Honor Him

Нет уж, на бездомного он определенно не похож. Слишком ухожен, слишком дорогая одежда, слишком… да почему он вечно уходит?! Я поспешила за мужчиной, уже входившим в парк. Честно – сама не понимаю, почему. Разум, правда, твердит, что я просто больная на голову… ну, может, он и прав. И вообще, почему я за ним иду? Мне вдруг все это дико надоело. Он ведет себя со мной, как с навязчивой собачкой – а я это звание оправдываю, бегая за ним последние минут десять. Я остановилась, хмуро глядя в удаляющуюся спину. Сказывались усталость и напряжение, да и выпитый джин вновь дал о себе знать. В конце концов, Моран я или нет? Вот именно. Так что – не теряй достоинства, дорогая. - Стой. Негромко. Но он услышал. Когда я говорила таким голосом, слышали все. В детстве мне никогда не хотелось быть принцессой. Принцессы скучные – только расчесывают волосы да сидят в башнях, дожидаясь неведомого жениха. А вот быть принцем – гораздо увлекательней! Скачки, бои, сражения, верные друзья-рыцари… вообще я искренне жалела, что родилась девочкой. Однажды мама – потомок древнего аристократического рода, - увидела меня пятилетнюю за построением армии игрушечных солдатиков, и от души повеселилась, наблюдая за мной. А потом взялась научить меня командовать. Это было единственное, чему она успела меня научить – она умерла через полгода, - так что я хорошо запомнила урок. И я умею приказывать. Не люблю, но умею, и обычно мне подчиняются. Вот и теперь мужчина остановился, опустив поднятую было для шага ногу. Я смотрела, как он медленно разворачивается ко мне, и радовалась, что не растеряла единственную свою способность. А потом я увидела его лицо, и вся радость немедленно испарилась. Он был удивлен, но его удивление, казалось, тонуло в презрении. Он просто отказывался воспринимать меня как равную. Он вообще отказывался воспринимать меня как нечто большее, чем пятно на асфальте. - Ты смеешь мне приказывать? Голос стал ниже, еще холоднее – хоть это и казалось невозможным, - и проникал под кожу, сковывая сердце и опутывая мозг паутиной ужаса. - Да ты хоть знаешь, кто я такой, Анна Моран? – начал он вкрадчиво, подойдя ко мне на несколько шагов. Тридцать секунд назад я бы убежала с криками в поисках ближайшего полисмена. Но что-то все же придало мне сил – может быть, детство, проведенное в горах – эта суровость дисциплинирует эмоции; а презрение, с каким он произнес мое имя, окончательно взбесило. Я задрала подбородок и, глядя ему в глаза – впервые добровольно! – заявила: - Меня это не волнует. Отлично. Мне вновь удалось его удивить. - Я мог бы раздавить тебя одним пальцем, - прошептал он, изящно шевельнув левой кистью, и, помедлив, опустил руку. В ледяном взгляде читалось разочарование. Да он определенно сумасшедший! А мне, похоже, ужас придает сил. - Но не можешь, верно? Он стоял молча, глядя на меня с тем же… А, нет, не с тем же презрением. Поздравляю, Моран, ты его все-таки заинтересовала. Вот только вопрос – стоит ли с этим поздравлять? - Ты не похож на бездомного, но, если тебе нужна помощь, таким образом ты ее не скоро получишь. - Мне не нужна помощь! Боги. Об этот голос можно порезаться. Почему я так не умею? - Отлично. И все же, кем бы ты себя не мнил, ты явно не считаешь смерть от голода достойной твоего королевского высочества. Тишина вместо ответа. - В любом случае, желаю удачи. И снова молчание. Тихо, Моран, тихо. Спокойно, поворачиваемся к выходу… Ох, как не хочется подставлять ему беззащитную спину! Не бежать. Не бежать, кому говорю! Спокойно, ровными шагами, и не смей оборачиваться!.. Я взмахнула рукой, подзывая кэб. К черту метро, так будет быстрее.