***
Его губы сминали мои, так требовательно, так горячо, что я не могла сопротивляться, лишь покорно подчиняться, стараясь доставить ему максимум удовольствия. Мне было это так важно, до невозможности важно, что я прильнула к нему, окунулась в его теплые объятия, жадно вдохнув запах его одеколона. Я хотела раствориться в нем. Стать его частью, чтобы всегда быть рядом. Всегда иметь возможность касаться его, чувствовать себя счастливой, окрыленной. Ведь только он был способен подарить мне эти ощущение, крышесносные эмоции. Только он. Я знала. Я в это верила. Мне больше никто не нужен. — Тише, малышка, ты и так достаточно завела меня, — переходя на рваные поцелуи, проговорил парень прямо в мои губы, улыбаясь при этом. — Я не могу, я так хочу чувствовать тебя, касаться тебя, ты мне нужен, — сбивчиво зашептала я. Игорь перестал целовать меня, всматриваясь в мои глаза глубоко-глубоко, так глубоко, словно хотел прочесть мою душу. А мне хотелось закричать от недостатка его ласки, которую он отнял у меня. Я привстала на носочки, чтобы достать до самого невероятного источника наслаждения, чтобы целовать его, как он меня, словно пить. Но мой рост был так жалок по сравнению с ним, что я едва доставала ему до подбородка. — Нужен? — переспросил парень, а я видела, как он напрягся, как мышцы на его руках отчетливее проступили, каким серьезным стал его взгляд. — Да, — проговорила я, в доказательство утвердительно покачав головой. — Арина, ты ведь понимаешь, что я не твой одноклассник и не парень с параллели. Я мужчина, и мне нужны полноценные отношения. Я говорил тебе об этом. Просил тебя подумать. Ты уверена в своем решении? Потому что мои потребности не изменились. Мне все так же будет мало поцелуев и тепла твоего тела. Мне хочется большего. Уже хочется. Я. Тебя. Хочу, — прямо смотря в мои глаза, не отпуская меня, удерживая, когда я вновь испугалась неизвестности, точнее известности, но меня так пугала близость, что я вновь захотела сбежать, произнес Игорь, а я лишь распахнула рот, не зная, что сказать. — Я боюсь, — искренне пролепетала я, проглотив ком в горле, пряча от него свой взгляд, но он заставил меня вновь посмотреть на него, ему требовался зрительный контакт. — Я не прикоснусь к тебе без твоего желания, обещаю, — глаза в глаза произнес Игорь. — Я всего лишь хочу, чтобы ты осознавала, что хочешь отношений с тем, кто намного опытней тебя. С тем, кто может манипулировать тобой. Я хочу быть с тобой честным. Поэтому ты должна понимать, на что идешь. — Ты хочешь манипулировать мной? — едва слышно спросила я, ощущая, как мое тело пробирает дрожь от напряжения. — Я уже манипулирую тобой, а ты даже этого не заметила, — нахмурившись, проговорил парень, заставив мое сердце болезненно сжать. — Ты думаешь, что мне нужна Кристина? Ты думаешь, я хотел, чтобы меня касалась она, а не ты? Весь этот цирк был для тебя, глупышка. Я хотел, чтобы ты поняла, что что-то чувствуешь ко мне. Чтобы ты осознала, свои желания. Чтобы ты призналась себе в том, что я для тебя что-то значу, — открыто, ничего не скрывая, словно выворачивая душу наизнанку, проговорил Игорь, вызывая слезы, дрожь, вновь заставляя чувствовать себя плохо, больно, едва ли не униженно. — Ты сделал мне больно, — ответив искренностью на искренность, как-то отстранено произнесла я. — Да, и я прошу у тебя за это прощения. Я поступил отвратительно, но ты сейчас рядом. Обнимаешь, целуешь меня, говоришь, что я тебе нужен. И это как бальзам для меня. Опьяняющий бальзам. Ты словно затуманиваешь мое сознание, нежность. Я до конца не осознаю, что делаю. Не отдаю себе отчет, — сумбурно сказал парень, взяв мое лицо как в чашу, наклоняясь ко мне, касаясь своим лбом моего лба, прямо смотря на меня. — Что ты со мной делаешь? — Я влюбляюсь в тебя, — вырвалось из моих губ так неожиданно, что я испугалась собственных слов, но только не Игорь, потому что его губы тут же поцеловали мои и он прижал меня к себе так сильно, что я почувствовала боль в ребрах, уткнувшись носом в его шею, как только он приподнял меня. Слишком близко я воспринимала все, что касалось его. Критично. Болезненно. И пусть это неправильно, глупо, наивно, но