Вектор для хаоса. Поиск.

Сами тёмные альвы и цверги, конечно, избегали драки. Они прятались на самых отдалённых позициях, стараясь лишний раз не высовывать носа не поле боя. Оно и понятно: у этих трусов было предостаточно пушечного мяса. Гоблинов и других подземных тварей явно вытащили из недр Нидавеллира цверги; альвы призвали покорные им останки духов своих предков и поселили их в сухие кости поднятых из курганов мертвецов. С этими немощными слугами, плохо вооружёнными и глупыми, было легко справиться. Но их было много. Очень много, и наступали они со всех сторон, выходя из порталов под грозовыми тучами. – Чтобы отбросить их от подступов к стенам дворца пришлось отдать порт, отец, – оставалось надеяться, что дурная весть, произнесённая скороговоркой, прозвучит чуть менее дурно. Не вышло. – Ты отдал порт? – Всеотец резко отвернулся от окна смотровой площадки на башне внутренней стены. – Это было наименьшее зло! Зато мы убрали гоблинов от стены, а они собирались взорвать её! И откинули мертвецов от Гремящих вод в тот самый момент, когда они подкатывали к главному источнику котёл с отравой. А порт — мы даже не до конца отстроили его после того, как я разрушил Бифрост! – Не припомню времён, когда вольные ходить между мирами асы были заперты в своём же оплоте, – выдохнув, Один сел на резную каменную скамью и, поведя плечами, сгорбился. Неужели бело-золотой доспех стал слишком тяжёл ему? – У нас не хватает воинов, чтобы защищаться по всем фронтам, отец. Как я хотел бы оказаться во многих местах одновременно! Павшие воины из Хельхейма проклянут меня за эту правду, но это я виноват. Не нужно было так ослаблять защиту города. – Не говори ерунды, Тор. – Взгляд выцветшего глаза из-под седой брови не терял силы. – Тебе в любом случае не достало бы опыта и знаний, чтобы предугадать действия Слепой Волны. Она уже давно готовилась и вынашивала этот план. Не тебе нужно чувствовать вину, а нам с твоей матерью. Я ушёл за пророчеством, увлечённый угрозами издалека, и забыл о тех, что находятся рядом. А почему молчала Фригга — лучше у неё спроси, – внезапно в его голосе промелькнули ноты давнишней обиды. – Какие такие «угрозы издалека» тебя обеспокоили? Ты о Читаури? Не думаю, что они сейчас опасны. Я со своими друзьями, воинами Земли, изрядно их потрепал, к тому же... – Есть ещё кое-кто. Идём в сокровищницу, я расскажу. – Зачем? Ты уверен, что сейчас время для историй? – Не перечь. Больше не сказав ни слова, Один встал на платформу в центре пола башни и передвинул вниз рычаг на стене. Площадка тут же пришла в движение и начала медленно спускаться вниз, поскрипывая тросами. Пришлось поскорее занять место рядом с отцом. Может быть, хоть в этот раз его рассказ будет иметь практическое применение, а не станет очередной загадкой? Разум, и так обременённый внезапной войной, вряд ли сможет связать все эти намёки. Спустя короткое время они уже спустились на подземные уровни дворца и шли к сокровищнице. Раньше, в детстве, этот путь казался им с братом невероятно длинным походом за приключениями, который оканчивался захватывающим рассказом отца о том или ином артефакте или сокровище. Теперь же все эти загадочные, напитанные неизвестной магией и жестокими историями вещи навевали тревогу. Стражники, стоявшие на постах, провожали царственных посетителей мрачно-торжественными взглядами. Может быть, они хотели бы подняться наверх и сражаться, а может, наоборот, были рады оставаться тут, в безопасности. Или и вовсе, надеялись, что Всеотец сейчас заберёт из хранилища какую-нибудь могущественную вещицу и одним