Исполнитель желаний

Сегодня он был снова в белой футболке Рюдзаки, и Лайт мимолетом с отвращением подумал, что стоило бы забрать ее, лишив самого драгоценного трофея, раз уж факт его проникновения в комнату маньяка так легко был раскрыт. Он действительно воспользовался возможностью и побывал в обиталище Бездея, благо тот копировал свой обожаемый оригинал не только внешне, но и во многих странных привычках. В том числе – и в привычке никогда не закрывать дверь в свою комнату. Хотя вряд ли в мире нашлось бы много желающих навестить изуродованного ожогами серийного убийцу. - Обыск? Хочешь сказать, твою комнату кто-то обыскивал? – не дрогнув и бровью, надменно поинтересовался Лайт. – Это не слишком приятно, но я не сильно бы удивлялся на твоем месте. Здесь никто не может рассчитывать на неприкасаемость личных вещей. И ситуация всех обязывает с этим смириться. Но почему ты спрашиваешь об этом меня? Если ты думаешь, что Рюдзаки поделился со мной результатами осмотра твоей комнаты – то нет. - Нет… Конечно же, нет, - Бездей негромко рассмеялся, как будто Лайт сказал какую-то смешную шутку. – Рюдзаки ничем с тобой не делился, Лайт, потому что он ничего не искал в моей комнате. Он был… слишком занят всю ночь. Я спрашиваю тебя, потому что доподлинно знаю, что это был ты. Ну, так как? Удалось найти что-нибудь интересное? «Грязную банку из-под джема и пару скомканных носков под твоей кроватью, - с ненавистью подумал Кира. – Но, по крайней мере, теперь я на сто процентов удостоверился, что ты не смог пронести с собой в штаб Тетрадь. Вероятность этого стремилась к нулю, как говорит L, но проверить все-таки стоило». Он знал, что рискует, воспользовавшись тем, что Бездей на крыше с Рюдзаки, и проскальзывая в его апартаменты. Впрочем, не так уж и сильно – судя по тому, что он видел во мраке застекленного верхнего этажа, маньяк должен был не скоро вернуться к себе. Лайт, конечно же, не мог и предположить, что Рюдзаки проведет с ним всю ночь, но был уверен в том, что у него есть минимум полчаса для полноценного обыска. Этого хватило вполне – не так уж много вещей было у маньяка. Да что там – у него их вообще и не было. Футболка Рюдзаки да чистая смена белья – вот и все, что он обнаружил в шкафу. Но при этом в комнате все равно был бардак. Смятая незастеленная постель со свисающей до самого пола перекошенной простыней; сломанные пополам ручки и карандаши в стаканчике для письменных принадлежностей на рабочем столе; разбросанные здесь же блокноты и тетради для записей с вырванными страницами (частично валяющимися кривыми обрывками рядом, частично – смятыми комками в мусорной корзине); высохший маркер с потерянным колпачком. Все то, что стандартно присутствовало во всех апартаментах – и на все это Бездей наложил отпечаток своего хаоса, как брезгливо думал Кира, осматривая его комнату. Колпачок от маркера он нашел под шкафом. В абсолютно пустом верхнем ящике стола – массивные роговые очки со сломанной дужкой. В остальных ящиках не было ничего. В комнате самого Лайта в ящиках стола аккуратными стопочками лежали все эти блокнотики и тетрадки, предназначенные для рабочих заметок, и которые у Бездея были раскиданы и распотрошены; а еще запасные ручки и карандаши, которые здесь были все сломаны и запиханы в стаканчик для письменных принадлежностей. Лишь только маленький карандашик с почти полностью стертым ластиком на конце – тот самый, что Бездей назвал любимым, когда Лайт поднимал его с пола – гордо лежал посреди этого бардака. Сначала Лайт даже не обратил внимания, а потом, присмотревшись, вдруг понял – карандашик лежал ровно посередине стола. Идеально ровно. В какой-то момент Кира даже почувствовал острое желание найти линейку, чтобы сравнить расстояния до краев столешницы. Он был уверен, что они совпадут до миллиметра. И от этого почему-то мороз бежал по спине. Он тщательно осмотрел все смятые листы бумаги из мусорной корзины, старательно сминая потом их снова и укладывая обратно. Их и было всего четыре. И лишь на одном из них он обнаружил набросок рисунка – и это был, разумеется, неоконченный портрет Рюдзаки. Видимо, не слишком удовлетворивший Бездея, раз он отправил его в корзину. На остальных трех были кодовые обозначения, в которых Лайт без труда узнал записи шахматных партий. Очевидно, маньяк коротал время, играя на бумаге в шахматы сам с собой или решая задачки. Еще на двух листочках на столе Лайт обнаружил какие-то странные схемы – то ли головоломки, то ли зашифрованные записи Бездея, которых он не смог разгадать, но старательно запомнил на всякий случай, долго и пристально вглядываясь в детали. Зрительная память была сильной стороной лучшего студента Японии. Он так же тщательно пролистал и блокноты с тетрадями, лишившиеся части листов, но не обнаружил и в них ничего интересного. Вернее – вообще ничего, они были совсем пусты. Очевидно, когда Бездей собирался что-нибудь записать или нарисовать, он сначала вырывал чистый лист, и лишь потом уже работал на нем. Может быть, Рюдзаки бы нашел интересной эту особенность своего двойника, да и вообще с удовольствием бы проанализировал весь этот бардак, но Кире было плевать. Ему не интересен был Бездей, его волновала только Тетрадь. Но Тетради здесь не было – Лайт убедился в этом, осмотрев все апартаменты сантиметр за сантиметром. Да и невозможно было бы пронести ее через досмотр агентами ФБР и расставленные всюду камеры. Но воспользоваться возможностью досконально проверить все-таки стоило. К тому же, обыск помог ему хоть немного прийти в себя после увиденного на крыше, переключив мысли и погасив неуправляемый взрыв эмоций. Вряд ли можно было бы придумать более эффективное средство, чем украдкой копаться в вещах непредсказуемого маньяка, способного, не задумываясь, убить, если он застанет процесс. Опасность и риск для жизни – вот лекарство, способное спасти от бесполезных, разрушающих чувств. Способное вернуть холодность и рассудительность Киры. Вот и сейчас все ненужное разом ушло. Мысли очистились и стали кристально ясными, эмоции улеглись – Кира снова стал абсолютно спокоен. Эта ситуация была хоть и опасной, но знакомой до боли. Никаких доказательств у Бездея не было, одни лишь догадки. Лайт был в этом уверен. Если маньяк надеется загнать его в угол и заставить признаться – что ж, пусть попробует. Это даже забавно. После противостояния с L это выглядело детской игрой. - Не понимаю, о чем ты, - холодно откликнулся он, снисходительно глядя на Бездея из-под полуопущенных век. Маньяк не стал отвечать. Повисла странная пауза. Бейонд бесцеремонно разглядывал его, склонив набок голову и закусив кончик пальца. Он улыбался, и странные глаза его многозначительно поблескивали, словно он видел перед собой нечто забавное и многообещающее. То, во что можно с интересом потыкать палкой. Но и Кира давно уже умел держать паузы и выигрывать дуэли взглядами. Чуть отступив назад, он облокотился на стол, все так же держа сложенные у груди руки и, в свою очередь, тоже высокомерно разглядывая копию детектива. В голову некстати снова полезли было мысли о том, как эти, кажущиеся липкими ладони, скользили этой ночью по бледному сильному телу его заклятого недруга, и кто из них был ведущим в этой игре, но Лайт усилием воли их отогнал. Он не хотел сейчас думать о своем поражении в какой-либо из игр. Проигранная партия – это еще не проигранная битва. Битву он выиграет. Битву за жизнь и за власть, за свой Новый Мир, где таким, как Бездей, не место. Как и таким, кто, как L, посмел шагнуть в сторону. Посмел увлечься кем-то еще, допустив фатальную ошибку и соскользнув с лезвия бритвы, на котором они балансировали. - А ты симпатичный, - покусывая палец, сообщил вдруг Бейонд, нарушая повисшую паузу эпатажным абсурдом. – Но скучный. Ни агрессии, ни куража, ни творческой импровизации… Если бы я был Рюдзаки, я бы умер с тобой от скуки. Что ж, ладно… Давай зайдем с другой стороны. По шкале от одного до десяти – насколько ты был сегодня расстроен, узнав, что смазливое личико, которое так нравится девочкам, не имеет значения в случае с L? Или больше ранил тот факт, что, как только обвинения с тебя были окончательно сняты, он сразу же потерял к тебе интерес? Вот так – прямо в сердце. Может быть, Бездей и был безумен (впрочем, Лайт в этом не сомневался), но в чтении мыслей, он, бесспорно, шагнул намного дальше своего бесчувственного оригинала, лишенного эмоциональности. В низменных инстинктах и чувствах он ориентировался, как рыба в воде, в отличие от L, который, по аналогии с самим собой, всегда и для всех ставил на первое место холодную рациональность разума. - Что за бред ты снова несешь, Бейонд? – Лайт брезгливо поморщился. – Рюдзаки мой друг, но я не собираюсь