***
-Гейб, у меня появилась отличная идея! — Сэм лежит на кровати, ласково перебирая волосы Гавриила, голова которого удобно устроилась на коленях Винчестера. — И какое же? — по телевизору идет много раз виденная серия сериала, архангелу скучно, поэтому он готов принять любое предложение, лишь бы развлечься. — На улице очень жарко, да и в доме не особо прохладно. Может, искупаемся? — Гейб заметно напрягся. — Я не думаю, что это хорошая идея. — Почему? С этим Стэнфордом, охотой, ангелами, демонами я не выбирался на пляж лет семь. А ты, я думаю, вообще ни разу там не был. — Ну, как-то вообще нет желания. Вдруг что случится? Может, останемся дома и займемся чем-нибудь более интересным? — архангел пытался отговорить Винчестера так, чтобы он ничего не заподозрил, но его трудно обмануть. — Ты что, боишься? — Нет, конечно, нет! С чего ты взял? — Гавриил пытается сделать голос уверенным, немного высокомерным, но Сэм видит и слышит его насквозь. — Да ты боишься утонуть! Никогда бы не подумал, что великий проказник Гавриил будет бояться воды! — в голосе Сэма неприкрытый смех. — Ничего я не боюсь! Мы сейчас же отправляемся на пляж! — Гейб знает, что очень сильно об этом пожалеет, но в данный момент уязвленное самолюбие и желание доказать любимому то, что он ничего не боится гораздо важнее. — Вот и отлично! Мы можем зайти в магазин и купить тебе резиновый круг. В виде уточки. Что бы ты не так боялся — Сэм счастлив тому, что ему удалось уговорить своего ангела отправиться к воде. Тем более, охотник надеется на веселое представление под названием «Архангел vs Вода. Битва титанов» — Только попробуй! — обиженно прошипел Гейб и удалился в комнату. Уже через десять минут архангел перенес Сэма на небольшой, не заселенный человеком островок посреди Тихого океана. Этот день Гавриил с легкостью назвал бы одним из самых счастливых за миллионы лет проведённых на земле. Попытки Сэма научить архангела плавать, забавное фырканье охотника, когда вода попадает в нос, нежные поцелуи на берегу и в воде, теплое тело рядом, искренний, заливистый смех и ощущение, что они одни на целой планете. Оказывается, для настоящего счастья нужно совсем немного.***
Ну почему? Почему нельзя было все оставить так? Почему все разрушили именно тогда, когда все стало хорошо? И почему же от этих теплых воспоминаний так чертовски больно внутри? Как будто кто-то рвет благодать и кидает кровоточащие куски в соленый океан. Хочется забыться, перестать чувствовать. Разметать этот чертов остров по всему океану, но… Но нет сил. Нет, не физических. Гавриил просто не может разрушить это место. Оно для него священно. Тем более, воспоминания никуда не уйдут. Они так и будут всплывать перед глазами, заставляя вновь и вновь переживать те моменты, когда все было так безоблачно, что даже не верилось. Воспоминания снова будут резать сердце и мозг похуже ангельского клинка. Но архангел Гавриил сильный. Он сможет это выдержать. Сможет. Сможет…?***
Тихий шелест крыльев режет тишину. — Гейб, это ты? Проходи скорее! — веселый голос Сэма раздается с кухни. Тишина. — Гейб? — Сэм выходит в прихожую и видит совершенно подавленного, убитого архангела. — Что произошло? — Сэм пытается удержать Гавриила на месте, но тот медленно, по стеночке опускается на пол, закрыв лицо руками. — Гавриил, мать твою, что случилось?! — если бы Винчестер знал архангела чуть хуже, подумал бы, что тот напился. Но не в этот раз. Сейчас все серьёзнее. Гораздо серьёзнее. И единственное, что может хоть немного привести Гейба в себя это раздражение его человека. Пусть напускное, пусть за ним скрывается беспокойство. — Сэм, их… Их нет… — Гавриил убрал руки от лица, было видно, с каким трудом даются слова. — Кого? Кого нет? — Сэм волнуется. Очень. Он никогда не видел архангела таким. — Моих братьев. Ангелов — Всего несколько слов произнесенных почти совсем неслышно. Но как много в них боли. — Как? Этого не может быть! — Может. Я не чувствую больше ангелов. И с небесами нет связи. Либо я оглох, либо все кончено. Но я слышу. Небеса, они… Разрушены. Моих