Доверься чувствам

Возвращаясь с поздних дополнительных, я мечтала о том, чтобы встретить Игоря, как в прошлый раз. Я даже была бы рада Бесу, которого боялась до дрожи в коленях, но увы, моими спутниками были лишь тишина и поглощающая всецело темнота из-за того, что лампочки так и не поменяли в разбитых плафонах. Конечно, я подозревала о том, что заменят их нескоро, и ходить здесь действительно опасно, мало ли что может скрываться в темноте, но соблазн снова увидеть его был настолько велик, что я проигнорировала все правила безопасности и поперлась через парк одна. Сумасшедшая, да именно так я бы охарактеризовала себя сейчас, но со мной такого раньше не случалось. Я никогда не думала об одном человеке сутки напролет, никогда не мечтала о встрече с дрожью в сердце, никогда у меня не возникало желание прикоснуться к кому-то, а тут меня тянуло как магнитом. Мне так хотелось проследить за каждой татуировкой на его теле, так хотелось прижаться к нему, и раствориться в аромате его одеколона. Возможно, я даже хотела поцеловать его. От своих мыслей мои щеки предательски покрылись румянцем, а губы расплылись в застенчивой улыбке. И почему так случается? Почему хорошие девочки влюбляются в плохих мальчиков? Я же чувствую, что от него веет опасностью, но я так хочу ее попробовать, попробовать с ним. Подойдя к дому, я отметила, что нигде не горит свет, что было редкостью, но все же иногда, из-за рабочих моментов, на пару часов его отключали. Бывало даже, что на всю ночь. В такие моменты мы спасались свечками, или фонариками на пару часов, но свечи я любила больше, особенно когда они были ароматизированные, но с легким, ненавязчивым ароматом. Будучи полностью погруженной в свои мысли, я поднялась уже на шестой этаж, как услышала некую суету пролетом выше. Странные звуки, чем-то похожие на причмокивание, и учащенное дыхание, шорох, а также постанывание, заставили меня остановиться, но любопытство побороло меня. Я выглянула из-за перил, стараясь скрываться за ступеньками, ведущими выше, и замерла, шокировано распахнув глаза. Картина, развернувшаяся передо мной, заставила мое сердце сжаться до боли, а воздух напрочь покинуть легкие. Игорь тяжело дышал, запрокину голову назад, тем самым упершись затылком в каменную стену. Его рука, крепко сжимала длинные темные волосы девушки, которая стояла на корточках перед ним. Ее голова покачивалась вперед-назад, а пальцы цепко держались за немного спущенные джинсы парня. Она слегка отстранилась от него, для того, чтобы посмотреть в его глаза, но он грубо сжал ее волосы и насильно прижал к своему паху, и она покорно продолжила удовлетворять его орально. Меня чуть не вывернуло. На душе стало так мерзко, гадко…грязно. В уголках глаз собрались непрошенные слезы, а внутри и снаружи меня трясло так, что каждая клеточка моего тела ныла от боли. Чувство предательства накрыло меня с головой. Я не понимала, почему так плохо, почему я чувствую эту агонию, что разъедает меня. Хотелось кричать в голос, хотелось подойти и ударить его, накричать, хоть что-нибудь сделать, чтобы прекратить это, но слова застряли в глотке. Я не могла пересилить себя, не могла и шагу ступить, я просто смотрела, как он улыбается на ее манипуляции ртом. Смотрела, как он гладит ее по волосам, а потом сжимает, чтобы, черт, я не знаю, как это назвать…насадить на себя? Да, это подходит, именно это он и делал. — Тише, кошка, зубы! — рыкнул Игорь, на что брюнетка у его ног виновато что-то проскулила и начала активнее работать ртом. Я не выдержала этого, рванув вниз как ошпаренная, едва не покатившись кубарем по лестнице, потому что зацепилась за что-то носом ботинка. Я бежала, смахивая на ходу горячие слезы и сдерживая раздирающие глотку рыдания, но выбежав на холодный воздух и вдохнув его полной грудью так, что он стал жечь легкие, я