Доверься чувствам

Было уже около девяти вечера, когда я в очередной раз взглянула на часы, слушая преподавателя по математике, готовясь к вступительным экзаменам в институт. Моя голова раскалывалась, а опухшие от пролитых слез глаза неимоверно чесались и болели. Я то и дело моргала, шмыгая носом, совершенно не воспринимая ту информацию, которую до меня пытался донести учитель. Он был молод. На вид ему было не больше двадцати пяти, и для меня до сих пор оставалась загадкой, как отец мог доверить мою подготовку ему. Впрочем, это оставалось загадкой недолго. Как только я зашла в комнату, в которой проходило занятие, все встало на свои места. Лучший ученик школы, золотой медалист, краснодипломник, сейчас учащийся в аспирантуре и в дальнейшем планирующий преподавать. Кажется, мой отец был бы от такого сына в восторге. Вот только у него родилась дочь, которая поломала все его планы. — Арина, ты меня слушаешь? — спросил парень, а я устало посмотрела на него, в который раз отмечая невероятно красивые глаза и мужественную челюсть. Да, этот человек определенно пользовался большой популярностью у девушек. Он был слишком хорош собой, чтобы не пользоваться. К тому же, кроме выдающихся внешних данных: высокого роста, широких плеч, узкой талии, мачовитых черт лица, густых, цвета молочного шоколада волос, он также обладал отнюдь незаурядным умом. И мне было бы очень интересно посмотреть на даму его сердца, но мое любопытство все еще не было удовлетворено из-за того, что я не наблюдала ни фотографий, ни каких-то личный вещей, вообще ничего. Шумно выдохнув, я вновь опустила свой взгляд на тетрадку исписанную формами, и пробубнила: — Можно сегодня закончить раньше, я не очень хорошо себя чувствую? — Да, конечно, — внимательно посмотрев на меня, так, что я словно оказалась под линзой микроскопа, ответил парень, а я коротко кивнула головой. — Спасибо. — Что-то случилось? Не заметить беспокойство в его голосе было невозможно, как и мое состояние, благодаря которому выводы можно было сделать сразу, стоило только взглянуть на меня, но учитель был излишне тактичен, и сделал вид, что ничего не заметил, за что я была ему искренне благодарна. — Нет, все в порядке, — слишком просто солгала я, понуро опустив плечи. — Можно мне уйти сейчас? — Конечно, продолжим в следующий раз, — продолжая изучать меня, ответил преподаватель, а я благодарно кивнула, поднимаясь со своего места, начиная складывать сумку. Спускаясь на лифте вниз, я сжалась, ощущая, как меня снова берет озноб, и где-то, совсем близко, на грани моего сознания, прячется истерика, чтобы вновь поглотить меня с головой. Сегодня был один из самых ужасных и в то же время легкий для меня день. Я чувствовала ноты эйфории из-за того, что объявила бунт родителям, я чувствовала ликование, когда сегодня, впервые пыталась им противостоять, а не молча сотрясалась в рыданиях. Да, я прекрасно понимала, что эта моя смелость вызвана лишь болью и разочарованием, которые сжирали мое сердце по кусочку. Я знала, что все это вызвано тем, что Игорь на меня накричал. Он не имел права этого делать. Он не имел права так со мной поступать, как и я не имела права вот так пропадать. Неужели он и вправду так переживал? Неужели его душа разрывалась так же, как и моя пару часов назад, когда я увидела его злость? Злость на меня и разочарование. Такое тяжелое, вязкое, которое поглощает, липнет как грязь и от него не отмыться. Оно словно пропитывает собой каждую клеточку организма. Заражает. Убивает. А ты смотришь. Молча смотришь, как тебя убивают. И кажется, что все это происходит не с тобой. Не может происходить с тобой. Твое сердце — мышца, которая не может быть хрустальной, но отчего-то оно разбивается или разрывается, кому как угодно, а тебе