Honor Him

Введение Локи Быть смертным мне определенно вредит. Я начинаю мыслить как они, чувствовать как они. Я начинаю на что-то надеяться. Проклятье. Ну о чем я только думал? Раз уж она слышала голос Тьмы – ну о чем я думал? Как можно было рассчитывать вывезти ее из города до того, как собственная память настигнет ее? И, что хуже всего, я настолько поверил в то, что все успею – что не подготовил дополнительный план. На случай, если не успею, и демон проснется прежде, чем я увезу его… куда?.. черт возьми, я даже это не продумал. Куда бы я ее увез?.. Три часа назад мы привезли Анну в ее квартиру, уложили на кровать и заняли пост у двери. Двадцать минут назад в Лондон – по просьбе Тора – примчалась самоуверенная железяка Тони Старк. Пять минут назад в квартиру вошел Брюс Беннер, мгновенно и правильно почувствовал атмосферу и чуть ли не за руку утащил Старка на кухню – пить чай и обсуждать какие-то исследования, что-то связанное с охлаждением и мгновенной регенерацией. Вечно эти смертные пытаются стать богами. Минуту назад Тор ушел к ним, не выдержав моего молчания, и я наконец могу спокойно подумать. Вот только думать не получается – слишком много эмоций. В этом минус человеческого тела, минус смертности – эмоции, которые для богов являются лишь одной из разновидностей мысли, в человеке преобладают. И мешают думать. Итак, у меня за дверью спящий огненный демон, черт его знает сколько лет скитавшийся по всем мирам, потерявший всех и вся и оставшийся абсолютно один. Как он выжил в Багровой Тьме?.. Кстати, про Багровую Тьму. Я вздохнул и посмотрел в сторону кухни. Память вернется, а значит, демон вспомнит, кто именно так и не пришел им на помощь в их последней битве. И присутствию Одинсона он точно не обрадуется. Будь у меня магия, я мог бы выиграть чуть времени и – может быть – предотвратить взрыв… Нет, ничего я не мог бы, даже со всей своей магией. После долгой спячки и пробуждения дух демона будет настолько силен, что при малейшем раздражении разнесет к чертям и квартиру, и дом, и, вполне возможно, пару кварталов. А ведь это был бы такой шанс… сбить оковы и открыть врата, запечатанные Одином. Я мог бы вернуть себе силу и убраться с этой проклятой планеты. Только вот, скорее всего, Анна просто сожжет и меня, и Тора, а про смертных я вообще молчу. Шансов у нас никаких. Тогда почему я не уберусь отсюда? Потому что я не могу. Что-то держит меня рядом с ней. Может, демон сможет объяснить, что это за связь, которую надо разорвать… А что потом? Разорвешь связь, Локи? Сможешь? Думать об этом было слишком неприятно, и я попытался сменить направление мыслей. Итак, демон и то, что за ним охотится. Если мне не изменяет память, есть лишь один вид, описание которого совпадает с тварью, напавшей на нас в переулке. Но Один в свое время потратил много сил, чтобы изгнать андаров из Девяти Миров, а затем лично запечатал все входы и выходы. С тех пор никто не может пройти в наш мир или выйти из него. Все пути закрыты. Ты прекрасно знаешь, что не все. Да, не все. Читаури пробрались внутрь, напомнил я себе. И демоны вернулись – не один раз, а дважды. Первый раз – когда мы с Тором были совсем детьми, и второй – триста лет спустя. В тот последний раз андары пришли по их следам, и демоны проиграли. И демонов не осталось. Никого, кроме Анны. - Скажи, что будет, когда она проснется? Я не совсем понял Тора. Передо мной стоял Беннер. Я окинул его оценивающим взглядом. Всегда спокойный, предельно вежливый. Интересно, его зеленый друг, вколотивший меня в бетонный пол башни Старка, успеет занять его место, когда Анна начнет все крушить? Если да, то у него есть шанс спастись. В отличие от остальных, и меня в том числе. - К ней вернется память. О жизни, которую она прожила. Беннер кивнул. - Сколько ей лет? - Представления не имею, - пожал я плечами. – Мне было триста двадцать семь в день Багровой Тьмы – это битва, в которой погибла последняя семья демонов. И детей среди них не было. Она может быть моего возраста, может быть старше. Беннер сцепил пальцы и улыбнулся: - А сколько лет тебе? Прости за личный вопрос, конечно… Я прищурился, глядя ему в глаза. К чему эти вопросы? Для них я враг. Для меня враги они. А с Беннером – и вовсе личные счеты. Он что, надеется подружиться? - Почти четыре тысячи. Смертный и бровью не повел, услышав цифру. Кивнул, помедлил и опустился на пол у стены рядом со мной. - Не возражаешь? - Всецело за. Беннер улыбнулся. Улыбка у него была усталая и слегка напряженная, но в то же время искренняя. Я никогда не научусь понимать смертных. - Я всегда думал, что уж я-то особенный. Никогда не хотел им быть, правда, тем более с такими особенностями, - он усмехнулся и замолчал. Я ждал, абсолютно ничего не понимая. - Но я даже представить не могу, каково это – быть четырехтысячелетним богом, запертым в смертном теле. Да, конечно, теперь бессильного бога нечего бояться, можно унижать меня сколько угодно. Раньше я мог бы с легкостью его уничтожить… Я сжал кулаки, и Беннер это заметил. Поднял руки, словно защищаясь: - Прости, я ничего… такого не имел в виду. Просто… Я медленно выдохнул. Что ему вообще от меня надо? - Просто все наши проблемы и заботы сразу такими мелкими становятся. Знаешь, как будто они не имеют смысла, как будто вся наша жизнь ничтожна. Какая разница, скажем, увижу ли я снова эту девушку, если где-то на небе в это время идет битва за судьбу всего мира? У меня не получилось скрыть удивление. Я с сомнением смотрел на него, ожидая, пока он договорит. Беннер смотрел в потолок. - Но ведь для меня это важно. Не для мира – для меня. Может, от встречи с этой девушкой зависит вся моя дальнейшая жизнь? Не в смысле выживу ли я или погибну, но в смысле… какой она будет, эта жизнь. С ней или без нее. Не четыре тысячи лет, конечно, но ведь эти шесть-семь десятков – все, что у меня есть, и эта девушка может сделать их лучше. Мелочь, с твоей точки зрения, но для моей судьбы – поворотный пункт. Вот и думай, что есть ничтожество, а что – важно… Он замолчал, а я так и не придумал ответ. Не лучшая идея – изливать душу богу обмана. Зачем он это делает? Он вздохнул, протер глаза. Повернулся ко мне: - Ладно, не будем разводить демагогию. Расскажи мне о демонах. Как случилось, что она потеряла память? Я помедлил. Ответить почему-то хотелось. Странно, но на какое-то мгновение я забыл о поражении, которое потерпел от этого человека. С ним было приятно говорить. Приятно. Да, человеческое тело мне вредит. - Это защитная реакция. Информации мало, слишком давно они были изгнаны, а затем – уничтожены… но, насколько я помню, демоны – они как… - я задумался, не в силах подобрать правильное сравнение. В самом деле, с чем это можно сравнить? – В какой-то мере они тоже бессмертны, но не так, как боги. Боги не стареют, а демоны – подвластны времени. Но они… перерождаются, когда приходит их срок. Каждый раз это перерождение уносит их в какое-то новое место, но жизненный цикл повторяется всегда в том же самом теле. Беннер понимающе кивнул: - Почти как фениксы. - Фениксы? – это еще что такое? - Это птицы, которые сгорают в огне и рождаются из него, но не умирают. Человеческая сказка, - в его голосе послышались извиняющиеся нотки, словно он просил прощения за несусветную глупость. Я задумался. Надо же. Хороша сказка. Может, когда-то давно в Мидгарде уже побывали огненные демоны?.. оставили за собой такой след… Я вспомнил, что Беннер ждет продолжения, и снова заговорил. - Дальше все не так понятно. Новый демон – в младенческом теле – пытается защитить себя так, как может. Он… вроде как подстраивается под окружающий мир. И, если рядом не оказывается такого же, как он сам, существа, он притворяется обычным. Обычным для того мира, в котором оказался. Поэтому демоны никогда не позволяли перерождаться в одиночку. Кто-то должен был пойти за этим… фениксом и доставить его к семье. - Но Анна осталась одна. Я вздохнул: - Да, и это невероятно. Три с лишним тысячи лет она прожила на Земле. Сотни жизней. И ни разу не столкнулась ни с чем магическим. - А почему она не покинула планету? Ты ведь говорил, что перерождение переносило демонов в другое место? - Я не знаю. Может, потому, что обычно они перерождались, будучи демонами – помня о том, что они демоны. А тут она прожила целый жизненный цикл на Земле, считая себя смертной и не помня того, что было до ее «рождения»… Эх, если бы у меня был доступ к библиотеке Асгарда! В одном из залов сложено множество томов об огненных демонах, книги, написанные еще до моего рождения, до ухода андаров, когда в Девяти Мирах обитало гораздо больше существ... Я никогда не интересовался этими книгами. - Тор сказал, что с ней могут быть проблемы. Я встал. Проблемы? Слишком мягко сказано… - У демонов с Асгардом личные счеты. Мы отказали им в помощи, и они проиграли в Багровой Тьме. Вполне возможно, она захочет отомстить. - Но она одна, - Беннер смотрел на меня снизу вверх. – Мы ведь можем ее остановить?.. Я посмотрел ему в глаза: - Демон спал три тысячи лет. Беннер побледнел. Встал и всмотрелся мне в лицо – по-прежнему снизу вверх. - И теперь вся энергия за эти три тысячи лет… - он замолчал, увидев ответ на моем лице. Что ж, теперь не я один понимаю, что нам грозит. Отвернувшись, я направился к окну. За стеклом все еще шел дождь. - Ты не хочешь умирать. Я почти вздрогнул. Эти слова, произнесенные тихим голосом Беннера, почему-то задели меня сильнее, чем я бы хотел. Человеческое тело… - Никто не хочет умирать. - Но тогда, - я услышал, как Беннер шагнул ко мне, - тогда почему ты не уйдешь? Проклятье, он что, пытается с моей помощью стать психологом? Я сунул руки в карманы, не желая отвечать. Да и нет у меня ответа… то, что есть – не ответ. Надо понять причины… Беннер ждал. Я повернулся к нему, внезапно почувствовав, что должен это сказать. Просто для того, чтобы самому примириться с этим фактом, перестать наконец ему удивляться и начать искать решение. - Я не могу уйти. Беннер открыл рот, чтобы спросить что-то еще, но тут в спальне раздались какие-то звуки, и он замер, так и не произнеся ни слова. Демон проснулся.