братьев больше нет. И никогда не будет. Я знаю, что живы только я и Кас. Потому что мы не возвращались домой, на небеса. Наш дом здесь. Сэм… Я не знаю, что теперь делать. Мне очень, очень плохо. Да, не все ангелы были хорошими, но они были моей семьей. А теперь они мертвы. Это больно — архангела била дрожь, но ему было жарко. — Гейб! Гейб, послушай меня. Я не знаю, что говорить в такой ситуации, но я рядом. И всегда буду рядом. Что бы ни случилось. Ты — моя семья. Я люблю тебя и буду любить всегда. Хотя нет, не так. Я просто не смогу тебя не любить. Слышишь меня? Я с тобой! Мы справимся со всем. Гейб… — охотник прижал архангела к себе, одной рукой обнимая, а другой гладя по голове, перемножая поцелуи и слова успокоения. — Сэм, могу я попросить тебя кое о чем? — таким разбитым фокусник не был никогда. — Да. Да, конечно. — Пожалуйста, давай вернемся на наш остров. Хотя бы на несколько часов забудем о том, что есть мир кроме этого крошечного кусочка земли и бесконечного океана. Я прошу, хоть ненадолго! Я все отдам за возможность просто посидеть на берегу и подумать. — Хорошо. Дай мне одну минуту, и мы перенесемся туда — Сэм не был удивлён, нет. Он бегал по дому и кидал в корзину то, что на его взгляд могло пригодиться. Все просто. У него не было выбора. А если бы и был, он ни на секунду не сомневался бы и отправился с архангелом не то, что на край света, на край вселенной. Любой любящий человек никогда не поставит перед собой вопрос быть ли рядом с тем, кого любишь, когда он страдает или нет. Этого вопроса просто не существует. Так и Сэму плевать на то, что происходит с ним самим. Он просто срывается с места. Он рядом. Они вместе и нет на свете того, с чем они не справятся. Да, гибель небес трудно, почти невозможно пережить, но если верить известному правилу, что нас не убивает, делает нас сильнее. Конечно, когда-нибудь найдется то, что все-таки убьет, это неизбежно, но сейчас не хочется об этом думать. Просто хочется защитить Гейба, укрыть собой от всего, и не важно, что ему сотни тысяч лет, не важно, что он гораздо сильнее и опытнее. Это то, что не поддается объяснению. То, ради чего стоит жить. — Гейб, я готов. Можем перемещаться. — Сэм стоит рядом с архангелом и держит в руках огромную корзину. — Да, конечно — Гавриил тянет свои пальцы ко лбу Винчестера. Несколько секунд, и они оба оказываются на острове. Волны накатывают на берег быстро и шумно, каждый раз поднимая столбы брызг и окатывая ими влюбленных. — Гейб, иди сюда — Сэм укутывает подошедшего архангела в огромный, теплый плед, не давая замерзнуть, и усаживает на раскинутое на песке одеяло, садясь рядом. — Что теперь с нами будет? -Я не знаю, Сэм. Кажется, это конец. Человечество хотят оставить без ангельской поддержки. Но знаешь, если меня завтра убьют, мне не будет жаль бесцельно прожитых лет. Ведь я встретил тебя, пусть и на закате — я уверен, что в любом случае не проживу и сотни лет — своей очень долгой жизни — архангел обнимает охотника со спины, закрепляя руки в замок на груди. Такой детский, теплый жест, но Гавриилу теперь кажется, что он в безопасности. Они просто сидят и смотрят на океан. Но Сэм знает, что Гейбу плохо. Очень плохо. Охотник не знает, как помочь и решает сделать то, что его архангел так любит. Сэм достает из корзины гитару, которая осталась там с прошлой прогулки и проводит пальцами по струнам. Гейб вздрагивает от неожиданности, но потом расслабляется. Перебрав несколько аккордов словно вспоминая, пальцы Сэма, наконец, замирают. А потом неожиданно приходят в движение, и над океаном разносится грустная, разрывающая внутренности какой-то невероятно сладкой болью, мелодия. Paint yourself a picture Of what you wish you looked like Mayby then they just might Feel an ounce of your pain* Хрипловатый, но такой родной и понимающий голос Сэма обволакивает Габриэля и заставляет прижиматься ближе, хотя ближе некуда. А Сэм чувствует это невероятное доверие и продолжает петь. When they start to judge you Show them your true colors And do unto others As you'd