позволила себе расплакаться, едва не воя от боли, что ломала меня изнутри. Она была столь ощутимой, столь явственной, такой необычной для меня, но самой худшей. Она душила меня, убивала, грозилась раствориться во мне, пропитать сердце, и у меня не было сил ей сопротивляться. — Сдурела, что ли? Цистит решила подхватить?! Меня грубо дернули вверх, заставляя встать на ноги, а я даже не заметила, как спустилась по железной двери на цемент, в немом отчаянии. — Господи, Арина, какой же ты ребенок, — шумно выдохнув, меня насильно притянули и уткнули носом в грудь, да так, что я практически задохнулась в аромате мужского одеколона с примесью никотина от выкуренных сигарет. У меня не было сомнений в том, кому принадлежала эта грудь и этот запах, не было сомнений в том, чьи руки меня сейчас так крепко прижимают к себе, и чьи губы сомкнулись у меня на макушке. И от этого мне еще больше захотелось реветь. Мне хотелось вырваться, скинуть с себя кольцо из его рук, в которых мне, всеми правдами и неправдами, хотелось раствориться. Однако единственное, что я сделала — это сильнее прижалась к нему, продолжая всхлипывать. — Моя нежность, я задел тебя, совершенно не желая этого, — произнес Игорь в мои волосы, успокаивающе поглаживая мою спину. — Глупый ребенок… — шепотом добавил он, раня меня еще сильнее. Конечно, он не мог воспринимать меня иначе. Для него я была глупенькой, маленькой девочкой, а он уже мужчина, которому чуждо то, что так хочется моему юному сердцу. — Я не ребенок! — возмущенно проговорила я, ударив его кулачком в грудь, а он нахмурился. — Ты думаешь, я не понимаю, что там происходило? Думаешь, я ничего не знаю? Думаешь, что я правильная, послушная, с комплектом других положительных качеств свойственным дурехам-отличницам, краснеющим при любых пошлых историях? — на одном духу протараторила я и осеклась, прикусив язык, от нездорового блеска в глазах соседа. — Да, — холодно, односложно проговорил Игорь, пристально смотря на меня, заставляя робеть и жалеть о своих словах, мяться в его руках и прятать взгляд. — Я думаю, что ты глупая, маленькая девочка, которой не следовало видеть то, что она видела. Которая даже не может назвать увиденное тем, чем оно является, собственно минетом. Мои уши запылали, а зрачки замельтешили в голубой радужке, на что он прищурился, наклоняясь ко мне. Его ментоловое дыхание коснулось моих губ, на что я шумно выдохнула, вызывая тем самым у него ухмылку. Он наслаждался сложившейся ситуацией, а я снова начинала бояться его, инстинктивно чувствуя исходившую от него опасность. — А теперь я еще думаю, что у кого-то бурлят гормоны, и она не знает, как с ними бороться… — Игорь, ты еще долго? — возмущенно произнесла вышедшая из подъезда девушка, изумленно посмотрев на нас, и тут же покачав головой, ухмыльнувшись. — Серьезно? С каких пор тебя на нимфеток тянет? — фыркнула она в мою сторону. — Расслабься, кошка, — мгновенно отстранившись от меня, бросил парень. — Это моя соседка, я проведу ее домой и мы продолжим наш разговор, — подтолкнув меня к подъезду, безразлично произнес Игорь. Но я отошла в сторону, чувствуя, что он снова унизил меня, дважды унизил, усмиряя в себе очнувшуюся болезненную бурю. Не знаю, чего мне хотелось больше, то ли ударить его, то ли сперва ее, но реветь мне расхотелось однозначно. И я поймала себя на мысли, что мне впервые хочется дать пощечину парню, что мне впервые хочется так ярко выразить свои эмоции, что мне хочется поцеловать его… Я как будто очнулась, развернувшись на сто восемьдесят градусов, и рванула в подъезд, совершая очередной забег, испугавшись собственных мыслей. Как же глупо я выглядела, но ничего лучше, чем просто сбежать, на ум не пришло, а вот хохот долетел да меня отчетливо. Он смеялся надо мной, засранец, смеялся! Боже?! Я ведь даже раньше слов таких не знала!

