Доверься чувствам

Сжимая хрупкую ладонь в своей руке, я вел миниатюрную девчонку к припаркованному у подъезда BMW, отмечая ее смущение и робость, что так вероломно забавляли меня. Сейчас она казалась мне еще большим ребенком, чем днем, и я не мог отрицать правдивость сказанных Игорем слов. Но желание обладать этой невинностью, которая будет сжимать простыни от удовольствия своими пальчиками, и стонать мое имя, непошло, нет, а искренне, по-особенному, так как это должно быть, затмевало мой рассудок. Да, я определенно помешался на ней, как только увидел, как только почувствовал тонкий аромат ее тела, когда излишне близко наклонился к ней и едва сдержался, чтобы не поцеловать ее карамельные губы. Едва заметно покачав головой, я прогнал овевающий меня дурман, прекрасно зная, как я быстро терял интерес, как только получал свое, особенно когда испытывал такое дикое желание, а она определенно будет моей, пока я ей вдоволь не насыщусь. Я помог Софи пристегнуться и, заняв место водителя, плавно тронулся с места, жалея новоприобретенные покрышки, которые обошлись мне в круглую сумму. Она заранее огласила адрес, куда ее нужно подвезти, но это было слишком близко, слишком быстро я должен был расстаться с ней, что в корне меня не устраивало, поэтому я выбрал более длинный путь, отмечая толику страха в глазах девчонки, что словно два блюдца смотрели на меня. Необходимо было разрядить атмосферу, а в этом мне не было равных, особенно когда дело касалось женского пола, ведь они так падки на слова. — Я фанат лазурных огней, освещающих набережную, Софи. Уверен, ты раньше не видела ничего подобного. Ведь ты недавно в нашем городе, верно? — умело подбирая интонацию, проговорил я, вспоминая, как на днях наблюдал переезд этой милой особы, когда ехал к другу. Тогда я лишь украдкой посмотрел на нее, и уже успел о ней забыть, как сейчас в моем сознании всплыла четкая картинка, на которой русоволосая девчонка мельтешит вокруг родителей и грузчиков, которые занимаются мебелью и другими вещами. И как я только мог забыть о ней? — Мне слабо в это верится, к тому же уже поздно, да и я даже не знаю твоего имени, — стушевавшись, но все же с нотками смелости проговорила Соня, мельком поглядывая на меня. — Но это ведь не помешало тебе сесть в мою машину? А если я маньяк, для которого наивысшая грань наслаждения — это мучить таких невинностей, как ты? — сладко протянул я, хищно ухмыляясь. — Это не так, — едва слышно произнесла девчонка, нервно комкая края своего свитера. Я перестал улыбаться, вмиг став серьезным. Мне не нравилось то, что она так явственно начинала бояться меня. Это совершенно не та реакция, на которую я рассчитывал, и нужно было срочно исправлять косяк, который я допустил, ведь я не хотел спугнуть ее, а наоборот — завлечь. — Антон Мирный к вашим услугам, юная леди. Я не маньяк и не псих, всего лишь студент международно-экономического университета, который заканчиваю в этом году и со спокойной душой смогу послать всех неугодных мне преподов на большой и толстый. Заранее извиняюсь за свою неделикатность в выражениях, с этим у меня туговато. Также я поклонник жестокого спорта с претензиями на участие в боях без правил, ради дозы адреналина в крови. Твоя очередь, — проговорил я, подкурив от прикуривателя сигарету и, заметив нахмурившуюся Софи, не смог сдержать улыбки. — Соня Маерская, ученица физико-математического лицея. Круг моих интересов склоняется к книгам и музыке, а также хорошим фильмам. Моя жизнь не особо играет красками, но я уверена, что все еще впереди. А еще я очень люблю петь и участвовать в самодеятельности, — как на духу пролепетала девчонка, впервые напрямую посмотрев на меня своими чарующе выразительными глазами. Она была прекрасна и юна, будучи пристегнутой в моей машине, в своем бордовом крупной вязки свитере и облегающих ее стройные ножки темно-синих джинсах. Сейчас, в свете луны, ее волосы переливались бликам, а в глазах отражался завораживающий меня блеск. Она даже не подозревала насколько пленила меня, я же отмечал мельчайшие изменения в ее поведении, ощущая, что я произвел на нее неизгладимое впечатление. Да, я определенно понравился ей, даже более того, не мог не понравиться. Я всегда вызывал чувство неосознанной симпатии у девушек, они всегда быстро подчинялись присущим им инстинктам, и так же быстро я забывал о них, переходя к новым целям. Но Софи была другой: невинной, доверчивой, манящей. Ее робость, толика страха, смущение взывали к моим