Жертвы

— И долго ты еще будешь бить в баклуши? — легкой улыбкой поинтересовался Добенгал. Юноша принимал с летающего корабля строительные материалы, и руководил их расстановкой. В то время как Хибики лениво копался в своем архиве вычитывая каждый день что-то новое. — Ты отлично справляешься, прямо налюбоваться не могу, — простым голосом ответил волшебник. — Я тут вычитал, что не только Тотомару лечить может. Ты тоже, — заговорил Лейтис. — Вот только самого себя. Вполне вероятно, если постараешься, сможешь восстановить часть своих ощущений. — Шутишь? — жуя дольку апельсина, промямлил Орга. — Я тут один работаю… — покачал головой Добенгал. А внутри, глубоко в сердце в нем пламенем свечи вспыхнула надежда. Магу уже было все равно на чувствительность тела в целом. Это даже как-то нравилось ему. Но вкусовые рецепторы и чувствительность некоторых органов ему хотелось вернуть себе обратно. Наслаждаться едой, некоторыми касаниями, естественными желаниями организма. По этому он скучал. — Здоровяк, хватит жрать. Бери лопату и копай, — вытирая пот со лба, скомандовал громким голосом Байро.       В-первую очередь, команда хотела разровнять поляну, понизить ее уровень, чтобы вход в лабиринт располагался непосредственно в самой гильдии. А для этого нужно много и долго копать.       Запихнув в рот половину апельсина Нанагир лениво поднялся. Без интереса интересуясь где конкретно и в какую сторону ему копать, мужчина взял в руки лопату. И даже слепота не могла повлиять на его решимость участвовать в строительстве.       Только солдаты Совета обходили стороной магов. Не только из-за их ауры. Они произвели фееричное шоу в Крокусе, новости с колоссальной скоростью распространяются, и сейчас на ребят смотрели либо с восхищением и открытым обожанием, либо опасливо, осуждающие, либо с неприкрытым страхом. И то, и другое, и третье не нравилось выжившим в лабиринте. Слишком много внимания, слишком много надежд, ожиданий и предположений. Но выбора не было. Только терпеть.

***

— Бикслоу, доброе утро, — открыв шторы, милая, пышная дама добродушно поприветствовала заспавшегося повелителя душ. — Доброе, — бесцветным голосом поздоровался мужчина. Лежа под простыней, прикрытый лишь наполовину, рукой прикрывая глаза, Громовержец не хотел подниматься. Чувство, что он потерял все в одно мгновение сводило его с ума. Все окружающие его казалось блеклым, лишенным смысла. — Сегодня прекрасная погода, — продолжала суетится дама, у которой Бикслоу остановился на время выполнения задания. — Ты бы не мог сегодня помочь моему мужу на поле? Если не сильно занят, пожалуйста, — с улыбкой спросила дама. — Конечно, миссис Года, — на автомате ответил волшебник. Тяжело встав с постели, мужчина провел ладонью по лицу смотря с прищуром на солнце за окном. — Вот и отлично, — грустно посмотрев на потерянного Громовержца, женщина вышла из его комнаты.       «И зачем я только здесь?» — глубоко выдыхая, спросил сам у себя Бикслоу. — «Я должен быть рядом с Люси. Должен заслужить ее прощение… Какое прощение?» — горько усмехнулся он. — «Я сам себя простить не могу. Да и наш последний разговор. Она не вернется. Никогда не вернется», — с отчаянием, Громовержец зажмурил глаза.       Ему ничего не оставалось, кроме как продолжать дышать, двигаться, выполнять простейшие задачи. Просто быть и все. Его самого не было уже в этом мире. Он растворился где-то там в дешевом номере отеля, когда увидел глаза Хартфилии. Их надежду, счастье спавшее как снежный ком с крыши зимой. Отчаяние, неверие, злость. Бикслоу все еще видел ту Люси, которая в гневе оказалась редкостной Валькирией.       