вмешиваться в его личную жизнь. То, что у вас… отношения, или как это называется у таких, как вы… Мне все равно. В случае с тобой меня интересует лишь его безопасность. - Проще говоря – ты волнуешься за его жизнь, да? Кья-ха-ха-ха! – Бездей хрипло зашелся в своем отвратительном смехе, в котором не было ничего заразительного. Отсмеявшись, он тряхнул встрепанными смоляными волосами и снова поднял лицо. – Бес-по-до-бно. Мне нравится, как великолепно ты лжешь. - Какой смысл мне в чем-то лгать? – Лайт пренебрежительно пожал плечами. – Послушай, Бейонд, к чему все это? Ты проникаешь ко мне в комнату рано утром, говоришь непонятные вещи, подозреваешь меня в каких-то там чувствах к Рюдзаки, хотя мы с ним всего лишь друзья… - Я подозреваю тебя? – бесцеремонно перебил его Бездей, не дав закончить хорошо продуманную фразу и нанести выверенный удар про необоснованную ревность, дающий шанс выбить противника из равновесия и перехватить инициативу. И, хихикнув, демонстративно оглянулся через плечо, обращаясь, казалось, к стене за собой. - Ты это видел? Я снова переоценил сообразительность Лайта Ягами. Он действительно так и не понял… А ты продолжаешь твердить, что он умный. Внутри все заледенело, разом сжимаясь в холодный ком. «Рюк, - пронеслось в голове. – Это ты стоишь у него за спиной? Он даже не считает нужным больше это скрывать. Он видит кто я. Потому что у него глаза Бога Смерти». На мгновение стало нехорошо. Но тут же вместо паники пришла холодная ярость. «Пусть попробует доказать, - мысленно хмыкнул Кира. – Что он сделает с этим знанием и как его сможет использовать, не раскрывая себя? Абсолютно никак. Если он надеется выбить признание и этим заслужить благосклонность у L, то пусть не надеется. Я не собираюсь делать им обоим подобный подарок». - С кем ты говоришь? – настороженно спросил он, растерянно опуская руки и изо всех сил изображая на лице тревогу человека, вдруг осознавшего, что говорит с сумасшедшим. - С моим воображаемым другом, разумеется, - быстро повернув голову, тут же ехидно откликнулся Бездей, уставившись на него все понимающим, горящим многозначительностью взглядом. – Я же ведь ненормальный. Он, не мигая, смотрел на Лайта этими своими жуткими глазами цвета спелой вишни и насмешливо растягивал губы в широкой улыбке. Как змея, готовящаяся атаковать. Кира никак не мог понять, чего же он добивается этим странным их разговором, зачем вообще ворвался к нему, а потому надо было быть осторожным вдвойне. Кто знает, что на уме у безумной копии детектива? Это не L, заинтересованный в противостоянии интеллектов, и с которым, по крайней мере, можно было не опасаться за свою жизнь. С Бездеем было не так – Лайт не мог забыть уже полученный опыт. Да и Мелло не зря ведь предупреждал, что не стоит оставаться с убийцей наедине. «Они не цвета вишни, они цвета свернувшейся крови, - вдруг подумалось Лайту. – В твоих глазах кровь, Бейонд Бездей. И у меня нет оружия, чтобы бороться с тобой. Я ничего не смогу противопоставить безумной силе убийцы». Может быть, впервые за все это время, Кира почувствовал, насколько Бог может быть беззащитен. Он мог карать на расстоянии, но был уязвим в прямой физической схватке. Нужно было учесть это на будущее. Учесть и никогда больше не допускать ситуаций, когда его жизнь подвергается риску, как жизнь обычного серого обывателя. «Мне придется поучиться у тебя, L, как изолировать себя от людей. И не повторять твоих ошибок - категорически избегать встреч с такими, как Бездей, и ему подобными, - мрачно думал Кира, выдерживая пристальный взгляд маньяка и изображая попытку скрыть замешательство и растерянность. Как будто не знал, что здесь ответить, но пытался не показывать этого. – Неужели ты действительно настолько слеп, что не видишь, что его нельзя контролировать? Или ты сам настолько безумен, что тебя именно это привлекает?» - Ну да не будем об этом сейчас. Я хочу показать тебе кое-что, чтобы закрыть эту тему, - с фальшивой дружелюбностью сообщил Бездей, насладившись очередной паузой. – Ты же не виноват, что не можешь думать, как он. К счастью, у тебя есть теперь я. Слушай. Азартно хихикнув, он поерзал в кресле, подтягивая колени ближе к груди, склоняясь вперед и ссутуливая плечи. И замер, задумчиво закусив большой палец и опустив голову так, что его лица почти не было видно за свесившимися длинными прядями смоляной челки. Ладонь второй руки он положил на колено. И… превратился в Рюдзаки. Лайт с трудом сумел скрыть изумление – если бы он сейчас вошел в комнату, он точно бы был уверен, что в его кресле сидит L. Тот же наклон головы, торчащие прядки волос, острые плечи под белой футболкой, изгиб согнутой спины, рассеянно почесывающие друг друга босые ступни… Нет, разумеется, разницу можно было увидеть, если внимательно рассмотреть. Но, навскидку… Бездей изучил свой оригинал до мелочей. Скопировал, словно ксерокс. Он мог быть им, когда очень хотел. - Перед нами инфантильный человек, возомнивший себя Богом. Без сомнения, он очень умен, коэффициент его интеллекта по шкале от одного до десяти не меньше восьми, может быть даже, дотягивает до девяти, - негромко проговорил Бейонд не поднимая головы, и Лайт задохнулся, уставившись на него широко распахнувшимися глазами. Сейчас в максимально смягченном голосе маньяка почти не было хрипов, он лишился эмоций, и на самом деле казалось, что это говорит L, а не В. – Вероятнее всего он – одиночка, хотя не исключено, что у него есть семья и друзья. Он одинок не потому, что лишен социального окружения, нет, скорее – наоборот. Но он все равно одинок, потому что предъявляет слишком высокие требования к окружающим, считает себя выше других и не может найти себе равного, того, кто был бы «достоин его». Желание вершить кару Божью и безжалостно уничтожать преступников наводит на мысль о юношеском максимализме, что дает возможность предположить его достаточно юный возраст, по крайней мере, психологический. L бросил ему вызов, и ответ последовал незамедлительно – человек, который выступил по телевизору вместо L, умер в прямом эфире. Это свидетельствует о повышенном самомнении, даже нарциссизме, свойственном многим серийным убийцам, и неосознанной импульсивности в вопросах, касающихся его собственной значимости. Главной целью для него стало уничтожить L – Кира почуял в нем сильного и опасного противника. Противника, способного его обыграть. Поэтому L интересен ему и как личность. Это тоже довольно распространенное явление – когда серийные убийцы начинают чувствовать некую связь с детективами, расследующими их дело. Они начинают воспринимать происходящее как противостояние, как азартную игру. В данном случае – ситуация схожа. Кира шлет картинки для L с помощью умирающих преступников, дразнит его записками, демонстративно убивает агентов ФБР, что свидетельствует лишь об одном – он хочет произвести впечатление. Хочет добиться признания своей уникальности и превосходства. Он думает об L постоянно, продумывая стратегию, и требует такой же всепоглощающей ответной заинтересованности L – он хочет, чтобы тот тоже думал о нем днем и ночью, не зная покоя. Подобное поведение можно сравнить с третьей стадией влюбленности у мужчин, разумеется, искаженной в соответствии с исходными данными. Допустимо ли предположить наличие неосознанной сексуальной составляющей? Латентную гомосексуальность? Да. Нельзя исключать такой вероятности. В этом случае это противостояние для него – в том числе и возможность удовлетворить, пусть и косвенно-неосознанно, свои скрытые желания и инстинкты. А значит, есть шанс сыграть на его подавляемых подсознательных чувствах, вывести в область эмоций и заставить сделать ошибку… Бездей замолчал и медленно поднял голову. На Лайта уставились горящие превосходством глаза. - Вот так, Лайт-кун, - уже своим обычным голосом, с издевкой мурлыкнул он. И растянул губы в привычной ухмылке. – Добро пожаловать в мир без иллюзий. L – лучший охотник этого века, раскрывший более трех с половиной тысяч запутанных преступлений и отправивший сотни преступников на смертную казнь и пожизненное заключение. Так кто тебя на самом деле подозревает в «каких-то там чувствах», а? Как тебе вообще пришло в голову, что ты можешь быть ему пусть даже другом? Лайт молчал. У него было странное ощущение – он чувствовал себя мухой, попавшей в липкую западню и только что получившей смертельный укус паука. И парализовано ощущал, как этот паук теперь окутывает оглушенную жертву своей паутиной – слой за слоем, ниточка за ниточкой, чтобы потом, когда яд растворит его изнутри, высосать без остатка, оставив лишь высохшую оболочку. И ему нечем было себя защитить. Не за что ухватиться. Не было ни одного даже косвенного аргумента, что все