Доверься чувствам

Вернувшись домой, я первым же делом полез в душ. Мне было плевать на звонки Мирного, на скулеж Беса, который рассчитывал на то, что я завалюсь с попкорном смотреть фильм, вырублюсь, а он засунет свою морду в ведерко и все сожрет. Я как ненормальный стаскивал с себя одежду, ощущая дикую пульсацию внизу живота. Мой член так болел, что я шумно втягивал воздух, желая поскорее оказаться под горячими струями воды. Она возбудила меня. Практически довела до крайности. Сжимая мой торс своими бедрами, позволяя моим рукам ласкать ее совершенную грудь. Нет, она не была большой, как я любил раньше. Она была маленькой и упругой, умещающейся в моих ладонях. И ее соски, такие твердые, податливые, кричащие о ее возбуждении. Боже! Как бы я хотел просунуть свою руку в ее трусики и ощутить ее влагу на пальцах, демонстративно облизав их потом, наслаждаясь тем, как она ерзала бы на мне, смущаясь, прося меня прекратить, а я бы упивался этим моментом. Моя маленькая, хрупкая нежность, невинная и очаровательная, оказалась безумно чувствительной, такой, о какой я не мог и мечтать. Она была так открыта для меня, что я мог сделать с ней все. Я мог опустить ее брюки, оголив ее бедра, я мог натянуть презерватив на свой член и хорошенько оттрахать ее прямо там, или зажать возле какого-то дерева, приказав Бесу охранять, чтобы ни одна душа к нам не забрела. Я мог это сделать. Я мог трахнуть ее. Дерьмо. Как же меня клинит-то, а? Яйца так и гудят. Хреново, очень хреново, Игорь! Ты докатился до дрочки в душе, что дальше, мать твою, что на хрен дальше? Моя ладонь обхватила ствол, я зашипел от напряжения, которое пропитало каждую клеточку моего тела. Я провел кулаком вверх-вниз, протяжно простонав, чувствуя, как меня трясет. Я был так зверски напряжен, возбужден, что мое сознание рисовало такие блядские картины перед глазами, что я едва мог хоть на чем-то сосредоточиться. Арина передо мной. Она на коленях. Смотрит так открыто, невинно. На ней ничего нет, но распрямленные, потяжелевшие из-за воды волосы закрывают ее красивую грудь от меня, и это меня злит. Я убираю их ей за плечи, вздрагивая, когда ее рука обхватывает мой член. Кажется, я обезумел, но я хочу трахнуть ее рот и она знает, что я этого хочу. Дразнит. Ведет языком от основания прямо к головке, а я втягиваю в рот воздух, сосредотачиваясь на ней. Большим пальчиком размазывает предсеменную жидкость по головке, нежно покусывая кожицу моего члена зубками так, как нравится мне. Я задыхаюсь. В моих легких не хватает воздуха. Провожу по стволу вверх-вниз, усиливая темп: чаще, быстрее, сильнее. Поддаваясь дурману, возвращаясь к своим фантазиям. Она заглатывает головку, и я нетерпеливо толкаюсь внутрь, упиваясь жаром ее ротика. Начинает посасывать, помогая себе рукой, и мой взгляд темнее от возбуждения. Я так хочу ее. Быстрее, она учащает темп, но мне хочется большего, и я беру ладонями ее лицо, приказывая положить ей руки на мои бедра. Я собираюсь оттрахать этот маленький, невинный ротик. И кончить в ее глотку, размазав сперму по ее алеющим губам, любуясь блестящим взглядом, полным доверия, желания угодить мне. Моя маленькая нежность, я очерню тебя. Развращу. Я буду делать с тобой столько вещей… — Бля-я-ять! — я выругался сквозь зубы, когда ощутил, как сперма брызнула из пульсирующей головки прямо на дверь душевой кабины. Еще несколько вождений рукой: туда-сюда, и снова на повтор. Резких. Быстрых. Жестких. И я выжимаю из себя все остатки вязкой жидкости, утыкаясь лбом в плитку, блаженно закрывая глаза. Мое дыхание рваное. Я дышу часто и через рот, ощущая, как по телу разлилась истома. Это был яркий оргазм, достаточно яркий, чтобы я несколько дней не думал о том, куда мне пристроить свой член. Точнее, чтобы я не думал о том, как мне оттрахать нежность. Боже. Эта девочка. Она сведет меня с ума. Точно сведет. Ее запах, ее волосы, ее глаза, ее улыбка, даже ее походка. Все в ней взывает к моим самым низменным инстинктам. Хочет ее. А разум кричит о том, чтобы я не смел ее портить. Но разве я смогу? Разве я устою перед ней? Как, мать вашу? Как я смогу устоять перед ней? Я ударил кулаком по стене, и не почувствовав ничего, ударил снова, и снова. Пока я не сбил