга, искоса следя за Рюдзаки. От него не укрылся быстрый взгляд, брошенный детективом из-под густых черных ресниц на немца. Их безжалостный лидер, определенно, был очень доволен совсем еще хрупким, но все более укрепляющимся союзом между бывшими непримиримыми врагами. Вот только радости это больше не доставляло. Потому что с ними Эл тоже прощался, все для себя решив - это было уже очевидно. Ему было нужно, чтобы все они слились в единую слаженную систему, нацеленную на результат, безотказный механизм, чтобы безмолвно и беспрекословно исполнить предназначенные для них роли, обеспечив победу L. И позволив ему умереть, заманивая в ловушку врага. Вот и все, чего он хотел. Не думая о том, что происходит сейчас в их сердцах (по крайней мере, в себе и в Мелло Мэтт был уверен) - как рвет это все внутри болью, отчаянием, безысходностью... И пониманием правильности его решения. Он снова был прав - их Эл. Вот только принять эту правду было мучительно сложно. - Спасибо, Мелло, - тускло ответил подросток, и Мэтт понял, что и внутри маленького процессора сейчас происходит активный поиск другого решения. Мощности работают на пределе. Нагрузка зашкаливает. Но другого решения попросту не было. Эл играл на опережение и принимал на себя удар, чтобы хотя бы попытаться отыграть для них маленький шанс. Шанс выжить в этой войне. Один к сотне, а может быть - к тысяче, но все-таки шанс. Он пытался вывести их живыми. Их всех - даже свихнувшегося В. Но это не было ни геройством, ни самоотверженностью. L просто жертвовал главной фигурой в игре, зная, что ее место может занять и пешка, если жертвой обеспечить ей свободный проход. Для него по-прежнему все это было игрой, стратегической войной за Справедливость, в которой не было места ни чувствам, ни сантиментам. Мэтт чиркнул зажигалкой, закуривая очередную сигарету. Он понял, что пытался донести до них Эл - их жизнь это только их жизнь, и никто не вправе ее осуждать или же указывать, что с ней делать. Он так давно дал им самое ценное, что только возможно на этой планете - свободу. Свободу выбора собственного пути, свободу быть тем, кем захочешь, свободу от сравнений и мерок... А они все это время ломали себя в какой-то бессмысленной гонке и начали понимать ее глупость только сейчас - когда их солнце вот-вот должно было погаснуть. Но взамен он оставлял им свою Справедливость. То, во что верил. Потому что знал - знал всегда - что даже под толщей гнилого болота криминального прошлого все еще светится тот огонек, что когда-то худой нескладный подросток вложил в их ладошки. И который оберегал все эти годы, незримо присматривая и не давая погаснуть. - Нет, не думаю... - Рюдзаки покачал головой и с удовольствием отпил кофе. И засунул в рот маршмеллоу. - Ему хочется верить, что он мечтает меня убить. Но это не так. Он просто... просто слишком привык этим жить. Но от любой привычки можно избавиться. - Ты ошибаешься, Рюдзаки. Он одержим. И он не отступится, - мрачно возразил Ниа, неожиданно демонстрируя несвойственную ему упрямость. Мелло даже одобрительно переглянулся с Мэттом, подавая подростку кофе. Но Рюдзаки в ответ лишь зевнул, прикрывая ладошкой рот. - Возможно, - равнодушно проговорил он. - Сейчас бесполезно об этом спорить. Если я вдруг каким-то чудом выживу в этой игре, а вероятность этого все равно существует, пусть и не более трех процентов - мы сможем проверить, кто из нас был прав, Ниа. А если нет... Может быть, Бейонд станет тем, кто спасет ваши жизни. Потому что следующей его целью автоматически станет Кира. Он не простит моей смерти, как ни парадоксально это сейчас звучит. Не более трех процентов. Эл не боялся угрозы со стороны Бейонда Бездея, потому что у В просто не было даже возможности хотя бы попытаться осуществить свою месть. Как всегда жестко он дал им понять, что обсуждение дальше бессмысленно. У L был гораздо более сильный и страшный противник - Кира. Какой смысл спорить о Бездее, если невидимый враг в любую минуту может черкнуть смертоносные строчки, уничтожая того, кем маньяк был так одержим? И их красноглазому бывшему другу ничего не останется, кроме как мстить за отобранную возможность. А значит - тоже сыграть по сценарию L. Рюдзаки играл ва-банк и использовал все резервы, чтобы прийти к победе. К победе, в которой он явно не сомневался. Поэтому и был так безмятежно спокоен - он знал, что никто из них уже не отступится. - Скажи, Рюдзаки, - Мэтт затянулся и вскинул голову, заглядывая в глаза Мелло, подошедшему к нему с кофе. Разговор о Бездее был закончен, и это было ясно им всем троим, но Мэтта и не волновал сейчас Бездей. Его волновал Мелло. То, что останется им двоим, если они уцелеют, а Рюдзаки больше не будет. Не будет их Эла. - Если выбрал неправильный путь - как это исправить? - Вернуться в исходную точку, - не задумываясь, ответил вместо Рюдзаки Ниа. - И начать все сначала. - Угу, - пробубнил детектив, вновь набивая себе рот зефиром. - Ниа прав. Главное не ошибиться с исходной точкой. Мелло и Мэтт замерли, глядя друг другу в глаза. Геймер прекрасно знал их исходную точку - тот момент, когда между Мелло и Ниа впервые протянулась тонкая трещина, залатать которую не захотел ни один из них, и она разрослась в итоге в бездонную пропасть. Но понимал ли это Мелло? Сейчас в глазах друга Мэтт видел лишь бессильную горечь и злость от беспомощности и надвигающейся потери. Но, возможно, потом... Подняв руки, он принял чашку на блюдце из его рук. И вдруг увидел, как вспыхивает в бирюзовых глазах немца отчаянная решимость. И задохнулся дымом от неудачной затяжки. Резко сорвавшись с места и гулко протопав по полу к Ниа, Мелло выхватил из-за пояса пистолет и протянул его ему. - Вот, - решительно проговорил он. - Надеюсь, ты умеешь стрелять. Возьми, Ниа. Никто не ждет, что у тебя будет оружие. Если останешься не один, когда с Кирой покончим - вернешь. Но пока... Пока пусть он побудет у тебя. Не хочу перестрелять их всех сегодня за завтраком. И не отдавай мне его, даже если я попрошу. Только если сам сочтешь это необходимым. Мэтт, приоткрыв рот, ошарашено смотрел на приятеля, забыв в пальцах тлеющую сигарету. Ниа поднял глаза, не притрагиваясь к пистолету, протянутому ему. - Мелло. Я не считаю тебя убийцей, способным без доказательств стрелять в безоружных людей. - Scheisse, да мне все равно! - нетерпеливо процедил Мелло, взмахнув у него перед носом рукой с оружием. - Я гангстер, гангстер, Ниа, и плевать мне, как ты меня назовешь. Но я был вторым, а не десятым, ты не забыл? Я тоже умею соображать. Эта скотина может управлять людьми перед смертью - это помню лишь я? Если бы я был Кирой - я бы просто вписал имя того, у кого есть оружие, с указанием, что он должен перестрелять всех перед смертью. А с пистолетом здесь в штабе не расстаюсь только я. И психую здесь тоже лишь я. Ничего подозрительного не будет в том, если я свихнусь и начну палить во все стороны. Теперь понимаешь? Ниа наградил его долгим внимательным взглядом, а потом чуть кивнул и молча взял протянутый пистолет. - Тогда надо сходить и за моим, - Мэтт выдохнул дым и поднялся, туша в пепельнице окурок. - Мы с тобой оба засветились с оружием, Alter. - Нет, Мэтт, - Мелло покачал головой, а Ниа тут же согласно кивнул, глядя на геймера снизу вверх. - Ниа будет приглядывать за тобой, но нам нужен второй человек с оружием. Ты не носишь с собой пистолет постоянно, и Кира, скорее всего, не станет так рисковать. Кроме того... Кроме того, есть вероятность, что тебя он уже использовал. Помнишь, ты не мог с уверенностью сказать, куда целился, когда стрелял в Миками? Не хотел говорить тебе раньше, вообще не хотел даже думать об этом, но, признаться, это с того самого дня не дает мне спать по ночам. Уж я-то знаю, что ты никогда не промахиваешься... И голову ты тоже никогда не терял, дружище. Ты