махом отведёт опасность. Но так не будет. – В последний раз я был тут, когда ётуны пытались украсть Шкатулку Мороза. Ётуны, которых привёл мой брат… на смерть. Таинственно переливающаяся голубым сиянием, она теперь стояла в покрытой инеем нише сбоку, а самое почётное и самое охраняемое место на подставке прямо перед решёткой, за которой скрывался доспех Разрушителя, занял Тессаракт. Он, как и должно было быть, находился внутри контейнера, зажатый держателем, однако спокойным не выглядел. Хоть зачарованное стекло и гасило всплески энергии, не давая им вырваться наружу, но рядом с Кубом то и дело загорались мельчайшие искорки. – Принесите увеличительное стекло, – приказал Всеотец страже, и те немедленно направились исполнять, а на их пост заступили другие. – Не так давно мне в голову пришла одна мысль, и сейчас самое время узнать… – Что узнать? – чтобы пропустить стражей, несущих большую лупу в искусно украшенной рунами оправе, пришлось отступить назад. Отец молчал, пока они не установили и не настроили линзу. – …Узнать, стоит ли нам готовиться к встрече с ещё одним врагом. Стража, – Всеотцу было достаточно одного полужеста, чтобы воины удалились из хранилища артефактов. Они остались одни среди пышущих древней силой и опасностью вещей. Сняв шлем, чтобы не мешал смотреть, Один прильнул к трубке окуляра, усиливавшего большую линзу, и стал рассматривать Куб. Что он хотел там увидеть? Какое-то необычное образование энергии, или смутный намёк в клубящейся сердцевине? А может, это связано с пророчеством Норн? – Учинив над своим братом публичное разбирательство вопреки всем моим увещеваниям, ты не дал нам возможности узнать хоть что-то из его уст, – проговорил бог богов, не отрываясь от линзы. – Поверни контейнер, я должен рассмотреть следующую грань. – Не ставь мне это в упрёк. – Стоило взяться за ручки контейнера, как по пальцам прошла неприятная дрожь. – Я лишь надеялся, что Локи хоть в чём-то не изменился. – Скорее ты надеялся, что знаешь его лучше, чем он сам себя. Но после того, где он был, что видел и что сделал — этого Локи ты не можешь знать. Поверни Куб. – А где он был, что видел? Брат привёл Читаури из Тёмных миров, из Бездны. Но ты всегда избегал объяснить мне, что это такое — Бездна! Или, может, это знание снова из разряда тех, которые ты по политическим причинам предпочитаешь утаить? – Безусловно, я предпочёл бы, чтобы ни один из моих сыновей никогда не узнал этого, – отец оторвался от увеличительного стекла, и на его лице неожиданно отразилась сильная скорбь. – Прости, я сам не свой из-за всего, что происходит сейчас, я не хотел быть непочтительным, – от стыда стало немного жарко, и руки сами потянулись к прохладному контейнеру. – Нет, погоди, – приподняв руку, Один вернулся к окуляру и покрутил какое-то ребристое колёсико на трубе. Оно немного удлинило трубу. – Погляди на это, Тор. Отойдя в сторону, отец освободил подход к линзе. Что бы там ни было, в любом случае надо готовиться в очередной раз выставить себя необразованным глупцом, сбегавшим от учителей. И нарваться на сравнение с братом, который с его гибким умом точно разобрался бы. Ну конечно. Завихрения энергии, чёткие грани четырёхмерного куба, отражения холодных звёзд... Ничего, что можно воспринять, как необычное. О, что сталось бы, хоть пару раз поставь отец младшего сына в пример старшему во всеуслышанье, а не как всегда это делал — наедине, опять же из политики? – Ты видишь скол на внешней грани? Он вертикальный, неудивительно, что я не заметил его, когда рассматривал Тессаракт в прошлый раз. – Только