Вектор для хаоса. Поиск.

– И кто же это? – Хела, владычица мира мёртвых. Только если в измерении Иггдрасиля она собирает под своим тёмным крылом души умерших, то в Бездне Смерти нет как таковой, и потому там эта богиня пьёт жизнь, как и её прислужники вроде Дисир. – То есть ты умирал? Нет, стоп, ты сказал, там нет смерти. Как это так? И что ты забыл в мире мёртвых, если не умирал? Я ничего не понимаю, объясни нормально! – Бездна — это отражение Девятимирья, вернее его тёмной стороны. О, если бы Хела предложила мне открыть выход оттуда в обмен на три тысячи лет, я бы согласился, не думая, ибо Тёмные миры непередаваемо ужасны. Все кошмары, мучающие тебя по ночам, станут там реальностью. Всё, чего ты боялся, устремится к тебе и накроет с головой, – всё более яркие воспоминания проносились перед внутренним взором, и всё тише он говорил. – Всё, что ты не хотел слышать — выслушаешь, чего не желал видеть — тебе покажут, чего не можешь принять — в то ткнут лицом. И оттуда нет выхода, нет спасения, даже гибель тела лишь погрузит тебя глубже во тьму и не принесёт избавления. Каждый попавший в Бездну должен осознать — этот кошмар с ним навечно, он никогда не кончится, а лишь будет становиться всё мучительней, пока не превратит тебя в нечто настолько исковерканное, настолько уродливое, что ты сам станешь частью Бездны, обратишься в тень... – Анализ закончен, мистер Старк, – вдруг перебил его свистящий шёпот Джарвис. – Вывести итоги анализа для ознакомления? – Д-да, да, выведи, – не сразу отмер зачарованный человек. – Локи, это Читаури помогли тебе оттуда сбежать? Или кто? – Я добился всего сам, а как — тебя не касается, – отвернувшись от Старка, Локи обратился к проецированному экрану, который быстро заполнялся данными о мине. – Джарвис, выдели сведения о материалах, начнём с них. – Стоп, – толкнувшись ногой, Тони заставил стул прокатиться прямо сквозь проекцию. Сотни зелёных символов, замерших на лице и одежде человека, делали его вид странным. – Раз начал, договаривай! Как это не касается? Если тебя вытащили Читаури, так они ещё кого-нибудь вытащат, и, возможно, он уже болтать не будет, а просто разнесёт всё к чёртовой матери и переживать не станет. – Это невозможно. Тессаракт запечатан и находится в Асгарде, – и кто бы мог подумать, что Старк начнёт копать именно в эту сторону? Нет, дело не в Читаури, а в Частице и в одном кстати подвернувшемся асе, обладавшем многими знаниями. Единственный шанс, и он использован. – Вернёмся к работе. Мы тратим слишком много времени на болтовню. Разочарованный и напряжённый, Тони отъехал в сторону, и они, наконец, занялись полученными данными. Предоставленный Джарвисом анализ оказался очень и очень неплох. Выдумки ленивого человечества сложную работу превращали в простую, долгую — убыстряли, а что-то и вовсе делали сами — только приказ отдай. И как раз это последнее было самым приятным, отвлекло от взбудораженных рассказом мыслей. Как же он не хотел тогда верить, что это его отец создал Бездну! Но с этим фактом пришлось смириться, как и с тем, что кошмары возникают не на пустом месте, а отражаются от реальности. Быть может, когда отец пришёл к нему после суда, он в истерике попытался шантажировать его этим знанием, сказал, что расскажет всё Тору, матери, всем... И тогда Один решил, что никому не следует этого знать, а приёмышу лучше остыть в тюрьме для душевнобольных. – Я задал Джарвису параметры для поиска идентичного нужному сплава. А ты перевёл интерфейс их системы с читаурийского на английский? – приглядевшись к результатам его работы, изогнул брови Старк. – Не до конца. С помощью твоего изобретения работать интересно, но слишком необычно, а потому утомительно. – Тогда отдохнём. Хотя мне казалось, асы по определению работоспособней людей... – Разве я сказал, что хочу отдыхать? Просто прикажи Пеппер принести кофе. И шоколад. – Нет, у меня есть кое-что получше кофе! Сейчас принесу. Вскочив со стула, Тони исчез где-то среди проекций, оставив его наедине со сложным текстом. Но не говорить же смертному, что богам тоже нужен сон, а он после разговора с Тором уснул лишь под утро, чтобы тут же быть разбуженным кофеваркой и топотом Сигюн. – Вот! Мой спаситель, «Spike Shooter», – вдруг вылезший из зелёного графика Старк сунул ему продолговатую холодную жестяную банку. – Шоколадки не держим, а вот энергетиков — сколько угодно. Пей. Напиток оказался сладкой шипучкой, напоминавшей столь любимую многими людьми колу, но с одним отличием: не прошло и нескольких минут, как он осушил