бы не поддался эмоциям. Прости. - Вон оно что, - Мэтт присвистнул и засунул руки в карманы, изображая крайнюю степень разочарования. - А я-то думал, чего это ты так пыхтишь в темноте... Надеялся, что моя близость не дает тебе спать спокойно. Что ж, если тебя хлопнут первым - переберусь к Ниа, может, хоть с ним повезет. Ледяной решительный взгляд Мелло потеплел, и он невесело улыбнулся лучшему другу, отдавая дань шутке. Они смирились. Поняли смертельные правила этой игры, приняли ее неизбежность и неотвратимость, признали бессмысленность возражений и попыток вывести из-под риска их лидера. Теперь оставалось только играть, пусть даже и для них двоих эта игра, скорее всего, тоже уже стала последней. Но был еще Ниа. Надо играть, чтобы выиграть. Чтобы фигурная литера L не исчезла с экранов полиции и спецслужб всего мира. И не важно, кто именно будет говорить в микрофон, используя зашифрованный запатентованный голос. Справедливости все равно, кто именно ее охраняет, кто именно стал новой звездой, зажегшейся от поглощенной энергии взорвавшегося солнца их опустевшей вселенной. Но, все-таки, было еще три процента. И они должны были сделать все, чтобы попытаться выбить их даже при таком фатальном раскладе. Рюдзаки, закусив палец, все это время молча наблюдал за ними тремя с нескрываемым любопытством, вертя лохматой головой от одного к другому. Дернув уголками губ на шутку Мэтта, он отложил на стол опустевший пакет из-под маршмеллоу и легко спрыгнул с кресла, притягивая внимание к себе стуком босых пяток об пол. - Мэтт, скажи, - как ни в чем не бывало буднично поинтересовался он, босиком снова подходя к рабочим столам. - Как ты думаешь, какая система счисления самая совершенная и лаконичная? Склонившись, он снова начал что-то искать в одном из органайзеров. - Э... - промычал Мэтт, недоуменно переглядываясь с Мелло и с настороженно вскинувшим голову Ниа. Детектив в который раз легко разрушил давящую атмосферу дышащей в затылок смерти, повисшую в штабе, но совершенно сбил с толку. Геймер почесал рыжий затылок, чувствуя себя снова маленьким, пытающимся разгадать хитроумные загадки их старшего друга. - Ну... Это... Двоичная. - Да. Двоичная, - Рюдзаки выпрямился, держа в двух пальцах черный маркер. Подошел к стене и аккуратно снял с него колпачок, оглянувшись. - И какие символы в ней используются? - Ноль и один, - Мэтт снова переглянулся с Мелло, и немец ответил ему коротким пожатием плеч, блеснув разгорающимся в глазах азартным любопытством. - Ноль и один, - держа маркер за самый кончик, детектив поднял руку и вывел две цифры на девственно-светлой стене. Оглянулся, окинул внимательным взглядом недоуменно наблюдающую за ним троицу, убеждаясь, что они неотрывно следят за ним. И продолжил выводить друг за другом нули и единицы в хаотичном порядке, словно учитель, пишущий задание на доске. - Все числительные, буквы, слова, предложения, математические формулы и сложнейшие программы описываются последовательными сочетаниями всего лишь двух символов. Все, что угодно можно описать в двоичной системе. Дописав длинный ряд перемежающихся единиц и нулей, он вновь вернулся к началу и начал аккуратно выводить вторую строку. - Живое, - он нарисовал единицу. Потом еще одну. А потом ноль. - Неживое. Иногда он рисовал подряд один символ несколько раз и потому ему приходилось делать паузы, чтобы озвучить значимость единицы или незначимость нуля. - Горячо. Не горячо. Страшно. Не страшно. Опасно. Не опасно. Приятно. Не приятно. Холодно. Не холодно. Друг. Не друг. Враг. Не враг. Близок. Не близок. Значим. Не значим. Да. Нет. Видите, все предельно прозрачно, - он закрыл маркер и, отступив назад, довольно обвел взглядом свой шедевр - две ровные строчки черных цифр посередине светлой стены. И повернулся, засовывая свободную руку в карман. - А теперь скажи мне, Мелло, где в этой системе ты нашел цифру два? Или какой-то