уже все равно, потому что дыра. Черная, огромная дыра в твоем теле. Я вновь захлебнулась слезами, сев на первую попавшуюся лавочку в парке, накрыв лицо ладонями. Я не понимала, что со мной происходит. Не понимала, как мне реагировать на то, что внутри. Мне было так больно. Так жутко больно, что хотелось кричать, срывая глотку. Хотелось утонуть в отчаянии, и умереть на дне этой боли, сжимая в руках мертвое, юное сердце. — Арина? Эй? Черт, малышка, ты чего? Крепкие объятия и знакомый запах одеколона ударил в ноздри. Я схватилась за мягкую ткань толстовки, сжимая ее своими ладошками, утыкаясь носом в шею Игоря, никого другого, глуша в нем свои слезы. Я дрожала как осиновый лист, вжимаясь в него до невозможности, позволяя ему усадить меня на свои колени, и обнять его бедра с обеих сторон ногами. Я слышала, как поскуливал где-то на заднем плане Бес, я даже чувствовала его мокрый нос, когда он уткнулся им в мою руку, практически вскочив на лавочку. — Нежность моя, если это из-за меня, то прости. Слышишь? Прости идиота. Я вспылил. Не ожидал, что меня так накроет. Я так переживал…Я даже не могу тебе словами передать, как я переживал за тебя, — крепко сжимая меня, едва не до хруста в ребрах, проговорил Игорь, а меня затрясло сильнее, и высохшие слезы, полились вновь. — Я дурак. Я конченный дурак, слышишь? Малышка, перестань плакать. Прошу тебя. Это так ранит меня. Арина, пожалуйста, посмотри на меня, посмотри. Его ладони сжали мое лицо, разворачивая к нему, а я все пыталась отвернуться, но только до того момента, как его губы нежно, так ласково прикоснулись к моим, что я распахнула глаза, шмыгая носом, чувствуя, как губы изгибаются в улыбке оттого, что на его губах она была. — Дурочка моя, маленькая. Как я мог сорваться на тебя, а? Как я мог позволить себе это? — пробормотал парень, а я невесомо коснулась губами его щеки. — Не делай так больше, ладно? Я не знаю, чтобы со мной было, если бы с тобой что-то случилось. Хочешь куда-то пойти — без проблем, но напиши мне. Дай любой знак, что с тобой все в порядке, хорошо? — Да, — неуверенно качнув головой, ответила я, зарываясь носом в его шею, шумно вдыхая крышесносную смесь запаха его тела и одеколона. — Меня переполнял такой гнев, если бы ты только знала. Я даже сам испугался, — проговорил Игорь, шумно выдохнув. — Только представь: ты пропадаешь, все тебя ищут, а потом я вижу тебя с каким-то сосунком. — Он мой одноклассник… — Мне по хрен, кто он, Арина. Он касался тебя. Он. Тебя. Касался. — Ты напугал меня. — Не больше, чем ты меня, нежность. Но я прошу у тебя прощения за свое поведение, еще раз, потому что твой взгляд. Знаешь, в ту секунду, я подумал, что потерял тебя, так и не попробовав. В плане…черт, я не знаю, как это объяснить. Просто ты нужна мне, — понизив голос до шепота, произнес Игорь, а я отстранилась, заплаканными глазами смотря в его, ощущая, как его крепкие руки сжали мою поясницу, так крепко, почти до боли. — Просто ты нужна мне… Внутри меня что-то сжалось, и вроде бы разбитое на осколки сердечко, забилось с новой силой. Исцелилось. Я крепко-крепко прижалась к парню, обхватив его шею, чувствуя, как трепещет от счастья моя душа, и тепло разливается по телу. Всего несколько слов, а я едва не порхаю. Были бы крылья. Волшебство. — Правда? — едва слышно вымолвила я, с замиранием ожидая ответа. — Правда, принцесса. И еще, правда в том, что я безумно хочу тебя поцеловать. Можно? — отодвигая мои кудряшки с лица, шепотом проговорил Игорь, а я хихикнула, чувствуя, как мои щеки стали пылать от смущения. И где плохое настроение? Где боль, которая не давала мне дышать? Где эта агония? Куда все испарилось? Неужели это все от его слов? Неужели…неужели я влюбилась. Не может быть. Это сказки. Выдумка. Обман. Но