я ничего не могла с собой поделать. Внутри все наполнялось теплом, когда он улыбался мне, трепетало, когда он прикасался ко мне, а когда он меня целовал, то весь мир переворачивался. Я чувствовала себя другой, и мне нравилась эта другая, потому что она такая живая, такая открытая, совершенно несхожая со мной настоящей — ботаничкой из престижного лицея, которая только и знает, что зубрить, зубрить и еще раз зубрить. Он менял меня. Преображал. Давал мне шанс избавиться от оков, и я готова была попробовать. Я была готова впустить его в свою жизнь. Я была готова позволить ему разрисовать ее яркими красками. Я была готова признаться себе в своих чувствах к нему. Я была готова открыться ему. Я была готова полюбить его.Глава 14
22 апреля 2016 г. в 23:48
Пристально наблюдая за тем, как Саша языком прикасался к коже Сони, слизывая с нее нанесенные им сливки, я ощущал внутреннее негодование моего друга. Его злость, агрессию, даже толику ярости. Его ревность, адовую ревность, потому что к его девочке сейчас прикасался другой парень, и он едва мог совладать со своими эмоциями. Я бы на его месте уже вырвал бы Стильному язык. Заставил бы его харкать кровью, чтобы он и думать о ней забыл, даже чтобы не смотрел в ее сторону. Потому что она моя, моя нежность, которой я не делюсь.
Кажется, я даже ощутил, как сам начал пылать ревностью из-за того, что видел. Словно и меня касалась эта ситуация, но в то же время я чувствовал, что безумно хотел бы поменяться с ребятами местами. Ощутить на своем языке воздушные сливки, прикоснуться губами к нежной коже малышки. Заставить ее сердечко учащенно забиться, а хрупкое тельце задрожать. Арина бы трепетала в моих руках, смущалась, сбивчиво начиная дышать, сжималась, а я бы издевательски медленно чертил узоры на ее плече кончиком языка, слизывая сливки.
Меня как-то мгновенно переклинило. Я положил свою ладонь на бедро девушки, которая вздрогнула и посмотрела на меня испуганно, тревожно, тем самым заставив сузить взгляд и наклониться к ней так, чтобы мои слова расслышала только она, потому что они были предназначены только ей.
— Неплохо было бы повторить, нежность, только с продолжением, — горячо прошептал я, вызвав у девочки мурашки, которые побежали от ее шеи вниз, покрывая тело.
Ухмыльнувшись, не дожидаясь ответа, я вернул себе исходное положение и притянул Кристину к себе, вновь начиная гладить ее волосы и полностью игнорировать Арину. Я знал, что раню ее. Знал, что делаю ей больно, но мне это было нужно. Она сама должна была прийти к выводу, что я ей необходим. Что она хочет, чтобы я прижимал ее к себе, целовал и обнимал, как делаю это с сестрой Антона, которая, так и ластилась ко мне. Жестоко. Я поступал жестоко. И с ней, и с Кристиной, используя ее в своих играх, но это был самый действенный, самый быстрый способ заставить девочку прийти ко мне самой. И в таком случае я имел бы над ней гораздо больше власти, чем если бы сам сделал первый шаг. Это как шахматы. Нужно просчитывать ходы наперед. Только в таком случае можно одержать победу.
— Принцесса, правда или действие? — произнес Стильный, обращаясь к Кристине, которая нехотя оторвалась от меня.
— Правда, — коротко ответила брюнетка, внимательно посмотрев на парня.
— Ты когда-нибудь занималась любовью на природе? Если да, то где именно? — вопросил Саша, расплываясь в ухмылке.
Я отметил, как насторожился Антон, и как напряглась Кристина от его взгляда, сам же ощущая интерес к ее ответу. Мне было любопытно, как далеко могла зайти эта девочка после того, как я открыл ее. Да и был ли у нее кто-то, кроме меня? Этот вопрос так же не покидал моих мыслей. Нет, я совершенно не хотел строить с ней какие-либо отношения. Во-первых, потому что я и отношения — это разные вещи, а во-вторых, меня не привлекала перспектива вечно находиться под контролем волнующегося о состоянии своей сестренки Антона, который проел бы мне плешь, будь что не так, а быть может, мы бы снова сцепились, как уже было когда-то. Но все же, я хотел знать, что происходит в ее жизни. И эта игра определенно помогала мне не раз понять ее и узнать нечто новенькое о ней, порой даже шокирующие.
