Вектор для хаоса. Поиск.

– Ты, главное, дави на политику. Напомни ему о могуществе Асгарда, о том, что твой братец — собственно, царь, и этот царь отвалил за тебя кучу денег, или что у вас там в Асгарде валюта? Кстати, у вас есть банкноты или ещё нет? – уверенный в своей исключительной правоте и полезности, напутствовал Старк. – И вообще, побольше о сделках. Скажи, что... – Довольно. Прошу тебя, – взмолился Локи. – Ты сбиваешь меня с мысли своей болтовнёй. – Болтовнёй? Вот это божественная неблагодарность! Мало того, что я устраиваю это всё, даже более того, я фактически заготовил речь! А она тебе понадобится, если не хочешь, чтобы Хэнк позвонил Фьюри, только завидев твою физиономию. – Уйди. Просто уйди! Он позвонит с минуты на минуту. Проваливай, Старк! Ничего не оставалось, как вскочить и просто вытолкать назойливого человека вон. Из-за двери донеслись гневные возгласы, среди которых обиженное «рогатая тварь», а потом шаги — и всё стихло. Неужели с завтрашнего дня ему придётся работать с этим субъектом в одной мастерской? Уму непостижимо, катастрофа... – Видеовызов от доктора Генри Пима, принять? – благожелательно осведомился компьютер, и нервы тут же натянулись, как струны. – Да, Джарвис. Чуть не снеся ногой стол, Локи занял место напротив экрана и замер, сцепив пальцы в замок. Давно уже не ощущал такого напряжения перед разговором, а ведь говорить предстояло со смертным, с человеком. Нет, говорить он будет не просто с человеком, а со своим тюремщиком. Вертящаяся эмблема «Старк Индастриз» на экране мигнула, и открылось окно «Скайпа». – Добрый день, мистер Лафейсон, – поздоровался человек. Светлые волосы, простое, довольно правильное лицо, серый пиджак поверх белой водолазки. И снова «Лафейсон». В тюрьме его называли так же. Почему? – Приветствую. Вы и не представляете, как я рад всё-таки выйти с вами на связь, – чтобы удерживать маску тревоги, сильно напрягаться не приходилось. – Я рад гораздо сильнее, потому что вижу Вас живым, – на лице доктора Пима отразилось совершенно искреннее облегчение. – Опросив сотрудников, я ни от кого из них не получил подтверждения тому, что объявил Ваш названный брат, зато все, как один, твердили, что Вы взяли оборону в свои руки, руководили эвакуацией, вызвали подмогу, бились с противником, то есть вели себя просто как герой. А учитывая ситуацию и Ваше состояние — вдвойне как герой. Жаль, что я не имел возможности выразить свою благодарность раньше. – Не стоит, я лишь пытался спасти всех. – Он пытался спасти себя. Но если люди посчитали, что он действовал ради общего блага — отлично. Можно даже добавить ещё немного героизма. – Я до сих пор ощущаю вину за тот инцидент. Ведь стоило вам выдать меня, и жертв бы не было. Не было бы разрушений. – Вина — это последнее, что Вы должны испытовать. – Хэнк выпрямился и поджал губы. Похоже, напоминание о крахе его тюрьмы — соль на рану, но совесть не позволяет обвинить во всём проблемного заключённого. – И я отлично понимаю, почему Тор потерял доверие ко мне и предпочёл объявить Вас погибшим. Ради Вашей безопасности. – Да, и это работает. Но сейчас я оказался под угрозой, и только вы можете мне помочь. Мне совсем не нравится то, что я вынужден спекулировать на вашем с Тором договоре насчёт меня, но у меня нет иного выбора... – Просите, если это в моих силах, я выполню, – Пим с готовностью кивнул. Неужели так просто? Но, с другой стороны, а откуда было взяться сложностям? Теми, кем правит совесть, верховодить проще некуда. – Иначе я не стал бы Вас беспокоить. Двое людей, с которыми я завёл близкое