***

Несколько дней прошли как в тумане. Я не замечала никого и ничего вокруг, на автомате посещая школу, дополнительные, делая домашку, играла на пианино и так по кругу. Даже щебечущая Сонька не могла меня отвлечь от съедающих меня мыслей, я как будто погрузилась в кокон из них, в стальной кокон и никак не могла вырваться из него. Хоть и пыталась, правда, пыталась… С того злополучного вечера я видела Игоря один раз и то мельком, когда он выгуливал Беса и разговаривал с кем-то по телефону. Я даже толком его не рассмотрела, мигом влетев в подъезд, и побежала наверх, не дожидаясь лифта, хоть прекрасно знала, что он меня даже не видел, а даже если бы и видел, то не пошел за мной. С чего вдруг? Тогда я застала его врасплох, да и при столь пикантном деле, что он просто не мог проигнорировать этого. Но сейчас, сейчас все было по-другому, ведь он даже не вспоминал обо мне, глупом ребенке, у которого всего лишь бурлят гормоны. Я никогда не думала, что чьи-то слова могут так сильно ранить меня, но то, что сказал он, как будто врезалось в мое сердце. Я понимала, что это все неправильно, что так не должно быть. Я не должна была в него влюбляться, но я это сделала, наивно надеясь на то, что я ему хотя бы нравлюсь. Хоть немножко, хоть на одну маленькую крупиночку неравнодушности ко мне, но он оставался холодным, безразличным к моим наивным чувствам, и это разрушало меня. Окинув себя беглым взглядом, я вышла из квартиры и захлопнула за собой дверь. Звонко выстукивая каблучками, я дошла до лифта, поправила юбку-солнце своего любимого алого платья и вошла в кабину, выбирая первый этаж. Влад сегодня праздновал свой семнадцатый день рождения, а я, так как пообещала Соне пойти, не смогла отказать, к тому же родители планировали заночевать у друзей, что было явно знаком свыше. Вечеринка была в самом разгаре, когда я переступила порог дома Емельяновых. Громкая музыка, танцы, алкогольные напитки, сизый дым от кальяна. Все как положено, предсказуемо, и я снова почувствовала себя лишней, ведь мне были чужды подобные сборища. Пить я никогда и не пила, максимум полглоточка шампанского на Новый год, курить не курила, да и танцевать меня особо не тянуло. Я так и замерла в проеме дверей, выискивая самое укромное место, где бы я могла пересидеть пару часиков и с чистой совестью уехать домой. Но как только я заприметила уединенный диванчик, на меня налетела потрясающе выглядевшая Соня, заставив меня в удивлении распахнуть рот. Ее волосы были наполовину накручены крупными локонами и спадали на ее оголенную спину. Вечерний макияж, подчеркнувший ее выразительные глаза и без того пухлые губы, делал ее лицо еще более кукольным. Она напоминала барби в коротком, бежевом, пышном платье, вышитом паетками. — Я так рада тебя видеть, — едва не задушив меня, пролепетала девчонка. — Тут так здорово! Я даже не ожидала, что все будет так классно. Немного отстранившись от подруги, я пристально посмотрела на нее, замечая ее расширившиеся зрачки и улыбку до ушей на лице, которой она озаряла всех подруг, и у меня не осталось сомнений, что кто-то пригубил немного больше, чем полбокала шампанского. — Как ты себя чувствуешь? — взволнованно поинтересовалась я. — Лучше не бывает, — заверила меня Соня, но я ни на секундочку ей не поверила. — Не волнуйся, я просто первый раз в жизни попробовала мартини. И знаешь? Мне понравилось, — пожав плечами, счастливо проговорила одноклассница, продолжая открыто улыбаться. — Пойдем, потанцуем, а? — О, нет! Ты не заставишь меня это сделать, — сразу же запротестовала я, с опаской посматривая в сторону танцпол, где происходило что-то невообразимое. — Брось, Арин, пойдем! — требовательно произнесла Соня и, не обращая внимания на все мои протесты, потащила меня прямиком в сердцевину этого ада. Я сразу поняла, что для меня это чересчур, но путь отступления со всех сторон перегородили и единственно, что оставалось, так это принять