— Да, это было в парке на Центральной, — поджав губы, пролепетала девчонка, тут же стушевавшись и вновь прижавшись ко мне, в поисках защиты.
— Любопытно, — сузив взгляд, с нотами недовольства в голосе протянул Антон. — И кто же это был?
— Ты его не знаешь, — фыркнула Крис, зыркнув на брата.
— Еще бы, иначе бы уже шею свернул…
— Так, Тем, тише, мы же играем! — шикнула на него Юлька, указывая Кристине на карточки.
— Правда или действие? — прямо посмотрев на меня, спросила девушка, тотально игнорируя сверлящего ее разгневанным взглядом брата.
— Правда, — секунду подумав, ответил я, думая, что так ущерб будет меньше, чем если мне выпадет какое-либо действие с Кристиной и малышке придется все это лицезреть. Так унижать, практически уничтожать ее, я не хотел, предпочитая все же контролировать свои действия в отношении ее невинной и хрупкой натуры.
— Со сколькими ты переспал? — не без интереса, который так и сочился из нее, задала вопрос брюнетка, а я выдохнул, ухмыльнувшись, поменяв свое мнение об ущербе.
Мне бы самому было интересно узнать точную цифру тех, с кем я переспал, но не думаю, что это возможно.
— Приблизительный ответ устроит? Я не помню, — без тени лукавства произнес я, отмечая, как Арина нахмурилась, из-под опущенных ресниц смотря на меня.
Да, нежность, я совсем неидеален. Я не помню, со сколькими девушками переспал, и уж тем более не вспомню, со сколькими девушками я целовался, но, несмотря на это, ты все равно желаешь меня. Я знаю это. Чувствую. Вижу, как ты смотришь на меня. Вижу, как недовольно поджимаешь губки, стоит лишь мне прикоснуться к Крис. Вижу, как ты нервно дышишь, как на твоих прекрасных глазах собираются слезы. Вижу, как ты ревнуешь меня. И я наслаждаюсь этим чувством власти над тобой. Словно охотник загоняю тебя в ловушку, чтобы упиваться теми эмоциями, которые ты подаришь мне, моя сладкая девочка.
— Просто скажи, число двух-трехзначное? — вопросила Алена, открыто улыбаясь мне, будучи прекрасно осведомленной о моих ранних похождениях.
— Думаю, что двух, — выдержав драматическую паузу, протянул я, навскидку вспоминая, со сколькими переспал за этот год, и дабы избежать ненужных рассуждений, пододвинул карточки к себе. — Арина, правда или действие? — обращая внимание девочки на себя, которая старалась даже не смотреть в мою сторону, из-за чего я почувствовал импульс злости, вопросил я.
— Действие, — бросила девчонка, так и не удостоив меня взглядом.
Окей, хочешь поиграть, давай поиграем, малышка, вот только не забывай, кто здесь ведет.
— Подари десятисекундный танец на коленях игроку справа от тебя, — проговорил я, чувствуя, как все мое естество ликует, а девочка враз испуганно посмотрела на меня.
Поздно брыкаться, нежность, не отвертишься. Ты же видела, что сделала Софи? Она не отказалась, разве ты трусливее ее? Не разочаровывай меня, соседочка, не стоит. К тому же я буду делать с тобой более развратные вещи, и они тебе понравятся. Ты еще сама будешь приходить ко мне моля о том, чтобы я прикоснулся к тебе. Прикоснулся так, как умею, так, чтобы твое тело утопало в сладостной неге. Я знаю, что ты этого хочешь. Этого хочет твое юное тело, которое еще не познало мужских рук, члена внутри себя, но совсем скоро познает, я об этом позабочусь. Только дай мне повод, нежность, дай повод.
Я видел, как в ее глазах отразился вызов, как только Кристина недовольно фыркнула, не желая отлипать от меня. Видел, как она обменялась мимолетными взглядами с Соней, которую обнимал Антон, целуя девичью шею. Видел, что она решилась, что она готова доказать, что чего-то стоит, и мне определенно это нравилось в ней.
