Доверься чувствам

Дополнительные по математике закончились ровно в десять вечера, и я со спокойной душой направилась домой через любимый мною парк. Сегодня было на удивление тепло для апреля месяца, я даже сняла верхнюю кофту и с наслаждением шла по протоптанной тропинке, освещенной уличными фонарями, что были оплетены плющом. Воздух, наполненный весной, свежим запахом травы, цветущими растениями и, что удивительно, пением цикад, что обычно проявляли себя в самое жаркое время года, заставлял предвкушать лето. Неожиданно я услышала шорох и шелест листвы, что исходил из кустов, окруживших несколько березок. Насторожившись, я остановилась, не решаясь идти дальше. Что-то рыжее, маленькое, выскочило прямо на тропинку, а за ним огромное и черное, бросившееся в мою сторону. Секундный ступор, и я рванула в сторону, от испуга не издав и звука. Далеко убежать мне не удалось, и с разбегу на меня навалилась тяжелая туша, опрокинув меня на землю, и только теперь я истошно закричала. — Бес, фу! — прозвучал грубый мужской голос рядом. С меня практически силком стащили, как я поняла, собаку, и рывком приподняли меня так, что у меня голова от резкости закружилась. Руки парня взяли мое лицо, как чашу. Он глубоко дышал, внимательно всматриваясь в мои глаза. Я часто заморгала, осмысливая все, что только что произошло, и только сейчас осознала, кто передо мной: шатен с пронзительным взглядом темно-серых глаз, спортивное тело которого было покрыто исключительными татуировками, был никем иным, как моим соседом, с которым я сегодня встретилась в лифте. — Как ты? — встревоженно спросил он, продолжая внимательно меня рассматривать. — Нормально, — вымолвила я, ощущая, как саднят коленки и локти, на которые я приземлилась. — Точно? Ничего не болит? — окинув меня скептическим взглядом, спросил парень, отпуская меня и увеличивая между нами дистанцию. — Да, земля мягкая, — сморозила я первое, что пришло на ум, вызвав у него едва заметную улыбку. — Бес охотился, я всегда ночью его отпускаю. Понятия не имею, почему он набросился на тебя, — взъерошив волосы рукой, произнес, оправдываясь, шатен. — Думаю из-за того, что я побежала, — рассматривая свои пальцы, ответила я, ощущая, как меня одолевает необъяснимое чувство смущения. — Вполне возможно, в любом случае, мне нужно быть осмотрительнее. Еще раз извини за этот неприятный инцидент, — подозвав к себе добермана и взяв его на поводок, сказал парень. — Да все в порядке, я люблю собак, — улыбнувшись, чтобы как-то разрядить обстановку, вымолвила я. — Это радует. Пожав плечами, я развернулась в сторону тропинки, ведущей к дому, как парень окликнул меня: — Не возражаешь, если я тебя провожу, время уже позднее, а дальше фонари не горят, опасно ходить одной. — Если хочешь, — пожав плечами, ответила я. — Если бы не хотел, не предлагал бы, — подмигнув, сказал сосед. Дорога домой, обычно занимавшая у меня предостаточно времени, пролетела незаметно, где-то в глубине души, я даже огорчилась этому, но подсознательно не хотела признавать истинную причину такого настроения. Ведь я не могла признать, что мне нравится этот пугающий с виду парень. Нет, он не был некрасивым, наоборот: он был безумно притягательным и необычным, но в то же время, я прекрасно понимала, что он не такой, как все знакомые мне парни. Немного грубоватый и резкий, но с приятной хрипотцой в голосе, что при каждом его слове ласкала мой слух. В каких-то моментах категоричный, но в то же время понимающий. Он не пытался казаться хорошим, он был собой, изредка контролирующим свою речь, что вгоняло меня в краску. Я смотрела на него, не в силах скрыть улыбку от очередной рассказанной им истории. Мои щеки горели алым пламенем, но в темноте этого видно не было, и я впервые была рада тому, что хулиганье выкрутило или поразбивало лампочки в плафонах фонарей. — Что ты делала так поздно в парке? — ни с того ни с сего поинтересовался Игорь, когда мы практически подошли к дому. — У меня дополнительные, а короткая дорога лежит через парк, я так всегда срезаю, — пояснила я. — Дополнительные? В десять часов вечера? — окинув меня скептическим взглядом и вопросительно приподняв правую бровь, произнес парень. — Угу, математика, ненавижу математику, — поморщив носик, ответила я. — А кто ж ее любит, — хмыкнув, сказал парень, открывая дверь магнитным ключом. — Романов, чертила, я тебя гребанный час жду! — проорал прыгнувший на Игоря брюнет. Бес гавкнул, лапами стараясь отпихнуть, по всей видимости, друга моего соседа, так как он не стал на него бросаться, что сделал бы, если бы это был посторонний. Игорь же напрягся, хмурясь, и тут же оттолкнул от себя парня и, схватив пса за ошейник, прижал его к ноге. — Отвали, Мирный, — сквозь зубы процедил он, заметно раздражаясь. — Брось, ты все еще злишься на ту ситуацию? — вопросительно вздернув брови, произнес брюнет. — Хер свой в штанах держать нужно, а не тыкать им в дырку девушки твоего друга, — практически прорычал Игорь, нависая над парнем. — Она шлюха, какой была, такой и осталась. И ты это знаешь не хуже меня. Так что хватит сотрясать воздух и выкинь эту шмару из своей головы, — рассудительно сказал брюнет, всем своим видом выражая гробовое спокойствие. Я же, затаив дыхание, стояла за спиной моего соседа, со рвущимся наружу сердцем, и бешено бьющимся пульсом. Я невольно стала свидетельницей слишком личного разговора, и от него мне было дурно, в какой-то степени даже противно. Раньше я не слышала, чтобы так выражались, так как мало времени проводила за общением со своими сверстниками, а родные и извечные преподаватели излишне тщательно фильтровали свою речь. Сейчас же мне было жутко дискомфортно находиться в метре от готовых наброситься друг на друга парней, продолжавших красноречиво изъясняться. — С каких пор тебя потянуло на малолеток? — неожиданно задал вопрос Антон, чье имя упомянул в разговоре мой сосед, придирчиво рассматривая меня. — Она моя соседка, — бросив мимолетный взгляд на меня, ответил Игорь, пребывавший все еще на взводе. — М-да, это многое объяснит, — пренебрежительно протянул брюнет, возвращая все свое внимание другу, или уже бывшему другу, я не могла дать ему должную характеристику. — Игорь, я пойду, — промямлила я и тут же прокашлялась. Ужас, ну почему у меня такой писклявый и неуверенный голос? Ну, точно, как у малолетки. Малолетки, что лезет, куда не нужно и пускает слюнки на парня, который никогда не посмотрит на нее, как на девушку. — Да, тебе следует пойти домой, — даже не посмотрев в мою сторону, ответил Игорь, что больно кольнуло меня где-то в районе сердца. Я не понимала отчего так, ведь он мне ничего не должен, и то, что он соизволил меня проводить, было всего лишь стечением обстоятельств, волей случая. Если бы не Бес, он бы ко мне вообще не подошел, а я уже размечталась и настроила воздушные замки. Дура, наивная, малолетняя дура. Отчего-то на душе стало так обидно и пусто, что я едва сдержала слезы. Моя сентиментальность меня всегда предавала. Я окинула ребят беглым взглядом и вбежала вверх по лестнице, даже не удосужившись воспользоваться лифтом. Казалось, что еще несколько секунд рядом с ними я бы просто не выдержала, мне срочно нужно было домой. Спрятаться в своей комнате и погрязнуть в выдуманном мире моих любимых романов, что я прятала в изголовье кровати.