когда Всеотец сказал это, взгляд зацепился за мельчайший огрех на идеальной грани Космического куба. И, подходя к этому огреху — не видимой невооружённому глазу выщербинке, потоки энергии преломлялись, отражаясь вовне искрами. – И мне знакомо лишь одно существо, способное отколоть от Куба кусок, пускай даже такой незначительный. Бывший обладатель Перчатки Бесконечности. Один кивнул налево, на одну из ниш для сокровищ. Там, надетая на металлический шест, посверкивала золотом огромного размера перчатка. Пять разноцветных камней на костяшках переливались бликами от плясавшего в чаше огня. Очень давно, когда у Всеотца ещё не родились сыновья, была великая битва, в которой пали все герои, в которой менялась реальность, и в которой Безумный титан Танос был побеждён. Его артефактная перчатка с тех пор хранилась тут, в Асгарде, и никому она не была впору, даже самым могучим богам. – Вопрос в другом: как Танос добрался до Тёмных миров и когда успел отколоть Частицу? – Один снова задумался. Оставалось лишь жадно ловить каждое его слово, боясь сделать лишний вздох и сбить его. – Но что ещё важнее — для чего он дал Осколок Локи? Отец глянул на него не то вопросительно, не то испытующе. История приобретала всё новые и новые грани, становилась запутанней. А ведь вначале всё казалось таким очевидным: не добившись власти над асами, Локи решил узурпировать Мидгард. Но новые фигуры встают на доску чуть ли не каждый день. Теперь вот эта Частица! Но, благо, её роль вполне очевидна. – Его скипетр! Так вот как брат переместился на Землю из Тёмных миров: Куб притянул свой осколок к себе. И это с помощью Частицы брат околдовал моих друзей, поэтому был столь силён, и поэтому его оружие выдерживало даже удары Мьёльнира. Хорошо, что герои Земли уничтожили жезл. – Ты уверен в этом? – Всеотец прищурил глаз, и тот почти скрылся за седой бровью. – Да. Я доверяю Мстителям. Преданность познаётся в бою, а они дрались со мной бок обок. Если бы возникли проблемы, я бы знал. – Если тебе сказали, что скипетр полностью уничтожен, это значит — твои соратники лгут. Конечно, не нужно быть Таносом, чтобы растереть Частицу в ничто, но хотя бы владеть чем-то вроде Мьёльнира. Осколок Куба всё ещё на Земле. Надеюсь, ты понимаешь, что Локи не должен им завладеть? – У людей есть сильное оружие. Очень сильное. Я не буду возводить на них напраслину, и ты так не делай, отец. К тому же сейчас Локи от Частицы не будет никакого прока, он не сможет её использовать! – Хорошо, – Один поджал губы, но больше не стал обвинять людей. – Однако я волнуюсь скорее о том, что это Частица использует твоего брата. Судя по тому, как остро Локи среагировал на его вопрос о том, кому он служит, можно считать такое предположение верным. Но не ясно, какого рода было это подчинение. Под гипнозом он был, как Клинт и Селвиг, или же его запугали чем-то? Но может быть и так, что брат договорился с Таносом, что они заодно. Всем давно известно, что ради достижения своих амбициозных целей Локи готов на всё: убивать, предавать, уничтожать миры. Почему бы в таком случае не связаться с кем-то, для кого гасить звёзды – развлечение? – Я помню, ты посылал на Землю одну юную служанку, чтобы она наблюдала за людьми, – прервал поток тяжёлых мыслей отец. – Судя по словам Хаймдалла, она неплохо справляется. По крайней мере, уже нашла общий язык со многими из моих друзей. Ты хочешь знать, можно ли ей поручить моего брата? – наверное, не стоило сообщать, что на самом деле он отправил Сигюн в Мидгард именно с той целью, чтобы она это сделала. Помогла найти Локи и сообщила, если