костяшки, а отрезвляющая боль не прошла по телу, возвращая меня к реальности. Да, я не отличался полной адекватностью. Я злился. Часто злился. И так, что готов был разнести, уничтожить все, в радиусе досягаемости. Я был конченным психом, когда долго не давал выход скапливающимся во мне эмоциям. Когда не дрался до мяса или не трахался до изнеможения. Я не мог существовать мирно. Да и не особо хотел. Но Арина. Эта девочка заставляла меня смотреть под иным углом на очевидные вещи, и даже если она не осознавала, что оказывает на меня влияние, то я это чувствовал. И мне это не нравилось. Я не любил быть зависимым от кого-то, а сейчас я становился зависимым от нее. Это злило, но в то же время мне было хорошо. В груди такое чувство. Теплое, непонятное, и вот тут меня охватывала паника. Выйдя из душа, набрал Мирного, пока курил на кухне, слушая его детальный рассказ о встрече с Софи. Он был так вдохновлен, на таком подъеме, что мне было искренне сложно поверить в то, что всему причиной было лишь одно фото ее обнаженной попы. Я бы понял, если бы она отсосала ему или вздрочнула, тогда он бы точно ходил довольный как мартовский кот, но просто фото. Серьезно? Этот мир сошел с ума, а я и не заметил? — Тош, слушай, у меня тут дело есть. Сможешь подстраховать? — прервав «душещипательную» историю друга, вопросил я, разминая шею, натягивая джинсы. — Да, без проблем. Я всегда к твоим услугам. Знаешь же, — отозвался Мирный, по всей видимости, затушив сигарету. — Мне тут одного молокососа проучить нужно. Сможешь подъехать за мной, не хочу брать харлей. — Ага, через двадцать минут буду. Уже вылетаю, — проговорил Антон, не задавая лишних вопросов, а я скинул вызов, скалясь своему отражению в окне. Зайдя в комнату, я накинул на себя толстовку с капюшоном и извлек две биты из шкафа. Две мои старые подружки, которые помогали решать дела, которые заходили чуть дальше, чем просто потасовка, и чуть меньше, где уже требовались стволы. На самом деле, я не собирался их применять, но всякое может быть, нужно быть готовым ко всему, и я был готов. Услышав, как Мирный подъехал к моему подъезду, я быстро натянул перчатки и выскочил на улицу, отметив, горевший в комнате Арины свет. И, блять, ее силуэт в окне. Она не могла меня не узнать. Не могла, я чувствовал ее взгляд на себе, и она видела, что в моих руках биты. Но мало ли, для чего они мне понадобились в начале двенадцатого ночи? Может я в бейсбол решил поиграть? Сев в машину друга, я пожал ему руку, и мы тронулись с места. Еще днем я пробил, кто такой этот сосунок, который привез Арину, и узнал, что он занимается кикбоксингом в одном клубе, и тренировка у него как раз должна была закончиться, что позволило бы мне поговорить с ним по-мужски. Раз он с первого раза не понял, что она моя. Только моя. — Ты уверен, что игра стоит свеч? — недоверчиво покосился на меня Антон, закинувший одну ногу на другую, прислонившись спиной к своему авто. Я же скептически смотрел на разворачивающуюся на моих глазах потасовку, наблюдая, как парни колбасят друг друга. Причем жестко так. Не боясь что-то сломать, скорее даже стараясь. Я не знал, из-за чего началась эта драка, но увидел в ней Влада — одноклассника Арины, кровь в моих жилах вскипела, и мне захотелось вытащить его за шкирку и хорошенько отпинать где-то в стороне, но это у меня бы не получилось, только если бы я вмешался в драку и смог растолкать остальных. — Похоже, он не только твою девочку уводит, — иронично протянул Мирный, а я бросил в его сторону предостерегающий взгляд. — Что? Закатив глаза, я отметил, как напарника Влада повалили на землю и начали избивать ногами. Да, я видел, что они выступили в меньшинстве, и видел, что их уже давят, но я пришел сюда не помогать ему, ведь так? Я сам собирался выбить из него все дерьмо и популярно объяснить, чтобы он не приближался к Арине. — Твою мать! — выругавшись, я ринулся в толпу, отмечая, что лицо парня, который согнулся на земле, едва можно было узнать из-за крови, а его все еще продолжали забивать, и Влад ничем не мог ему помочь, потому что сам едва успевал отбиваться. Адреналин поглотил меня, как только кто-то заехал мне по скуле. Я не разбирался, и просто бил каждого, кто не