***

Мама встретила меня у порога, скептически осматривая мое состояние и испачканные в траве светлые джинсы. Я невинно улыбнулась и солгала, что споткнулась, чему она ни грамма не удивилась, так как я извечно ходила в синяках, постоянно обо что-то ударяясь. — Ариш, ужинать будешь? — Не отказалась бы, а где папа? — замечая, что привычной барсетки нет на месте, поинтересовалась я. — Его срочно вызвали на работу, милая, — помявшись, ответила мама и направилась на кухню. Переодевшись в домашнее, я проверила почту и сложила портфель на завтра, после чего пошла ужинать. Домашняя обстановка без отца всегда была намного приятней. Я редко признавалась себе в этом, но когда решалась, то полностью соглашалась с тем, что тотальный контроль и постоянные нравоучения лишь разлагали семейные отношения. Я уже и не вспомню, когда мы семьей выезжали на отдых или просто проводили время вместе. Казалось, что каждый из нас жил своей жизнью, которая напрямую была связана с комфортом для отца. Он работал целыми днями и часто отлучался по ночам. Мама же была обычной домохозяйкой, что делала все для дома и для нас, а я находилась под постоянным гнетом и жесткими правилами, которые была вынуждена соблюдать, не смея оступиться под страхом грядущих последствий, если бы отец узнал, что я его ослушалась. Из года в год эта схема не менялась. Да и некому было ее менять. Мы сами загнали себя в эти рамки и лишь изредка позволяли себе противиться воле отца, но он без особых усилий подавлял все наши притязания. — Как дела в школе? — спросила мама, когда я с аппетитом кушала приготовленный ей ужин. — Хорошо, завтра самостоятельная по физике, но я к ней готова. — Да? Молодец, а что насчет школьной дискотеки в конце месяца? — пытливо всматриваясь в мои глаза, спросила мама. Я поперхнулась соком, ощущая, как мои глаза увеличились в объеме от удивления. Отметив мою реакцию, мама улыбнулась. — Мне звонила Лидия Ивановна и сказала, что у вас намечается праздник. — Намечается-то, намечается, но кто меня туда пустит, — пробубнила я, опустив голову, ковыряя вилкой в тарелке. — Я могу поговорить с отцом, думаю, у меня получится его уговорить, если, конечно, ты хочешь пойти. — Правда? — не веря своим ушам, переспросила я. — Разумеется, — улыбнувшись, ответила мама. На долю секунды я поверила в то, что смогу хоть раз отдохнуть, как все мои одноклассники: от души натанцеваться, возможно, даже что-то употребить: алкогольное и запретное, но также я знала, что отец никогда на это не согласится. И мой запал быстро пропал. Я сдержанно улыбнулась и убрала всю посуду, после чего отправилась к себе, готовиться ко сну, стараясь не думать о тех возможностях, что я упускала. Запретных для меня возможностях.