знакомство, попали в диспансер ЩИТа. Конечно, они не знают, кто я такой на самом деле, но в их распоряжении достаточно информации, и они, сами того не ведая, могут её выдать. Я не хочу, чтобы гнев моего брата пал на этих людей, если он вдруг узнает, откуда Фьюри и Мстители вызнали обо мне. – Я бы тоже этого не хотел, потому что тогда за Вами начнётся охота. Развязать новую войну — что может быть для них приятнее? Я не одобряю инициативу «Мстители», – Хэнк сморщил нос. Забавно. Он не одобряет Фьюри, а Фьюри настойчиво его зовёт к себе. Не любит воителей, зато любит прибирать за ними мусор в виде побеждённых врагов. Двуличен, как и все люди. – К делам (а уж к Вашему-то точно) можно подходить и с другой стороны. Как я, например. Ваших друзей отпустят, все записи их показаний, если те их давали, будут стёрты, только назовите имена. – Джонас и Джуди Гринлиф, супруги, – продиктовал Локи, и доктор прилежно записал. – Буду вам очень признателен. А можно вопрос, раз уж мы об именах? Почему Лафейсон? Это Тор назвал меня этим отчеством? – Всё дело в том, – Хэнк схватил ручку и начал играться с ней. Что, неудобный вопрос? – Дело в том, что Тор не сумел объяснить, официально Вас приняли в семью Одина, или нет. А я люблю порядок во всём, и принял решение использовать ваше подлинное отчество. – Ясно. В тюрьме всё должно быть официально. – Конечно, Тор не смог объяснить! Да и о какой официальности могла идти речь: ётун — приёмный сын Одина Всеотца! Даже звучит по-идиотски. Конечно, интрига, заговор, тайны... – А почему Вы решили, что Тор поместил Вас в тюрьму? Мой проект — это не тюрьма. Уж то место, где вы были — точно, – вдруг вырвал его из неприятных рассуждений Пим. – Не тюрьма? А что это было такое? – Охарактеризовать эту программу одним словом — невозможно. Она включает в себя столько всего! Я пытаюсь помочь людям и не только обрести мир в себе. В душе, сознании, разуме — называйте как хотите. – Мир в себе? – прорвалось сквозь маску негодование. – Всё моё пребывание... там я бы назвал войной. – Признаю, первое время Вам было не комфортно, но лишь потому, что мы впервые столкнулись с существом, подобным Вам, с психикой неизученной и неуправляемой. Что до войны, вы ведь воин, и полная идиллия подействовала бы на вас губительно, – с радостью увлечённого деятеля науки поведал Хэнк. – Возможно, – загоревшаяся было злость немного утихла. А они успели немного разобраться в нём: всякую встреченную на пути идиллию он всегда стремился разрушить и превратить в хаос. Погрузи они его в некий сладко-приторный сон, то крах либо системы, либо его рассудка не заставил бы себя ждать. – И могу Вас уверить: Тору это решение далось очень сложно. Ему не нравилось то одно, то другое, он соглашался и отказывался бесконечно, но так хотел найти с Вами хоть какой-то общий язык, хоть какой-то подход к Вам, так отчаялся в попытках понять Вас и помочь, что, в конце концов, принял решение. – Понять и помочь? Тор? – чтобы брат, и хотел его понять? Это просто не укладывалось в голове! Такого не может быть. – Он хотел получить информацию? – Да, – подтвердил тюремщик. Так-то лучше, это в духе Одина — выпытать незаметно. – Тор хотел знать, что или кто травмировал Вас настолько, что Вы себя возненавидели и стали себе вредить в таких жутких масштабах. И напугали семью. – Я себя не ненавижу, – не успел он найти опору, как снова был ввергнут в растерянность. Напугал семью? Чем? Поведением на суде? Или попыткой завоевать Землю? Или тем, что отпустил Гугнир и предпочёл семье Бездну? – С точки зрения Тора всё выглядело именно так. Он