Дело об огромном алмазе

    Я шла по улицам города совершенно спокойно, ведь смешно было предположить, что готтентоты атакуют меня посреди бела дня. Ноги болели и при каждом шаге протестующе ныли, требуя отдыха, живот подвело от голода, а голова, казалось, весила, как вся статуя Свободы. Но, несмотря на это, я не собиралась сдаваться. Да, эта Бонгали с её прихвостнями умудрилась захватить меня врасплох, но больше этому не бывать. Я шла до общежития, прокручивая детали дела в голове, и постепенно общая картина произошедшего начинала вырисовываться перед моим внутренним зрением. Итак, Лорд Альберт оказался фальшивкой, фианитом, возможно. Скорее всего, королева аборигенов уже давно расколола настоящий минерал на части и продала его по порциям. Естественно, ей не понравилось, что заморский профессор начал настаивать на том, чтобы камень перенесли в музей, ведь тогда неизбежно последовала бы экспертиза, и было бы установлено, что алмаз ненастоящий. И тут Бонгали познакомилась с Гейл. Ретивая миссис Кэвендиш уже предпринимала попытки запрятать благоверного в психушку, но тот был слишком уважаемым человеком, да и доказательств не хватало. Здесь же, на чужой земле, к тому же воспользовавшись показаниями своей подельницы, она-таки смогла это осуществить. Эти женщины рассчитывали использовать нас как дополнительных свидетелей со своей стороны, но кое-что пошло не так: мы с Санни не поверили им, и потому этим двум гарпиям пришлось импровизировать. Дошло даже до того, что нас взяли в плен. Бедный профессор Кэвендиш, скорее всего, и не догадывался о том, что за схемы разыгрывают за его спиной. Он был тем, кем и казался: добродушным гигантом, который и мухи не обидит. Он ни разу не ударил Гейл, но та знала, как использовать чувства мужа к себе. Ричард любил миндаль, который порой горчил, – ну разве не идеальная маскировка для какого-нибудь галлюциногенного средства? Он порой путал горячую и холодную воду, но даже женщине под силу поменять местами шланги на распределительной колонке, а потом поставить всё на место. Воистину, нет ничего проще, чем заставить человека поверить, что он сошел с ума. Поравнявшись с общежитием, я побрела внутрь, никак не отреагировав на приветственный жест парня на контрольно-пропускном пункте. Я чувствовала себя настолько обессилевшей, что готова была упасть прямо здесь. Но расслабляться было рано: мне предстояло ещё призвать к ответу двух преступниц. Я поплелась через холл к лестнице, и Берта, привлеченная шумом моих шаркающих шагов, подняла голову. – Нэнси?! – удивленно воскликнула она. – Как... Ты... Что... Я через силу улыбнулась. Да, возможно, мой вид не вселял лирического настроения, но есть вещи, которые вполне можно исправить с помощью горячего душа и двадцатичасового сна. – Берта, звони в полицию, – проговорила я, поворачиваясь к администраторше. – Меня взяли в плен и незаконно удерживали. Кроме того, я раскрыла дело, из-за которого сюда приехала... В общем, попроси дежурного офицера прислать сюда кого-нибудь. И ещё: нужно срочно задержать Гейл Кэвендиш и Бонгали, королеву готтентотов. – Сейчас я всё сделаю, – серьёзно кивнула чернокожая девушка. Она тут же подняла трубку своего телефона и начала набирать на клавиатуре какие-то цифры. А я, с трудом поднявшись по лестнице, без стука ввалилась в комнату, отведённую нам с подругами. Мои товарки сидели на кровати и смотрели какой-то фильм с ноутбука, изредка вполголоса переговариваясь. Они синхронно подняли головы на звук открывшейся двери, и я, улыбнувшись, помахала им рукой. – Нэнси! – Бесс, опомнившись первой, подбежала ко мне и обняла, не озаботившись тем, что мой наряд был, мягко говоря, не особо чистым. – Как прошло то расследование? – Какое расследование? – я, отстранившись, с непониманием посмотрела на свою лучшую подругу. – Ты же сама написала, – пояснила Джесс, выключая видео. – Послала нам сообщение со своего сотового, что находишься на особом задании; попросила не пытаться связаться с тобой, пока сама не вернёшься. Я хмыкнула. Так вот оно что... Эти люди продумали буквально всё... Ну, или не совсем всё, если учесть, что нам с Санни удалось-таки выбраться. Они послали подругам сообщения с моего телефона, того самого, что лежал в сумке, которую они присвоили. Этим они обеспечивали себе спокойное существование, так как меня бы точно не хватились ещё, по крайней мере, сутки. – Что произошло, Нэнси? – тихо спросила Элизабет, внимательно следя за сменой выражений на моём лице. Я глубоко вздохнула и ответила, опустившись на один из стульев: – Нас с Санни взяли в плен. Бесс вскрикнула и закрыла лицо руками. Джорджина поднялась с места и, в мановение ока оказавшись около меня, выпалила: – Кто? Как ты выбралась? Каким образом тебя забрали? С тобой всё в порядке? – Бонгали и её молодчики, – я потёрла виски: кажется, головная боль снова вернулась. – Они оглушили нас и вынесли из квартиры Кэвендишей. Со мной всё прекрасно, но вот Санни ранен – его задело пулей, когда мы бежали. Сейчас он в больнице. Элизабет тихо заплакала, опустившись на пол. – Мы... Мы смотрели тут мелодрамы, – сдавленным голосом промолвила она. – Мы сидели здесь и ничего не делали, а ведь ты могла погибнуть! Получив это сообщение, мы даже и мысли не допустили о том, что оно может быть не от тебя! Я с трудом встала и, подойдя к подруге, погладила её по плечу. – Полно, – я потрепала