это – бред воспаленного мозга Бейонда Бездея. Более того, сейчас перед глазами в стремительном мелькании кадров проносилась вся их странная волнующая игра с Рюдзаки – слова, прикосновения, взгляды - и все разрозненные кусочки мозаики складывались в единое целое. Как близко подобрался к нему его враг… Если бы не Бейонд, возможно, он бы уже проиграл в изначально неравной игре. Потому что Ягами Лайт был живым, а L… L был холодной эгоистичной скотиной, интересующейся только расследованием. И это было не просто похоже на правду – это и была та самая правда, которую Лайт упорно пытался гнать от себя и игнорировать так непозволительно долго. Глядя в окаменевшее лицо Лайта, Бездей хрипло и оскорбительно рассмеялся. Он хохотал от души, потряхивая лохматой головой и похлопывая себя ладонями по коленям. Кира молча смотрел на него, не чувствуя ни досады, ни злости, ни унижения. Он не чувствовал ничего. Ничего, кроме ненависти. - Чего ты хочешь добиться, Бейонд? – холодно поинтересовался Лайт, снова надменно складывая на груди руки. – Хватит плавать вокруг кругами. Ты уже не в первый раз пытаешься поговорить со мной наедине – значит, тебе что-то нужно. Но каждый раз ты не можешь удержаться, чтобы не свести разговор к Рюдзаки. Вот и сейчас – все повторяется. Почему бы тебе хоть раз не сосредоточиться и не сказать, что тебе надо конкретно от меня? Смех Бездея оборвался так же резко, как начался. И на мгновение глаза блеснули той кроваво-красной злобой, что Лайт уже видел в них. Но маньяк тут же спрятал взгляд под ресницами. - Нельзя не отдать тебе должное – ты прекрасно владеешь собой, Лайт, - хрипло, с ноткой угрозы в голосе, протянул он. Но тут же снова заулыбался, поднимая вспыхнувшие ликующим азартом глаза. – И ты абсолютно прав. Какое нам дело до Рюдзаки, верно? Нам с тобой надо подумать о нас. Как насчет того, чтобы сыграть в открытую… Кира? - О нас? – Лайт презрительно вскинул брови, словно не замечая последней фразы. Но сердце застучало как бешеное, разгоняя по телу мощный выброс адреналина. Он понял, что они вышли на финишную прямую. И красноглазому двойнику детектива действительно что-то нужно от него. Что-то нужно от Киры. Иначе не было бы всех этих разговоров и непонятных намеков. Теперь нельзя ошибиться. Он ступает на тонкую доску, перекинутую над бездной. - Я ведь говорил, что мы на одной стороне. И у меня есть кое-что, чего нет у тебя, - Бездей опустил взгляд и подцепил двумя пальцами что-то, лежавшее между ним и подлокотником кресла. И высоко поднял руку над головой, показывая это Лайту. – Ты ведь именно это искал в моей комнате, правда? Готов поспорить, что ты был уверен, что я не смог пронести ее в штаб, и лишь успокаивал обыском свое неясное беспокойство, чтобы поставить на этом точку. Точно так же, как совсем недавно держал Рюдзаки Тетрадь двумя пальцами, Бейонд удерживал за край довольно растрепанную тетрадку, оклеенную в самодельную обложку из старой, местами в пятнах, газеты. И, хотя листы этой тетрадки топорщились, а сама она имела крайне потасканный и непрезентабельный вид, Лайт поперхнулся воздухом на вдохе, разом вдруг осознав, что это вовсе не шутка. Сердце ухнуло куда-то в желудок. Это был полный крах. Финал всему. Отстраненно как-то само собой пришло понимание, как Бездей сумел пронести Тетрадь в штаб. Он просто ее не прятал. Ищут то, что ты пытаешься скрыть. Агенты ФБР, проинструктированные Ниа, наверняка искали что-то, что могло сойти за оружие. Что-нибудь острое или опасное. А Тетрадь Бездей просто открыто выложил на стол, вместе с чужими очками, своим маленьким карандашиком и – что там было еще у него? – остальными мелкими личными вещами, помещавшимися в карманах. Скорее всего, он загодя сделал пару-тройку рисунков на первых страницах Тетради и, может быть (вероятно!), даже показывал их агентам, хвастаясь и прося оценить… Назойливо хвастаясь. Настолько назойливо, что они поспешили от него отмахнуться, поняв, что это всего лишь блокнот для рисования, и предсказуемо не попытавшись даже прикоснуться к нему и взять в руки. Внешний вид тетрадки не мог вызвать никаких ассоциаций, кроме брезгливости – Бейонд позаботился о том, чтобы она выглядела, как еще один атрибут бездомного. Именно так она и выглядела сейчас. Наверняка кто-нибудь из агентов провел по ней сканером, чтобы точно убедиться, что в тетрадке ничего не запрятано, но на этом про нее и забыли. Они искали оружие или то, что способно убить. А Бездей знал, что его будут обыскивать и готовился к этому. Может быть, он даже спрятал что-нибудь на себе, что-то действительно опасное, поиск чего и отвлек все внимание агентов ФБР от его безобидных личных вещей. Он шел на риск, на колоссальнейший риск – но он его просчитал досконально. Красота его игры восхищала и завораживала. Лайт вспомнил, как Рюдзаки говорил, что Бейонд не поддается законам обычной логики, и в случае с ним даже он может ошибиться. Теперь Кира наглядно это увидел. Масштаб отчаянности и гениальности Бейонда Бездея потрясал. Разумеется, L, задыхающийся от скуки в окружающей его посредственности, не мог остаться равнодушным к своему антиподу с таким объемным мышлением. Он знал его потенциал, и вот это его и манило. Мысль об этом разом отрезвила Ягами Лайта, напомнив о том, кто он сам. - Почему ты молчишь? – с подозрением поинтересовался Бейонд, вглядываясь в его лицо. – Ты думаешь, это шутка? - Нет, - Лайт медленно покачал головой, завороженно смотря на Тетрадь. Вздохнув, он перевел взгляд на маньяка. – Нет, Бейонд. Я просто… потерял дар речи от восхищения. Ты выдал ее за альбом для рисунков, верно? - Именно, - Бейонд довольно захихикал, откидываясь на спинку кресла. И небрежно опустил Тетрадь рядом с собой. – Когда хочешь, ты умеешь быстро соображать. Ну а ты, Кира? Твоя Тетрадь лежит в сейфе, не так ли? У Лайта был выбор – продолжить игру в «я-не-понимаю-о-чем-ты-опять-говоришь» или же последовать примеру Бейонда и выложить карты на стол, негласно соглашаясь на взаимодействие. Кира выбрал второе – глупо было пытаться настолько топорно противостоять тому, кто держал в руках Тетрадь и обладал глазами Бога Смерти. Во всяком случае – до того, как он узнает, что Бездею от него нужно. Ведь нужно же что-то, иначе бы он не пришел, а давно уже записывал столбиками в Тетрадь имена всех находящихся в штабе. - Угу, - Лайт кивнул. – Я с самого начала знал, что у тебя есть Тетрадь, но не думал, что ты рискнешь попытаться пронести ее в штаб. «Если убедить Рюдзаки пересмотреть запись с обыском Бездея, - лихорадочно соображал он. – Я смогу обратить его внимание на тетрадку, которую агенты ФБР оставили без внимания. Без сомнения, он ей заинтересуется… Достаточно лишь прикоснуться к страницам (надо сказать, Бездей здорово придумал обклеить ее газетой, интересно, как реагировал при этом Рюк), чтобы увидеть Шинигами за спиной В. И тогда Бездею не отвертеться. Но он выдаст меня. Хотя… У него нет никаких доказательств, кроме его слов, а в такой ситуации любой бы стал валить на другого. И дело, скорее всего, на этом закончится. Они признают в нем Х-Киру и… и все. Черт, но тогда шанса вернуть Тетрадь у меня больше не будет!» - Ты знааал? – передразнил его Бездей, скривив насмешливую гримасу. И с издевкой протянул. – Ну, разумеется. Теперь ты «знал». Пожалуйста, не переигрывай, Лайт. Что ты мог знать? - Твой взгляд тебя выдал, - Лайт невозмутимо пожал плечами, не обращая внимания на насмешку. - Ты часто смотришь над головами людей. При нашей первой встрече ты задержал взгляд надо мной дольше, чем на других… Моя девушка, Миса, была Вторым Кирой. Она смогла узнать меня, потому что, в отличие от других людей, в моем случае видно лишь имя, но не срок жизни. У нее были такие же взгляды. - Значит, он все-таки не ошибся… Он никогда не ошибается, - глаза Бездея вспыхнули немым обожанием, но обожание это предназначалось вовсе не Лайту. – И как же вы смогли его обмануть? - Она отказалась от Тетради. И я отказался. Ты же знаешь, что происходит при этом? – Лайт внимательно смотрел на Бездея, как будто все еще сомневался в том, что он тоже владеет Тетрадью. Маньяк нетерпеливо кивнул и, явно в этот раз неосознанно, закусил указательный палец: - Разумеется, знаю. Тот, кто отказался от Тетради, забывает, что владел ей, и все, что было с ней связано. Так вот, как вы смогли обвести его вокруг пальца… «Ты не знал, как я смог увернуться от L. Значит, Рюк был не слишком болтлив с тобой, Бездей, - мозг Лайта работал, как мощнейший процессор, просчитывая варианты. – Это хорошо, очень хорошо. Еще не знаю, как, но я должен суметь тебя обыграть». - Да. Ну так вот, я знал, что где-то должна быть еще одна Тетрадь. Увидев твой взгляд, я сразу же понял, кто ты. И что