Зарисовки

В предоперационной комнате Мика встречает мистер Джон Харрисон – ординатор, давно примеченный Миком и взятый в ассистенты. Этот юноша Мику очень импонирует – он краток, талантлив и одарен чувством юмора. Но главное – у него есть чуйка, так необходимая любому хирургу. К сожалению, она есть не у всех. Например, у доктора Гринна, который только и делает, что сообщает родственникам пациентов «пренеприятнейшие известия». - С чем мы имеем дело? – спрашивает Мик, тщательно обрабатывая руки йодопироном. - Пациент – мужчина, 31 год. Патологий не имеет. Группа крови A резус-фактор положительный. Вот его медицинская карта, - произносит Джон и протягивает карту. Но Мик отмахивается – полученной информации ему достаточно. - Повреждения? – Мик немногословен – сейчас в этом нет необходимости. - Седьмая степень риска. Из серьезного – открытый перелом лучевой левой руки типа llБ с разрывом лучевой артерии, - Мик кивает – это он уже слышал. – Также переломы ребер Vl и Vll. Трещина V ребра. - Пневматорекс? – как бы между прочим уточняет Мик. - Нет, но дыхание затруднено из-за болевого шока, - Мик кивает. Это обстоятельство его не слишком беспокоит – в его бригаде лучший анестезиолог клиники. Как-нибудь справится. - Также закрытая черепно-мозговая травма и много чего по мелочи. Ах да, вот снимок руки, а вот – грудной клетки, - Мик забирает фотографии и с минуту изучает. - Замечательно, - операция обещает быть интересной. Мик надевает халат, натягивает стерильные перчатки и прячет лицо за хирургической маской. Джон делает то же самое, и оба замирают перед дверью в операционную. Глаза Мика горят азартом. Что читается в глазах Джона – не имеет значения. - Ты готов? - Так точно! – ассистент шутливо отдает честь, и они заходят в операционную. *** Мик Марлоу – обаятельный, веселый и добродушный малый – перестает существовать. Зато появляются две руки, отточенными движениями рассекающие рану. Два глаза, внимательно контролирующие каждое действие. Холодный тихий голос, отдающий команды. Также есть еще одна пара рук, разводящая края раны или же подающая инструменты. А еще есть кусок мяса. Дырявый кровомешок, лежащий без движения на операционном столе. И этот кровомешок следует заштопать. Во время проведения операций Мик становится ужасно циничным. Он думает, что человек не может считаться живым, если из его брюха вываливаются кишки или недостает литра крови. Но и не может считаться мертвым, если у него есть пульс. «Это просто дышащее мясо», - рассказывает Мик, немного перебрав с выпивкой. - «Ты либо жив, либо мертв. Остальное – по усмотрению лечащего хирурга», - у него нет комплекса бога. Просто Мик не любит неопределенности. *** Мерно пищит аппаратура. Мик удаляет все нежизнеспособные ткани. Срезает загрязнения с особо крупных отломков, а те, что поменьше – достает. Промыв их в антисептическом растворе, Мик помещает отломки в раствор антибиотиков, чтобы позже, словно деталь паззла, вернуть на положенное место. Мик работает кропотливо и осторожно, как и положено настоящему хирургу. - Рана очищена. Производим вторичную обработку антисептиком и переходим к следующему этапу. *** Следующий этап – сшивание сосудов – требует от хирурга невероятной внимательности и аккуратности. К счастью, Мик обладает и тем, и другим. Мик направляет лампочку прямо на рану и берет иглу. В этом деле ему не нужна помощь – своих рук вполне достаточно. Мик держит одной рукой концы порванной артерии, а другой накладывает циркулярный шов, здраво рассудив, что этот шов будет наиболее удачный в данной ситуации. Ассистент заглядывает через плечо, но Мика это не раздражает. - Учись, пока я жив, - шепчет Мик, не отвлекаясь от работы. *** Сшив особо крупные сосуды и убрав зажимы, Мик переходит к следующей стадии. Сложить фрагменты кости оказывается не так просто, но Мик справляется и с этим. Далее – последний раз промыть рану антисептиком, и можно приступать к зашиванию. Джон совмещает края раны, а Мик накладывает простой узловой шов. Последний стежек. - Ну все, господа, - весело, но немного устало произносит Мик, - С рукой разобрались. Переходим к ребрам. *** Мик внимательно смотрит на снимок грудной клетки, и то, что он видит, ему не нравится. Мик никогда не считал себя сторонником консервативных методов лечения. Но он надеялся, что можно обойтись и без репозиции костных обломков при помощи инертных материалов. Но, к сожалению, это наиболее удачный вариант. - Будем делать реберный остеосинтез, - тихо произносит Мик, и вскоре перед ним на столике появляются две никелидо титановые пластины толщиной не более полутора миллиметров. Мик делает глубокий вдох и приступает к работе. *** - Вот и все, - Мик кладет на стол иглу и отходит на пару шагов. «Определенно, этому бедолаге повезло, что его оперирую я, а не кто бы то ни было» - думает Мик, любуясь результатом своей работы. Теперь перед ним лежит не кусок мяса, а человек. Бледный, спящий, но живой. Мик улыбается. - Теперь гипсуйте и бинтуйте, - произносит, снимая с лица маску. Джон и еще пара помощников, которых Мик во время операции даже не заметил, кивают, и Мик выходит из операционной. Он кидает халат, перчатки и маску в мусорное ведро, и делает несколько отметок в хирургическом журнале. У него на душе – светло и радостно. Мик выходит из больницы, закуривает и идет домой. Завтра он проведает своего пациента, а сейчас... Сейчас можно и отдохнуть. Заслужил.