1. Не бечено. 2. Внимательно читайте шапку. 3. Приятного времяпревождения xDD
Я подцепил Криса в Гонконге. Такой высокий, смахивает на полукровку, а все равно — китаец, сам ко мне подкатил, представился, показал паспорт канадский — тот самый, что веселенько во флуриоресценте светится. Двадцать четыре. А выглядит, пожалуй, слегка постарше. Впрочем, чему удивляться, если всю жизнь живешь в Азии, а сам так и не научился определять возраст аборигенов? Что уж говорить об иностранцах. Пригласил в ресторан. Вот так сходу. Я подумал, раз Крис полукровка, то, может, из Монреаля. Юношеские романтические бредни. Смотрел сериал про журналистов, так вот они все из Квебека были. А он из Ванкувера, Британская Колумбия. Ну да бог с ним. Неважно все это. Раскаленный воздух Коулуна, когда спасение можно найти только лежа на бортике фонтана у набережной. Похмелье адское. И тут этот тип. Такой непосредственный и наивный, что даже слов для отказа не нашлось. Ок, решаю, let it be. Крис от удивления разве что не завизжал. Кто б мог подумать, что ты можешь приносить столько радости? Ну, в общем, договорились пойти в джаз-клуб на следующий день. Я приперся в рваных джинсах и футболке за 50 gkd, купленной с лотка где-то прямо за углом — то ли на Хэмфрис, то ли на Грэнвилль. И не то, чтобы мне надеть было нечего, но ведь джаз-клуб же, неформальная обстановка… А Крис весь такой непринужденно элегантный. Вроде все простенько, а со вкусом, и явно тысяч на 5 зеленых весь туалет тянет. И часы еще на полтос. Ну, думаю, ладно. В конце концов, попьем пивка — разбежимся. И он мне перед этим: -Ничего не подумай. Я просто вижу, что человек ты интересный… Да пиздец просто. Такой стандартный заезд, я чуть не расплакался. Вот что в канадцах-американцах забавно, так это их гордость за все тамошнее, заокеанское и новосветное. От «Молсона» пришлось вежливо отказаться, мол, привык к «Гиннесу». И где он кабак выискал, чтобы «Молсон» продавался? Вот же чудик. Сидим в ирландском пабе и заказываем крылышки — как в Канаде. Разве что кленовым сиропом не политы. Крис уверяет меня, что острые. Снисходительно улыбаюсь: -Ты что — никогда не покупаешь эти кебабы на улице? -А ты? -Да я только ими и питаюсь… Вот там - да, почувствуй себя огнедышащим драконом. -У тебя нет денег? — и искреннее беспокойство в глазах. Смеюсь: -На «7eleven» хватает. -Ок. Но если нужно, обращайся. -Ладно, папочка. Он смутился, кажется, — на «daddy» они все смущаются. Было бы не так темно, небось, рассмотрел бы стыдливый румянец. И только после второй кружки решился погладить по коленке. Тактичный. Или боится. Ну, мало ли кем я в результате окажусь? Тоже верно. Потом гуляли по Старз Авеню — народу никого — взял за руку. -Ты красивый. -А я-то думал, что интересный. -Зачем ты так? Колючий… Отстраняется. И дальше все разговоры по большей части ни о чем. Беспорядки в Гонконге. Китай — империя зла. Что-то еще о «господе спасителе нашем». О «высшей справедливости». К чему он это вообще? -Слушай, — говорю. — Ты Джеки Чана знаешь? -Знаю. -Пойдем его звезду сфоткаем? Оказывается, он понятия не имел, что на променаде есть какие-то звезды… Канадец же, мать его. И все-то у него со мной в первый раз: уличные кебабы, «Циндао» из «Севенилевена», посиделки на ступеньках, неловкие поцелуи под луной, даже звезды на Старз Авеню… -Мы еще встретимся? -Позвони мне. И вроде — на хрен бы, а чувство странное — как котенка на улицу выкидываешь.***