что. По просьбе матери. – Да. Её нужно вызвать в Асгард. Займись этим сейчас же, и не удивляйся спешке. Чем раньше мы определим всех противников и их цели, тем точнее будет наша стратегия. Мы должны разгадать план Таноса до того, как титану удастся его воплотить. Возьми с собой воинов и отправляйся к порталу. Хаймдалл будет там. – Надев шлем, Всеотец резко отвернулся, так что взметнулась накидка, и последовал к выходу из хранилища. – Отец! Постой. Ты... увёл меня немного в сторону от этой темы, и я не успел рассказать тебе, что они блокировали дорогу к порталу. Штормовые ётуны поработали – устроили обвал. Сделали баррикаду посреди дороги, а сами засели в старых укреплениях… В общем, теперь туда так легко не добраться. Хаймдалл и его отряд охраны остались внизу. Но с ними всё в порядке! По словам Фрейи… – Плохие новости – на потом. – Он на мгновение остановился, а потом пошёл дальше, вынудив догнать себя. – И давно мы в блокаде? – Несколько часов. Я хотел спросить у тебя совета. Без портала нам будет худо, и, к тому же, бросать там Хаймдалла – не вариант. Но я боюсь, что враги будут стоять насмерть, и много воинов падёт. – Оно стоит того. Иди и действуй. Асгард не может стать нам клеткой. – Хорошо, отец. – Тор, ты уверен, что нам удастся? Там на постах штормовые, они не дадут подобраться незаметно. – Амора отдала подзорную трубу своему слуге, и тот убрал её в сумку за спину. – Мы обязаны очистить дорогу к порталу! Асгард не должен находиться в блокаде ни днём больше! Чтобы спуститься со скалы, на которой они с Чаровницей вели наблюдение за врагами, засевшими в остатках старого форта, вырубленного прямо в скалах, пришлось задом сползать вниз. Из-за этого на дорогу посыпались мелкие обломки камня и пыль, произведя весьма неприятный шум. Однако враги, вроде как, ничего не услышали и не заметили. – Ты из-за раны стал совсем неуклюжим, – пожурил его Фандрал. – А если ещё и потолстеешь, то превратишься во второго Вольштагга. – Да уж, я для лазания точно не приспособлен, – толстяк, сидевший рядом на расстеленном по камню плаще, поправил грозящий лопнуть ремень. – Говорите тише, – шикнул Огун. – Штормовые отлично слышат. Клянусь пустой глазницей Одина, никогда такого не видел. Мне страшно подумать, какой силой обладает эта великанша, если сумела вот так заставить их сидеть рядом. Цверги и штормовые ётуны, в прошлом непримиримые враги, сегодня слаженно защищали древнюю крепость на подходе к ведущему вниз, под Радужный мост, серпантину. Стоило перейти линию шаманских знаков меж двумя тотемами — и сверху летели камни, а все попытки пройти по верхней тропе пресекали карлики, вооружённые мощными арбалетами: к трупам трёх неудачливых воинов уже слетелись вороны. Но забрать несчастных, не оставшись лежать с ними, пока не было возможности. – Слепая Волна дала этой разношерстной компании идею и план, и вот они готовы даже терпеть друг друга ради дела! – прошипела Сиф. Эта дорога была вверена ей, и сейчас подруга была в бешенстве от своего бессилия. – Это точно, при другом раскладе они бы давно перерезали друг другу глотки. А это идея! Тор, что думаешь? Может, попытаться рассорить их? Можно заслать туда Амору, и они точно передерутся за право заглянуть в её декольте! – Фандрал послал спустившейся вниз Чаровнице двусмысленный взгляд. – Госпожа не пойдёт, – мгновенно отрезал Скёрдж, загородив хозяйку мощным телом. – Это было бы несколько несправедливо — посылать её в стан врага после того, что они с Сиф пережили, – потирание висков не спасало от головной боли, а предгрозовая духота только