ты, как и Миса, тоже купился на предложение Шинигами и отдал половину оставшейся жизни, чтобы получить глаза Бога Смерти, - осторожно блефовал Лайт, следя за Бейондом из-под привычно полуопущенных век. – Я с самого начала рассчитывал, что мы сможем договориться, Беойнд, и очень рад, что ты нашел возможность открыто поговорить. Самому мне это сделать было сложнее – как ты понимаешь, я постоянно под наблюдением. Киру насторожило, как, при упоминании глаз Шинигами, Бездей самодовольно ухмыльнулся, отводя на мгновение взгляд. На лице двойника детектива явно проскользнуло выражение многозначительного превосходства. Бог Нового мира почувствовал, как его пробивает холодный пот. «Ксо, а если я все же ошибся? Вдруг все это – всего лишь инсценировка, чтобы выбить признание? И за нами сейчас внимательно наблюдает L через включенные снова камеры? Нет, не может быть… Ведь был же еще рисунок… «Он видит что-то, чего не вижу я», - сказал Рюдзаки. Все верно. Бездей и намекал на свои глаза, прекрасно зная, что детектив никогда не сможет понять до конца – у него нет ключа от этого шифра. Бездей давал сигнал мне. Или… Черт, придется его разозлить». - Хотя, не могу не признать, что в последнее время мне даже стало это нравиться, - Кира задумчиво склонил голову, разглядывая пол. - Рюдзаки – интересный человек, и за все эти месяцы мы стали довольно близки. То, насколько он привязан ко мне… Он поднял лицо и столкнулся с потемневшим от ярости взглядом Бейонда. Опустив обе ладони на колени, маньяк мрачно смотрел на него, давая возможность видеть свое настоящее лицо, не искаженное дурачливой мимикой. - Показывает, как сильно он сожалеет, что Кира не ты. И не хочет смириться с тем, что ошибся, - процедил он, перебивая, и голос его какое-то мгновение был похож на шипенье змеи, а пальцы рук вцепились в колени до белизны. Но затем губы вновь дрогнули, растягиваясь в насмешливую злую улыбку, и Бейонд с любопытством склонил набок голову. – Или ты нафантазировал себе что-то другое? Ты поэтому его до сих пор не убил? А впрочем… неважно. Это даже еще интереснее. «Это все еще всего лишь слова, Бейонд, - быстро соображал Кира. – Я сумел тебя разозлить, но это ничего не дало. Мне нужны доказательства, что ты не блефуешь… У Рюдзаки была гипотеза, что мы с Мисой потеряли память, ты мог знать и просто развить ее, когда я сказал, что Миса отказалась от Тетради. Мне необходимо настоящее подтверждение, иначе это становится уже слишком опасным… А, вот!» - Тебе интересно, почему L все еще жив? – Лайт спокойно выдерживал взгляд Бездея. И даже чуть снисходительно усмехнулся. – Что ж, я удовлетворю твое любопытство, если ты удовлетворишь мое. Как тебе удалось уговорить Шинигами тебе помогать? Боги Смерти – лишь наблюдатели, и не вмешиваются в дела людей. - Уговорить? Кья-ха-ха-ха! – резкий смех резанул по ушам. Бейонд откинулся на спинку кресла и даже поболтал босыми ногами в приступе хохота. Похоже, Кира действительно развеселил его своим вопросом. Отсмеявшись, он снова сел ровно. И, хотя глаза его были полны насмешки и превосходства, терпеливо ждущему Лайту он ответил уже вполне серьезно. - Я никогда никого не уговариваю, Лайт. Твой Шинигами жить не может без яблок – тебе это должно быть известно не меньше, чем мне. Он ничем не отличается от других наркоманов… управлять которыми так же легко, как свернуть кому-нибудь шею. - Ты шантажировал Рюка ломкой? – Кира даже на мгновение потерял свою маску невозмутимости, с интересом подавшись вперед. - Рюка? Ну да, Рюка, - кивнул Бездей. – Откровенно говоря, мне все равно, как там его зовут. Никогда не заострял на этом внимания. - Но он же вправе вписать имя владельца Тетради в свою Тетрадь! – Лайт не верил своим ушам. – И, в любом случае, когда-нибудь сделает это… - Ну и что? – пренебрежительно дернул плечом Бейонд. – Пусть вписывает хоть сейчас, если хочет. Мне все равно. Я давно уже умер. Он вдруг подался вперед, растягивая губы в оскале, глядя на Лайта совершенно безумным взглядом кровавых глаз сквозь падающие на них пряди челки: - Ты разговариваешь с мертвецом, Кира. И громко расхохотался своим резким кашляющим смехом, глядя на Лайта, непроизвольно отшатнувшегося в секундной вспышке суеверного ужаса. Он явно был очень доволен своей неожиданной шуткой и произведенным ей жутким впечатлением. «Бедный Рюк, - мрачно подумал Лайт, вскидывая подбородок и возвращая лицу невозмутимую надменную маску. – Ты, должно быть, совсем не был готов к встрече с подобным монстром. Разумеется, ты ему подчинялся – тебя ломало без яблок, а Бездею было плевать на все твои угрозы. Чем можно угрожать человеку, не боящемуся ничего – ни смерти, ни боли? Тем, что он попадет в никуда? Но Бейонда Бездея ждал только ад – это ясно даже ребенку. Его не испугало бы, даже если бы ты ему сказал, что после смерти он станет таким же, как ты – его бы это только обрадовало. Уж убивать-то он умеет лучше всего… Наверное, тогда бы и наступил конец человечеству». Лайт чувствовал, что он уже не просто танцует над пропастью – он балансирует на самом краю. Одно неловкое движение – и придет смерть. Он видел ее реальную близость во внимательно следящих за ним глазах цвета спелой вишни. Но, по крайней мере, теперь он знал, что Бейонд не блефует. И Тетрадь в его руках – настоящая на сто процентов. - Так значит, это Рюк вписал вчера имя преступника в Тетрадь, когда мы все следили за ним? – спокойно спросил он, стараясь ничем не показать, как от жуткой шутки Бездея все еще тревожно что-то подрагивает внутри. - Нет, - Бейонд перестал хохотать так же резко, как начал. И с явным самодовольством ткнул пальцем себя в грудь, обтянутую белой футболкой. – Это сделал я сам. Не представляешь, какое это доставило мне удовольствие – доказать, что он просчитался, когда вокруг было столько народа… И потом увидеть его лицо… Когда все смотрели на него с одной только мыслью - что великий L так позорно ошибся. - Представляю, - одобрительно протянул Лайт и понимающе улыбнулся. Его единственный шанс выжить в этой игре – это стать Бейонду равным союзником. В этом у него не было больше сомнений. Придется рискнуть. – Ты сокрушил его, Бей. - Не смей меня так называть!!! – в яростном вопле Бездея было столько ненависти и злости, что их хватило бы, чтобы уничтожать города. Словно подброшенный резко распрямившейся пружиной, Бейонд вскочил на ноги в кресле, и сейчас возвышался над Лайтом, сжимая кулаки так, что они побелели. Потрепанная Тетрадь с глухим стуком вывалилась из кресла на пол, но он даже не обратил на это внимания. Маньяк испепелял его взглядом чудовищных глаз, и от этого взгляда, и нечеловеческой искаженной гримасы вместо гадкой улыбки, хотелось закрыться руками и бежать, бежать, не глядя – все равно куда, лишь бы подальше от этого ужаса. Мрачная шутка Бездея, парой минут назад испугавшая Киру, казалась теперь детской шалостью. Сейчас он видел перед собой абсолютное зло. Зло, которое невозможно ничем удержать. Ошарашено глядя на маньяка, Кира моргнул, потеряв разом дар речи. - Меня зовут Бейонд Бездей, - глухо сказал Бейонд, опустив голову и пряча лицо. Он явно знал, как выглядит в приступах гнева и как этим выдает свою сущность. И сейчас сдерживался изо всех сил – каждое слово будто давалось ему с трудом, прорываясь сквозь стиснутые до скрипа зубы. – Пожалуйста, не пытайся меня звать как-нибудь по-другому, Кира, иначе у нас ничего не получится. - Я тебя понял, - собрав всю свою силу воли в кулак, чтобы подавить и ничем не выдать затмевающий разум взрыв паники, невозмутимо кивнул Лайт. Сложил на груди руки, скрывая их дрожь. И жестко потребовал. - Но и ты не смей меня звать «Лайт-кун», Бейонд. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Меня зовут Лайт Ягами. И это – мое условие, при котором у нас может что-нибудь получиться. Бездей, тяжело дыша, чуть приподнял голову и уставился на него тяжелым немигающим взглядом. Вздернув подбородок, Кира с вызовом ответил ему, твердо глядя в глаза. От того, сумеет ли он победить в этой безмолвной дуэли, зависело многое, слишком многое. Зависела его жизнь. И он это отчетливо понимал. И потому, как бы ни было жутко смотреть в безжалостные глаза маньяка, Лайт заставлял себя не опускать взгляд. Подавляя поднимающийся внутри безотчетный страх, он отвлекал себя мыслью о том, что играет сейчас совсем не в свою игру. Он не Рюдзаки, чьего бесконечного холода и уверенности в своей силе хватает, чтобы остановить сочащееся из Бейонда Бездея зло. Смертельный враг Киры был единственной хрупкой преградой для рвущегося наружу из его двойника безумного монстра. Но… единственной ли? Бездей шумно втянул воздух носом и отвел взгляд, с усилием разжимая сжатые кулаки и наполняя Киру невероятным, немыслимым ликованием. Он победил! Оказался сильней в этом раунде. Он – Бог этого мира, он способен противостоять теперь даже тому, кому раньше противостоял только L. Уже почти позабытое, внезапно в полной мере вернувшееся ощущение собственной колоссальнейшей силы и властности было так упоительно - он испытывал подобное только в самом начале игры. Бездей окончательно вернул ему Киру. Глаза лучшего студента Японии вспыхнули отражением красных глаз маньяка. - Договорились, - буркнул Бейонд, опускаясь в кресло. И склонился, потянувшись к упавшей на пол Тетради. Подцепил ее и небрежно бросил между собой и подлокотником. Только после этого он поднял голову, снова подтягивая к груди колени. – Так почему ты его не убил? «А ты умеешь подавлять свои вспышки ярости, - наблюдая за тем, как расслабляется его лицо, понял Лайт. – Ты контролируешь то… что живет в тебе, Бездей. И это еще хуже твоей ненормальности. Это гораздо, гораздо страшнее. Ты знаешь, что в тебе таится убийца, и принимаешь его, и управляешь им, и… любишь его? Любишь, как безжалостного бойцового пса, которого можно спустить с поводка, если потребуется, а потом снова позвать к ноге. Как запертую в домашний террариум ядовитую змею, которую, если возникнет желание, можно подкинуть кому-то в постель». Бездей ожидающе смотрел на него, и Лайту пришлось отвечать. Вздохнув, он чуть пожал плечами: - Я убил его. Был уверен, что убил. Поэтому и изображал, что пытаюсь спасти – я знал, что это конец и реанимация бесполезна. Но… все пошло не так – Шинигами вмешались. Они не дали ему умереть, почему-то решив продолжить нашу игру. Это из-за них он не умер. - Я знаю. Этот… Рюк бормотал что-то там про своего Короля. Меня интересует, почему ты не убил его позже, в больнице? Что помешало тебе? – Бейонд уже вполне оправился от своей злости. Он подался вперед, с любопытством пожирая его глазами. – Ведь не чувство же благородства, что нельзя убивать беспомощного? Не у тебя. Страх? Убить по-настоящему - это вовсе не то же самое, что вписать имя в Тетрадь? «Я уже слышал это» - пронеслось в голове у Лайта с легким ощущением дежа-вю. Ведь Рюдзаки тогда так же сказал. А еще: «Это лишь кажется, что это легко». Они даже мыслят одними и теми же фразами… - Именно, - Лайт развел руками. – На самом деле, я надеялся, что он и так рано или поздно умрет – врачи постоянно твердили, что он уже не выйдет из комы. К тому же… Я не убийца, Бейонд. У меня абсолютно другие цели. - А, ну да… Конечно, - Бездей гаденько хмыкнул. – Ты не убийца. Особенно, когда ты беспомощен – твоя Тетрадь недоступна, да и глаз Бога Смерти у тебя, Кира, нет. Нимб не мешает? - А? - Не важно, - Бейонд пренебрежительно махнул рукой. Глаза его вспыхнули странным лихорадочным блеском, и он снова подался вперед, жадно всматриваясь Лайту в лицо. – Ну и что же ты делал там, рядом с ним, Лайт, пока он лежал перед тобой без сознания? Ты… как-нибудь воспользовался ситуацией? - Что? – от отвращения Лайт даже поморщился. – О чем ты? Я просто ждал, когда все закончится. Бездей какое-то время пристально смотрел на него, а потом откинулся на спинку кресла, явно разочарованный. - Несправедливо, - мечтательно сообщил он в пространство. И вскинул голову, как будто говорил не с Лайтом, а с потолком. – Раз уж ему суждено было впасть в кому, он должен был бы достаться в таком состоянии мне… Мне. Я бы сумел о нем позаботиться. Уж точно избавил бы от того, чтобы к нему прикасался кто-нибудь, кроме меня. Я мог бы сам тыкать в него иголками, и подавать ему кислород, и мыть, и причесывать, и даже вывозить на прогулки. А этот недоумок оставил его в больнице и «просто ждал». И после этого ты еще пытаешься мне доказать, что Боги Смерти не глупые, абсолютно бесполезные существа? Тебе достаточно было просто сказать мне, что он в больнице… Картинно вздохнув, он перевел взгляд на Лайта, смотревшего на него с ошарашено приоткрывшимся ртом. Как же Кира жалел, что Рюдзаки не слышит этого их разговора – оставались бы у него еще сомнения в безумии Бездея? Нет, разумеется, он понимал, что Бейонд сейчас позирует и играет, от души наслаждаясь своим положением имеющего Тетрадь. Что он сознательно затягивает время, кривляясь, зная, что в голове Киры бьется и бьется один и тот же тревожный вопрос: «Тебе что-то действительно нужно? Или ты пришел убить меня, В?». И что напряжение становится невыносимым – стены апартаментов давят, отчаянно хочется вырваться на свободу и вдохнуть свежего чистого воздуха. Бейонд играл с Кирой, как кошка с мышкой – это было понятно. Но то, что он говорил… А главное – как говорил. Это не было позой. Наверное, он бы просто сожрал Рюдзаки, если бы тот, действительно, попал ему в руки в беспомощном состоянии. Сожрал бы живьем. И самое жуткое было в том, что Кире казалась, что Бездей и его утягивает за собой, в это свое безумие. Что они с каждым словом и каждой фразой все сильней погружаются во что-то липкое, темное и холодное, откуда возврата уже не будет. - Ну ладно. Ты не считаешь себя убийцей, Кира – примем это за аксиому. Если тебе так спокойней, - похоже, Бездею наконец надоело играть этот спектакль одного актера. А может, он и так достаточно налюбовался собой. - Ты скучен, и с этим уже ничего не поделаешь. В этом твоя проблема. Но, может быть, все не так безнадежно. Я предлагаю тебе сделку, Лайт. - Сделку? – надменно приподнял брови Кира, снова складывая руки на груди. От него не укрылось, насколько голос Бейонда Бездея стал другим. Исчезли нервозные нотки, клоунская дурачливость, скачки настроения. Он начинал ту игру, ради которой пришел. Лайт мысленно весь подобрался, прекрасно осознавая, что очень многое сейчас поставлено на карту. Но он и представить себе не мог – насколько. - Именно, - на мгновение опустив взгляд, Бейонд подцепил двумя пальцами за корешок свою растрепанную Тетрадь, и снова высоко поднял ее над головой, держа на вытянутой руке. Точно так же, как совсем недавно держал Рюдзаки другую Тетрадь, демонстрируя команде расследования. – Сделку, Кира. Ты проиграл L, лишившись своей Тетради… - Я не проиграл. - Не смей меня перебивать! – рявкнул Бездей, блеснув яростным взглядом и заставив Лайта в очередной раз вздрогнуть от неожиданности. Но тут же снова растянул губы в улыбке и продолжил по-прежнему ровно. - Ты лишился Тетради, Кира, а без нее ты никто. Всего лишь временная игрушка, о которой Рюдзаки, как только сдаст материалы в архив, больше не вспомнит. Конечно, может быть, ты именно этого и хотел – сейчас, когда обвинения сняты, ты можешь забыть, кем ты был… Уйти в сторону, подавив свои принципы и отложив свои планы по полной ликвидации преступности, которые у тебя наверняка были расписаны на многие годы вперед. Потому что, пока жив L, в этом мире нет места Кире. И у тебя было достаточно времени, чтобы это полностью осознать. Но… - Я не собираюсь уходить в сторону, - снова перебил его Лайт. – И изменять своим принципам я не привык. - Но я не для того проделал столько работы, - вопреки ожиданиям нового всплеска ярости, невозмутимо продолжил Бейонд, словно не замечая. Подавшись вперед, он быстро облизал улыбающиеся губы, пристально вглядываясь в лицо Лайту. – Я добился, чтобы он снял с тебя подозрения не для того, чтобы ты соскочил сейчас, Кира. Только, пожалуйста, не тешь себя мыслями, что я спасал твою жизнь, потому что думаю, что ты Справедливость. Справедливость – L. А ты мне вообще не интересен. - Но я тебе нужен, – Лайт невозмутимо выдерживал его взгляд. Сейчас он был Кирой, а не Ягами Лайтом, он чувствовал в себе свою силу и не собирался пасовать перед взглядами глаз цвета вишни. – Зачем? - Разумеется, для того, чтобы L проиграл, - Бездей хихикнул, дернув плечами. – Разве это не очевидно? Я дарю тебе второй шанс. Сейчас, когда он наконец-то признал, что ошибался, подозревая тебя, Лайт; когда смерть преступника доказала, что Первого Киры уже точно не может существовать – самое время нанести последний удар. L должен низвергнуться со своего пьедестала и умереть проигравшим. Этот мир не заслуживает Справедливости. Не заслуживает даже веры в нее. Я чувствую даже некоторую восхитительную иронию в том, что вместо L эти люди получат Киру. - Значит, ты все-таки собираешься его убить, - Кира изо всех сил пытался продраться сквозь причудливые нагромождения чужой неведомой логики. В голове у двойника детектива явно сгорели какие-то провода. – И как это будет связано с тем, что он проиграет? Бездей вдруг вскочил и легко выпрыгнул из кресла, стукнув об пол пятками. И вплотную подошел к Лайту, держа перед собой болтающуюся Тетрадь двумя пальцами. - Не я убью его, Кира, - в упор глядя в глаза, медленно и раздельно, придавая вес каждому слову, проговорил он. – Ты сам