Дело об огромном алмазе

   Когда весна уже вовсю шалит на улицах самой демократичной в мире страны, душе хочется праздника. Кожей ощущается приближающееся лето, и ртутный столбик ползет всё вверх и вверх. Ривер Хайтс, как и любой провинциальный городок, в начале мая утопал в зелени, радуя глаз миллионами кустарников. Сирень и жасмин, гортензия и чубушник наполняли воздух медово-сладким ароматом, который настраивал местных жителей на романтический лад. Даже папа вставил ярко-красную гвоздику в петлицу перед тем, как, чмокнув меня в макушку, укатить на очередное предварительное слушание. К сожалению, я в это время была вся в учебе, так как многое пропустила из-за расследований. Десятого мая я направлялась на занятия вместе с верными подругами, решившими сопровождать меня в этот ответственный день. На самом деле, у Бесс, обучавшейся вместе со мной, тоже был экзамен, но несколько позже, а Джорджина поехала за компанию Мне предстояло отвечать перед профессором Беннетт, которая, несмотря на романтичную, "джейностеновскую" фамилию, славилась тем, что драла со студентов по три шкуры. Сия решительная дама преподавала прикладную психологию и отличалась безупречным чутьём на безалаберность и неприятием подхалимажа, потому-то к её экзамену старушка Нэнси подготовилась так, что сама собой гордилась. Товарки, естественно, поддерживали меня морально, а Элизабет даже заявила, что видела во сне, что всё будет в порядке, так что я была уверена в своих силах, и это ощущение не покинуло меня даже на подступах к Университету Солт-Лейк Сити. Величественное здание из кирпича являлось настолько строгим и аскетичным, что было легко представить, как в нем живут мормоны. Но на самом деле внутри располагался храм науки. Миссис Лавиния Беннетт была сухопарой, но широкоплечей женщиной неопределенного возраста с дурацким перманентом на голове и очками с толстыми стеклами на носу. Она говорила низким, грудным голосом, наклоняясь к собеседнику и пристально глядя ему прямо в глаза, из-за чего у многих душа уходила в пятки. Одевалась она исключительно в брючные костюмы, которые смотрелись на ней, как линялые тряпки, сразу же теряя товарный вид. Но ум у неё был острый, как бритва, а память – просто фотографической. Именно потому, когда я поскреблась к ней на кафедру и несмело вошла внутрь, миссис Беннетт, подняв голову, безошибочно и резко произнесла: – Мисс Дрю? – Да, это я, мэм, – был ответ. Я чинно поздоровалась и села напротив экзаменаторши, сложив руки на коленях и с ужасом ощущая, что все знания, упорно вдалбливаемые мной в слобственную голову в течение четырех дней, куда-то испарились. Профессор несколько секунд внимательно смотрела на меня, а потом задала несколько вопросов по предмету. Довольно простых, надо сказать. Стараясь не демонстрировать своего удивления, я спокойно ответила на них, "успокаивая" себя тем, что это лишь разогрев, и ожидая чего-то большего. Но миссис Беннетт внезапно замолчала, а потом снова подняла на меня карие глаза, казавшие совсем маленькими за толстыми стелками очков. – Мисс Дрю, я слышала, что вы в свободное время занимаетесь частным сыском, – протянула она, кладя локти на стол. Я приподняла брови и медленно кивнула. Кажется, мы уже не на экзамене. Профессор опустила веки, будто взвешивая все "за" и "против", а потом снова заговорила: – Я хотела бы попросить вас об одолжении. Дело в том, что мой хороший знакомый – Ричард Кэвендиш... Он преподает историю... Так вот, он сейчас в ЮАР, куда его отослали в качестве наказания за домашнее насилие. Я не знаю, что именно произошло с ним, но мы с Диком учились вместе в школе, и я могу авторитетно заявить, что он и мухи не обидит. – Но женат он не на мухе, как я понимаю, – вставила я, склонив голову набок. Лавиния Беннетт закусила губу. – Он не из тех людей, мисс Дрю, – упрямо продолжила она. – И потому, когда он написал мне весьма сумбурное письмо о том, что не помнит, что именно с ним случилось... Профессор запнулась посередине фразы и беспомощно развела руками. – Я понимаю вас, мэм, – кивнула я. – Но что конкретно требуется от меня? И в каком качестве я буду выступать? Миссис Беннетт слегка приподняла уголки губ, сразу став добрее. – Я могла бы включить вас в программу обмена студентами, – предложила она. – Я свяжусь с Диком, и вас пригласят к ним как гостью, но не стоит афишировать, что вы детектив. Я прошу вас просто понаблюдать за тем, что там происходит, и сообщить мне, если профессору Кэвендишу действительно нужна помощь. Я склонила голову, переваривая информацию. Итак, я еду на другой конец планеты, чтобы копаться в грязном белье одной семьи... Звучит не очень привлекательно, но какое-то шестое чувство назойливо твердило мне, чтобы я соглашалась. – Я буду единственной участницей программы? – поинтересовалась я. Профессор помотала головой. – Это было бы подозрительно, – она вытащила из верхнего ящика тумбы какие-то документы. – Лучше всего создать группу из трех студенток, и, насколько я понимаю, у вас уже есть пара подходящих кандидатур. *** – Куда-куда мы едем?! – Бесс наклонилась ко мне через весь столик, попав кончиком светлой косички в блюдо с салатом. – В Йоганнесбург, – повторила я, вгрызаясь в сэндвич с сыром, который оказался весьма недурным для