жестянку, сердце вдруг забилось быстрее, а разум начал решать поставленные задачи с утроенной скоростью. Только что казавшийся непомерно тяжёлым текст был переведён за час, и можно было браться за переработку детонатора. Жаль, где-то на середине процесса действие чудесного напитка стало ослабевать, но Старк принёс ещё, и они продолжили. – Нет, мы опять упёрлись в этот код. Его даже Джарвис сломать не может! – Старк проехался от одной панели к другой, но это тоже было бесполезно. – Его нельзя ломать, или мина просто самоуничтожится. Это связь с... – он не мог открыто упомянуть Частицу, и пришлось выкрутиться: – С моим скипетром. Но его больше нет, так что нужно как-то воссоздать сигнал, и мы сможем управлять детонатором на расстоянии. – Ну так давай, вспоминай. Твоя же тыкалка, а не моя. Кстати, а почему она не сработала? Это из-за реактора? – Тони постучал ногтем по груди, и его железное сердце отозвалось металлическим звяканьем. – Откуда мне знать? Не я создал скипетр, мне его дали. И подбором не получится — не с чем сравнивать. А сигнал от их оборудования будет действовать только в случае открытых врат в Бездну. – И что, никакого способа нет? Такого быть не может, придумай что-нибудь, или весь план насмарку! – Хорошо, я придумаю, но дома. Всё на сегодня. – Окей, всё так всё. Но, может, тебе имеет смысл остаться? Начнём завтра пораньше, мне не терпится продолжить, не охота ждать, пока ты по всем пробкам сюда доберёшься. Что тебя кто-то узнает вероятность ниже минимума, так что... – Жить с тобой? Ещё чего! Но ты можешь одолжить мне один из своих летающих доспехов. – Ты ещё личный вертолёт у меня попроси, – фыркнул Старк. – Когда Пеп закончит возиться с твоим золотом, сними квартиру где-нибудь поближе. Но, если ты обещаешь придумать, что делать с кодом, я могу донести тебя на руках. – Обещаю. Надеюсь, не уронишь. – Это была шутка, езжай сам! – тут же попытался откреститься человек. – Поздно, я уже пообещал. Сам полёт трудно было назвать хоть сколько-нибудь приятным, но какое удовольствие доставляло то, что удалось заставить недавнего смертного врага раскрыть объятия и периодически осведомляться о твоём удобстве! Да и вообще, на фоне ещё одной порции энергетика вышло весьма захватывающе. – Завтра жду в то же время, – буркнул Старк, весьма нежно поставив его на крышу дома, и улетел, не попрощавшись. – Жаль, я не смогу выполнить обещание... Хотя, почему же? Озарившись идеей, Локи поскорее открыл люк и спустился на лестничную клетку. Ещё минута, и он оказался у двери их с Сигюн квартиры. По счастью, девица ещё не вернулась, и все комнаты очень удачно пустовали. Усевшись за стол на кухне, он прислушался к своему учащённому сердцебиению, но пытаясь не успокоиться, а напротив, поймать ритм и углубиться в себя. Если сейчас удастся открыть нужное Знание, самый сложный и животрепещущий вопрос будет решён, и дальше работа пойдёт как по маслу, будет создан могучий доспех, будет построен портал, и он выберется с Земли, как выбрался из Бездны. Всё должно получиться! Он так много видел, столько прошёл, совершил кучу подвигов, и неужели теперь его остановит какой-то жалкий читаурийский код? Нет! Комната начала преображаться, открывая Знание. Мебель и стены обратились в голубоватые огоньки и полосы, начав походить на проекции Старка, а потом стали разъезжаться в стороны: потолок упёрся в верхние этажи, затем в крышу, а потом стал небом; пол пошёл вниз, пока не открылся фундамент дома, а затем ещё глубже, в метро, где поезд мог унести к ядру планеты; стены раздались вширь так, что с одной стороны бушевал океан и виднелся другой материк, а с другой простирались земли Америки и её ярко светящиеся города. Знание могло расширяться бесконечно. Возжелай он — и станет известно что угодно из прошлого и настоящего, любая истина. От этого великолепного ощущения душу наполнял абсолютный восторг, точно такой же, какой он испытывал, впервые открыв Куб. Единственный обладатель Знания! Единственный во всей Вселенной, во всех измерениях! Только он обладает этим ключом к безграничной силе, глубокой мудрости и восторженному признанию. Осталось лишь научиться управлять им с необходимой точностью. Поиск комбинации для мины станет небольшой лёгкой тренировкой, дальше — больше. Глубоко вдохнув и сжав ладони в кулаки, Локи направил взгляд в Девятимирье. Скачок получился немного резким, и на несколько мгновений Знание потеряло чёткость, принимая некие странные и пугающие формы, но у смотрящего были твёрдые намерения. Удержавшись где-то