он реальный. Теплый. Вкусно пахнущий. Красивый. Милый и очаровательный. И он мой. Принц для принцессы. Я не смогла сдержать смешка от своих мыслей и хихикнула, наблюдая, как вопросительно поползла вверх его бровь, что вызвало у меня еще один смешок. — Знаешь, в следующий раз я не буду у тебя спрашивать. Это так утомительно, ждать твоего разрешения, — щелкнув меня по носу, поиграв бровями, проговорил Игорь, а я сама потянулась к нему за сладко-пресладким поцелуем. Губами, обхватив его верхнюю губу, я немного потянула на себя, касаясь языком, тут же ощутив, касание его языка, как только я отпустила, и снова захватила в плен его губы. Тягуче медленно мы переплетали наши языки, распаляя, рассыпающееся искорками желание. Я зарылась пальчиками в его волосы, позволяя его рукам протиснуться под свитер и куртку, касаясь кожи, и вздрогнула оттого, что его ладони были прохладными. Он сжал меня сильнее, увеличивая напор на мой рот. Заставляя меня задыхаться от нужды в нем. В желании оказаться к нему так близко, так, чтобы я могла чувствовать его пульс. Чтобы я могла наслаждаться его теплом. Его запахом. Вкусом. Мне хотелось его. Всего. Так хотелось, что я даже сама не осознала, как вжалась своей промежностью в его пах, заставив парня глухо зарычать в мой рот. — Что ты делаешь, нежность? Ты специально возбуждаешь меня? — подмигнув, всего на секунду отрываясь от моих губ, вопросил Игорь. — Я не знаю. Мне просто нужно тебя касаться. Я так хочу тебя касаться, — едва не хныча, протянула я, ощущая, что мне его катастрофически мало. Мне мало всего: его губ, поцелуев, его ладоней, его тепла. Я хотела ощутить его полностью. Я хотела сейчас быть его частью. Чувствовать то, что чувствует он. Я хотела прочитать его мысли. Я хотела ощутить, увидеть себя его глазами. Мне так нужно было оказаться ближе. Вжаться в него. Он отстранился от меня, и паника пробрала каждую клеточку моего организма. Не сейчас. Только не сейчас. Пожалуйста. Не лишая меня всего. — Малышка, если ты продолжишь так неистово целовать меня, то я разложу тебя прямо на этой лавочке. Серьезно, — хрипло проговорил Игорь, а я совсем невинно посмотрела на него, плавно спуская свои ладошки по его плечам, груди, прессу вниз, к кромке его серой толстовки. Его взгляд сразу же метнулся к моим рукам, и он облизал губы, а я внутренне трясясь от страха, позволила своим ладошкам проскочить под ткань, ощущая упругую, горячую кожу подушечками пальцев. — Ладно, — шумно выдохнув, пристально посмотрев на меня, проговорил Игорь, а его голос едва не сел. — И что ты хочешь, нежность? Не думаю, что ты готова прикоснуться ко мне. И я не хочу потом догонять тебя по парку, если ты сейчас вдруг решишь опровергнуть мои слова, а потом в испуге удерешь от меня. Так что переставай меня дразнить. — Тогда сделай это ты, — отвечая ему таким же напряженным взглядом, произнесла я. — Сделать это? Это — это что? — словно издеваясь, вопросил парень. — Мне прикоснуться к себе? Я не буду дрочить в парке для тебя. Может быть дома… — Игорь! Я не об этом, — вспыхнув от его слов, воскликнула я, отводя взгляд в сторону, и проглатывая ком в горле. — Прикоснись ко мне…пожалуйста. — Прикоснуться к тебе? Это уже что-то интересное, — приподняв мое лицо указательным пальцем, всматриваясь своими чарующими омутами в мои глаза, с искушающей улыбкой на губах, ответил Игорь. — Как ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе? Скажи мне, принцесса, где я могу прикоснуться к тебе? Обозначь фронт действий? Я хлопнула его ладошкой по плечу, по-прежнему оставляя одну свою руку на его животе, все еще дрожа всем телом, и уже ругая себя за то, что так осмелела. Как я могла такое сказать? Как я могла ему такое сказать? Что со мной происходит? Почему я словно