правила игры. Пригрозив подруге, я плавно стала двигаться в такт музыке, растворяясь в ней. Как же давно я не танцевала где-то на публике, ведь обычно моим танцполом был ковер в моей комнате, где я могла дурачиться и выдавать всякие пируэты, но только не здесь. Я ощущала себя, по меньшей мере, скованно. Хотелось куда-нибудь забиться и сидеть тихо-тихо, чтобы никто не обращал на меня внимания, но Софи, она привлекала к себе похотливые взгляды, как магнит. Казалось, что они уже облепили ее, и ей от них долго не отмыться, но она как будто не замечала их, полностью поддаваясь своему вдохновленному порыву, пластично вытанцовывая, завораживая глаз. Я даже подумала, что она могла чем-то таким заниматься, или ходить в хореографическую школу, ведь без должной подготовки так двигаться было бы нереально. — Ариша, расслабься! — выкрикнула Сонька, наклонившись ко мне, но я лишь покачала головой и продолжила танцевать, хоть мне не особо-то и хотелось это делать. Разгорячившись и даже немного взмокнув, я все же вырвалась из волны танцев и подобралась к столику с напитками, чтобы немного охладиться и отдышаться, потому что мой организм, не привыкший к такому веселью, уже немного подустал. — За тобой поухаживать, что ты будешь? — горячо зашептали на мое ухо, заставив меня дернуться от неожиданности. Вставший напротив меня Влад, широко улыбался одной из своих безупречных улыбок и беззастенчиво рассматривал меня, тем самым заставляя смущаться и нервно теребить кромку платья. Только публичных домогательств мне в коллекцию не хватало. И зачем я приехала сюда? — Благодарю, но я как-нибудь сама, — сдержанно улыбнувшись, ответила я, потянувшись за соком, но парень перехватил мою руку. — Тебе ведь, правда, здесь некомфортно? — в лоб спросил он, поглаживая большим пальцем тыльную сторону моей ладони. — Да, — выдернув свою руку, прямо ответила я. — Тогда позволь мне предложить тебе альтернативу, только не забудь, что я именинник, сегодня мне отказывать нельзя, — проговорил Влад, пряча руки в карманы брюк. — Ты шантажист, а не именинник. Именинником ты был позавчера, — прищурившись, проговорила я. — Ты разбиваешь мое сердце, — наигранно приложив руку к груди, изобразив мученика, проговорил одноклассник. — Окей, что за альтернатива? — улыбнувшись, спросила я. — Только тш-ш, об этом никто не должен знать, — наклонившись ко мне, зашептал парень. — Я предлагаю убежать отсюда. — Убежать? — так же шепотом переспросила я. — Да, — коротко ответил парень, протягивая мне свою руку, и я приняла ее.

***

Антон, развалившийся на моем диване, в последнее время стал привычным фактом, да я и не имел возражений на этот счет. Наоборот, так мне было спокойно, да и одиночество не так давило, которое порой все же посещало меня с тонной других мыслей. Я рассказал ему о сложившей ситуации с нежностью, на что он сначала поржал, а потом сказал, что я просто мистер-счастливчик, но все это не так плачевно и можно исправить, если я захочу, что собственно я понимал и без него. Но хотел ли я? Хотел ли что-то исправлять, или мне стоило выкинуть ее из головы и не портить девочке жизнь своими извращенными желаниями? Я не знал ответа на этот вопрос, как и на многие другие вопросы, которые в последнее время тревожили меня. Сейчас же, смотря какой-то дешевый ужастик в компании друга, я снова начинал грузиться, после того, как услышал шум от каблуков и не поленился посмотреть в глазок. На лестничной клетке перед лифтом стояла моя неизменная соседка, в излишне коротком платье, явно собравшись где-то отдохнуть. Я бегло глянул на часы, начало десятого, поздновато для прогулок, тем более такой крохе, как она, но все же Арина куда-то направилась и мое любопытство, вперемешку с каким-то непонятным мне, грызущим чувством, едва не сжирали меня. И каждый раз, после того как я заметил ее, после того как я смотрел на часы, а стрелка уже перевалила за половину двенадцатого, я