-Ох ты ж блять… — рвано выдыхаю. — Давай. Двигайся. Глубже. -Нравится? — и опять эта неуместная забота в голосе. -Просто трахни меня уже. У него огромный люкс в «Пеннисуле». Портье криво усмехнулся, когда мы прошли мимо, не иначе, принял меня за шлюху. Хер с ним. Мы больше никогда не увидимся. Зато член у Криса что надо. То, что доктор прописал, — на мое вынужденное воздержание. Недостаток секса сводит с ума. И кто сказал, что размер не имеет значения? Ложь. Только сам Крис неуклюжий какой-то — видимо, из латентных. Похож на выхолощенного мормонского проповедника. Священное писание осуждает мужеложство. Holy Bible. Holy shit. В кои-то веки решился нарушить границы дозволенного. Наверно. Может, он вообще женат. Захотелось попробовать мальчика. Плевать. -Как ты? -Да заткнись ты уже! Он ускоряется и… Блять, да! Разозлился, наконец-то! Грубо вбивает меня в простыни, не церемонится. Я цепляюсь за его плечи, впиваюсь ногтями в скользкую от пота кожу, крепко смыкаю ноги за спиной. Плотно. Тесно. Все так, как мне нравится. Достает до самого нутра. Пробирает до дрожи. «Еще! ..» — голос хрипит, и он с остервенением продолжает двигаться, ломается в конвульсиях и… кончает в меня. Мать его. Гребаный презерватив порвался. Черт с ним. -Я здоров, — глаза честные-честные. Убирает с моего лба взмокшие волосы. Нежность. Я ловлю его аристократичные пальцы, кладу в рот каждый поочередно, облизываю, провожу языком по всей длине. Красивые руки. Почему бы тебе не отыметь меня ими, Крис? -Не сомневаюсь. В тебе точно не сомневаюсь. Мне бы такую уверенность. Он завороженно смотрит, как его тонкие фаланги — одна за другой — погружаются в мой горячий рот. -И как это было? — вопрос с подтекстом. Но я предпочитаю игнорировать. Оставляю в покое его пальцы. Закуриваю, выпускаю тонкую струйку дыма в потолок. -Охуенно, — и я не лгу. Он забирает у меня сигарету, задумчиво затягивается и тушит окурок, не спросив разрешения. Курить запрещено. Но Крису можно. У Криса люкс в «Пеннисуле». -Тогда… останься со мной? Хотя бы на несколько дней? — вопросительный взгляд. Сам понимает, что сморозил глупость. -Не усложняй, — отрезаю я. -Еще, — говорит он. — Тогда - еще, — шепчет как заклинание. Как изнывающий от жажды просит глоток воды. Наваливается всем телом, сдавливая грудную клетку до хруста в ребрах. Мне нравится его тяжесть. Идеальное соотношение в каком-то смысле. Я бы и сам не прочь его трахнуть. — Я хочу еще, — повторяет Крис. -Валяй. Раздвигаю ноги. Приглашение — налетай. Внутри меня все хлюпает, и ему приходится прилагать усилия, чтобы заставить меня стонать. У него мягкие губы — теплые и настойчивые. Он не дает мне дышать. Рядом с ним мне не хватает кислорода.***
-Может, поужинаем? Я одеваюсь. Натягиваю несвежую футболку на влажное после душа тело. Я все еще чувствую в себе его сперму. При одной мысли о прошлой ночи крутит в желудке. Все это неправильно. И Крис мудак каких поискать. Но у меня стоит, и я бы, не задумываясь, переспал с ним снова. -Сейчас десять утра. Может, просто закажешь кофе? Потом мы выходим из отеля. Палящее солнце. Он идет за мной — плетется на шаг позади. Хочет что-то сказать, но не осмеливается. -Ладно, — мне надоела эта странная игра в молчанку. — Не провожай. -Можно я позвоню? -Как хочешь. Я разворачиваюсь и ухожу. Не оглядываясь. Кто знает, может, он смотрел мне вслед. А, может, вздохнул с облегчением.***