Арина поднялась и подошла ко мне, я откинулся на спинку дивана, изучающе рассматривая ее, выделяя то, как выгодно на ней сидят джинсы в обтяжку и тонкая кофта, что плотно облегала грудь, талию, идеально подчеркивая фигуру малышки. Она достала свой телефон из кармана и отложила его на стол, включив на нем медленную песню, что стала словно барьером между нами и моими друзьями. Барьером всего на жалких десять секунд, но определенно самых эмоциональных между нами.
Девочка удобно разместилась, попросту сев на меня сверху и немного приподнялась надо мной, так, чтобы не касаться. Я не смог сдержать ухмылки, бесстыдно рассматривая предоставленную упругую, аккуратную грудь, которая была практически напротив моего лица. Нежность положила свои руки мне на шею, начиная не спеша покачивать бедрами, приводя меня в легкое замешательство своей смелостью. Она двигалась пластично, мягко переходила из одного движения в другое, ласково касаясь меня, заставляя кровь в моих жилах бежать быстрее, а тело реагировать на нее, возбуждаться. Я знал уже на седьмой секунде, когда она стала пускать волнами тело, наклонилась ко мне, и ее волосы накрыли нас словно пеленой от чужих глаз, что у меня встал. На меня словно нашло наваждение, я грубо сжал ее подбородок, и притянул ее к себе, срывая поцелуй с ее губ. Быстрый, легкий, но такой чувственный, что малышка на мгновение прикрыла глаза, а когда распахнула, то в ее взгляде был такой взрыв эмоций, что мне захотелось испить ее до дна. Поглотить все ее чувства, пропустить их через себя. Прижать ее, целовать ее, раздеть ее, оказаться в ней. Ощутить, какая она тугая, влажная, податливая. И вся моя.
Арина резко отпрянула от меня, так резко, что я даже не успел осознать того, что произошло. Она просто соскочила, отошла, и выбежала из комнаты, а я, сжав кулаки, стукнул ими со злости рядом с собой и, подорвавшись, последовал за ней, в то время как мои друзья в полном недоумении остались в комнате.
Я догнал ее у входа в комнату Антона, и нагло втолкнул ее в нее, после чего закрыл за собой дверь, оттеснив девочку подальше от выхода.
— Что случилось, нежность? — вкрадчиво поинтересовался я, наблюдая за тем, как в страхе мельтешат ее зрачки в голубой радужке.
— Все в порядке, — не отводя от меня взгляда, ответила девочка, сделав несколько крошечных шагов назад.
— Уверена? — требовательно вопросил я, в два шага преодолев расстояние между нами, привычным жестом сжав ее подборок, заставляя смотреть в мои глаза, в которых бушевали эмоции. Эмоции, которые она вызвала во мне.
Я все еще ощущал стояк, который наверняка был виден, вот только малышка даже мельком глянуть боялась на то, что находится ниже моего подбородка. Неужели почувствовала, когда прижалась? Неужели это так сильно напугало ее? Неужели из-за этого она сбежала? Ребенок. Глупый, наивный ребенок со столь манящими губами, со столь желанным, невинным телом, что у меня сносит крышу лишь от одной мысли обладания ей. Игорь, остановись! Ты пугаешь ее. Пугаешь своим напором. Так нельзя с ней. Тут нужен более тонкий подход. Ты же знаешь? Что ты творишь? Зачем накрываешь ее губы своими губами? Зачем снова пробуешь ее на вкус? Тебе нужно остыть. Ты заведен. Слишком заведен для того, чтобы находиться с ней в спальне наедине. Очнись!
Здравый разум не смог возобладать надо мной, потому что все, что я желал, так это касаться ее, целовать ее, прижимать девчушку к себе, терзать ее губы. Властно обняв Арину одной рукой за талию, не давая возможности отстраниться, я вновь стал исследовать ее влажный ротик, чувствуя, как она подстраивается под заданный мной темп, учится, отвечает, ласкает меня юрким язычком, переплетается с моим. Улыбка на моих губах отразилась мгновенно, как только я почувствовал отдачу, как только она сама вплотную прижалась ко мне, запустив свои пальчики в мои волосы, ноготками царапая мой затылок, заставляя едва ли не застонать от удовольствия. Моя сладкая девочка.