другой порядковый номер, отличный от первого? Почему ты не объяснил ему, Мэтт, ведь двоичный код тебе ближе всех? Мелло выглядел так, как будто его оглушили. Приоткрыв рот, он смотрел на цифры на стене широко распахнутыми глазами, растеряв разом весь свой образ "крутого парня", и был таким растерянным и потрясенным, что ему никак нельзя было бы дать сейчас больше двенадцати лет. Впрочем, и Мэтт выглядел так же. Машинально почесывая в затылке, он переглянулся с Мелло и осознал, что его собственный рот тоже открыт. - Эээ... - промычал он, но больше слов не нашлось. Эл так легко выдернул только что занозу из сердца Мелло - ту самую огромную щербатую занозу неудовлетворенного лидерства и честолюбия, что так давно воспалилась, превращая здоровые ткани в зловонный гной, уничтожая его и пытая воспоминаниями о проигранной гонке, не давая спокойно дышать и двигаться дальше, заставляя прожигать свою жизнь... Они соревновались между собой за право быть ближе, быть значимее, быть заметнее... За право быть первым. Но весь парадокс заключался-то в том, что в логической схеме их холодного солнца никогда не было никаких вторых. Не было третьих, четвертых, пятых или шестых. Они все были номером первым. Значимым символом, отличающимся от нуля. Вот и все. - Я пытался им объяснить, - наматывая на палец прядь волос на виске, сообщил Ниа. - Но я и сам понял это слишком поздно. Они меня уже не услышали. - Да иди ты к черту, Ниа! - тут же взъерошился Мелло. - "Пытался он объяснить". Ты только и делал, что доказывал свое превосходство! Удивительно, но подросток ответил. - А ты - свое, - холодно парировал он. - Я? Да в чем?! - Мелло даже задохнулся. - Это ты был мистер Всезнайка и Совершенство! Мэтт, скажи? - Вот в этом, - Ниа так похоже на Рюдзаки пожал плечами. - И в скорости принятия решений. И в способности рисковать. И в умении общаться с людьми... - Я пойду, - прерывая их провал в детство, Рюдзаки снова зевнул. - Уже шесть утра. Вы еще успеете поспать пару часов. Это немного, но мозгу полезны даже короткие промежутки отдыха, чтобы избежать истощения. И он подошел к своему столу, положил на него маркер и принялся, не наклоняясь, засовывать босые ноги в свои разношенные кроссовки. А их троих снова накрыла своим мрачным покрывалом неотвратимости безжалостная реальность. Эл, который давал так много, который мимоходом смог схлопнуть бездонную, казалось, пропасть непримиримой вражды, опять уходил. Теперь уже - навсегда, и они ничего не могли с этим поделать. Им оставалась лишь память - тем или тому из них, кто сможет выжить и занять его место. - Рюдзаки, подожди! - спохватившись, Мелло подскочил к нему. - Мы можем хотя бы попробовать разыграть только Тетрадь. Если Кира за ней охотится - он не допустит ее передачи в ФБР. Он попытается заполучить ее в штабе. Пожалуйста... Пожалуйста, давай хотя бы попробуем! Скажи всем, что твоим представителем буду я. Если он ограничен в средствах - он будет атаковать меня в первую очередь. Тем более, что и оружием владею лишь я. Ты можешь отдать мне свой код от сейфа, чтобы его спровоцировать без твоего участия. Прошу, нам нужно хоть попытаться! В его голосе слышалась несвойственная принцу мафии отчаянная мольба. Пожалуй, из них троих Мелло сложнее всех было смириться с безжалостностью этой игры. Он всегда был готов отдать жизнь за Эла. Если L был рожден, чтобы защищать Справедливость, то Мелло был словно создан для того, чтобы оберегать самого L. Хранить его жизнь. И закрывать собой, если потребуется. Наверное, никто из них всех никогда не был так предан их лидеру, как был предан Мелло. Рюдзаки закончил обуваться и, вскинув голову, посмотрел на него долгим внимательным взглядом. А потом медленно кивнул, и торчащие прядки на его голове задорно качнулись. - Хорошо, Мелло. Мы можем попробовать. Не думаю, что это сработает, но... Спасибо. Кивнув им всем троим на прощание, он