Он не позвонил. Я дрочил на него пару вечеров, потому что на самом деле это было неплохо. Потом — перестал париться. Следующие две недели я только и делал, что разгребал завалы по работе. Ненавижу ушлепков без вкуса. Каждый раз, вынося на примерку очередной костюм от Армани или Живанши, я вспоминал Криса: он был мил. В плане стиля. Простенько и элегантно, да. И дорого. Этакий ненавязчивый лоск. Я поправляю воротник белой форменной рубашки и перевожу взгляд на стоящего передо мной английского господина, облаченного в двубортный пиджак. Мастодонт, блять. Вылез откуда-то из 80-х. И кто сейчас носит такой отстой? Его губы расплываются в липкой улыбке. Кажется, он что-то говорил. И, скорее всего, это было приглашение. -Что скажете? — смотрит на меня выжидающе. У него добрые рыбьи глаза — водянистые как дождливое небо. Почему бы и нет? Белесая кожа, кое-где тронутая едва заметными пигментными пятнами. Возрастное. Но он все еще ничего. -Сидит хорошо. Двубортные пиджаки подчеркивают Y-образный силуэт, делая фигуру более мужественной. -Правда? -Да. Они произошли от кителей. Военная форма всегда отличалась четкостью форм и совершенством линий. -Хьюго Босс? — делится со мной скудными познаниями в моде. -И он в том числе. Хотите примерить что-то из новой коллекции? -Нет. Вы меня убедили. Остановлюсь на Армани.***
Его звали Стив. Стив Томпсон. Ему пятьдесят, и он англичанин. У него — особняк на Стенли и какой-то бизнес в Гонконге еще со времен колонии. Мы выпиваем по бокалу вина, сидя в ротанговых креслах на веранде в китайском стиле. На стене в гостиной висит семейный портрет: Стив обнимает жену и двух белокурых дочек. Красивая семья. -Значит, вы модный консультант? — на самом деле, нам не о чем разговаривать. -Нет, просто продавец, — поправляю я. -Они погибли в автокатастрофе несколько лет назад, — неожиданно говорит он, проследив мой взгляд. -Мне жаль. -Я все еще в трауре. -Ясно. Я думаю о том, что у меня отличная память на лица, и теперь эти улыбающиеся девочки застрянут в моей голове подобно занозе. Не люблю трагедий. Не люблю чужих откровений. Я делаю еще глоток вина и откидываюсь на мягкую спинку. -А у вас есть родственники? -Близких – нет. Планируете усыновить меня? -Вы очень привлекательны, Тао, — он пропускает мимо ушей все мои упражнения в остроумии. -Правда? -Хотите встречаться со мной? — спрашивает Стив. — Не буду лгать. Мне нравятся мальчики. Особенно, такие как вы. -Какие? — ухмыляюсь. -Азиаты, — отвечает не таясь. — Тонкие и гибкие юноши. С золотистой кожей и раскосыми глазами. Но вы красивее всех, кого я когда-либо встречал. Потрясающее тело, идеальные черты лица. Я очарован вами. И, предваряя все ваши вопросы, я не собираюсь скрывать вас от людей. Я слишком долго жил по правилам и больше не вижу смысла соблюдать условности. Очередной «рисовый король» — им в Гонконге как медом намазано. Выбрал меня как лошадь на скачках. Но, по крайней мере, он честен и заслужил честности в ответ. -Вы тоже нравитесь мне, Стив, — сейчас я сделаю ему больно. — Но у нас ничего не получится. Никаких долгосрочных планов, — он открывает рот, чтобы возразить, но я не даю ему высказаться. – И, предваряя все ваши вопросы, деньги меня не интересуют. Отношения — тоже. Вам нужен секс? Мы можем переспать. Не только потому, что вам этого хочется, — у меня тоже есть причины искать утешения в чужих объятьях. Но я не останусь с вами. -Несчастная любовь? -Скорее, разочарование. Я обижен и зол. -Поэтому вы согласились увидеться со мной? -Да. -Что ж… Спасибо за правду.***