усиливала муки. – Итак, у них есть стратегия, у нас — нет. Нужно как-то сравнять счёт. – Обычно в таких ситуациях твой маленький братишка выдумывает какую-нибудь штуку. – Вольштагг мечтательно погладил бороду, но потом расстроенно добавил: – Вернее выдумывал. До сих пор не свыкнусь... – И не надо! Он жив, и всё, что сейчас происходит — его вина! – не выдержала Сиф. Остальные уставились на неё во все глаза, только Амора побледнела. – Мы похоронили Локи, и, не знаю как вы, но я даже простила ему кое-что. Но он вернулся и принёс с собой ещё больше разрушений и хаоса. Не удивлюсь, если однажды он ввергнет нас в Рагнарёк. – По какому праву ты его судишь? Локи не виноват, что он такой. – А кто виноват, Тор? Знаю, он — твой брат, но всё же... – Всё же вам стоит поторопиться, – проклекотала, разинув клюв, соколица. Фрейя! И давно она тут, слушает их? Небольшую пёструю птицу было совсем не заметить в скалах. – Они пытаются атаковать Хаймдалла внизу. А у него не так много воинов. Одну волну асы разбили, но что будет в следующий прилив, когда придёт шаман? – Значит, действуем. За то время, пока они с Фандралом и Огуном пробирались по почти отвесной скале под фортом, план показался бредовым не менее сотни раз. Пронзённое молнией плечо снова болело, а пальцы, по ощущениям, могло свести в любой момент. И если от Огуна недомогание удавалось кое-как скрыть, то вот второй друг больше смотрел на него, чем сосредотачивался на стене, и сам однажды чуть не свалился. Но, по счастью, до полуразрушенного оконного проёма они добрались без потерь. Врагов у окна тоже не было — никому не пришло в голову, что обрыв нужно охранять. В конце коридора, освещённого проломами в стене, обнаружилась винтовая лестница наверх. Судя по следам цвергских сапог в пыли на ступенях, стрелки сидели как раз сверху. Какая удача. – Справитесь с ними, и подадите остальным знак. К тому времени я уже буду внизу, во внутреннем дворе форта, и буду ждать звуков рога. Я сумею выкурить их из-за укрепления, и ловушка захлопнется. – Главное, чтобы Вольштагг не перестарался. Или он так дунет, что даже у ётунов полопаются головы, и всю славу толстяк заберёт себе. – Оставь шутки на потом, Фандрал, – состроил недовольную мину Огун. – Идём. Надеюсь, Амора не подведёт нас. – Я тоже. Двинув вечно насупленными бровями, немногословный воин ушёл к лестнице. Его же ожидал спуск вниз. Покрепче сжав Мьёльнир, Тор пошёл по коридору к нижнему залу. Отец наказал ни в коем случае не использовать молнии под тучами, вызванными Тотемом Гроз, иначе история повториться. А тучи эти клубились почти надо всем городом. Потому сейчас любая драка требовала втрое больше контроля и концентрации. Хитрая Надь! Наверняка в ходе похищения она ещё и испытывала Тотем. Что ж, он отлично работает, а сильнейший воин Асгарда лишён главного преимущества. Но, благо, метать молот его хозяин ещё не разучился: разбив головы двум караулившим дверь ётунам одновременно, Мьёльнир вернулся в его руку. Путь в зал был очищен. Всё так продумано... Не может быть, что мать Локи так подготовилась всего за год. Значит, низвержение брата стало не причиной, но заставило лопнуть натянутую до предела струну. И за что Всеотец был обижен на мать? Вдруг у неё с Надью были какие-то отношения? Всё-таки у них обеих были сыновья-младенцы, а мужи их вели между собой смертный бой. А вещи, которые почти наверняка сделаю мужчин врагами, вполне могут сблизить женщин. К тому же мать выглядела виноватой, услышав, что Слепая Волна говорила об обмане и предательстве. Быть может, всё то время, пока Локи рос во