Маг без фанатизма привел себя в порядок, выходя из дома без завтрака, в горло не шла еда, даже от самого запаха становилось тошно. Он сразу увидел хозяина дома, нагружающий себя различными тяпками, кирками, лопатами. Оставив кукол дома, вселив их души в предметы, оставшуюся часть Бикслоу взял сам.       Постоянно слушать благодарность за простейшие действия начинало злить. Он ничего не делает. Ничего! — Не надо так глубоко, сынок. Ты мягче, аккуратнее, — посмеивался старик, медленно работая киркой, в то время как Бикслоу вымещал всю накопившуюся злость на невиновной земле. — Хорошо, — коротко ответил маг.       «Как только закончу, это глупое задание рвану в Лиллиум-Регал. Я не смогу, если она будет ненавидеть меня. И друзьями остаться не получится. Но я должен хоть что-то предпринять! Я обязан! Я должен сделать сам это. Я все разрушил. Мне и восстанавливать», — отбивая каждое слово о землю, Громовержец уже давно снял кофту и сейчас нещадно потел на солнцепеке.       День за днем выполнять легкие просьбы жителей деревни было утомительно. Но еще более он уставал от ожидания. Не было ни одно предзнаменования, что кто-то собирается похитить старую флейту. Он ежедневно обходил деревню, бывал в соседнем городе в разных барах, наблюдал, прислушивался к каждому подозрительному разговору. Лишь паранойя старейшины деревни была главным аргументом, и Бикслоу приходилось подчиниться.       Всего неделя в забытом Богами месте, а Громовержец уже сходил с ума от окружающего спокойствия и тишины. Ему казалось, что все издеваются. Его мир рухнул, но окружающие, жители деревни живут дальше как ни в чем не бывало. Это не справедливо! — Попил бы чай, сынок, — кряхтел старик, попивая зеленый чай, пока наблюдал за работой Бикслоу. Мужчина, вытирая соленый пот со лба, который щипал взгляд, остановился. Он не чувствовал усталости, но понимал, что работает уже достаточно долго и отдых ему не помешает. Он чувствовал лишь боль по всему телу, каждая мышца стонала, сердце разрывалось на тысячи кусочков каждое мгновение. И в тоже время Бикслоу не чувствовал ничего. Только пустоту. — Что же ты натворил, что так изматываешь себя? — риторически спросил старик. — Но знаешь, пока ты жив… Пока все живы все можно исправить, — улыбнулся мистер Год. — Чтобы сейчас не происходило, все можно исправить. Все можно преодолеть, была бы достойная цель. Была бы только дорога… — рассуждая на философскую тему, старик попивал чай, не смотря на рослого, загорелого мага.       «Дорога к ней…», — прошептал с трепетом про себя мужчина. — «Только вот какая она? Как не ошибиться и правильно поступить?» — смотря в чашку с чаем, Бикслоу молчал, погруженный в собственные мысли. — «Жаль, что все так сложно. Я был бы благодарен за карту с точной дорогой и инструкцией ведущей к Люси», — печально усмехнулся мужчина.       Сердце Громовержца забилось чаще. Он только и мог сейчас мечтать об исходе, самом прекрасном итоге для него и Люси. Но Бикслоу боялся. Сейчас решалась его жизнь, его будущее и он не мог выбрать путь который приведет его к желаемому. — Ох, я задержал тебя, — видя как торопливо к ним идет старейшина, посмеялся старичок. — Ничего страшного. И… спасибо, — искреннее добавил Бикслоу, подхватывая свою кофту. Большую часть работы он сделал, и был спокоен, что старик не надорвется на поле. — Я позвала тебя не для сельских работ! Ты должен защищать флейту! — прикрикивала женщина. Громовержец уже понял, что старейшина не умеет разговаривать спокойно, это ее характер и принимал его с ледяным спокойствием. — Я исправно выполняю свою работу. И было бы проще, покажи вы мне место, где хранится флейта, так я успешнее смогу защитить это, — заговорил Бикслоу. — Исключено. Только на празднике флейта будет вынесена и показана. До этого времени никто не должен знать о ее месторасположении, — возмущалась женщина. — Патрулируй местность, — приказала она. Фыркнув в ответ, Бикслоу натянул на себя кофту, отправляясь к окраине деревни.       «И что не так с этой женщиной. Я же пришел помогать, лучше будет, знай я где эта чертова флейта, а не по картинке», — ворчал в мыслях Бикслоу, ненадолго переключившись на дело, отвлекаясь от образа блондинки.       Мужчина почувствовал удар по затылку, нестерпимую боль и вокруг все померкло. До праздника еще десять месяцев, сейчас не самое лучшее время для воровства реликвии. Почему именно сейчас?       Проснулся Громовержец от того, что его окатили ледяной водой. Дернув головой в сторону он почувствовал, как острая боль, похожая на кинжал вступила на затылке. Перед взглядом все плыло. Бикслоу усмехнулся.       «Вот как? В плену? Серьезно?» — подумал Бикслоу. — Здравствуй, красавчик, — сев на стул верхом, ласково залепетала брюнетка. — Давно не виделись, шалава, — язвительно ответил Громовержец, выплюнув слова, видя ту, из-за которой вся его жизнь полетела коту под хвост. — Меня зовут Нина, — жестче ответила брюнетка, ранее называвшая себя Люси. Последовал удар плетью. Бикслоу почувствовал, что на нем нет кофты, как нет и штанов. Одно нижнее белье, а руки прикованы к стене, и ноги к полу. Зашипев от жгучей боли на руке и ноге, Громовержец усмехнулся. — Что же не сказала, что любишь по жестче, я бы тебя оттрахал подобающие, — храбрился маг. — О чем он? — задал вопрос мужской голос. — Ни о чем, — прорычала девушка, вновь ударяя Бикслоу плетью. — Как так? Это ведь ты уселась на меня, ты кричала «Еще, да, еще», когда я имел тебя сзади! — крикнул Бикслоу. Брюнетка прикусила губу, вновь и вновь ударяя Громовержца плетью. Пока мужчина не услышал другого рода шлепок. Приоткрыв глаза, он увидел как высокий мужчина с темными волосами, в свете огней переливающиеся кровью, ударил по щеке Нину. — Сука, — ровным голосом проговорил незнакомец. — Упс, кажется ты утаила тот факт, что затащила меня в постель? Какая жалость, что кто-то об этом узнал… — хрипел Бикслоу. Он чувствовал как из некоторых мест на его груди кожа рассечена плетью. Пройдет шок и раны будут кровоточить. — Заткнись! Закрой рот! — завопила девушка, за что получила еще один удар, уже с кулака по лицу. — Увести ее в комнату, — приказал мужчина с ледяным спокойствием, но жаждой крови во взгляде. Да, такой взгляд Бикслоу не может не узнать. Ведь Лексус, старый Лексус всегда так смотрел на своих врагов и никого не щадил. — Нет! Не надо, ты все не так понял! — стараясь вырваться из рук стражников, в плащах, кричала Нина. Но слез не было, обычная истерика нашкодившего ребенка, требующего к себе внимания. — Продолжим разговор, — поправив рукава белоснежной рубашки, вновь заговорил мужчина. — Где находится флейта? — спокойно спросил мужчина, одевая резиновые перчатки, натягивая их до локтя, чтобы не испачкаться. — В твоей жопе, иди, проверь, — засмеялся Бикслоу. У него не было выбора, кроме как откровенно хамить и привлекать к себе внимание, отвлекать хоть чем-то собравшихся. Лишь бы уберечь тихую, спокойную деревеньку. — Не правильный ответ, — с ноги пиная челюсть Громовержца, незнакомец сохранял исключительный самоконтроль и спокойствие. Любой позавидует.       Незнакомец пинал Бикслоу, не задавая никаких вопросов. Оставляя темнеющие гематомы на теле мага. А Громовержец только и мог, что собрать собственную волю в кулак и терпеть. Снова. Снова он находится в водовороте событий, но стоит в стороне. Ничего не может сделать, даже защитить самого себя. Не давать врагу насладиться собственными криками, держаться в сознании.       Бикслоу смотрел только перед собой и представлял лицо улыбающейся Люси. Ее улыбку, которую она дарила только ему наедине. Цепляться за этот образ и оставаться в живых!