был Владом и пареньком на земле. Кто-то снова заехал мне по лицу, и я успел отметить, как Мирный вытащил биты, о которых я благополучно забыл, из багажника машины и с видом «я жажду крови», направился к нам. Я получил еще несколько ударов по корпусу и сильный в районе ребер. Мне рассекли губу, и теперь я старался облизать, никак не хотевшую останавливаться кровь, помогая другу Влада подняться, пока Мирный размахивал битами, которыми он только что разогнал толпу, сплевывая на асфальт кровь. Ему тоже досталось, хоть и меньше всех нас. — Ну и что у вас произошло, — усадив избитого парня на лавочку, обратился я к Владу, вытирающему лицо своей футболкой, которой теперь дорога на кладбище, поинтересовался я. — Да так, местные разборки, — передернув плечами, отозвался школьник, а бросил на него оценивающий взгляд. — Спасибо за помощь. Эти уроды подождали, пока мы все разойдемся и напали исподтишка. — Да, неплохо вас помяли. В больничку бы, — изрек Мирный, оценивая состояния парня, сидевшего на скамейке. — Ты ведь не случайно здесь оказался, да? — бросил Влад, немного отойдя от действия адреналина. — Нет. Я хотел выбить из тебя все дерьмо, но опоздал, — без тени сожаления ответил я, отмечая, как Антон напрягся. — Это из-за Арины? — задал очередной вопрос парень, а я фыркнул. — Нет, блять, мне просто так захотелось начистить тебе лицо, — поравнявшись с Владом, выплюнул ему в лицо я, на что парень ответил мне бесстрашным взглядом. — Что тебе от нее нужно? — Что мне от нее нужно? — Да, зачем тебе она? — нервно пожав плечами, спросил школьник, а я нахмурился. — Она еще ребенок. Ты был первым парнем, которого она поцеловала. Думаешь, она так просто ляжет под тебя? — Я ни хрена не думаю. И тебе порекомендую меньше думать о чужих девушках, потому что в следующий раз я могу оказаться не на твоей стороне. И тогда тебе придется собирать себя по кускам, — процедил сквозь зубы я, ощутив, как Мирный положил руку мне на плечо. — Хватит, думаю, он понял. Я вызвал скорую. Твоему другу нужна помощь, а нам нужно сваливать, — пытаясь меня успокоить, проговорил Антон, а я кипел изнутри, желая врезать и так помятому школьнику. Я уже пошел за Мирным в машину, когда резко развернулся и подлетел к Владу, буравящему взглядом мою спину. Я наклонился к нему, желая, чтобы он видел ярость, бурлящую в моих глазах, так как был выше его, при этом скрывая откуда-то проснувшуюся во мне адовую ревность. Арина, что же ты делаешь со мной! — Приблизишься к ней, и я тебя в асфальт закатаю, — прорычал я, перед тем как снова направиться к машине, и в этот раз сесть в нее. — Ты псих, — прокомментировал мое поведение Антон, заводя двигатель и плавно трогаясь с места, а я же бегло посмотрел на него, потому что мне не было нужды что-то объяснять, он сам поступил бы так же, точно так же, и мы оба это знали.

***

Я поднимался пешком домой, когда заметил сидящую на лестничном пролете Арину, что-то клацающую в телефоне. На ней были трикотажные серые леггинсы и толстовка, на ногах кроссовки, носками которых она стучала, ударяя их друг об друга. Мои брови в удивлении поползли вверх. Я не ожидал ее увидеть, более того, я не ожидал, что после того, что я с ней делал, она не станет бегать от меня. Теперь мне казалось, что эта девочка была не так проста, как я расценил ее на первый взгляд, и честно говоря, меня это отчего-то обрадовало. — Застудишься. Бетон холодный, — проговорил я, мысленно отругав себя за свой тон, слишком грубый для нее тон. Видно злость во мне еще не угасла, и сейчас по крупицам просачивалась, но только не на нее. На кого угодно, но не на нее. — Где ты был? — запрокинув голову, сонным голосом проговорила Ариша, а я с удовольствием отметил, что ее лицо не было тронуто косметикой. Да, она и так почти не красилась. Немного ресницы, может блеск для губ, и выразительней делала брови, но сейчас даже этого на ней не было. Она была прекрасна. Такая домашняя. Нежная. Очаровательная. И моя. Только моя. — По делам ездил, — отмахнулся я, отмечая, как девочка поднялась и вплотную подошла ко мне. Ее тонкий пальчик почти коснулся моего лица, но она одернула руку в нерешительности, смотря на меня распахнутыми глазами, в которых читалась