Сейрейтейские белые носочки

– Эм, Укитаке-сан, – Ичиго откровенно мялся, боясь заводить этот разговор, но с чего-то же надо было начинать? – Тут такое дело… – Да, Куросаки-кун? Джуширо сидел на веранде своего дома, свесив ноги. И, похоже, только въевшаяся в кровь аристократичность не позволяла ему беззаботно ими болтать. Ичиго стоял перед ним, смущенно хмурясь, перекатываясь с пятки на носок. Мямлить было не в его правилах, поэтому он, набрав в грудь побольше воздуха, выпалил одним махом: – Вы-что-не-понимаете-что-делаете-своим-поведением-только-хуже? – Прости, что? – оторопел капитан, удивленно уставившись на когда-то бывшего риока. – Все вы прекрасно расслышали! – в сердцах бросил тот, и от избытка чувств, плюхнулся рядом. – Расслышать-то я может и расслышал, – медленно проговорил Укитаке, все не отрывая удивленного взгляда от рыжего шинигами, – но вот к чему ты клонишь? – По дороге к вам я встретил Кёраку-сана… Джуширо едва заметно нахмурился. – А тебе не кажется, – он запнулся, подбирая слова, но Ичиго его перебил. – Да всему Готэю уже кажется! Один вы как… как! – тут у Ичиго хватило ума прикусить язык, и закончил он совсем другими словами, – нельзя же так с человеком. – С шинигами, – механически поправил его Укитаке. – Тем более! – горячо поддержал его парень. – Представляете сколько бед может натворить неудовлетворенный шинигами? А если он еще и почти одного уровня со стариком Ямамото? – Ты предлагаешь мне?.. – капитан задохнулся от возмущения, и только приступ боли в груди спас Ичиго от встречи с дорожной галькой. До Куросаки медленно дошло, как именно можно было растолковать его последние слова, и он поспешно замахал рукой. – Нет-нет-нет! Конечно, нет. Вы просто, – он неопределенно дернул плечом, – ну не знаю. Не мастак я в этих делах. Но, хотя бы поговорить? Ичиго заткнулся, настороженно глядя на потирающего грудь капитана. Взгляд у того был больным и задумчивым, губы едва заметно шевелились, словно бы взвешивая все за и простив. И, судя по все еще пасмурному лицу, «против» было намного больше. Наконец, Укитаке вернул на лицо доброжелательную улыбку и заговорил, тщательно подбирая слова. – Я не хотел бы нагружать Шунсуя, проблемами касательно меня. Знаешь, Куросаки-кун, это очень обременительно иметь отношения с человеком, который на улицу-то с трудом выбирается пару раз в неделю. Не говоря уже о… – он вновь потер ноющую грудь, и мягко усмехнулся. – Не думаю, что Шунсую, то есть, я хотел сказать, Кёраку-тайчо захочется связывать свое будущее такими непростыми узами. – Кхм, не хочу назвать вас идиотом, Укитаке-сан, – по-простому улыбнулся Ичиго, поднялся и сжал чужое плечо, – но, может, стоило сначала спросить об этом Кёраку-сана? Вы же сами прекрасно знаете, что нельзя все решать за двоих. Тем более такие вопросы. Джуширо замер под крепкой ладонью, совершенно неаристократично пожевал губу, и вдруг с такой детской непосредственностью поднял на Ичиго глаза, что у рыжего от этого взгляда сердце заныло. – Ты, правда, считаешь, что такой разговор может окончиться положительным результатом? – Неужели за столько лет вы ни разу не пробовали? Укитаке опустил глаза и сжал худыми ладонями ткань теплой накидки. – Не то чтобы мы не разговаривали. – Решайтесь, Укитаке-сан. Тем более теперь, – Ичиго снова ободряюще сжал плечо, – когда времени осталось не так много. Вам не кажется, что это жестоко? – Откуда? – глухо выдохнул капитан, пряча за челкой вмиг погрустневшие глаза. – Рукия сказала, – легко сдал подругу Ичиго. – Мне кажется, Кёраку-сан догадывается. И не простит. Больше не произнося ни слова Ичиго слез с чужой веранды и поспешно ретировался, стараясь не слышать за спиной обреченное «знаю». На следующий день на полигоне для совместных тренировок его нашел капитан восьмого отряда. Цветастое кимоно померкло, а соломенная шляпа съехала на бок, открывая взгляд, просто до краев наполненный эмоциями. – Ты лихой ветер, Куросаки Ичиго, – хлопнув парня по спине, улыбнулся Кёраку. – Я благодарен тебе. Мы благодарны. – Я рад, что все разрешилось в лучшую сторону. – Дареному коню, конечно, в зубы не смотрят, – и где только понахватался генсеевских пословиц? – Но с чего вдруг ты решил помочь? Ичиго убрал занпакто за спину и искренне улыбнулся капитану. – Неважно. Другое дело, почему вы здесь? А не с Укитаке-саном. Шунсуй опешил. – Просто пришел поблагодарить, – немного растеряно ответил он. – Вы теряете время, – Ичиго ушел в шунпо, оказываясь на крыше ближайшего здания, – не тратьте его попусту, – и, махнув рукой исчез. – Вот ведь, пострел, – Кёраку на секунду нахмурился, но лицо его тут же посветлело. Вспомнился вчерашний разговор с Джу-чаном, полный иррациональной грусти и тихой радости. Возможно, ради этого стоило черт знает сколько времени ждать. Ради лихого ветра, вдолбившего в светлую голову Укитаке прописные истины.