убьешь L. Ты, Лайт, убьешь своего лучшего друга Рюдзаки. В этом весь смысл. И он небрежно бросил Тетрадь на стол, рядом с которым стоял Лайт. - Вот, что я тебе предлагаю. Я отдам тебе, Кира, Тетрадь во временное пользование. Ты можешь делать с ней, что угодно, но одно дело я потребую выполнить без ошибок, - глаза маньяка прожигали Лайта до глубины души исходящим изнутри угрожающим светом, влажные губы, которые он постоянно облизывал, чуть-чуть изгибались в ненавидящей полуулыбке. Он больше не кривлялся, словно вколачивая Кире в мозг нерушимый приказ. – Ты должен убить Рюдзаки. Убить так, чтобы он понял, что его убил Кира. И что убил его – ты. Можешь просто сказать ему, пока он будет биться в агонии. Хотя он и так поймет – не забудь улыбнуться ему на прощание, как ты это умеешь. Разумеется, ты должен будешь быть рядом с ним в момент его смерти. И, самое главное - я тоже должен быть рядом. Ты меня понимаешь? - Понимаю, - усилием воли Лайт приказывал себе не отодвигаться, не отводить взгляда от чудовищных глаз маньяка. Глаз убийцы, вышедшего на охоту. – Но… - Я еще не договорил, - вскинув руку, Бездей бесцеремонно прижал ладонь к его губам, вынуждая молчать. – Это не все. Ты должен убить его, не когда ты захочешь, или же тебе просто покажется, что настал подходящий момент, а только в указанное мной время. Я решу, когда ему умирать. Это ясно? Не говори ничего, просто кивни, если ты понимаешь. Хорошо. Так вот, Кира, это должно произойти послезавтра. Между девятью и десятью часами утра. Ни минутой раньше начала этого интервала и ни минутой позже его окончания. Запомни это как следует, потому что, если ты перепутаешь – это будет самой глупой твоей ошибкой. Последней ошибкой, Ягами Лайт. Грубо ткнув на прощание пальцем ему в губы, Бейонд опустил руку. - Ты понимаешь, о чем я? – прошипел он, продолжая буравить Киру угрожающим взглядом. - Вполне, - Лайт невозмутимо кивнул и демонстративно вытер губы рукой. – А с чего ты взял, что я соглашусь на твое предложение и возьму у тебя Тетрадь? Взгляд маньяка мгновенно утратил свою устрашающую жуть, в нем вспыхнуло веселое любопытство. Склонив набок голову, он закусил палец и улыбнулся, с интересом глядя на Лайта. - А почему нет? - Хотя бы потому, что я не подчиняюсь ничьим приказам, - вздернул Лайт подбородок. – Я не твоя марионетка, Бейонд, и не собираюсь играть по навязанному тобой сценарию. - Конечно же, нет, - Бейонд подался вперед, к не успевшему отшатнуться Богу Нового Мира, и выдохнул ему прямо в лицо. – Ты игрушка великого детектива L - я и не думал подвергать это сомнению. Я всего лишь предлагаю тебе свободу. Он чуть отступил, возвращая Лайту нарушенное личное пространство: - Свободу и утраченное могущество. Все то, что он у тебя отобрал. Так неужели же ты так привык сидеть на цепи и скрывать свою сущность, что готов отказаться? Заметь, я не требую ничего взамен. Если откажешься – я даже не стану тебя убивать. Каждый сам вправе выбрать свою дорогу, ты слышал такое? Так вот - я просто протягиваю тебе руку, чтобы помочь вернуться на путь, с которого тебя сбили. Ты вправе принять мою помощь, но вправе и продолжать пытаться играть в одиночку. Я приму любое твое решение. Мы не друзья с тобой, Лайт, но, может быть, это и к счастью? Друзья прячут нож за спиной, я же с тобой откровенен, - Бейонд развел руки, показывая пустые ладони, и растянул губы в широкой улыбке. – Ты хоть понял, что я вчера спас тебя от неминуемой смерти? Ты заметил, что твой лучший друг попросил Мелло сдать оружие не твоему отцу, и даже не кому-нибудь из незаинтересованных полицейских или агентов, а Ниа? Как ты думаешь, умеет ли Ниа стрелять? И как бы разворачивались события, если бы преступник не умер, доказав твою невиновность? Хочешь получить пулю в лоб или оказаться на электрическом стуле, Кира – я не вправе тебе мешать. Это твоя игра. Я не могу в нее вмешиваться. Я всего лишь хочу оказать небольшую услугу. Лайт молча смотрел на него. Бейонд Бездей говорил вполне очевидные вещи, и с ними сложно было поспорить – Рюдзаки не оставил ему ни единой возможности, ни единой зацепки, чтобы усомниться в холодных безжалостных истинах. Бейонд был единственным шансом, чтобы восстановить справедливость. Так почему же его все еще так и не покидает ощущение опутывающей сознание липкой отвратительной паутины, из которой уже не вырваться? Почему на душе так отчаянно и безысходно? - И… что же ты попросишь взамен, Бейонд? - Ничего, - Бейонд вскинул вверх ладони с растопыренными пальцами, принимая совершенно невинный вид. Его сейчас можно было бы назвать даже милым, если бы не эти глаза цвета свернувшейся крови, да не жуткие шрамы, проглядывающие до шеи из-под широкого ворота белой футболки. – Наши цели здесь сходятся, Кира. Не жди никакого подвоха. Он лучезарно улыбнулся подозрительно смотрящему на него Лайту, и, чуть помедлив, вдруг стремительно сорвался с места и снова шагнул к столу. - Где у тебя бумага? – пробормотал он, и бесцеремонно выдвинул ящик стола, даже не думая спросить разрешения. – Ага, вот и маркер. Вытащив одну из чистых тетрадей для записей из аккуратной стопки в ящике стола, он швырнул ее перед собой и выдернул из стаканчика с ручками и карандашами большой черный маркер. Открыл его, уронив колпачок на пол и даже не заметив этого. И, распахнув тетрадь, начал торопливо что-то писать маркером на первой странице. Закончив, небрежно бросил его на стол. И поднял двумя руками тетрадку перед собой, демонстрируя надпись. - Вот, - выглядывающие над краем тетради его красноватые глаза поблескивали одержимым безумием. – Вот его имя, Кира. Видишь, я не собираюсь тебя обманывать. Жирными черными линиями по диагонали на первом листе тетради было написано крупно: “L.Lawliet”. Лайт замер, чувствуя, как застревает воздух внутри среди сжавшихся легких, как сбивается с ритма сердце. Это не было фальшью – он почему-то сразу почувствовал это. Это было… было… концом. - Это читается, как «Эл Лоулайт», - вкрадчиво, с непередаваемым обожанием в голосе сообщил Бездей. – Но я не советую тебе пытаться так его называть. Во всяком случае - до того, как ты запишешь его имя в Тетрадь. Ты даже не представляешь, насколько он может быть быстрым. - L… действительно зовут L? – не в силах так быстро оправиться от шока, ошарашено пробормотал Лайт. – Одна… буква в имени? Он ждал чего угодно, но только не этого. Не того, что Бездей просто откроет имя его врага. Имя, которое так долго не давало Кире покоя, которое было единственной защитой его ненавистного преследователя от смерти и благодаря тайне которого он так долго балансировал на краю, танцуя смертельные танцы с Кирой. Имя, которое Ягами Лайт так отчаянно не хотел знать. Но теперь уже не сможет забыть ни при каких обстоятельствах. - Угу, - Бейонд сладко вздохнул. – Кто бы мог подумать, не правда ли? L зовут L. Если хочешь что-то действительно спрятать – положи на видное место, но сделай так, чтобы никто тебе не поверил. Это самая виртуозная ложь из всех возможных. Вот и все. Теперь он мог вырваться из этого проклятого круга и снова стать Богом. Ничто не сможет помешать уже строить свой Новый мир. Вот только… Вместе с ним, как джин из бутылки, лишившейся пробки, вырвется на свободу и монстр по имени Бейонд Бездей. Тот, кого Рюдзаки сдерживал даже на расстоянии, самим фактом своего существования. - Откуда мне знать, что ты не пытаешься меня подставить, Бейонд? – брезгливо процедил Кира, сдерживая жгучее желание выхватить из рук маньяка тетрадку и жадно вглядываться в буквы чужого имени. – Допустим, я соглашусь, и Рюдзаки умрет в назначенный срок. Я выполню все условия. Что помешает тебе свалить все на меня и сдать в руки Мелло и Ниа? Ты же станешь героем тогда в их глазах, даже, пожалуй, никто не сможет поспорить, что ты превзошел L… Об этом же ты мечтаешь? Бейонд картинно закатил глаза и заговорщицки обернулся через плечо: - Он такой недоверчивый, правда? И всегда на шаг впереди… Кья-ха-ха-ха! Ох. Ну ладно, - опустив тетрадку, он снова шагнул с ней к столу и, взяв маркер, склонился и начал что-то быстро писать на второй странице. – Вот. Подойди сюда, Лайт, посмотри. Да не бойся ты, я не кусаюсь. На чистом листе, строчка за строчкой, появлялись новые имена. Лайт склонился, следя за Бейондом, выписывающим букву за буквой. Ему было интересно, дрогнет ли хоть раз рука маньяка или нет. Нет. Не дрогнула. Нэйт Ривер, Михаэль Кель, Майл Дживас, Энтони Картер, Стефан Лауд, Халле Баллок… Кончик маркера замер на мгновение, а потом уверенно дописал еще одно имя: Куилш Вамми. - Вамми? Изобретатель? – Лайт еще сильнее подался вперед, удивленный до крайности. Услужливая память мгновенно выхватила знакомое имя, не раз встречаемое им в научных