Стив оказался неплохим любовником, хотя до близости в нормальном понимании этого слова мы так и не дошли. Чуткий, внимательный, в меру властный, в меру ласковый. Настоящий «daddy». -Давай же, откройся, покажи папочке, что тебе нравится, — говорит, проталкивая мне в задницу огромный вибрирующий дилдо. Он использует только гипоаллергенный лубрикант — прозрачный, без запаха. Такой же бесцветный как сам Стив. — Мне нужно видеть, как расцветет твой бутон. Постарайся. Ты сможешь! -Боже… Ты убьешь меня! — шиплю сквозь зубы и из последних сил сам резко насаживаюсь на скользкий фаллоимитатор, помогая себе руками, почти разрываясь напополам. Вспышка боли. Красные всполохи под веками. Но адская штуковина, наконец, проскальзывает почти целиком, проезжаясь ребристой поверхностью по простате. — Блять… Да! — и мне действительно охуенно, потому что гигантская силиконовая хрень внутри продолжает таранить мою прямую кишку, долбя в по всем эрогенным зонам сразу. — Не тронь его! Пусть побудет… -Умница, — Стив успокаивающе гладит меня по мокрой спине. — Ты справился, — целует позвонки и лопатки. Затем чуть отстраняется, оставив меня в нелепой позе — лежа на животе с приподнятыми вверх бедрами, приближается к лицу. На его губах — все та же липкая отеческая улыбка. Он влюблен в меня. Заворожен. И это тоже доставляет удовольствие. Мое равнодушие и его заинтересованность. — Ты сексоголик, малыш, ты знал? -Да. Обожаю бессмысленную еблю. -Ты усложняешь мне жизнь, превращаешь в полосу с препятствиями, — он касается моего лица за подбородок и невесомо целует пересохший рот. — Мне приходится много трудиться, чтобы твоя ветреная натура не искала приключений на стороне, — он слегка надавливает на торчащий между ягодицами конец дилдо, и я едва не теряю сознание от мазохистского наслаждения, прокатившегося по всему телу. — Я хочу прикоснуться к твоей очаровательной розе… Эти его высокопарные фразочки. И, тем не менее, мы вплотную приблизились к моей любимой части наших отношений. Стив медленно вытягивает из меня резинового монстра, осторожно раздвигает толстыми пальцами раздолбанный анус и вылизывает раздраженные стенки заднего прохода своим горячим шершавым языком, заставляя меня скулить от безысходности. Я знаю, что будет потом. Он попытается засунуть туда свой дряблый член, попыхтит 5 минут для порядка и успокоится — перетерплю. У Стива давно не стоит, но он все еще не может смириться. И все же со Стивом неплохо. Со Стивом можно забыться. Вопреки всем своим принципам я встречаюсь с ним уже четвертый раз.***
Это случилось, когда мы гуляли по магазинам на Нейтан. Я дурачился, кривлялся и смеялся над шутками Стива — отдать ему должное, он умел быть забавным и остроумным. Стив без стеснения обнимал меня за плечи. Я называл его «daddy». Ему это нравилось. А мне нравился Стив. По умолчанию мы играли в одну и ту же игру. Я никогда не пользовался им, никогда не брал денег, хотя иногда он настаивал на подарках. Я не мог ему отказать. В свою очередь, он никогда не пытался нарушить ход моей жизни, не просил бросить работу или уделять ему больше времени, чем я готов был потратить на наши встречи. Месяц общения со Стивом пошел на пользу нам обоим. Мы начали понимать друг друга. -Это ваш сын? — женщина лет тридцати пытается строить глазки моему любовнику. Почему бы и нет? Стив — отличная партия. А если учесть, что его «сын» китаец, то еще и падок на азиаток. — Очаровательный мальчик. Ваша жена, наверно, души в нем не чает? -Она умерла, — сухо отвечает Стив. Мог бы быть поизобретательнее, например, соврать, что я бастард от мимолетного романа с прелестной несовершеннолетней горничной. Или что подобрал меня еще в младенчестве — в какой-нибудь богом забытой дыре материкового Китая во время благотворительной миссии. Но Стив не склонен пускаться в мелодрамы. -О, мне жаль, — дамочка выяснила все, что хотела, и теперь