***
Я стою перед ним в одной его футболке, которая доходит до середины бедра, и нервно тереблю кромку пальцами, пока его не обделенный похотью взгляд блуждает по мне, заставляя мои щеки пылать. Он красив, дьявольски красив, сексуален, по пояс оголен, демонстрируя свой идеальный, накаченный торс. На его губах игривая усмешка. Он чувствует себя расслабленно, непринужденно, вкушая мое беспокойство, мой страх, мое желание. Да, он, безусловно, контролирует эту ситуацию, в то время как я, в который раз сгораю от стыда, вожделения, волнения и от множества других эмоций, которые обуяли меня. — Я не кусаюсь, Софи, и не пристаю к девушкам, которые этого не хотят. Перестань бояться меня, это начинает раздражать, — совершенно серьезно проговорил он, похлопав рядом с собой по кровати. — Мы будем спать вместе? — пролепетала я неимоверно идиотский вопрос, на который он закатил глаза, ощущая очередную волну мурашек. Это слишком, слишком для одного вечера, слишком для второго дня знакомства, но я покорно иду к нему под укоризненным взглядом и останавливаюсь прямо у изножья кровати, конечно, если оно есть у кровати круглой формы. — Да, Софи, мы будем спать вместе. Просто спать, без всякого подтекста, что очень редко со мной бывает, — сказал Антон, задумавшись на последних словах, и продолжил, — точнее, никогда. А теперь ложись в кровать и будь паинькой, потому что я не обладаю стальным самоконтролем. — И что это значит? — аккуратно присаживаясь, поджимая под себя ноги, поинтересовалась я, как тут же была схвачена в кольцо рук и перенесена прямо на середину кровати, вплотную к ее владельцу, который сейчас нависал надо мной, а стук моего сердца, казалось, заполнил собой пространство. — Это значит, что не нужно делать никаких резких движений в мой адрес, ангел, — заботливо укрывая меня одеялом, проговорил парень, и лег рядом, включив плазму на противоположной стене. По телевизору шел откровенный бред, но это все было неважно, потому что я полностью погрузилась в ощущения, чувствуя, как пальцы Антона перебирают мои волосы. Чувствуя тепло его разгоряченной кожи, его запах, дурманящий мои мысли. Чувствуя его. Я аккуратно, едва уловимо прикоснулась к его щеке, и он потерся скулой о мою ладонь, выключая ящик, погружая нас во мрак, давая несколько секунд на то, чтобы глаза привыкли. — Ты мне нравишься, — его голос звучал уверенно, но ласково, как будто он боялся меня спугнуть, как будто у меня была возможность сбежать от него, и как будто я бы ей воспользовалась. — Меня привлекает твоя непорочность, неопытность — это увлекательно, но я не отношусь к разряду хороших парней для таких невинностей, как ты, скорее я играю за другой лагерь. И я хочу, чтобы ты это понимала. Взгляд, полный противоречий прожигал меня насквозь, а я, чувствуя тяжесть его тела, хоть он и держался на руках, чтобы не задавить меня, безнадежно пропадала в нем без остатка, словно одурманенная. — Ангел, ты меня слушаешь? — вырывая меня из раздумий, проговорил парень, слегка натягивая мои длинные волосы, тем самым вызывая столь приятные ощущения, что я невольно вздрогнула. — Мне кажется, что ни черта ты не слышала, — наигранно-осуждающе покачав головой, вынес вердикт Антон и лег на спину, притянув вплотную меня к себе. — Давай спать, Софи, раз ты не настроена на разговоры, — приглушенно сказал брюнет, а я лишь прижалась к нему сильнее, греясь об него, тихо, едва слышно прошептав ему спокойной ночи. Мне не хотелось говорить, не хотелось рушить эту сказку своими глупыми размышлениями. Мне было достаточно того, что он рядом. Во что я все еще с трудом верила, и я хотела запомнить этот миг таким, какой он есть, без лишних разговоров, которые могли все испортить. Я просто прикасалась к нему, невинно, осторожно, будто боясь ошпариться. Просто смотрела на него, любовалась им, я просто в очередной раз убеждалась в том, что влюбилась в совершенство.***