плавлюсь в его руках? Почему по моему телу бегут мурашки? Почему я чувствую тепло: приятное, ласкающее. Колоссальный заряд энергии. И вся она для меня. От него. Для меня от него. — Тут, — как-то неопределенно указав на свою грудь, прошептала я, пряча смущенную улыбку в его шеи, как только увидела, как его брови поползли вверх. — Окей, то есть, ты хочешь, чтобы я полапал твою грудь? — вновь, словно издеваясь, испытывая, вопросил Игорь, а я занервничала, но все же кивнула головой. — Хорошо, только поцелуй меня. И я поцеловала: не спеша всосав одну, а потом другую губу в свой рот, ощущая, как по моей коже поползли мурашки, как только его правая рука оказалась в районе моего живота, а левая продолжала удерживать меня за поясницу. Мне было страшно и волнительно одновременно. Я чувствовала, как подушечки его пальцев касаются моей оголенной кожи, порываясь достичь моей груди. Я чувствовала, как сбивается мое дыхание и меня начинает трусить от ощущений, которые без зазрения совести поглощали меня. Дурманили. Вводили в искушение. И его рот. Его рот. Язык. Ласка и напор. Он делал что-то невероятно своим языком, отвлекая меня. Фокусируя мое внимание на его губах, но никак ни на его ладони, которая уже накрыла холмик моей груди. — Я поиграюсь немного, — выдохнул Игорь в мой рот, а я согласно кивнула, забывая обо всем. Его пальцы, такие горячие, нежные, отодвинули чашечку совсем простенького лифчика, и я снова сжалась, даже попыталась отстраниться, но у меня ничего не получилось. Я была в плену у его губ, рук. Я была подчинена ему. Так странно. Волнительно и необычно. Его пальцы сжимают сосок, а я млею, чувствуя, как мои губы подрагивают, а он меня целует. В уголок: один, потом второй. Всасывает верхнюю, ласкает языком, и трет горошинку затвердевшего соска большим и указательным пальцем, и я сама испускаю сиплый стон в его рот. Пылаю изнутри. Плавлюсь. Ерзаю на нем, слыша глухое рычание. Левая ладонь проскакивает под пояс джинсов, и он с силой сжимает мою попу, вырывая из моей груди очередной стон. — Скажи мне, принцесса, твои трусики мокрые? Ты чувствуешь влагу у себя между ног? — глухо простонав, с силой сжав мою ягодицу, потянув за сосок, заставив меня ахнуть, вопросил Игорь, а меня всю трясло. — Боже, как же ты сейчас готова для меня, моя маленькая, взбалмошная девочка. Как бы я хотел оказаться внутри тебя, — вжав меня в свой пах, давая прочувствовать его возбуждение, испугаться того, что я почувствовала: эту твердость, выпуклость, дополнил парень, а я не выдержав, уткнулась носом в его шею, постанывая от наслаждения. — Ладно. Хватит с тебя, нежность, — высунув руки и шлепнув меня по попе, сбивчиво проговорил Игорь, а я все еще прижималась к нему, дрожа. Кажется, я не могла шевельнуться. Все мое тело проняла такая истома, и что-то так скрутилось внизу живота, тянуло приятно, так по-особенному, что я едва могла распахнуть глаза. Мне ничего не хотелось делать. Совсем ничего. Только вдыхать его запах. Только ощущать его губы. И влажность между ног. Я улыбнулась в его шею, чувствуя, как пылают кончики моих ушей и ощутила легкий поцелуй в ямочку под ушком. Я была возбуждена, и осознание этого приходило ко мне кусочками. Мне так хотелось, чтобы он что-то с этим сделал. Мне так хотелось, чтобы он снял этот груз с меня. Это напряжение, сосредоточившееся внизу моего живота и теперь отдающее болью. Но я не могла этого произнести. Не могла попросить. Я и так сказала то, за что мне будет стыдно еще долго, слишком долго, чтобы я могла вести себя как обычно, но в то же время, я была горда собой. Возможно, быть взрослой не так уж и сложно. Возможно, у меня получится дать ему все, что он хочет. Возможно, я смогу дать ему полноценные отношения. Я стану взрослой для него.