мимоходом подхватил со стола явно специально оставленное напоследок одинокое печенье из коробки с Тетрадью и, ссутулившись и засунув свободную руку в карман, ушел, не оглядываясь. Он устал, их несломленный лидер. Устал в этой войне. И все они знали, что он, в отличие от них, даже не собирается давать себе отдых и сон. Чиркнув зажигалкой, Мэтт опять закурил. Смотревший вслед детективу Мелло вздрогнул от этого звука и оглянулся. И, сорвавшись с места, стремительно подскочил к нему. - Мэтти, хватит дымить! Расшифруй нам то, что он написал, - быстро и жадно проговорил он. И, видя, что Мэтт не понимает, нетерпеливо щелкнул пальцами и указал рукой на стену с ровными строчками двоичного кода. - Это не просто набор цифр, Мэтт! Он бы не писал просто так их так много... Ты же можешь расшифровать? Ниа поднялся и подошел к Мелло, встав рядом и тоже задумчиво глядя на стену. - Эм, ну... разумеется, - Мэтт затянулся как можно глубже и погасил сигарету в пепельнице. - Сейчас сделаем, Alter. И торопливо пересел к компьютеру. От желания скорее узнать, прав ли Мелло, и действительно ли нули и единицы хранили в себе какие-то важные слова для них троих, начали подрагивать пальцы. Когда-то давно они, торопясь узнать скрытое послание, так же азартно разгадывали ребусы, кроссворды и шифры, оставленные для них старшим другом на время его отлучек, чтобы они не скучали. - А ты что думаешь? - повернулся Мелло к своему вечному противнику. - Я думаю, ты прав, Мелло, - кивнул подросток. - Он бы не стал писать просто цифры. Они застыли рядом, плечом к плечу, терпеливо глядя на Мэтта и ожидая, пока он, поминутно оглядываясь, чтобы свериться, забьет код в компьютер. - Фань Цянвэй погиб год назад в операции против бактериологического терроризма. За месяц до того, как появился Кира, - вдруг отрешенно проговорил Ниа, не глядя на Мелло. И, почувствовав на себе непонимающий взгляд немца, повернул голову и посмотрел ему прямо в глаза. - F. Я не знал, что он работал на L. Никто не знал. О том, как он случайно нашел мины в бункере мафии и взорвал его, сумев выбраться живым, рассказывают новичкам, как легенду. Он был награжден... Никто так никогда и не узнал, что кто-то помог ему выбраться. Эту историю я слышу впервые. Мелло недоверчиво покосился на него, но в этот момент Мэтт закончил набивать код. - Есть! - радостно воскликнул он. - Ты был прав, Мелло, это действительно связный текст. "Vis unita fortior". Это латынь? - Да, - тихо откликнулся Ниа. Его бледное лицо было непроницаемо, но рука потянулась к виску, захватывая прядку волос. - Это латынь. Vis unita fortior - объединенные силы мощнее. И они втроем замерли молча, переполненные разгаданной тайной и восхищенные до глубины души простой и лаконичной логикой их далекой звезды. Эл никого не выбирал не потому, что не смог определиться с преемником или же не хотел ошибиться. Он не выбирал одного, потому что он выбрал их всех. И только в их власти было понять это и объединиться, или же выбрать собственную дорогу. Он лишь указывал направление, освещая его своим светом, но ни к чему не принуждал. Каждый имел право на собственный выбор. Ему понадобилось принять решение отдать свою жизнь за победу, чтобы они, наконец, это поняли. - Ниа, - чуть севшим голосом проговорил Мелло, неотрывно глядя на светлую стену с двумя строками ровного черного кода. - Скажи, как могло так получиться, что в ФБР нет никаких данных ни по правой руке босса мафии Мелло, ни по не менее известному в криминальных кругах гениальному хакеру Мэтту? - Почему ты спрашиваешь об этом меня? Я не знаю, - в невозмутимом голосе Ниа вдруг проскользнули сварливые нотки. Он повернулся к немцу спиной и отошел от него, продолжая крутить прядь волос на виске. - Тебе виднее, Мелло. Ты же сам говорил, что у вас везде свои люди... Пойдемте. Я хочу воспользоваться советом Рюдзаки и использовать время до завтрака на полезный мне сон.