Утро выдалось на редкость отменным, я бы даже сказал отличительным. Я выспался, как никогда, крепко прижимая к себе Софи, после чего успел над ней немного поиздеваться в шутливой форме. Заставляя ее краснеть, смущаться и реагировать на меня как-то по-особенному так, как никто и никогда на меня не реагировал. Да, мне определенно нравилась эта робкая девочка, и я определенно хотел увидеть ее под собой, стонущую мое имя. Мне даже пришлось охладиться под душем, остужая свои развратные мысли после того, как она прощеголяла передо мной в моей футболке, которая делала ее чертовски сексуальной, но при этом сохраняла грань невинности, что еще более возбуждало мою фантазию. Она вызывала во мне нешуточный интерес, и я собирался познать ее всю, как только заключу пари с Игорем и табличка с надписью «апорт» загорится передо мной. Тогда она уже не сможет сбежать от меня, не сможет не поддаться мне, потому что я не позволю ей этого сделать. Я буду контролировать ее всю, без остатка, вкушая каждый миллиметр ее восхитительного тела. — Я не уверен, что это хорошая идея, но я хотел бы ознакомиться с условиями, — проговорил друг, развалившись напротив меня на диване, поглаживая морду своего верного пса. — Брось, будь спор заключен несколькими днями ранее, ты бы уже вчера вовсю развлекался бы с нежностью, — со знанием дела проговорил я, отпивая газировку. Я знал Романова почти всю жизнь, и никогда не понимал одну его черту. Не понимал: зачем ему нужен толчок в отношениях с девушками, если это что-то большее, чем один трах? У меня никогда не возникало схожих проблем, возможно причина была в том, что я не преследовал более глубоких целей, нежели хороший секс. Именно поэтому я не разделял этого, но сейчас я был готов дать ему этот толчок, зарядить его азартом так, чтобы он не спасовал в самый ответственный момент и поэтому в своих руках я держал козырь, который ему нечем будет крыть. — Итак, друг мой, я предлагаю растянуть удовольствие на месяц. Заполнив время радостными для члена событиями, — мечтательно протянул я, уже предвкушая утонченную, смотрящую на меня с вожделением и крупицами страха Софи, в моей постели. Черт, такими темпами у меня точно крыша на ней поедет. — Составим список развращения? — прищурившись, поинтересовался друг, а я мгновенно зажегся этой идеей. Да это же гениально! И как я об этом не подумал? Вот как? Теряешь хватку Антон Батькович, теряешь. — У меня есть три пожелания: минет, секс в публичном месте, интим-фото, — проговорил я первое, что пришло в голову, потому что зная себя — это будет самое желанное. — Хромает у тебя фантазия, Мирный, — осуждающе посмотрев на меня, ответил Игорь, а мне лишь оставалось махнуть рукой на его заявление. — Валяй, прояви свою фантазию, — подстебнув, протянул я. — Да не вопрос. Петтинг, к примеру, во «Френдзоле» или в кинотеатре. Да, пожалуй, кино лучше, чем ресторан. Домашнее видео, но с согласия, а не втихую. Секс по телефону, по веб-камере. И знаешь, минет тоже был бы не плох, где-то в публичном месте, — перечисляя, загибая пальцы, проговорил Романов, довольно ухмыляясь. — Окей, утверждаем все, но только с предоставлением доказательств: фото, видеосъемка, запись, все что угодно, но то, что не подвергается сомнениям. Кто первый справится, тот в выигрыше, — внимательно отслеживая реакцию друга, сказал я и тут же дополнил. — А касаемо награды, то мое предложение остается в силе, ты встречаешься с родителями и живешь у них месяц, а с меня Форд Торино 1970 года, если я вдруг уступлю тебе место лидера. — Ты шутишь, да? Я заметил, как Игорь напрягся, стал серьезным, изучая меня, взвешивая мои слова, но я одним движением разблокировал свой телефон и предоставил ему объявление о продаже машины его дедушки, которую я без особых проблем могу выкупить для него, если он не соскочит со спора. — Без шуток, мне нужны гарантии, а эта машина очень много значит для тебя, — без тени эмоций на лице проговорил я, отслеживая реакцию Игоря. — Эта машина очень много значила для моего деда, но ставить ее на кон, это неправильно, Мирный, — нахмурившись, ответил друг. Знаю, что неправильно, но действенно, может так, я вырву тебя из болота, в котором ты так погряз. Из болота, в котором тебе якобы комфортно. Соглашайся, Игорь, соглашайся, и ты снова вспомнишь, как хорошо быть собой. — Я принимаю условия игры, но с одним условием, ни Арина, ни Софи, ни кто-нибудь другой, никто не будет знать о нашем уговоре. Это останется между нами, как в старые добрые времена, — протягивая мне руку, твердо проговорил Романов. — Заметано, — ухмыляясь, ответил я, разбивая наши руки. Отсчет начался…