самым темным желаниям, заставляя меня хотеть ее сильнее прежнего. Казалось, что все мои мысли заострились на одном, а такого давно со мной не случалось. И мне нужно было остудить свой пыл, иначе этот вечер мог закончиться совершенно неподобающим образом, а это было не в моих интересах, если я еще раз хотел увидеть ее. — Значит, творчество тебе не чуждо, похвально, — выкинув так и недокуренную сигарету в окно, со знанием дела проговорил я, вспоминая свои мучения в музыкальной школе, пока на меня действовали угрозы матери об аннулировании моей карточки. — Да, — утвердительно качнув головой, вымолвила девчонка, снова пряча от меня свои чистые, без тени притворства глаза. Она была столь напряжена и смущена, что я невольно накрыл ладонью ее пальчики, которые продолжали теребить свитер и легонько сжал их в своей руке. Софи приглушенно ахнула, замерев в такой явственной нерешительности пошевелиться, что я почувствовал небывалый восторг от осознания своей власти над ней, о которой я даже не подозревал, склоняя все к видимой симпатии. Но тут было нечто больше, с чем я раньше не сталкивался, предпочитая более опытных барышень в амурных делах, и это большее манило меня как мотылька на свет, что было совсем не свойственно мне. Большим пальцем я погладил тыльную сторону ее ладони, заставляя девчушку посмотреть на меня. Она снова забывала как дышать и чувство дежавю находило на меня, детально восстанавливая в памяти ситуацию, произошедшую несколькими часами ранее, когда я впервые прикоснулся к ней. Желание остановить машину прямо здесь, посреди дороги, отстегнуть ремни безопасности и перетащить ее к себе на колени, вероломно нарушая продуманный мною план, захлестнуло мое сознание. Но я остановился, убрал свою руку и, переключив передачу, прибавил газу, отмечая, как Софи с облегчением выдохнула, стараясь скрыть проступивший румянец на своих щеках, прикрывая их волосами. Припарковав машину возле нужного подъезда, я молча вышел из салона и подал руку школьнице, которая более не проронила ни слова. Я возвышался над ней, но не смотрел свысока, как обычно это делал, скорее я неосознанно любовался ей, в то время как она обнимала себя за плечики и робко благодарила меня за то, что подвез ее. Какая малость, какая же это малость, малышка, которая не стоит особых благодарностей. Снисходительно улыбнувшись, я кивнул ей, и она засеменила в сторону двери, но открыть ее не успела, потому что в следующую секунду была прижата к ней спиной, а я нависал над ней, пристально всматриваясь в распахнутые, испуганные глаза. Что в тот момент творилось в моей голове, о чем я только думал, я бы не нашел ответы на эти вопросы. Мне просто жизненно необходимо было снова прикоснуться к ней, заставить ее испытывать очередную волну страха, смущения, желания и тонну других чувств, что вмиг отражались на ее лице. — Что ты делаешь? — приглушенно пролепетала Софи, упершись ладошками в мою грудь. — А на что это похоже? — ухмыльнувшись, произнес я, приподняв ее лицо за подбородок, и погладил большим пальцем ее губы, которые выглядели еще более манящими в полумраке темноты. От моего жеста, она часто задышала, не зная как вести себя дальше, не зная, что сказать, как улизнуть от меня, что было мне весьма на руку, и чем я мог с небывалым удовольствием наслаждаться. Но в самый ответственный момент, когда я был уже у цели, чтобы вкусить сладость ее губ, она увернулась, проскочив под моей рукой, вызвав тем самым искреннюю улыбку и смешок. Я покачал головой, продолжая улыбаться, и жестом указал ей на дверь, наигранно поклонившись. Однако вместо того, чтобы поспешить скрыться в стенах дома, она едва уловимо чмокнула меня в щеку, чего я совершенно не ожидал, и лишь после этого мигом улизнула в темный подъезд. Я аккуратно притронулся подушечками пальцев к тому месту, где еще секунду назад были ее губы. Улыбка на моем лице преобразилась в оскал. Этой девочке не убежать от меня, не скрыться. Она моя новая, манящая цель, которой я буду вдоволь наслаждаться, пока мне не наскучит, а после оставлю ее, как и десятки других до нее, без надежды на возвращение. Потому что я всегда ухожу, отставляя за собой лишь болезненные воспоминания. Потому что я не строю воздушных замков, я только рушу их. Окинув напоследок тяжелую, железную дверь я сел обратно в машину и набрав нужный номер, тронулся с места. Необходимо было отвлечься, спустить накопившийся за день пар и лучшего места, чем постель моей школьной подруги, я не придумал.