нервничал, даже не так, я злился, чертовски злился, не осознавая того, чем была вызвана такая реакция. Ведь она мне никто, глупый, безрассудный ребенок, которому следует всыпать ремня за полуночные прогулки! — Хватит кипятиться, друг мой. Нашлась твоя принцесса. Вон, — указывая на окно, бросил Мирный, — с каким-то пареньком щебечет. Я подлетел к окну мгновенно, чувствуя, как будто сейчас пар из ушей от гнева повалит. Хотелось хорошенько встряхнуть ее, выпороть, научив приходить домой вовремя, а не шляться не пойми с кем ночью. Секунда, и я уже натягиваю толстовку, наспех надеваю джинсы, под немым вопросом, застывшим на лице друга, застегиваю ботинки и спешно спускаюсь по лестнице на первый этаж, не дожидаясь лифта. Распахнув дверь, я едва сдержался, чтобы прямо сейчас не затеять избиение малолетки и просто грубо притянул ошарашенную Арину за локоть к себе. — Ты время видела? — сквозь зубы процедил я, наклонившись к ее лицу, чувствуя, как злость заполняет всего меня, без остатка. — Игорь я…я, — попыталась что-то сказать в свою защиту девчонка, но я перебил ее. — Что ты мямлишь, я спрашиваю: ты время видела? — гаркнул я, замечая, как в глазах малышки начинают скапливаться слезы. Еще немного и она заплачет в моих руках. — Парень, отпусти ее, ты делаешь ей больно! — положив свою руку сверху моей, которой я все еще сжимал локоть Арины, проговорил неудавшийся кавалер нежности. — Руку убрал, — даже не посмотрев в его сторону, рыкнул я, но хватка парня стала еще сильнее. — Девушку отпусти, — продолжил настаивать на своем он. — Ты бы шел отсюда, не видишь, что взрослый дядя учит уму разуму глупую девочку, — в этот раз я окатил его ледяным, полным гнева взглядом, но он лишь немного занервничал, за что я мысленно дал ему десять очков. Парень, может быть, был и неплох. Вот только она моя, а я не делюсь, так что бы убраться ему отсюда подобру-поздорову, пока я еще себя контролирую. — Игорь, ну что ты кипятишься? С Ариной же все хорошо, она жива, здорова. Расслабься, — положив руку на мое плечо, проговорил Мирный за моей спиной, по всей видимости, спустившийся вслед за мной. — А вам, молодой человек, действительно лучше уйти. Видите ли, у этой девушки очень ревнивый парень, у которого напрочь сносит крышу, и сейчас он на грани. — У тебя есть парень? Парнишка в удивлении посмотрел на Арину, она же полными шока глазами уставилась на меня, а я на Мирного, который улыбался, как змей, подсунувший Еве яблоко. — Да-да, есть у нее парень. Видишь, как вскипятился, ревнует, — взъерошив волосы на моей макушке, продолжая ухмыляться, проговорил друг. Я только собрался сказать ему пару ласковых, как телефон Арины разразился всем известной мелодией и она тут же ответила на звонок, и сменилась в лице. Я отпустил ее, нахмурившись, потому что то, как начала нервничать нежность, было бы заметно даже слепому. — Что случилось? — вопросил я, не дожидаясь окончания разговора. Арина отодвинула телефон в сторону, судорожно сделав вдох, и перебежками посмотрела на меня, потом на Антона. — Соня, ей плохо, ей что-то дали, и у нее перед глазами все плывет темными пятнами, — запинаясь, испуганно проговорила нежность, а я услышал, как Мирный затрещал суставами на своих руках оттого, что он их размял. — Где она? — его голос был расчетливым, требовательным, и Арине ничего не оставалось, как ответить, назвав ему адрес. — Я покажу, это мой дом, — встрял паренек, и Антон едва ли не раздавил его бурлящим эмоциями взглядом. Мирный без слов проследовал к своей машине, припаркованной у подъезда, и рванул с места в спешке, как только парень сел рядом с ним, да так, что оставил за собой дым от резкого старта. Я же, немного остыв, посмотрел на напуганную девушку перед собой, которая прижимала к себе руку, которую я еще пару минут назад с силой сжимал, не думая о том, что мог оставить ей болезненный синяк, за что мне стало стыдно. Впервые стыдно перед девушкой.