Бесс по белокурым волосам. – Откуда же вам было знать, что нас схватили? Она вытерла глаза и с благодарностью посмотрела на меня. – Думаю, я помогу тебе помыться, – предложила Элизабет, шмыгая покрасневшим носом и теребя медальон, висевший у неё на шее. – Это сойдет за компенсацию моей несусветной глупости? – Сначала нам нужно связаться с полицией, – возразила практичная Джесс. – Берта уже звонит, – вставила я. – Думаю, отряд приедет с минуты на минуту, и тогда мне придется поподробнее остановиться на событиях последних нескольких часов. – Я не была бы в этом так уверена, – раздался от двери резкий женский голос. Мы все повернулись в ту сторону, и нашим глазам предстала администраторша. Она уже не казалась такой любезной, как несколько минут назад, а револьвер, зажатый в её руке, и вовсе делал её поистине грозной. – Эй, Берта, – Джорджина встала и выставила ладони вперед. – Ты чего? Это же мы. Администраторша покривила губы. – Я в курсе, кто вы, – бросила она. – И вам лучше слушаться меня, ясно? Я смотрела в лицо этой девушке и ругала себя, да и всех своих собратьев-европеоидов за то, что для нас зачастую все представители прочих рас кажутся на одно лицо. Ну как я могла не заметить несомненного сходства? – Что мы тебе сделали? – дрожащим голосом произнесла Бесс. – Она дочь Бонгали, – ответила я. – Совершенно верно, – кивнула Берта, ногой закрывая дверь в нашу комнату. – Я принцесса племени готтентотов. А теперь... Встаньте у противоположной стены. Скоро за вами приедут, и тогда не ждите милости! Зря они сразу не порешили рыжую и узкоглазого! Мы с товарками обреченно побрели к задней стене, памятуя о том, что спорить с дамочкой, у которой есть револьвер, чревато не самыми хорошими последствиями. Я нахмурила лоб, стараясь найти хоть какой-нибудь способ спастись. В методичке "Как быть детективом" говорилось, что самое главное – это знать своего врага. Кто он? Чего боится? Эти два вопроса были основными, и если с первым всё было более или менее понятно, то второй... Я встала спиной к стене и искоса посмотрела на Берту. Итак, кто она такая? Дочь королевы готтентотов, воспитанная в племени. И чего же она страшится? Несмотря на современную одежду и оконченный университет, эта администраторша оставалась такой, какой и была воспитана, а именно: одной из полудикого триба, живущего своими верованиями. Итак, что это даёт мне? Элизабет, стоявшая справа, едва слышно всхлипнула и спросила, повернувшись ко мне: – Нэнси, нас ведь нет убьют? – Разумеется, нет, – я с трудом растянула губы в улыбке. – Мы бывали в переделках и похлеще. – Потише там! – приказала Берта, размахивая револьвером. – А не то проделаю в ваших головах по дополнительной дырочке! М-да, достойная дочь своей матери. Что ни говори, а генетика никогда не врёт. Я набрала в легкие побольше воздуха и внутренне сжалась. Сейчас или никогда! Я резко сорвала с шеи Бесс медальон и, подпрыгнув к администраторше, сунула его ей прямо в лицо. Принцесса готтентотов ахнула, выронив револьвер: она, несомненно, узнала древнейшие письмена, которыми было покрыто это ювелирное изделие. Согласно верованиям её племени, на этой штуковине лежало проклятие невиданной силы. – Уберите его! – завизжала Берта, защищая лицо руками и отступая на шаг. Я быстро схватила с пола револьвер и, сделав знак товаркам следовать за мной, выскочила в коридор. Мы бросились вниз по лестнице, как угорелые. Казалось, за нами гнался сам дьявол. Выбежав из общежития, мы ринулись, куда глаза глядят, и пришли в себя только на Главной Площади. – Полиция, – пробормотала Джесс, отдышавшись. – Нужно найти здание управления. Я кивнула, и мы начали расспрашивать местное население, которое оказалось до ужаса легкомысленным: лишь седьмой по счету человек смог объяснить нам, как пройти до полицейского управления. Последнее, слава богу, оказалось недалеко. Нам пришлось проторчать там около часа и поговорить чуть ли не всеми доблестными бобби, чтобы у нас, наконец, приняли заявление. Но предпринимать что-либо эти ребята не спешили: они боялись прогневить королеву довольно могущественного племени, одно название которого всё ещё могло вселить страх в сердце почти любого местного жителя. Мне пришлось пригрозить обращением в посольство, чтобы эти полицейские начали шевелиться. Револьвер, которым нам угрожала Берта, оказался зарегистрированным на её мамашу, что, скорее всего, не облегчит этим двоим их судьбы. Доблестные полицейские офицеры отвезли нас в посольство и довольно вежливо попросили подождать там, пока они не закончат с арестами. Нас сопроводили до общежития, чтобы мы могли забрать вещи, а затем любезно транспортировали в наше временное прибежище, уверяя, что обо всём позаботятся. Воспользовавшись мобильным телефоном Джорджины, я позвонила папе и Нэду, чтобы сообщить, что дело почти раскрыто, и я в очередной раз осталась в живых (что удивительно, учитывая то, скольким людям я успела насолить). Затем сделала звонок в больницу, где мне сообщили, что Санни прошел через операцию и переливание и теперь отдыхает После этого я, наконец, позволила себе расслабиться. Силы будто разом оставили меня, и их только и оставалось, что на душ. Мои подруги, видимо, почувствовав моё состояние, не стали ни о чем расспрашивать, за что я была им безумно благодарна. Как только моя голова коснулась подушки, я провалилась в тяжелый сон без сновидений.