***

Сегодняшний день выдался каким-то странным. С Соней происходило невесть что, она с утра избегала разговора со мной относительно Антона, который вчера ее подвозил, выдумывая различные отговорки. Девчонки за последней партой перешептывались, то и дело поглядывая на меня, а Влад со своим неизменным другом и вовсе прохода мне не давали. А я, будучи все еще под впечатлением от вчерашнего разговора с Игорем, шарахалась от всех как от прокаженных. В целом творилась какая-то кутерьма, которая никак не хотела прекращаться. Не выдержав этого сумасброда, я все же поймала Соню в туалете и настояла на разговоре, хоть она и попыталась в очередной раз отмахнуть от меня. — Маерская, я знаю тебя от силы сутки и не вправе ничего требовать от тебя, но если ты сейчас же не расскажешь мне, что произошло, клянусь, я сама расспрошу обо всем Антона! — угрожающе произнесла я, нахмурившись. Глаза новоиспеченной одноклассницы округлись, она захлопала густыми ресницами, прибывая в легком шоке от моих слов, но взяв себя в руки, сделала глубокий вдох и все же сдалась. — Ариш, он просто подвез меня. Сделал небольшой круг, сославшись на то, что ему неудобно разворачивать машину, чему я, конечно же, не поверила, потому что это полнейший бред, но перечить не стала. Перекинулись парой тройкой фраз, в то время как я краснела, бледнела, а пульс буквально стучал в висках. Я так безумно нервничала, вдобавок его неожиданные прикосновения, от которых я буквально задыхалась. У меня впервые такое, и я ведь все прекрасно понимаю, что у нас с ним ничего не будет, потому что я не смогу дать ему то, что ему нужно. Но я все же летаю в облаках, к примеру, всю ночь думала о нем, о том, что было бы, если бы мы поцеловались, а я не улизнула от него… Соня запнулась, когда дверь распахнулась, а щебечущие Катя с Ирой не пошли к зеркалу, удостоив нас беглым взглядом. — Я потом тебе расскажу, — проговорила Маерская, улыбнувшись. — Нет, я требую подробностей, — не обращая внимания на одноклассниц, сказала я, взяв подругу за руку и повела ее к выходу. Любопытство меня съест если я все в подробностях не узнаю и будет право. Поэтому я тут же принялась задавать интересующие меня вопросы наблюдая за тем, как Сонька краснеет и улыбается, но неожиданно для меня, она перехватила инициативу и стала расспрашивать о Игоре, теперь пришла моя очередь краснеть и закатывать глаза на каверзные вопросы. И как я только жила все это время без нее? Звонок на урок должен был прозвенеть с минуты на минуту, и как прилежные ученицы мы не имели права опаздывать, но сегодня все было наперекосяк. Возле самого кабинета географии нас перехватил Влад, дружелюбно улыбаясь. Я окинула его скептическим взглядом, заранее приготовившись отражать «атаку», если потребуется, а вот Соня в ответ улыбнулась ему и помахала ладошкой его другу — Диме, который стоял в нескольких метрах от нас облокотившись об стену. — Девчонки, у меня на неделе день рождения и я хотел бы вас пригласить, — огласил Влад, протягивая нам два флаера. — Обещаю, что будет очень весело. Классная музыка, различные конкурсы и приятная атмосфера идут в комплекте. Буду рад, если вы придете. Бегло просмотрев броское приглашение, я снова перевела свой взгляд на довольного Емельянова и с явным скептицизмом в голосе спросила: — С чего вдруг? Вполне логичный вопрос с моей стороны, ведь за все десять лет, что мы учились вместе, я была на его днях рождениях от силы раза два и то, один в начальном классе, а второй в классе седьмом, когда Катя «случайно» вылила на меня сок, а потом предложила мне его застирать и высушить феном, чтобы пятна не осталось. И это было моей колоссальной ошибкой, после которой я стала презирать эту компанию. Тогда я без задних мыслей ей поверила, а она украла платье и ушла, отставив меня в ванной комнате в одном белье даже без полотенец. Я проплакала там всю вечеринку, а потом меня нашли и сфотографировали, разослав мои фотографии всей параллели. После этого я долго не могла отойти от унижения, что они мне принесли, и даже старалась их игнорировать. Но время шло, и этот инцидент забылся, потому что его заменили другие не менее жестокие случаи, однако я все еще прекрасно помнила, как будто это было вчера и вряд ли когда-то забуду. — Брось, Арин, там будут все, да и когда ты в последний раз развлекалась? — удивленно произнес парень. — Мы постараемся прийти, — встряла Сонька, подмигнув мне. — Вот и отлично, буду вас ждать. Одарив нас еще одной безупречной улыбкой, парень направился к своему другу, а я потребовала объяснений от одноклассницы, которая лишь снисходительно улыбнулась мне, потащив меня на урок. Однако я не собиралась сдавать позиции и все же потребовала от нее объяснений, потому что с меня было достаточно чужих решений за меня. — Арин, ну как ты не понимаешь? Если влиться в тусовку, то все будет нормально. Они будут воспринимать тебя за свою, — в который раз попыталась донести до меня свою точку зрения Маерская, но я усердно продолжала все отрицать. Она не знала, какими моральными уродами они бывают, и я бы точно не хотела бы, чтобы она об этом узнала, пытаясь оградить ее от этого, а именно отговорить от этой затеи. — Я не хочу, чтобы они воспринимали меня за свою, я хочу, чтобы они и вовсе перестали меня замечать, — настаивала на своем я. — И ты должна этого хотеть. — Нет, я не хочу быть за бортом. Это же ужасно, — шумно выдохнув, поправив свои длинные волосы, проговорила девчонка. — Ужасно — это когда вся школа над тобой насмехается, вот что ужасно, а не пропустить какую-то вечеринку с мнимым весельем, — в тон ответила я. — Ладно, тогда я пойду без тебя, и если со мной что-то случится — это будет на твоей совести, — с прищуром заявила Сонька, сложив руки на груди. — Манипуляторша, — буркнула я, сдаваясь, зная, что я еще об этом пожалею, но это уже будет потом, совсем потом.