дворце, она обдумывала стратегию мести, и теперь настал момент её воплотить? Столько ещё нужно обговорить! Оказалось, зал пуст. Там не было никого, кроме одинокого цверга-часового и остатков быстрой воинской трапезы на рассохшихся древних столах. Метким броском свалив карлика на пол, Тор подошёл к приоткрытой двери во двор и заглянул в щель. Оказалось, остальные уже построились на улице за баррикадой из досок и камней, перегораживающих путь вниз. В основном этот отряд состоял из не слишком хорошо вооружённых и экипированных гоблинов, но были там и опаснейшие и огромные рыжешкурые саблезубы, цверги в тяжёлых доспехах, несколько горных великанов и их шаман. Старый ётун, весь раскрашенный белыми и красными знаками по почти чёрной коже, потрясая посохом, объяснял тактику удержания форта и ещё одного нападения на Хаймдалла ниже по серпантину. Но и сторона защитников Асгарда больше уже не болталась в нерешительности. Как в аккомпанемент этой мысли прозвучал могучий зов рога. Почти тут же с горы посыпались камни, но даже с крыльца было видно, что многие из них отлетали в сторону, отведённые золотистой магией. Амора старалась изо всех сил. Враги сразу рванули к баррикаде, вытащив оружие, но тут прямо в их гущу прилетел здоровенный кусок гранита, никакими чарами не окружённый, но явно брошенный руками Вольштагга. А потом — ещё такой же, если не больше. Гоблины, никогда особой смелостью не отличавшиеся, бросились к форту, но на подходе к укрытию их встретил могучий бог с молотом, да ещё и стрелы из башни, а Скёрдж, Вольштагг и Амора буквально сдвинули с места пол горы, сделав в баррикаде дыру. Началась сумятица. Шаман, принявшийся было за какое-то колдовство, прервал его, растерявшись; ётуны пытались вызволить своего сородича из-под упавшей на него плиты, а цверги, решившие держать укрепление, были оттеснены назад отрядом Сиф. Тут уже стало понятно, на чьей стороне победа. Однако великаны дрались со всем возможным остервенением, как сущие берсерки, защищая своего вождя. А тот снова занялся колдовством. От большого резного столба, рядом с которым он стоял, по земле пошла дрожь. Неужели он хочет устроить землетрясение и обрушить дорогу в Бескрайнее море? Когда по плите, несущей на себе старый форт и часть дороги, прошла трещина, всё прояснилось. Шамана требовалось немедленно остановить, но дотянуться можно было только молнией. Кинув взгляд на небо, всё такое же серое, Тор крепче сжал Мьёльнир. Есть ещё одна молния, шаровая. И если удастся её верно направить, в небо она не отразится, а значит и не ударит по нему. Нужно рискнуть! – Стой, Тор, не надо! – Сиф вдруг схватила его за плечо, порядочно испугав. – Я сделаю это. Замахнувшись дротиком, дева прицелилась. Мощное движение рукой — и оружие по чёткой дуге взвилось вверх, пролетело над двором, где никто уже не сражался, а только искал спасения от встречи с бушующим внизу морем, и вот, наконец, вонзилось точно в загривок шаману. Тот взмахнул руками в последний раз и навзничь свалился. Колдовство развеялось, земля уняла дрожь. – Спасибо, Сиф, – он коротко обнял подругу, и та сразу заулыбалась. – Дорога свободна. Пусть остальные разбираются, а мы с тобой должны идти к Хаймдаллу. – Благодарю, мой царь, но я и сам уже тут, – прозвучал знакомый бесстрастный голос из-за спины. Сам Страж Моста стоял рядом, во главе небольшого отряда забрызганных вражьей кровью воинов. – Мы услышали звуки битвы и поспешили присоединиться. – Ну, надеюсь, вам досталось хоть немного гоблинов. – Да. В благодарность я готов сообщить тебе хорошие новости, – Страж перевёл