статьях. - Изобретатель, угу, - Бейонд вскинул голову к нему, и их лица оказались вдруг на неприятно близком расстоянии. И, словно не замечая, как Кира поспешил отодвинуться, с каким-то довольным злорадством пробормотал. - Не слишком, впрочем, успешный. Ни одно из его творений не дотягивает до идеала. Лайт озадаченно покосился на него, не понимая, о чем он говорит. Но Бездей тут же отвлек его внимание. Указывая по порядку маркером на имена, оставляя его кончиком возле каждого черную точку, он начал перечислять: - Ниа, Мелло, Мэтт, Энтони, Джованни, Лиднер, Ватари. Имена остальных ты и так знаешь. Этого тебе не хватало для полной уверенности, Кира? Когда Рюдзаки умрет, ты сможешь вычеркнуть и всех остальных. Можешь и раньше – если будет удобный момент и их смерть не покажется подозрительной. Но только не вздумай сейчас ошибиться и вновь навлечь на себя подозрения L… - Не волнуйся, - Лайт выпрямился, надменно глядя на него сверху вниз. – Этого не произойдет. Итак… Что я получаю в результате нашей сделки, Бейонд? - Что ты получаешь? – Бездей тоже выпрямился, небрежно швырнув раскрытый маркер на стол. - Именно. Я убиваю для тебя L так, как ты хочешь, я устраняю всех твоих… друзей детства, все возможные угрозы в лице преемника L и его окружения… И что я получаю в итоге? - Просто получить возможность убрать L с дороги для тебя недостаточно? – хмыкнул Бездей, но в голосе его слышалась не насмешка, а озадаченность. - Нет. Недостаточно. Я и так бы убил его, Бейонд, но без тех жестких рамок, в которые ты загоняешь меня, - холодно процедил Кира. – Предложение сделки подразумевает, что обе стороны что-нибудь получают. Так что получаю в итоге я? - Ты получаешь Тетрадь, Кира. И весь этот мир, - Бездей хихикнул, снова вплотную приближаясь к нему и гипнотизируя глазами. – Ты разве еще не понял? Когда ты убьешь Рюдзаки, я… Я исчезну, Лайт. И откажусь от Тетради. Ты вернешься к тому, с чего начал – и никто уже не сможет тебе помешать. Его улыбка внезапно погасла, а взгляд помрачнел, становясь опять давящим, угрожающим. Бездей шагнул вперед еще на полшага, практически соприкоснувшись с Лайтом, и хрипло выдохнул ему прямо в лицо: - Только не вздумай его кромсать, Кира. Его тело должно остаться без повреждений. Без любых повреждений… В следующее мгновение он уже отстранился и растянул губы в своей дурацкой улыбке сумасшедшего клоуна: - Тетрадь – тебе, Кира, жизнь Рюдзаки – мне. Все честно: каждый получает то, чего хочет больше всего. Его сердечный приступ меня более чем устроит. У Лайта снова появилось странное ощущение, как будто он уже это слышал. Но он не мог себе позволить сейчас думать об этом. Как и давать волю чувствам. Сейчас он был Кирой на сто процентов и должен был заботиться, в первую очередь, о себе, получив максимум выгоды из этой чудовищной сделки. А L… L проиграл. Каждый из них двоих в этой игре имел смертельно опасную тайну, и Эл Лоулайт не смог сохранить свою. Что ж, Кира оказался сильнее. Снова. Теперь уже – окончательно. - Хорошо, Бейонд, я согласен, - кивнул Кира. И указал пальцем на список имен. – Но ты забыл написать еще одно имя. - Ммм… да? – улыбка Бейонда застыла, в глазах вспыхнуло подозрение. – И какое же? - Свое, - невозмутимо пожал плечами Лайт. – Иначе как я могу быть уверен, что ты меня не обманешь? Я доверяю тебе свою жизнь, логично, что и ты должен будешь доверить мне свою. Доверие за доверие. - Аха-ха-ха! Кья-ха-ха-ха! – Бездей расхохотался своим хриплым смехом, и хохотал долго, действительно долго, согнувшись почти пополам и встряхивая лохматой головой. И лишь потом с трудом выдавил, размазывая пальцами выступившие на глазах слезы. – А ты… не так скучен, как мне казалось… Кира. Умеешь… развеселить. - Предложи мне любую другую гарантию исполнения нашего договора. - Оох… Тебя не проведешь, да? Х-хах, - Бездей хохотнул в последний раз и заулыбался во весь рот. – Хочешь гарантию? Да пожалуйста. Пусть эта морда, которую ты зовешь Рюк, выступит нашим гарантом. Эй, Рюк, ты слышал? Запишешь меня в Тетрадь, если Лайт убьет L, а я не откажусь от Тетради сразу же после того, как он выполнит все условия. Он оглянулся через плечо и вдруг вскинул вверх одну руку, обхватывая себя за голову, а вторую засунул за спину, и весь перекосился, изгибаясь почти неестественно для человека. Задрав вверх одну ногу, подпрыгнул на другой и состроил страшную рожу, выдав что-то похожее на: «М-у-а-э-э-э». И расхохотался злым смехом, явно довольный собой. «Ты… Дразнишь Бога Смерти?! – Кира почувствовал, как мороз бежит по спине и как становится нехорошо от неправильности происходящего. – Мало того, что заставляешь его корчиться в ломке, навязываешь свою волю, так еще и… издеваешься? Издеваешься над тем, кто может убить тебя в любую секунду… Да что ты такое, Бейонд Бездей?! Человек ли ты вообще?!» - Он согласен. Да по-другому и быть не могло, - поворачиваясь к нему, довольно сообщил Бейонд. Вскинул горящие восторгом глаза на застывшего Лайта, секунду смотрел на него с разгорающимся любопытством, а затем нетерпеливо кивнул на Тетрадь, лежащую на столе. – Але! Прикоснись к Тетради, Кира, ты же его не видишь. Чего ты застыл? - Не сейчас. Позже, - холодно процедил Лайт. – Я и так не сомневаюсь, что он согласился, Бейонд. Скажи… Кого мне следует опасаться больше – Мелло или Ниа? - Пока жив Рюдзаки, тебе следует опасаться его. И никого больше. Он никому не даст вмешаться в свою игру, - Бездей пожал плечами. – Ну, а потом… Какая разница? Или тебя волнует последовательность – в каком порядке их убивать? Тогда начинай с Мелло и Мэтта – Ниа, по крайней мере, не имеет оружия. Имей в виду – я больше тебе помогать не буду. Это твоя игра. - Хорошо. Тебе налить кофе? – Лайт повернулся к нему спиной и невозмутимо направился в гостиную. – Джема у меня нет, но, кажется, Ватари поставил какое-то печенье. Не могу сказать, насколько оно вкусное – я не ем сладкого. Но, может, тебе понравится. Бездей догнал его уже между комнат. Вот теперь маньяк выглядел всерьез озадаченным. - Вот так просто поворачиваешься ко мне спиной? – заглядывая сбоку в лицо Кире, с угрозой поинтересовался он. – И даже не спрячешь Тетрадь? - Зачем? – Кира, не останавливаясь и не замедляя шага, прошел к кофейному столику. И только тогда равнодушно взглянул на Бездея. - Потом уберу. Сейчас здесь только мы. А мы с тобой на одной стороне. Лайт налил кофе в две чашки и протянул одну Бездею. Пододвинул к нему поближе большую тарелку с печеньем, стараясь не замечать, как буравит его Бейонд пристальным подозрительным взглядом своих красных глаз. И улыбка его кажется сейчас застывшей маской. - Еще один вопрос, Бейонд, - Лайт отпил маленький глоток кофе и наконец-то задал вопрос, который, на самом деле, его волновал еще до встречи с Бейондом. – Что мне делать, если Рюдзаки сам завтра поедет на встречу с ФБР? Что, если он вместе с ними и покинет Японию? Дело Киры фактически уже закрыто, а работу с архивами для передачи в спецслужбы он может оставить на Ниа… или Мелло. Я не смогу обеспечить тогда ни свое, ни твое присутствие при его смерти. Склонив голову, Бейонд размешивал в чашке сахар и не спешил отвечать. Лайт уже было подумал, что его опасения вполне обоснованы, но маньяк, судя по всему, точно так же, как и его оригинал, полагал, что процесс добавления сахара в напитки крайне ответственен и серьезен, и от него нельзя отвлекаться. Попробовав кофе и оставшись довольным, он наконец-то ответил: - Он не поедет на встречу сам, Лайт. Это самоубийство, - Бездей взглянул на нахмурившегося Киру, отпил кофе и снисходительно пояснил таким тоном, как будто беседовал с маленьким ребенком. – Раскрой глаза, Кира, ну это же очевидно. Ты и сам с этим столкнешься… попозже. За тобой тоже начнут охотиться все, абсолютно все в этом мире – кто-то, чтоб отомстить, кто-то, чтобы заставить работать на себя, либо, опять же, устранить в случае отказа. Его голова стоит двадцать пять миллионов! За такие деньги на убийство пойдет кто угодно. А на встречу еще нужно будет везти Тетрадь – мощнейшее оружие, аналогов которому нет, и с помощью которого можно убрать десятки неудобных людей на любом расстоянии. Как ты думаешь, какова вероятность, что он останется жив на этой встрече? А что Тетрадь действительно доедет в штаб ФБР в Америке? Обе вероятности стремятся к нулю! Рюдзаки и не собирается никому отдавать Тетрадь, уверяю тебя. Скорее всего… Нет, я уверен, что на встрече начнется стрельба, и он тоже очень рассчитывает на это, чтобы ее уничтожить. Конечно же, это колоссальнейший риск для L – он рискует, что умрут все, кто прикасался к Тетради, включая его самого, но даже этот риск ниже, чем будет на встрече. Все-таки есть вероятность, что правило