на сонных полях Альвхейма, Локи обратился к Асгарду. Всюду скрученные грозовые тучи, такие, что за ними не видно города; у небольшого форта на восточном тракте несколько могучих штормовых великанов буквально смели в пропасть половину отряда асов, и оставшимся в живых пришлось спасаться бегством; на свободном от тумана плато — целый лес шатров вражеского лагеря; по дороге к Валькириону растянулся обоз с женщинами и детьми. Война, обычное для Асгарда дело! Но впервые он видел, чтобы асы, лучшие воины Девяти миров, бежали от войны... «Этого следовало ожидать, ещё когда Тор из-за брата разрушил Мост», «Пока стоял Бифрост, стоял и Асгард, а теперь что?», «Я думал, Локи, раз вернулся, починит всё, раз такой маг, но раз он с ума сошёл, то что с него взять?», «Младшему царевичу не стоило возвращаться. Это из-за него всё так всколыхнулось,» – тихо-тихо шептали в Асгарде, но Локи всё отлично слышал. Тор сказал, что он лишь повод для войны, а не причина, однако Знанием не обладал, не мог всего увидеть и услышать. И хорошо бы оказаться правым, заверяя Старка, что Читаури заперты в Бездне и никогда из неё не выберутся. Бездна! Стоило подумать о ней, как Асгард качнулся и перевернулся с ног на голову, а видение стало на тон темнее, замутилось, сделалось шатким и непрочным, звуки и изображения сплелись в клубок, в котором невозможно было ничего разобрать. Но вдруг из этой взвеси вырвался чёткий образ: фигура, окружённая стеной пламени. Это был он сам. Стоял в огне, замерев, с гримасой ужаса на лице, боясь даже дёрнуться в сторону, а прекрасные царские доспехи уже начали гореть и плавиться. Если огонь станет ещё хоть немного горячее, то... Тут пламя, разогревшись до суртового огня, полыхнуло особенно сильно, рассыпавшись крупными искрами и охватило его всего. Закричав от ужаса и боли, он упал на колени и... обратился. Жар тут же спал, и он предстал перед семьёй таким, каким был на самом деле: загнутые назад рога, покрытое узорами длинное тело, от которого сейчас шёл пар, усыпанные какими-то кристаллами суставы... Ётун. «Я знаю, кто ты такой, и с лёгкостью могу показать всем остальным твою сущность, – возвестил отец, древком Гугнира подняв его подбородок, чтобы мать и брат могли полюбоваться уродливым лицом. – Так что у тебя нет выбора. Ты либо восстановишь Мост и откроешь нам путь, либо будешь казнён вот так, в суртовом огне. Я устал с тобой бороться.» «Ну и тварь! И он ещё смел называть меня своим братом? – на лице Тора появилось такое отвращение, что он изменился до неузнаваемости. – Лучше сразу казнить.» «Нет, он попытается! Ты же попытаешься? – мама чуть не плакала, но не решалась подойти. – Прошу, не перечь больше Всеотцу. Не надо.» «Я починю Мост, – еле слышно просипел он. – Я всё сделаю. Всё...» Услышав это обещание, они должны были уйти, бросив его стражникам, но не ушли. Знание снова замутилось, снова вокруг был огонь, снова всё повторялось. Нет, зачем? Зачем оно это показывает? Даже огромное усилие воли не смогло вызволить Локи из пламенной клетки. Он вынужден был смотреть, не в силах ничего изменить, опять наблюдал свои страдания, и они не прекращались. Как до этого он беспрестанно видел смерти жителей Нью-Йорка, так и сейчас видел свои боль и унижение. Снова, снова, снова... В первый раз открыв Тессаракт, он легко свернул Знание, стоило лишь захотеть, а теперь оказался в ловушке и не мог вырваться. «Ты же попытаешься? Прошу, не перечь больше Всеотцу. Не надо.» – Я пытаюсь, мама! Ты можешь помочь, почему ты не поможешь мне? – закричал он, то ли внутри видения, то ли наяву. – Нет, вы не настоящие, вы остались там, в Бездне! Я вырвался, правда! Это было легко проверить: у него было то, чего нельзя никак добыть в Бездне — ключ от сердца матери. С трудом дотянувшись до шеи, Локи за шнур вытащил амулет и сжал его в руке. Он прекрасно знал ключик и на ощупь, каждый изгиб золотой лозы, толщину ножки и форму зубчиков. Ключ был настоящим. Стоило в это поверить, как Знание мгновенно схлопнулось до размеров кухни, а голубое сияние сменилось бежевой расцветкой стен и шкафчиков. Тихо гудел холодильник, на столе рядом стояла вазочка с коричными булочками, которые постоянно жуёт Сигюн, а из коридора слышалась какая-то возня. – Я купила твой любимый шоколад, милый царевич, – широко улыбаясь, Сигюн вошла в кухню, прижимая груди целую коробку «Кэдбери» с орехами, но вдруг замерла. – Локи? – Тебя там точно не было... – эта фраза забрала последние силы, тело захлестнула волна болезненного жара, а сознание заменила тьма.