не знал, что могло двигать Вами, если только безумие. – Безумие! Вот оно, вот он ответ! Тор подумал, что его брат сошёл с ума! Ха, он даже сказал об этом прямым текстом на суде. Просто посчитал его сумасшедшим, и не более того! – И отправил... лечиться, к Вам? – слишком много желчи в голосе, но удержаться невозможно. Как Тор мог так поступить? А что мудрейший Всеотец, поддержал решение сыночка, не усомнившись?! У него другого выбора не было, кроме как понадеяться на Амору и бежать как можно дальше! – Неврология, психология и психиатрия, увы, в Асгарде на начальном уровне развития, – вздохнул Пим, не чуя абсолютно ничего. Интернет неплохо обезличивает. – Очень жаль. Если бы асы пожелали, мы могли бы обмениваться знаниями, и оба наших мира выросли бы в мудрости многократно. Поговорите об этом с братом, быть может? – Ооо, из моих уст он скорее всего сочтёт это горячечным бредом, – от ярости защипало в носу. – Откуда у Вас такие мысли? Напротив, Тор... – Прощайте! Нажатие кнопки, и экран погас. Ещё одно преимущество интернета. Почему нельзя так же выключить того же Старка? Тора? Отца? Собственные чувства? Невежливо, но зато не так больно. – Ну что? Джарвис сказал, вы закончили! – приоткрыв дверь, в комнату засунулся Старк. От его обиды не осталось и следа, любопытство как всегда выиграло бой. – Как успехи? – Он всё сделает, – в таком кратком ответе человек ничего не раскопает. – Я же говорил! Это всё благодаря моей речи. Наверняка, стоило тебе упомянуть Тора и его любимый молоток, как сделка сама собой заключилась. Всё гениальное — просто! – Начни я говорить, как ты подсказывал, Фьюри бы уже был здесь. У тебя есть досье, неужели ты не заглянул в него?! Почему ты считаешь, что всё знаешь лучше всех? Всех знаешь? Ты ошибался во мне, ошибся в Хэнке, ты ошибаешься в Торе, считая его наивным. Да его ушлости и мне впору позавидовать! Его сценарий не удался — меня объявили умалишённым, не удалось оградить от опасности — и я уже снова «умер»! А какие саги они с Одином распевали в Асгарде, боюсь представить! И что напели моей матери — ещё интересней. Наверное, живо расписали, как меня сбросило вниз взрывной волной, а не что они могли вытащить меня, но не сделали этого! – Локи, ты, э... – похоже, в кои-то веки язык этого смертного прилип к нёбу. – Выключись, Старк. – Тот поднял челюсть и выпучил глаза. – К завтрашнему утру будь готов, я приду рано. Ощущая спиной взгляд смертного, полный непонимания и даже страха, Локи сквозь весь пентхаус направился к лифту. Двери почти сразу же отворились, впустив его в полностью прозрачную кабину, что перемещалась по внешней стороне стены. Ещё одно приспособление, призванное лишний раз показать великолепие башни «Старк Индастриз». Жаль, она не была разрушена, как и всё остальное. А лифт этот отвратителен — напоминает падение в Бездну, только внизу не бесконечный космос и чёрная дыра, вход во Тьму, а каменная грязь, оставшаяся от Манхеттена. И едет слишком медленно. Стараясь не глядеть под ноги, он за шнурок вытянул из-под рубашки ключ. Мама, Фригга... А она как отнеслась к решению мужа со старшим сыном? Или тоже посчитала младшего больным на голову? Вполне возможно, ведь он прогнал её, вместо того, чтобы впустить, объясниться. Или она не приходила? Или он не прогонял, а она ушла сама? Откуда все эти вопросы, почему после суда всё тонет в дымке, а сознание каждый раз подкидывает новые образы? Это Пим с его программой виноват! Кто знает, что они на самом деле творили с ним, прикрываясь целительской миссией? Тор, вот кто должен знать ответы, и он ответит!