тревога и замешательство. — У тебя кровь, — тихо-тихо вымолвила малышка, а я ухмыльнулся. — Совсем немного крови, — не видя причины объяснять свой побитый вид, проговорил я, и тут же перевел тему в другое русло. — Почему ты не спишь? — Жду тебя, — робко отозвалась девушка, на что я вскинул бровь. — Ждешь меня в час ночи? И как тебя родители выпустили? — с нескрываемым скептицизмом в голосе вопросил я, а Ариша стушевалась под моим пронзительным взглядом. — Мама спит со снотворным, а отец еще из командировки не вернулся, — шмыгнув носом, отозвалась нежность, а я удовлетворенно кивнул. — Ясно, тогда пошли ко мне, новоиспеченная нарушительница, — испустив короткий смешок, проговорил я, открывая ключом дверь своей квартиры, приглашая соседку войти. Я видел, как она колебалась секунду, но собравшись с духом, прошла в мою обитель, сразу же наткнувшись на скулящего Беса, который редко мог заснуть без меня. Аришка наклонилась и стала гладить добермана, в то время как я разулся и прошел на кухню, поставив чайник, когда же я обернулся, то наткнулся на встревоженный взгляд девушки, всматривающейся в мое лицо. — Все хорошо. Я просто разбил губу. Сейчас умоюсь и приведу себя в человеческий вид, — пытаясь ее успокоить, сказал я, вздрогнув, когда малышка коснулась моего лица, подойдя вплотную ко мне. — Тебе нужно обработать раны, — робко проговорила девушка, и как ни странно, я ничего не имел против этого. — Окей, только сначала я умоюсь, — измерив соседку развязным, немного обжигающим взглядом, потому что именно сейчас на меня отчего-то накатили недавние фантазии с ней, я отметил, как ее щеки тут же покрылись румянцем. М-да, с огнем играю. Как бы самому не опалиться. Умывшись, я вытер лицо махровым полотенцем, и, решив не пугать свою маленькую гостью, переоделся в ванной в футболку и спортивные брюки. На моих ребрах уже наливались внушительные синяки, и я сразу же обработал их мазью, после чего взял все необходимое и направился к ожидающей меня Арине, решив доверить ей обработать мое лицо. Отчего-то эта идея показалась мне очень заманчивой. Она так близко ко мне, нежно касается меня пальчиками, боясь причинить боль, а я уже пылаю изнутри, желая ее. Я ощущал себя помешанным. Зависимым от нее сейчас. Это было странно. Дико странно для меня, и если изначально пугало, то теперь доставляло мне кайф. Она была рядом. Рядом со мной, и больше ничего не казалось важным. Я сел на быльце дивана, позволив Арине подойти так близко ко мне, что я ощущал тонкий аромат ее духов. Что-то свежее, цветочное, нежное и невинное. Идеальный для нее. Она аккуратно смочила ватный диск в дезинфицирующем средстве, протирая им мою рану, я же поморщился, но как только она наклонилась и подула на мои губы, я ощутил, как мое сердце ускорило ритм. Шумно сглотнув, я, как завороженный наблюдал за ее махинациями: за тем как она хмурится, внимательно протирая царапины, как она поджимает губы, и неизменно ловил себя на мысли, что хочу снова ощутить ее вкус. Такой манящий, необычный, со сладким послевкусием. И еще, я хотел ощутить ее дрожь. Услышать срывающиеся с ее губ сиплые стоны, неизмеримо ласкающие мой слух. Боги, я так хотел ее, что снова стал твердым, даже не заметив этого. Твердым для нее. — Аккуратней, Арина, — хрипло проговорил я, а нежность убрала ватный диск от моего лица, все еще оставаясь стоять у меня между ног. — Я сделала тебе больно? — обеспокоенно спросила она, а я улыбнулся, покачав головой. — Ты сделала меня твердым, но это совсем другая история, — подмигнув, сказал я, а девушка вспыхнула, отводя от меня взгляд. — Это своего рода комплимент, нежность. Комплимент тебе, — дополнил я, вынудив ее посмотреть на меня, взяв ее лицо за подбородок, и аккуратно прикоснулся к ее губам, чтобы ни в коем случае ее не спугнуть. Я хотел насладиться этим мигом. Я хотел насладиться ей, и да, я дико хотел стянуть с нее эту бесформенную кофту, чтобы, наконец, полюбоваться на то, что пару часов назад так по-хозяйски трогали мои руки. И, кажется, она все поняла по моему взгляду, но не спешила удирать от меня, ожидая моих действий, которые не заставили себя ждать. Да и разве я имел хоть какое-то право устоять перед ней? Нет. Ни тогда, ни сейчас.