студенческой столовой. – Это в ЮАР. – Классно, – кисло ответствовала моя лучшая подруга. – А где эта твоя ЮАР? – В Южной Африке, – Джесс вытащила хвостик Элизабет из блюда и надавила ей на плечо. – Сядь прямо, будь добра. Бесс подчинилась и, весело усмехнувшись, выдала: – Африка звучит неплохо. Только вот я не очень люблю парней, которые поколачивают своих жен. – Может быть, всё вовсе не так, – покачала головой Джорджина, обмакивая ломтик картошки-фри в острый соус. – Ведь профессор Беннетт же сказала, что он не из таких. Я пожала плечами, заметив: – Она может быть пристрастной в этом вопросе. Они с Ричардом Кэвендишем учились вместе; кто знает, может, он был её первой любовью? Кроме того, этот парень мог серьёзно измениться со школьных времен. Элизабет поправила рукава розового платья и подмигнула мне. – В голове супер-детектива Нэнси уже вовсю идет расследование, – добродушно поддела она меня. – Когда вылетаем? – Так вы обе согласны? – уточнила я, размешивая свой кофе пластиковой ложечкой. – Разумеется, – кивнула Джесс, улыбнувшись. - Мы ни за что не отпустим тебя одну, когда есть шанс отправиться всем вместе. *** За время своей любительской детективной деятельности я не раз ловила себя на мысли, что процесс подготовки к новому делу хранит в себе что-то завораживающее. Я любила эти тщательные сборы, эти примерные подсчеты затрат, эти длительные перелеты... Я не воспринимала расследовательскую деятельность как профессию, так как была абсолютным профаном в академической части, наверстывая это исключительно самостоятельно. Иными словами, я не ходила в школу детективов, не проходила никаких курсов, не имела лицензии. Это было именно хобби для меня. Каждое следствие, выливавшееся в четкую цепочку фактов и событий, являлось загадкой, которая так и дразнила мои серые клетки, заставляя поломать голову над тем или иным вопросом. Я безумно радовалась, когда призывала преступника к ответу, и справедливость торжествовала. Но за время моей детективной деятельности мне редко попадались дела, в которых преступление можно было предотвратить, и это казалось одним из таких. Именно поэтому я собиралась вдвойне энергично, мыча себе под нос саундтрек сериала про Пуаро. Климат Южно-Африканской Республики был похож на наш, поэтому я и ориентировалась на подобную погоду. Удобная одежда – для "неожиданных вылазок"; парадная – для визита к профессору Кэвендишу; несессер; пара книг; путеводитель по Йоганесбургу; тетрадь для текущих записей... Итак, сборы закончены; осталось лишь поставить в известность о моём отлете дорогих и любимых. И начать я решила с отца. Спустившись на первый этаж, я постучалась и, не дождавшись ответа, отворила тяжелую деревянную дверь берлоги достопочтенного адвоката. Папа сидел за столом у себя в кабинете и, мурлыкая "Вчера" Битлз, быстро просматривал какие-то ордера. – Милая, завтра я обедаю у прокурора нашего округа, – проинформировал он меня. – Дело Уоллеса так и не сдвинулось с мёртвой точки, и мы думаем договориться в неформальной обстановке. Что ни говори, а компромисс – это основа судопроизводства! С этим не поспоришь. Зачастую отца выручали его дипломатичность и такт, потому что такому человеку легче найти подход к другому, чем, например, пресловутому окружному чиновнику, который был вздорным и крикливым. Улыбнувшись ему, я закусила губу, думая, как бы начать разновор, но мистер Карсон Дрю, как оказалось, знал меня намного лучше, чем я могла бы себе представить: он схватился за голову и в притворном ужасе прошептал: – О, Нэнси, только не говори, что у тебя наклёвывается очередное расследование! Я развела руками, промолвив: – Моя популярность зашкаливает. Отец усмехнулся и покачал головой. – Куда на этот раз? – просил он, вставая с места и подходя ко мне ближе. – В ЮАР, – честно ответила я. Папа пожал плечами и обнял меня. – Милая, я порой завидую твоей неуёмной энергии, – заметил он, отстраняясь и гладя меня по голове. – Не забывай звонить своему старику и береги себя, хорошо? Я кивнула, чмокнула родителя в щёку и вышла из его царства. Итак, полплана выполнено, теперь черед за ещё одни мистером... Поднявшись в свою комнату, я набрала номер Нэда, прикидывая в уме тактику, но не успела: мистер Никерсон ответил тут же, будто дежурил у телефона: – Слушаю. У Нэда был приятный тенор, почти начисто лишенный эмоциональности и оттого всегда звучавший немного по-деловому, что очень подходило к его нордической внешности. – Приятель, у меня новости, – начала я нарочито позитивным тоном. – Очередное расследование? – бесстрастно осведомился мой собеседник. Ничего себе! Сначала папа, теперь он... Когда это я успела стать столь предсказуемой? – Да, – я прочистила горло. – Мы с Бесс и Джесс направляемся в ЮАР для того, чтобы узнать... Э-э-э... Есть ли в действиях одного профессора состав преступления. – Хорошо, что ты будешь там не одна, – заметил Нэд. – И, разумеется, что это не убийство. – Тут ты прав, – я подошла к столу и рассеянно взяла с него какой-то рекламный проспект. – Дело, скорее всего, будет абсолютно рядовым и до ужаса банальным. Когда я выдала эту глубокомысленную фразу, то ещё не знала, что: а) из меня получилась крайне посредственная Кассандра; б) среди дел, порученных Нэнси Дрю, рутинных не бывает.