ложное – небольшая, особенно в свете подтверждения второго сомнительного правила, но она все равно еще есть. А значит, это его шанс. И он его использует. Залпом допив кофе, Бездей резко поставил чашку на стол, и фамильярно похлопал Киру по плечу, самодовольно ухмыляясь. - На встречу поедет Мелло, Кира. Мелло, и двое, или трое людей из команды. Скорее всего – один полицейский и два агента ФБР. - Почему именно Мелло? - Потому что он готов умереть за Рюдзаки. И Рюдзаки не станет отказываться, - Бейонду явно наскучило уже общество Киры. Он нет-нет, да поглядывал на часы. – Пойдем вниз – ты увидишь, насколько я могу предсказывать все его ходы наперед. - Еще минуту, - Лайт невозмутимо продолжал пить кофе маленькими глотками. – Как ты смог убить Миками, Бейонд, не вписывая ни Мелло, ни Мэтта в Тетрадь? - Х-ах, ты догадался, да? – Бездей со вновь вспыхнувшим интересом вскинул на него горящие самодовольством глаза. «Ты такой же, - равнодушно глядя на него, с отвращением думал Кира. – Каким бы хитроумным стратегом ты ни был, тебе нужен кто-то, кто смог бы оценить твою гениальность. Мы все страдаем от одного и того же… От абсолютного одиночества. И ты подсознательно используешь меня в качестве суррогатного заменителя, потому что для тебя я сейчас ближе всех к нему… К L. Ты не можешь рассказать ему, чтобы он оценил, но можешь поговорить со мной, чтобы оценил я. И для Рюдзаки я был ближе всех к Кире. Он тоже говорил со мной, потому что не мог говорить напрямую с ним. В нужен L, L нужен Кира, а Кире… Кире нужен Рюдзаки. Не L. Но Рюдзаки занят Бейондом. И это уравнение не имеет положительного решения. Единственный ответ – смерть. Остаться должен кто-то один. Я». - Что у Миками была фальшивка, а не Тетрадь? Это было несложно. Тетрадь не заканчивается, - Лайт пожал плечами. – А вот загадку с выстрелом в крест Мелло и тем, что Мэтт целился в руку Миками, а попал в лоб, я разгадать не сумел. Как ты это сделал? - Quid pro quo, Кира. Как ты смог убить Бога Смерти? - Согласен, - Кира поставил чашку на стол. – Услуга за услугу. Ты первый, Бейонд. Бездей снова наградил его долгим изучающим взглядом. - Ну… ладно. Все просто, Кира. Это был мой маленький эксперимент. Я знал, что если указать невозможную причину смерти, тот, чье имя записано, умрет от разрыва сердца, так? И если указать чье-то имя, пусть даже в рамках каких-нибудь обстоятельств, а не желая его смерти – он тоже умрет, - Бездей хихикнул. – Любое имя, записанное в Тетрадь, приведет к смерти его владельца. Но мне было интересно – а что, если, наоборот, не указывать имен, но указывать обстоятельства? Умрет ли тот, кому рано еще умирать, или нет? - Ты знал, что, если Миками спросит, кто из них L, первым ответит Мелло, - догадываясь, подхватил Лайт. – Из всех имен ты записал лишь имя Миками Тэру, чтобы он умер наверняка, а с Мелло и Мэттом… экспериментировал? - Все так. Я написал, что Миками умрет от выстрела ему в голову после того, как выстрелит в сердце из пистолета тому, кто назвал себя L. Из пистолета, который забрал у него, - Бездей вскинул вверх руки в победном жесте. - Здорово, правда? Я знал, что Мелло еще рано умирать, но мне было интересно, как законы Тетради выкрутятся из такой ситуации. Пуля, застрявшая в кресте – разве не восхитительно? «Тебе плевать на тех, с кем ты рос. Ты готов их уничтожать в угоду своим экспериментам, - Лайт, глядя в глаза Бездея, растянул губы в восхищенной улыбке. – Если бы Мелло и Мэтт погибли в тот раз у Миками, ты не почувствовал бы вообще ничего. Ни-че-го». - Ты очень рисковал, - с одобрением качнул головой Кира. – Все могло пойти не так в любой момент. - Могло. Но в этом азарт игры. Зачем играть, если все предсказуемо до мелочей? Это скучно. - Но это же нужно было так много писать… Как… Когда ты успел? - Лааайт, - Бездей закатил глаза, снова изображая из себя взрослого, объясняющего простые истины ребенку. – Если написать что-то в Тетради, или на листочке Тетради, а потом стереть – оно все равно исполнится. У меня была ночь, когда я рисовал. Рисовал под наблюдением. Но вся ирония в том, что я мог стесняться и прятать рисунок от камеры, понимаешь? Потому что Рюдзаки сам наблюдал за мной в тот момент. «Ваша ночная партия в шахматы с Рюдзаки, - мгновенно вспомнил Лайт. – Ты говорил, что рисуешь его. Ты и, наверняка, рисовал – но после того, как описал все события, и стер их ластиком на своем маленьком карандаше. Если бы у него вдруг возникло желание попросить тебя показать, что ты рисуешь – ты показал бы наброски, так как к тому времени уже успел перейти от записей к рисунку. Ты прописывал смерть Миками на глазах L. Ты от этого, случайно, не кончил?» Лайту самому стало не по себе от грубости последней мысли, пришедшей ему в голову. Только сейчас он вдруг осознал – насколько он их ненавидит, обоих. Ненавидит холодной расчетливой ненавистью, трезвой, логичной, безжалостной, способной прятаться под фальшивыми улыбками, терпеливо ждущей своего часа. - Я понял. У меня нет слов, - Кира развел руками. – Я… Я в восхищении, Бейонд. - Еще бы, - Бейонд хищно оскалился с чувством превосходства. - Ну, а теперь ты… Кира. Расскажи, как ты расправился с Шинигами. И Лайт рассказал. Стараясь не особенно вдаваться в детали, но изо всех сил подчеркивая свою значимость и гениальность, так же, как делал это Бейонд. Он и в самом деле начал испытывать непередаваемую гордость собой, вспоминая свою виртуозную комбинацию, поэтому слишком уж играть не пришлось. И закончил он тем, что особенно подчеркнул, что Бейонд сейчас владеет Тетрадью Рэм, которая по праву принадлежит ему, Лайту. - Ну, прости, - хихикнул Бездей. - Кто же знал, что я перехватил ее у убийцы Богов Смерти. Ах да, ты же ведь не убийца. Но в его насмешливом голосе отчетливо слышалось и восхищение. И Кира не мог не признать, что ему это… льстит. Льстит одобрение сумасшедшего маньяка – и с этим он ничего не в силах был сделать. - Ну ладно. Пошли? – Бейонд уже вполне дружелюбно мотнул головой в сторону двери. – А то завтрак пропустим. - Ты иди, Бейонд, - так же дружелюбно откликнулся Кира. – Я чуть позже спущусь. Не нужно нам с тобой ходить вместе, чтобы у него не возникли вопросы. К тому же, мне надо кое-что спрятать. И заговорщицки мотнул головой на дверь спальни. Бейонд проследил за его движением, понял, и понимающе заулыбался. Определенно, после откровений о своих достижениях, между ними образовалось что-то похожее на неосознанное взаимное уважение. - Прячь получше. Мы оба в этом заинтересованы, - Бейонд улыбался теперь вполне естественно и человечно, он даже подмигнул Кире, напомнив озорного подростка. – Ты прав, нам не стоит ходить с тобой вместе. Но, когда он уже подошел к выходной двери, Лайт окликнул его. Просто не мог не спросить. - Бейонд, - теперь уже он сам подошел вплотную. – Почему ты не боишься, что я заключу сделку с Рюком, и не убью тебя вместе со всеми? Ты очень рискуешь, доверяя мне. - Так же, как и ты мне, - Бейонд вскинул руку, чтобы похлопать Лайта по щеке, но, натолкнувшись на взгляд Киры, незаметно ее опустил. – Нам просто приходится с тобой верить друг другу. К тому же – ты не заключал сделку даже ради него, так неужели ты отдашь половину своей жизни ради меня? Не волнуйся, Лайт – нам хватит места на этой планете. Если есть Бог, то должен быть Дьявол. Или ты сам хочешь играть обе эти роли? - Ты прав. Конечно же, не хочу. Меня очень устраивает наш союз, - Лайт улыбнулся и, протянув руку, открыл ему дверь. – Я просто тебя проверял, Бейонд. Без взаимного доверия у нас ничего не получится. Я рад, что ты так хорошо меня понимаешь. Увидимся внизу. *** «Мой. Ловушка захлопнулась. Кира сделает все, как нужно. Он очень аккуратен в мелочах, можно не сомневаться. Но почему же так беспокойно?» - думал Бейонд, спускаясь на лифте в штаб. Он был доволен проведенной беседой. Очень доволен. Но почему-то его все равно не переставал терзать червячок сомнений. Слишком… Слишком хорошую выдержку демонстрировал Кира на протяжении их разговора – он ни разу даже не изменился в лице. Слишком уверенно и легко перехватывал инициативу. И слишком… «И слишком много льстивых слов, Кира, - думал Бейонд. – Ты все еще надеешься меня в чем-нибудь обхитрить. Но у тебя нет шансов… Ни одного. Даже если ты решишься на сделку с Шинигами и захочешь вписать мое имя, чтобы потом, когда убьешь всех, уничтожить свидетеля и соучастника – в голове у тебя будет всегда вставать лицо убитого тобой L. И Тетрадь не сработает. А я буду уже далеко… Для тебя далеко. Я все забуду, Кира. И буду охотиться за тобой, чтобы отомстить за его смерть. И превзойти… Превзойти их всех». Он довольно хихикнул, выходя из лифта, и поспешил в штаб, чтобы помочь Ватари накрывать к завтраку.