взгляд на Сиф и не стал продолжать. – Говори. – Кивок был встречен Хаймдаллом на мгновенье мелькнувшим в глубине его глаз неодобрением, но он всё же повиновался: – Сегодня утром я видел твоего брата. – С ним всё хорошо?! Где он? – Я видел, как Локи мирно завтракал вместе с юной леди Сигюн. Они ели белый хлеб, намазывая его некой пастой тёмного цвета из огромной банки с надписью «Нутелла» и запивали всё молоком. – Не нужно так волноваться, госпожа, – Скёрдж, после битвы как всегда благодушный, снова взялся за точильный брусок, хотя его топором уже можно было одним махом срубить дуб. – Пусть Сигюн и пронырлива, как иная болотная тварь, она будет молчать. – Из страха? – пожалуй, стоило расчесать волосы. Это всегда помогало успокоиться. Новый гребень из панциря летучего чернозмея удобно лёг в руку. Богато украшенный лазуритом и резьбой, он был не чета старому, и зубцы скользили меж прядей так нежно и уверенно, что волосы сразу приобретали блеск. Слуга так залюбовался этим зрелищем, что даже отложил в сторону оружие. Нельзя, никак нельзя потерять это! После всего, что она прошла, ради того, чтобы вот так сидеть в покоях, окружённая комфортом, теплом и вниманием, позволить ётунскому ублюдку и деревенской девке отнять всё? Нет, нет, нет! – Твоя служанка ужасна. Её руки постоянно трясутся, и она не может даже верно застегнуть мою накидку, – резкий хлопок двери заставил Скёрджа вновь настороженно схватиться за рукоять топора, но это была всего лишь Бюлейсти. «Всего лишь»… – Может, тебе стоит применить на неё какое-нибудь заклятие, Амора? Или же она просто знает о том, кто я такая? – Я велела тебе, юная царевна, стучать, прежде чем входить в мои комнаты, – колени будто сами разогнулись, подняв на ноги. – Ты – груба и неотёсанна, всего лишь гостья тут милостью нашего царя, а ведёшь себя, будто живёшь не во дворце, а в своей великаньей пещере! – Да-да, я только что пыталась разжечь тут костёр, разломав пару уродливых ажурных стульев, – фыркнула ётунша. – Ты же знаешь, Чаровница, я не могу быть такой елейной, как ты. Почему ты зла, что случилось? – Может, Аспен – неумеха и идиотка, но она не замышляет против меня предательства и не влюблена в монстра, как Сигюн! – На мгновенье захотелось швырнуть гребнем об стену, но глупое желание было вовремя подавлено, а драгоценность завёрнута в бархат и убрана в шкатулку. – Ты говорила, что твоя бывшая прислужница – та ещё змея, но что она любила моего братца (ты ведь о нём?), слышу в первый раз, – Бюлейсти сдвинула широкие чёрные брови почти в одну линию, а её неказистое тело заметно напряглось. – Да, и до сих пор любит. Хаймдалл не далее как утром видел эту парочку на Земле, поедающими булочки с молоком! Лучше бы я этого не слышала. Хорошие новости! Да это отвратительно! – Действительно, – царевна скривилась. – Братец мало того, что жив, так ещё и хорошо себя чувствует, судя по всему. Мне это не нравится. – А уж как мне не нравится! Раз Тор теперь знает, где они, то может захотеть поболтать с Сигюн. И она точно попытается подставить меня. – Или он вздумает вернуть Локи. А Надь, узнав что он рядом, взбесится, и даже Один её не удержит. – Намекаешь, что мы должны что-то делать? Ох, если бы я могла попасть в Мидгард! Убила бы их обоих. – И ты ещё меня зовёшь грубиянкой, Чаровница. Нет, нам нужна стратегия мести. Итак, ты желаешь предательнице возмездия, а я хочу, чтобы Локи остался в Мидгарде и… страдал, назовём это так. У меня есть кое-какие возможности, но без твоей магии я не справлюсь. – Без клятвы на крови я с тобой не свяжусь. – Я поклянусь.