решила перейти в открытое наступление. — Так трогательно, когда мужчина один воспитывает ребенка… -Тао не доставляет хлопот. На редкость понимающий юноша, — натянуто улыбается Стив. -Метисы очень красивы. -Вероятно. Я выхожу из примерочной и поворачиваюсь вокруг собственной оси, демонстрируя новые брендовые джинсы и не потрудившись одеть футболку. Стив мгновенно теряет интерес к продавщице. -И как оно? -Charmante. -Я выбрал еще одну рубашку, — нескромно подмигиваю. — Не поможешь застегнуть, папочка? Мы скрываемся за тонкой перегородкой и целуемся как одержимые. Потом Стив грузно опускается на колени, расстегивает «болты» на теперь уже моих джинсах и берет в рот мой возбужденный член, старательно отсасывает, смакует каждый сантиметр. Весь процесс сопровождается громким чмоканьем, которое, вероятно, слышит даже наша новоиспеченная знакомая. Большие мясистые ладони Стива крепко сжимают мои узкие бедра. Как же круто. Теперь бы еще перепихнуться, и Стив, словно прочитав мысли, проталкивает толстый палец в мой задний проход — всухую, сразу глубоко и точно в цель. Я быстро завожусь, чудом успев подавить вскрик, и так же быстро кончаю, едва не теряя равновесие. Вся ситуация более чем пикантна, но, слава богу, в примерочной нет камер — я проверил заранее. Стив довольно облизывает влажный рот, демонстративно кладет побывавший во мне палец на язык и смыкает бледные тонкие губы. -Проглотил? — фыркаю я. -Ты сомневался? -Нет, — снова застегиваю джинсы и обрываю бирку со штрих-кодом. — Пойду прямо так, ты не против? — снимаю ворох шмоток с крючка на стене. — Что возьмем? -Все, — отрезает Стив. — Бери все, малыш. Мы тащим вещи на кассу. Кажется, продавщица начала подозревать неладное. Похуй. Стив непринужденно достает платиновую кредитку, кладет на стойку и еще раз вытирает влажные, перепачканные моей спермой губы надушенным носовым платком, украшенным вышивкой с его инициалами. Пока Стив расплачивается, я прогуливаюсь по магазину, рассеянно разглядывая то, что осталось после нашего налета. -Тао, — вздрагиваю. Я узнал бы этот голос из миллиона других. Крис. Мать его. Только этого не хватало. Я не оборачиваюсь, застываю на месте как истукан, но он беспомощно цепляется тонкими длинными пальцами за рукав моей новой футболки. Трогательно и безнадежно. Меня прошибает холодный пот. Я в миллиметре от истерики, сглатываю ком в горле. Что происходит? Не хочу смотреть на него. Не могу. Только сейчас понимаю, что в деталях помню ту случайную ночь в «Пеннисуле». И эти его преступно красивые пальцы. Вес его тела поверх моей грудной клетки. Мне снова не хватает кислорода: как бы я не лгал самому себе, я ждал его звонка. Ждал гребаных две недели. А он не позвонил. Ублюдок. -Отъебись, — тихо, но разборчиво. -Ты не один? -Просто отъебись. Он разжимает пальцы и отпускает тонкую ткань. -Если ты этого хочешь… -Хочу. -Нам надо поговорить. -Пошел ты на хуй. Я разворачиваюсь и ухожу к Стиву, который уже ищет меня глазами. Приветливо машу рукой и ускоряюсь. -Кто это был? -Никто, — подхватываю пару пакетов и настойчиво продвигаюсь к выходу. -Мне показалось, вы знакомы, — слышу беспокойство в интонациях Стива. -Тебе показалось. Когда мы выходим на улицу, нас ослепляет вспышка фотоаппарата, и я рефлекторно закрываю лицо ладонями. Сразу несколько человек что-то пытаются спросить, перекрикивая друг друга. Какого хрена? Что за клоунада? -Кто это? — Стив бережно прижимает меня к себе, пряча от окружающих, накидывает мне на голову пиджак. -Папарацци, — я едва различаю его слова в гомоне толпы. — Быстро в машину.