have done to you Just rise above this Kill them with your kindness Ignorance is blindness They're the ones that stand to lose** Гавриил выходит из-за спины охотника и садится рядом. Сэм замолкает, но продолжает играть. Он живет этим моментом, стараясь запомнить каждую секунду. — Почему мы, Сэм? Почему ты? Почему я? — Гавриил с болью смотрит на охотника. — Потому, что жить никогда не будет просто. Но мы справимся. Что бы ни случилось, знай — мы вместе, и мы сможем удержаться над этой пропастью, сможем снова выжить, как делали это всегда. Ты веришь мне? — Да, Сэм. Я верю. Well they don't even know you All they see is scars They don't see the angels Living in your heart Let them find the real you Buried deep within Let them know with all you got That you are not You are not your skin*** — Гейб, я всегда буду рядом. Всегда — музыка смолкает, и Сэм не решается рушить этот момент, поэтому он тихо шепчет на ухо архангелу, от чего тот покрывается мурашками — Что бы ни произошло, ты не один. *Нарисуй свой портрет, Такой, каким ты себя видишь, Может, тогда они смогут понять Чуточку твоей боли **Когда они будут тебя судить, Покажи свое истинное лицо, Делай другим то, что сделал бы себе, Будь выше всего этого. Покори их своей добротой, Ведь невежество — безрассудство. Они идут на верное поражение ***Что же, они тебя не знают, Они видят лишь шрамы, Но не видят ангела в душе. Позволь им узнать тебя, Похороненного внутри, Пусть они знают, Что ты не только оболочка.***
Эти слова стучат в голове, грозя разбить к чертям черепную коробку Габриэля. Какая жестокая ирония! Сейчас архангел сидит совершенно один, в пустом мире и вспоминает слова главного и самого любимого человека всей его жизни. Что бы ни произошло, ты не один. Сердце болит и бешено бьется в груди. Какой нелепый и бесполезный орган! Заставляет страдать, чувствовать себя живым, человеком. Почему его нельзя просто вырвать и выкинуть? Навсегда. Тогда жизнь стала бы намного проще. Вот только, было бы это тогда жизнью? Когда ангел или архангел падает, его крылья медленно, перо за пером, сгорают, заставляя сойти сума от ужасной боли. Гавриилу кажется, что его крылья снова сгорают, настолько непереносима боль от потери Сэма. Но если бы архангел мог вернуть время назад, то он не стал бы ничего менять. Даже зная о той боли, что придется пережить. Потому что, то недолгое время, что Гавриил провел с Сэмом, однозначно самое счастливое время за всю долгую жизнь архангела. — Сэмми, надеюсь, что там где ты сейчас, тебе хорошо. Хотелось бы верить, что ты скучаешь по мне — по щеке Габриэля скатилась одинокая слезинка.***
Непривычно тихий и пустой мир. Население целой планеты в единый миг кануло в небытие. Все, ради чего старались не один десяток поколений людей, пришло в запустение. Скоро, очень скоро все это разрушится за ненадобностью. Небес и ада теперь тоже не существует. Остались лишь двое, и они оба не рады этому. Ангел и архангел. Две еще слабо теплящиеся благодати. Одна — на крошечном острове среди океана, другая — в некогда развитом и красивом городе. Братья Габриэль и Кастиэль. Оба пали ради людей, оба не вернулись в родной дом, оба не понимают, зачем выжили, оба потеряны, оба страдают… Их обоих ждут и любят. Братья Сэм и Дин. Все четверо смогли пронести свою любовь сквозь все беды и испытания, сохранить её чистой и светлой. Две вспышки яркого света практически одновременно осветили небо. Осветили и вмиг погасли, не успев вырвать из тени потухшую планету. Два безжизненных тела за много-много миль друг от друга упали на землю. Теперь действительно пусто. Теперь все действительно закончено.***
Где-то наверху, тот, кто создал людей, ангелов, весь этот мир, а после разрушил, думает о том, что может быть, все- таки стоило дать всем им последний шанс? Может быть, не все Его творения были плохи? Может, были те, кому не наплевать на всех кроме себя и именно на них все держалось? Может быть, может быть… Но все уже закончено. Назад ничего не вернуть. Теперь уж точно никого нет. Теперь можно начать все заново.